Итак, Друзья. Все четыре героя моих предыдущих постов о детском доме теперь в ПНИ.
Фабула такая.
Из детского дома «оптом» за две недели до начала сентября решили выписать всех достигших 18 лет ребят. Якобы там могут находиться только те, кому нет 18, а начиная с дня рожденья совершеннолетние проедают еду детей и отбирают положенное детям внимание.
Нашим героям организация ГАООРДИ гарантировала переезд в дом сопровождаемого проживания в конце сентября. Но администрация ДДИ посчитала, что дети превращаются в тыковок 1 сентября и не позже – с этой даты им нельзя находиться в детском доме – ни день, ни месяц.
Забегая вперед, потом разобрались, что фраза «до 18 лет» означает 18 лет и 11 месяцев – на этот срок точно рассчитано содержание воспитанников детских домов, но… повернуть вспять безжалостно и невовремя запущенную машину выселения, оказалось, невозможно.
Так вот. Яшу, Сашу, Оксану, Наташу сотрудники ДДИ «попросили», ласково и императивно, написать заявление о переводе в ПНИ. Мальчиков - в один, девочек – в другой. Аргументировали просьбу так: ведь всё равно день рожденья исполнилось, ПНИ ждут, других дорог нет. Маршрут протоптан тысячами предыдущих выпускников и вы, ребята, топчите.
Ребята подписали заявления про ПНИ, потом звонят – говорят мне: «Послушай, мы кажется сделали ошибку. Как быть?» Обсудили с ними. Девочки говорят: «Ладно, поедем, деваться некуда, уже смирились, настроились, персонал ДДИ говорит, что так лучше». Девочек отправили в ПНИ. Пока их больше не видела и не слышала. Сидят на карантине без связи там – телефоны нельзя.
Парни сказали, что будут бороться. Написали заявление об отказе от перевода (*по закону, перевод в ПНИ исключительно добровольная вещь). Ребята сами возили заявление к директору и объясняли, что в ПНИ не поедут и собираются в дом сопровождаемого проживания, который вскоре откроется. И всё затихло на неделю. Никакого ответа.
Брала ребят на эти выходные в гости. Вернулись вчера, а нам с порога – собирайте вещи, пришла путёвка, завтра в ПНИ. Заявление об отказе от перевода? Вы что не поняли, что у вас выбора нет? День рожденья 18-летний отпраздновали? Отпраздновали. Путевка пришла? Пришла. Занимайте места согласно купленным билетам. А, вам месяц до переезда в дом? ГАООРДИ? Да это ж мираж, может он и не откроется вовсе, а если и откроется, с чего вы взяли, что туда возьмут, вы ж из системы и с вами много проблем, вон, даже прописку вам сделать негде, кроме как в интернате. Какие непонятливые - видно не зря суды по недееспособности идут.
Саша говорит мне: «Видишь, ты говорила, что оставят, а ничего не вышло». Рукой берет себя за горло: «Вот, где сидит этот детдом уже. Задолбало…» Яша часто дышит и разражается с рыданиями: «Я не хочу в ПНИ!» Обнялись все. Поговорили, что вероятно ПНИ можно пережить. Что дом впереди. Утерли носы, сцепили зубы, пакуем чемоданы.
У меня очередной рвотный рефлекс от бессилия и злости. Звоню коллегам-правозащитницам Мамоновой и Островской. Они – вице-губернатору и председателю Комитета по соцполитике. Умело грозим законами и гласностью. Эффект есть: утром в детдоме целая комиссия с представителями чиновников высокого ранга – отменили дела, приехали участвовать в решении судьбы двух мальчишек. И директор будущего дома ГАООРДИ приехала. Абсурд ситуации очевиден. Переезд в ПНИ – бессмысленный стресс. Директор детдома оправдывается. То что-то про 18 лет, то что-то про взрослые опыты, то про свои «родительские» чувства к ребятам.
А парни с утра на чемоданах. Те, кого они за 14 лет полюбили, те, кого они 14 лет терпели и те, кто, как сказал Саша, «тааак достали» - все подходят прощаться. Плачет девушка Таня. Её подруг Наташу и Оксану увезли, увозят и бывших одноклассников и соратников по выездам и приключениям – Сашу и Яшу. Все последние годы – это были самые близкие люди. Теперь она одна, ей тоже предстоит переезд, она не знает куда, но в какое-то третье место - не там, где её друзья. Страшно и одиноко.
К парням подходит высокопочтенная комиссия в полном составе. «Яша, Саша, куда вы едете?» «Едем в ПНИ» - бодро кричит Саня, который собрал вещи и рад уже избавлению от места, где ему больше не рады. Комиссия: «А скажите, вы бы какой вариант выбрали: уехать или остаться до открытия дома?» (* «ну не важно ведь, что все вам уже помахали рукой, что вы почувствовали себя оторванными, неуслышанными неудачниками, вот, мы здесь и мы можем творить чудеса, хотите – можем даже дать команду разобрать вещи и разрешить вам пожить. Ну только 28 дней – никак не больше, если что).
Саня: «Нет. Я больше не хочу. Я подумал и решил. Я уезжаю». Яша тяжело вздыхает: «Саш, а может всё-таки…» Саня обнимает Яшу и просит ехать вместе – вместе не так страшно, вместе можно друг другу помогать. И ведь отступать уже некуда. Детский родной дом теперь как будто за большой пропастью длинной в день 18-летия и собранный насильно чемодан.
Вот так ребята и уехали в ПНИ.
P.S. ГАООРДИ и дом сопровождаемого проживания парней ждёт. И двух девчонок. В конце сентября-октябре заселение. Я очень надеюсь, что за это время «подаренная» директором детдома взрослая жизнь не убьет в ребятах решимость что-то еще менять и бороться за шанс на самостоятельность.
Фабула такая.
Из детского дома «оптом» за две недели до начала сентября решили выписать всех достигших 18 лет ребят. Якобы там могут находиться только те, кому нет 18, а начиная с дня рожденья совершеннолетние проедают еду детей и отбирают положенное детям внимание.
Нашим героям организация ГАООРДИ гарантировала переезд в дом сопровождаемого проживания в конце сентября. Но администрация ДДИ посчитала, что дети превращаются в тыковок 1 сентября и не позже – с этой даты им нельзя находиться в детском доме – ни день, ни месяц.
Забегая вперед, потом разобрались, что фраза «до 18 лет» означает 18 лет и 11 месяцев – на этот срок точно рассчитано содержание воспитанников детских домов, но… повернуть вспять безжалостно и невовремя запущенную машину выселения, оказалось, невозможно.
Так вот. Яшу, Сашу, Оксану, Наташу сотрудники ДДИ «попросили», ласково и императивно, написать заявление о переводе в ПНИ. Мальчиков - в один, девочек – в другой. Аргументировали просьбу так: ведь всё равно день рожденья исполнилось, ПНИ ждут, других дорог нет. Маршрут протоптан тысячами предыдущих выпускников и вы, ребята, топчите.
Ребята подписали заявления про ПНИ, потом звонят – говорят мне: «Послушай, мы кажется сделали ошибку. Как быть?» Обсудили с ними. Девочки говорят: «Ладно, поедем, деваться некуда, уже смирились, настроились, персонал ДДИ говорит, что так лучше». Девочек отправили в ПНИ. Пока их больше не видела и не слышала. Сидят на карантине без связи там – телефоны нельзя.
Парни сказали, что будут бороться. Написали заявление об отказе от перевода (*по закону, перевод в ПНИ исключительно добровольная вещь). Ребята сами возили заявление к директору и объясняли, что в ПНИ не поедут и собираются в дом сопровождаемого проживания, который вскоре откроется. И всё затихло на неделю. Никакого ответа.
Брала ребят на эти выходные в гости. Вернулись вчера, а нам с порога – собирайте вещи, пришла путёвка, завтра в ПНИ. Заявление об отказе от перевода? Вы что не поняли, что у вас выбора нет? День рожденья 18-летний отпраздновали? Отпраздновали. Путевка пришла? Пришла. Занимайте места согласно купленным билетам. А, вам месяц до переезда в дом? ГАООРДИ? Да это ж мираж, может он и не откроется вовсе, а если и откроется, с чего вы взяли, что туда возьмут, вы ж из системы и с вами много проблем, вон, даже прописку вам сделать негде, кроме как в интернате. Какие непонятливые - видно не зря суды по недееспособности идут.
Саша говорит мне: «Видишь, ты говорила, что оставят, а ничего не вышло». Рукой берет себя за горло: «Вот, где сидит этот детдом уже. Задолбало…» Яша часто дышит и разражается с рыданиями: «Я не хочу в ПНИ!» Обнялись все. Поговорили, что вероятно ПНИ можно пережить. Что дом впереди. Утерли носы, сцепили зубы, пакуем чемоданы.
У меня очередной рвотный рефлекс от бессилия и злости. Звоню коллегам-правозащитницам Мамоновой и Островской. Они – вице-губернатору и председателю Комитета по соцполитике. Умело грозим законами и гласностью. Эффект есть: утром в детдоме целая комиссия с представителями чиновников высокого ранга – отменили дела, приехали участвовать в решении судьбы двух мальчишек. И директор будущего дома ГАООРДИ приехала. Абсурд ситуации очевиден. Переезд в ПНИ – бессмысленный стресс. Директор детдома оправдывается. То что-то про 18 лет, то что-то про взрослые опыты, то про свои «родительские» чувства к ребятам.
А парни с утра на чемоданах. Те, кого они за 14 лет полюбили, те, кого они 14 лет терпели и те, кто, как сказал Саша, «тааак достали» - все подходят прощаться. Плачет девушка Таня. Её подруг Наташу и Оксану увезли, увозят и бывших одноклассников и соратников по выездам и приключениям – Сашу и Яшу. Все последние годы – это были самые близкие люди. Теперь она одна, ей тоже предстоит переезд, она не знает куда, но в какое-то третье место - не там, где её друзья. Страшно и одиноко.
К парням подходит высокопочтенная комиссия в полном составе. «Яша, Саша, куда вы едете?» «Едем в ПНИ» - бодро кричит Саня, который собрал вещи и рад уже избавлению от места, где ему больше не рады. Комиссия: «А скажите, вы бы какой вариант выбрали: уехать или остаться до открытия дома?» (* «ну не важно ведь, что все вам уже помахали рукой, что вы почувствовали себя оторванными, неуслышанными неудачниками, вот, мы здесь и мы можем творить чудеса, хотите – можем даже дать команду разобрать вещи и разрешить вам пожить. Ну только 28 дней – никак не больше, если что).
Саня: «Нет. Я больше не хочу. Я подумал и решил. Я уезжаю». Яша тяжело вздыхает: «Саш, а может всё-таки…» Саня обнимает Яшу и просит ехать вместе – вместе не так страшно, вместе можно друг другу помогать. И ведь отступать уже некуда. Детский родной дом теперь как будто за большой пропастью длинной в день 18-летия и собранный насильно чемодан.
Вот так ребята и уехали в ПНИ.
P.S. ГАООРДИ и дом сопровождаемого проживания парней ждёт. И двух девчонок. В конце сентября-октябре заселение. Я очень надеюсь, что за это время «подаренная» директором детдома взрослая жизнь не убьет в ребятах решимость что-то еще менять и бороться за шанс на самостоятельность.
So, Friends. All four heroes of my previous posts about the orphanage are now in PNI.
The plot is like that.
Two weeks before the beginning of September they decided to write out all the children who have reached 18 years old from the children's home. Allegedly, only those who are under 18 can be there, and since the day of birth, adults are eating up the children’s food and taking away the attention given to the children.
The organization GAOORDI guaranteed to our heroes the move to the house of accompanied accommodation at the end of September. But the administration of DDI considered that children turn into pumpkins on September 1 and no later - from this date they should not be in an orphanage - not a day, not a month.
Looking ahead, then we figured out that the phrase “under 18 years old” means 18 years and 11 months - the maintenance of children from orphanages was precisely calculated for this period, but ... it turned out to be impossible to reverse the ruthlessly and untimely started eviction machine.
So here. Employees of DDI “asked”, gently and imperatively, to write Yasha, Sasha, Oksana, Natasha, tenderly and imperceptibly, to the PSL. Boys - one, girls - another. They argued the request in the following way: after all, all the same, the birthday was fulfilled, the PNI are waiting, there are no other roads. The route is trodden by thousands of previous graduates and you guys are trampling.
The guys signed statements about PNI, then they call - they say to me: “Listen, we seem to have made a mistake. How to be? ”Discussed with them. The girls say: “Okay, let's go, nowhere to go, have already reconciled, tuned in, the staff of DDI says that this is better.” The girls were sent to PNI. While they no longer saw or heard. Sit in quarantine without communication there - the phones can not.
The guys said they would fight. They wrote a letter of refusal to transfer (* according to the law, a transfer to the PSR is an exclusively voluntary thing). The guys themselves carried the application to the director and explained that they would not go to the PNI and were going to the house of accompanied accommodation, which would soon open. And everything was quiet for a week. No answer.
I took the guys for this weekend. Returned yesterday, and from the threshold - collect things, a voucher came, tomorrow at PNI. Rejection statement? You do not understand that you have no choice? 18 year old birthday celebrated? Celebrated. Did the tour come? I came. Occupy seats according to the purchased tickets. And, you month before moving to the house? GAOORDI? Well, this is a mirage, maybe it will not open at all, and if it does, what makes you think that they’ll get there, you’re out of the system and you have a lot of problems, you won’t even have a place to register, except in a boarding school. What kind of slow-witted ones - it is clear that the courts for incapacity go.
Sasha says to me: “See, you said that they would leave, but nothing happened.” Hand takes himself by the throat: “This is where this orphanage is already sitting. Zadolbalo ... "Yasha often breathes and bursts out with sobs:" I do not want PNI! "Everyone hugged each other. We talked, that probably PNI can be experienced. What a house ahead. They wiped their noses, locked their teeth, packed their bags.
I have another gag reflex from impotence and anger. I call my fellow human rights activists Mamonova and Ostrovskaya. They are the vice-governor and chairman of the Social Policy Committee. Cleverly threatened by laws and publicity. There is an effect: in the morning in an orphanage, a whole commission with representatives of high-ranking officials canceled the case, came to participate in deciding the fate of two boys. And the director of the future house GAOORDI arrived. The absurdity of the situation is obvious. Moving to PNI is pointless stress. The director of the orphanage justifies itself. Something about 18 years, something about adult experiences, something about their “parental” feelings for children.
And guys in the morning on the suitcases. Those whom they have loved for 14 years, those whom they have endured for 14 years and those who, as Sasha said, “soooo got it,” all are good enough to say goodbye. Crying girl Tanya. Her friends Natasha and Oksana were taken away, and their former classmates and associates on trips and adventures — Sasha and Yasha — were taken away. All recent years - these were the closest people. Now she is alone, she also has to move, she does not know where, but to some third place is not where her friends are. Scary and lonely.
For guys suited honorable commission in full. "Yasha, Sasha, where are you going?" Commission: “Tell me, would you choose which option: to leave or stay before opening the house?” (* “Well, it doesn’t matter that everyone already waved to you, that you felt torn off, unheard of losers, here we are and we are we can work wonders, if you want, we can even give the command to disassemble things and allow you to live. Well, only 28 days - no more, if that).
Sanya: “No. I do not want any more. I thought and decided. I'd like to check out". Yasha sighs heavily: “Sash, but maybe all the same ...” Sanya hugs Yasha and asks to go together - it’s not so scary together, you can help each other together. And there is nowhere to retreat. The children's home now seems to be behind a big precipice long on the day of the 18th anniversary and a suitcase forcibly collected.
So the guys went to the PNI.
P.S. GAOORDI and the house of the accompanied stay guys waiting. And two girls. In late September-October for
The plot is like that.
Two weeks before the beginning of September they decided to write out all the children who have reached 18 years old from the children's home. Allegedly, only those who are under 18 can be there, and since the day of birth, adults are eating up the children’s food and taking away the attention given to the children.
The organization GAOORDI guaranteed to our heroes the move to the house of accompanied accommodation at the end of September. But the administration of DDI considered that children turn into pumpkins on September 1 and no later - from this date they should not be in an orphanage - not a day, not a month.
Looking ahead, then we figured out that the phrase “under 18 years old” means 18 years and 11 months - the maintenance of children from orphanages was precisely calculated for this period, but ... it turned out to be impossible to reverse the ruthlessly and untimely started eviction machine.
So here. Employees of DDI “asked”, gently and imperatively, to write Yasha, Sasha, Oksana, Natasha, tenderly and imperceptibly, to the PSL. Boys - one, girls - another. They argued the request in the following way: after all, all the same, the birthday was fulfilled, the PNI are waiting, there are no other roads. The route is trodden by thousands of previous graduates and you guys are trampling.
The guys signed statements about PNI, then they call - they say to me: “Listen, we seem to have made a mistake. How to be? ”Discussed with them. The girls say: “Okay, let's go, nowhere to go, have already reconciled, tuned in, the staff of DDI says that this is better.” The girls were sent to PNI. While they no longer saw or heard. Sit in quarantine without communication there - the phones can not.
The guys said they would fight. They wrote a letter of refusal to transfer (* according to the law, a transfer to the PSR is an exclusively voluntary thing). The guys themselves carried the application to the director and explained that they would not go to the PNI and were going to the house of accompanied accommodation, which would soon open. And everything was quiet for a week. No answer.
I took the guys for this weekend. Returned yesterday, and from the threshold - collect things, a voucher came, tomorrow at PNI. Rejection statement? You do not understand that you have no choice? 18 year old birthday celebrated? Celebrated. Did the tour come? I came. Occupy seats according to the purchased tickets. And, you month before moving to the house? GAOORDI? Well, this is a mirage, maybe it will not open at all, and if it does, what makes you think that they’ll get there, you’re out of the system and you have a lot of problems, you won’t even have a place to register, except in a boarding school. What kind of slow-witted ones - it is clear that the courts for incapacity go.
Sasha says to me: “See, you said that they would leave, but nothing happened.” Hand takes himself by the throat: “This is where this orphanage is already sitting. Zadolbalo ... "Yasha often breathes and bursts out with sobs:" I do not want PNI! "Everyone hugged each other. We talked, that probably PNI can be experienced. What a house ahead. They wiped their noses, locked their teeth, packed their bags.
I have another gag reflex from impotence and anger. I call my fellow human rights activists Mamonova and Ostrovskaya. They are the vice-governor and chairman of the Social Policy Committee. Cleverly threatened by laws and publicity. There is an effect: in the morning in an orphanage, a whole commission with representatives of high-ranking officials canceled the case, came to participate in deciding the fate of two boys. And the director of the future house GAOORDI arrived. The absurdity of the situation is obvious. Moving to PNI is pointless stress. The director of the orphanage justifies itself. Something about 18 years, something about adult experiences, something about their “parental” feelings for children.
And guys in the morning on the suitcases. Those whom they have loved for 14 years, those whom they have endured for 14 years and those who, as Sasha said, “soooo got it,” all are good enough to say goodbye. Crying girl Tanya. Her friends Natasha and Oksana were taken away, and their former classmates and associates on trips and adventures — Sasha and Yasha — were taken away. All recent years - these were the closest people. Now she is alone, she also has to move, she does not know where, but to some third place is not where her friends are. Scary and lonely.
For guys suited honorable commission in full. "Yasha, Sasha, where are you going?" Commission: “Tell me, would you choose which option: to leave or stay before opening the house?” (* “Well, it doesn’t matter that everyone already waved to you, that you felt torn off, unheard of losers, here we are and we are we can work wonders, if you want, we can even give the command to disassemble things and allow you to live. Well, only 28 days - no more, if that).
Sanya: “No. I do not want any more. I thought and decided. I'd like to check out". Yasha sighs heavily: “Sash, but maybe all the same ...” Sanya hugs Yasha and asks to go together - it’s not so scary together, you can help each other together. And there is nowhere to retreat. The children's home now seems to be behind a big precipice long on the day of the 18th anniversary and a suitcase forcibly collected.
So the guys went to the PNI.
P.S. GAOORDI and the house of the accompanied stay guys waiting. And two girls. In late September-October for
У записи 127 лайков,
30 репостов,
7952 просмотров.
30 репостов,
7952 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Екатерина Таранченко
![Олеся Коломыцева \Nais Laire\](https://pp.userapi.com/c639418/v639418849/64af5/YV6NMyTlP48.jpg "Олеся Коломыцева \Nais Laire\")
