Новое! Новое! Про мужчину моей мечты.
Штирлиц -Мюллеру:
— Что вы, группенфюрер, все на работе да на работе? Давайте что ли в баньку как-нибудь сходим, водочки попьем, огурчиками малосольными закусим! А?
— Вы, Штирлиц, добрый только когда трезвый! А как напьетесь, сразу орать начинаете: «Фашистская морда! Фашистская морда!»
Идёт заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, идёт к сейфу, достаёт оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке. — Что это было? — Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик. — А чего ж не схватите? — Всё равно выкрутится — скажет, что апельсины приносил…
— Штирлиц, а почему вы так покраснели при словах «советский шпион»? — спросил Мюллер.
«Грёбаный телеканал „Россия“», — подумал Штирлиц.
Вызывает Мюллер Холтофа:
— Знаете, дружище, меня в последнее время очень беспокоит Штирлиц.
— Да? А я в его поведении ничего необычного не заметил.
— Да я и не говорю, что в том, что он врывается ко мне ночью пьяным, горланит «Катюшу» и требует подписать капитуляцию есть что-то необычное. Но меня это беспокоит.
Гиммлер вызывает своего сотрудника.
— Назовите двузначное число.
− 45.
— А почему не 54?
— Потому что 45!
Гиммлер пишет в характеристике: «характер нордический». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 28.
— А почему не 82?
— Можно, конечно, 82, но лучше 28.
Гиммлер пишет: «характер близок к нордическому». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 33.
— А, это вы, Штирлиц…
Штирлиц отправил донесение в центр открытым текстом. Через пять минут к нему ворвались эсэсовцы.
— С первым апреля, — пояснил Штирлиц. Эсэсовцы понимающе заулыбались.
В это время в Центре хохотали до упаду.
Штирлиц пришел на встречу со связным в знакомый бар и заказал 100 граммов водки.
— Вся водка у нас закончилась, — извинился бармен.
— Ну тогда 100 граммов коньяку.
— К сожалению, коньяк тоже закончился.
— Ну, а пиво-то есть?
— Увы…
«Значит связной уже здесь», — подумал Штирлиц.
Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии. Мимо прошла радистка Кэт. Двое эсэсовцев несли за ней чемодан. «В отпуск», — догадался Штирлиц.
— Поздравляю, Штирлиц: на этот раз ваша пианистка во время родов кричала по-немецки.
— Как же вы догадались, что она русская?
— Она кричала «Гитлер капут!»
Профессор Плейшнер доедал десятую пачку «Беломора», а ампула с ядом все никак не попадалась. «Успеть бы», — думал Плейшнер, поглядывая на оторопевших гестаповцев.
Штирлиц дернул собаку за хвост. Собака заскулила. Штирлиц снова дернул собаку за хвост. Собака опять заскулила.
«Рефлекс» — подумал Штирлиц.
«Прям, Павлов, бля» — подумала собака.
Осторожно озираясь, агент 007 зашел в казино «Royal».
— Здравствуйте, — сказал он администратору. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. Я бы хотел сыграть в «Баккару».
— Прекратите выпендриваться, полковник Исаев, здесь все свои. А то начнете сейчас: мартини с водкой, смешать, но не взбалтывать…
Штирлиц увидел на двери своего кабинета табличку: «Резиденция советской разведки».
«Гласность», — подумал Штирлиц.
Штирлиц молчал… он любил слушать голос за кадром.
Штирлиц -Мюллеру:
— Что вы, группенфюрер, все на работе да на работе? Давайте что ли в баньку как-нибудь сходим, водочки попьем, огурчиками малосольными закусим! А?
— Вы, Штирлиц, добрый только когда трезвый! А как напьетесь, сразу орать начинаете: «Фашистская морда! Фашистская морда!»
Идёт заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, идёт к сейфу, достаёт оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке. — Что это было? — Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик. — А чего ж не схватите? — Всё равно выкрутится — скажет, что апельсины приносил…
— Штирлиц, а почему вы так покраснели при словах «советский шпион»? — спросил Мюллер.
«Грёбаный телеканал „Россия“», — подумал Штирлиц.
Вызывает Мюллер Холтофа:
— Знаете, дружище, меня в последнее время очень беспокоит Штирлиц.
— Да? А я в его поведении ничего необычного не заметил.
— Да я и не говорю, что в том, что он врывается ко мне ночью пьяным, горланит «Катюшу» и требует подписать капитуляцию есть что-то необычное. Но меня это беспокоит.
Гиммлер вызывает своего сотрудника.
— Назовите двузначное число.
− 45.
— А почему не 54?
— Потому что 45!
Гиммлер пишет в характеристике: «характер нордический». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 28.
— А почему не 82?
— Можно, конечно, 82, но лучше 28.
Гиммлер пишет: «характер близок к нордическому». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 33.
— А, это вы, Штирлиц…
Штирлиц отправил донесение в центр открытым текстом. Через пять минут к нему ворвались эсэсовцы.
— С первым апреля, — пояснил Штирлиц. Эсэсовцы понимающе заулыбались.
В это время в Центре хохотали до упаду.
Штирлиц пришел на встречу со связным в знакомый бар и заказал 100 граммов водки.
— Вся водка у нас закончилась, — извинился бармен.
— Ну тогда 100 граммов коньяку.
— К сожалению, коньяк тоже закончился.
— Ну, а пиво-то есть?
— Увы…
«Значит связной уже здесь», — подумал Штирлиц.
Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии. Мимо прошла радистка Кэт. Двое эсэсовцев несли за ней чемодан. «В отпуск», — догадался Штирлиц.
— Поздравляю, Штирлиц: на этот раз ваша пианистка во время родов кричала по-немецки.
— Как же вы догадались, что она русская?
— Она кричала «Гитлер капут!»
Профессор Плейшнер доедал десятую пачку «Беломора», а ампула с ядом все никак не попадалась. «Успеть бы», — думал Плейшнер, поглядывая на оторопевших гестаповцев.
Штирлиц дернул собаку за хвост. Собака заскулила. Штирлиц снова дернул собаку за хвост. Собака опять заскулила.
«Рефлекс» — подумал Штирлиц.
«Прям, Павлов, бля» — подумала собака.
Осторожно озираясь, агент 007 зашел в казино «Royal».
— Здравствуйте, — сказал он администратору. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. Я бы хотел сыграть в «Баккару».
— Прекратите выпендриваться, полковник Исаев, здесь все свои. А то начнете сейчас: мартини с водкой, смешать, но не взбалтывать…
Штирлиц увидел на двери своего кабинета табличку: «Резиденция советской разведки».
«Гласность», — подумал Штирлиц.
Штирлиц молчал… он любил слушать голос за кадром.
Новое! Новое! Про мужчину моей мечты.
Штирлиц -Мюллеру:
— Что вы, группенфюрер, все на работе да на работе? Давайте что ли в баньку как-нибудь сходим, водочки попьем, огурчиками малосольными закусим! А?
— Вы, Штирлиц, добрый только когда трезвый! А как напьетесь, сразу орать начинаете: «Фашистская морда! Фашистская морда!»
Идёт заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, идёт к сейфу, достаёт оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке. — Что это было? — Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик. — А чего ж не схватите? — Всё равно выкрутится — скажет, что апельсины приносил…
— Штирлиц, а почему вы так покраснели при словах «советский шпион»? — спросил Мюллер.
«Грёбаный телеканал „Россия“», — подумал Штирлиц.
Вызывает Мюллер Холтофа:
— Знаете, дружище, меня в последнее время очень беспокоит Штирлиц.
— Да? А я в его поведении ничего необычного не заметил.
— Да я и не говорю, что в том, что он врывается ко мне ночью пьяным, горланит «Катюшу» и требует подписать капитуляцию есть что-то необычное. Но меня это беспокоит.
Гиммлер вызывает своего сотрудника.
— Назовите двузначное число.
− 45.
— А почему не 54?
— Потому что 45!
Гиммлер пишет в характеристике: «характер нордический». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 28.
— А почему не 82?
— Можно, конечно, 82, но лучше 28.
Гиммлер пишет: «характер близок к нордическому». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 33.
— А, это вы, Штирлиц…
Штирлиц отправил донесение в центр открытым текстом. Через пять минут к нему ворвались эсэсовцы.
— С первым апреля, — пояснил Штирлиц. Эсэсовцы понимающе заулыбались.
В это время в Центре хохотали до упаду.
Штирлиц пришел на встречу со связным в знакомый бар и заказал 100 граммов водки.
— Вся водка у нас закончилась, — извинился бармен.
— Ну тогда 100 граммов коньяку.
— К сожалению, коньяк тоже закончился.
— Ну, а пиво-то есть?
— Увы…
«Значит связной уже здесь», — подумал Штирлиц.
Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии. Мимо прошла радистка Кэт. Двое эсэсовцев несли за ней чемодан. «В отпуск», — догадался Штирлиц.
— Поздравляю, Штирлиц: на этот раз ваша пианистка во время родов кричала по-немецки.
— Как же вы догадались, что она русская?
— Она кричала «Гитлер капут!»
Профессор Плейшнер доедал десятую пачку «Беломора», а ампула с ядом все никак не попадалась. «Успеть бы», — думал Плейшнер, поглядывая на оторопевших гестаповцев.
Штирлиц дернул собаку за хвост. Собака заскулила. Штирлиц снова дернул собаку за хвост. Собака опять заскулила.
«Рефлекс» — подумал Штирлиц.
«Прям, Павлов, бля» — подумала собака.
Осторожно озираясь, агент 007 зашел в казино «Royal».
— Здравствуйте, — сказал он администратору. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. Я бы хотел сыграть в «Баккару».
— Прекратите выпендриваться, полковник Исаев, здесь все свои. А то начнете сейчас: мартини с водкой, смешать, но не взбалтывать…
Штирлиц увидел на двери своего кабинета табличку: «Резиденция советской разведки».
«Гласность», — подумал Штирлиц.
Штирлиц молчал… он любил слушать голос за кадром.
Штирлиц -Мюллеру:
— Что вы, группенфюрер, все на работе да на работе? Давайте что ли в баньку как-нибудь сходим, водочки попьем, огурчиками малосольными закусим! А?
— Вы, Штирлиц, добрый только когда трезвый! А как напьетесь, сразу орать начинаете: «Фашистская морда! Фашистская морда!»
Идёт заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, идёт к сейфу, достаёт оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке. — Что это было? — Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик. — А чего ж не схватите? — Всё равно выкрутится — скажет, что апельсины приносил…
— Штирлиц, а почему вы так покраснели при словах «советский шпион»? — спросил Мюллер.
«Грёбаный телеканал „Россия“», — подумал Штирлиц.
Вызывает Мюллер Холтофа:
— Знаете, дружище, меня в последнее время очень беспокоит Штирлиц.
— Да? А я в его поведении ничего необычного не заметил.
— Да я и не говорю, что в том, что он врывается ко мне ночью пьяным, горланит «Катюшу» и требует подписать капитуляцию есть что-то необычное. Но меня это беспокоит.
Гиммлер вызывает своего сотрудника.
— Назовите двузначное число.
− 45.
— А почему не 54?
— Потому что 45!
Гиммлер пишет в характеристике: «характер нордический». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 28.
— А почему не 82?
— Можно, конечно, 82, но лучше 28.
Гиммлер пишет: «характер близок к нордическому». Вызывает следующего.
— Назовите двузначное число.
− 33.
— А, это вы, Штирлиц…
Штирлиц отправил донесение в центр открытым текстом. Через пять минут к нему ворвались эсэсовцы.
— С первым апреля, — пояснил Штирлиц. Эсэсовцы понимающе заулыбались.
В это время в Центре хохотали до упаду.
Штирлиц пришел на встречу со связным в знакомый бар и заказал 100 граммов водки.
— Вся водка у нас закончилась, — извинился бармен.
— Ну тогда 100 граммов коньяку.
— К сожалению, коньяк тоже закончился.
— Ну, а пиво-то есть?
— Увы…
«Значит связной уже здесь», — подумал Штирлиц.
Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии. Мимо прошла радистка Кэт. Двое эсэсовцев несли за ней чемодан. «В отпуск», — догадался Штирлиц.
— Поздравляю, Штирлиц: на этот раз ваша пианистка во время родов кричала по-немецки.
— Как же вы догадались, что она русская?
— Она кричала «Гитлер капут!»
Профессор Плейшнер доедал десятую пачку «Беломора», а ампула с ядом все никак не попадалась. «Успеть бы», — думал Плейшнер, поглядывая на оторопевших гестаповцев.
Штирлиц дернул собаку за хвост. Собака заскулила. Штирлиц снова дернул собаку за хвост. Собака опять заскулила.
«Рефлекс» — подумал Штирлиц.
«Прям, Павлов, бля» — подумала собака.
Осторожно озираясь, агент 007 зашел в казино «Royal».
— Здравствуйте, — сказал он администратору. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. Я бы хотел сыграть в «Баккару».
— Прекратите выпендриваться, полковник Исаев, здесь все свои. А то начнете сейчас: мартини с водкой, смешать, но не взбалтывать…
Штирлиц увидел на двери своего кабинета табличку: «Резиденция советской разведки».
«Гласность», — подумал Штирлиц.
Штирлиц молчал… он любил слушать голос за кадром.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ксения Левицкая
