People live under the earth in a cavelike dwelling. Stretching a long way
up toward the daylight is its entrance, toward which the entire cave is gathered. The people have been in this dwelling since childhood, shackled by the legs and neck..Thus they stay in the same place so that there is only one thing for them to look that: whatever they encounter in front of their faces. But because they are shackled, they are unable to turn their heads around.
Some light, of course, is allowed them, namely from a fire that casts its glow toward them from behind them, being above and at some distance. Between the fire and those who are shackled there runs a walkway at a certain height. Imagine that a low wall has been built the length of the walkway, like the low curtain that puppeteers put up, over which they show their puppets.
All along this low wall people are carrying all sorts of things that reach up higher than the wall: statues and other carvings made of stone or wood and many other artifacts that people have made. As you would expect, some are talking to each other and some are silent.
From the beginning people like this have never managed, whether on their own or with the help by others, to see anything besides the shadows that are projected on the wall opposite them by the glow of the fire,since they are forced to keep their heads immobile for their entire lives.
What if this prison also had an echo reverberating off the wall in front of them? Whenever one of the people walking behind those in chains (and carrying the things) would make a sound, do you think the prisoners would imagine that the speaker were anyone other than the shadow passing in front of them? Those who were chained would consider nothing besides the shadows of the artifacts as the unhidden.
So now, watch the process whereby the prisoners are set free from their chains and, along with that, cured of their lack of insight, and likewise consider what kind of lack of insight must be if the following were to happen to those who were chained. Whenever any of them was unchained and was forced to stand up suddenly, to turn around, to walk, and to look up toward the light, in each case the person would be able to do this only with pain and because of the flickering brightness would be unable to look at those things whose shadows he previously saw.
If all this were to happen to the prisoner, what do you think he would say if someone were to inform him that what he saw before were [mere] trifles but that now he was much nearer to beings; and that, as a consequence of now being turned toward what is more in being, he also saw more correctly?
And if someone were [then] to show him any of the things that were passing by and forced him to answer the question about what it was, don't you think that he would be a wit's end and in addition would consider that what he previously saw was more unhidden than what was now being shown.
And if someone even forced him to look into the glare of the fire, would his eyes not hurt him, and would he not then turn away and flee [back] to that which he is capable of looking at? And would he not decide that was in fact clearer than what was now being shown to him? If someone, using force, were to pull him away from there and to drag him up the cave's rough and steep ascent and not to let go of him until he had dragged him out into the light of the sun...would not the one who had been dragged like this feel, in the process, pain and rage? And when he got into the sunlight, wouldn't his eyes be filled with the glare, and wouldn't he thus be unable to see any of the things that are now revealed to him as the unhidden? It would obviously take some getting accustomed, I think, if it should be a matter of taking into one's eyes that which is up there outside the cave, in the light of the sun.
And in this process of acclimitization he would first and most easily be able to look at (1) shadows and after that (2) the images of people and the rest of things as they are reflected in water. Later, however, he would be able to view (3) the things themselves [the beings, instead of the dim reflections]. But within the range of such things, he might well contemplate what there is in the heavenly dome, and this dome itself, more easily during the night by looking at the light of the stars and the moon, than by looking at the sun and its glare during the day.But I think that finally he would be in the condition to look at (4) the sun itself, not just at its reflection whether in water or wherever else it might appear, but at the sun itself, as it is in and of itself and in the place proper to it and to contemplate of what sort it is. And having done all that, by this time he would also be able to gather the following about the sun: (1) that it is that which grants both the seasons and the years; (2) it is that which governs whatever there is in the now visible region of sunlight; and (3) that it is also the cause of all those things that the people dwelling in the cave have before they eyes in some way or other.
And then what? If he again recalled his first dwelling, and the "knowing" that passes as the norm there, and the people with whom he once was chained, don't you think he would consider himself lucky because of the transformation that had happened and, by contrast, feel sorry for them? However, what if among the people in the previous dwelling place, the cave, certain honors and commendations were established for whomever most clearly catches sight of what passes by and also best remembers which of them normally is brought by first, which one later, and which ones at the same time? And what if there were honors for whoever could most easily foresee which one might come by next? Do you think the one who had gotten out of the cave would still envy those within the cave and would want to compete with them who are esteemed and who have power? Or would not he or she much rather wish for the condition that Homer speaks of, namely "to live on the land [above ground] as the paid menial of another destitute peasant"? Wouldn't he or she prefer to put up with absolutely anything else rather than associate with those opinions that hold in the cave and be that kind of human being?
If this person who had gotten out of the cave were to go back down again and sit in the same place as before, would he not find in that case, coming suddenly
out of the sunlight, that his eyes ere filled with darkness?
Now if once again, along with those who had remained shackled there, the freed person had to engage in the business of asserting and maintaining opinions about the shadows — while his eyes are still weak and before they have readjusted, an adjustment that would require quite a bit of time — would he not then be exposed to ridicule down there? And would they not let him know that he had gone up but only in order to come back down into the cave with his eyes ruined — and thus it certainly does not pay to go up. And if they can get hold of this person who takes it in hand to free them from their chains and to lead them up, and if they could kill him, will they not actually kill him?
Plato
THE ALLEGORY OF THE CAVE
up toward the daylight is its entrance, toward which the entire cave is gathered. The people have been in this dwelling since childhood, shackled by the legs and neck..Thus they stay in the same place so that there is only one thing for them to look that: whatever they encounter in front of their faces. But because they are shackled, they are unable to turn their heads around.
Some light, of course, is allowed them, namely from a fire that casts its glow toward them from behind them, being above and at some distance. Between the fire and those who are shackled there runs a walkway at a certain height. Imagine that a low wall has been built the length of the walkway, like the low curtain that puppeteers put up, over which they show their puppets.
All along this low wall people are carrying all sorts of things that reach up higher than the wall: statues and other carvings made of stone or wood and many other artifacts that people have made. As you would expect, some are talking to each other and some are silent.
From the beginning people like this have never managed, whether on their own or with the help by others, to see anything besides the shadows that are projected on the wall opposite them by the glow of the fire,since they are forced to keep their heads immobile for their entire lives.
What if this prison also had an echo reverberating off the wall in front of them? Whenever one of the people walking behind those in chains (and carrying the things) would make a sound, do you think the prisoners would imagine that the speaker were anyone other than the shadow passing in front of them? Those who were chained would consider nothing besides the shadows of the artifacts as the unhidden.
So now, watch the process whereby the prisoners are set free from their chains and, along with that, cured of their lack of insight, and likewise consider what kind of lack of insight must be if the following were to happen to those who were chained. Whenever any of them was unchained and was forced to stand up suddenly, to turn around, to walk, and to look up toward the light, in each case the person would be able to do this only with pain and because of the flickering brightness would be unable to look at those things whose shadows he previously saw.
If all this were to happen to the prisoner, what do you think he would say if someone were to inform him that what he saw before were [mere] trifles but that now he was much nearer to beings; and that, as a consequence of now being turned toward what is more in being, he also saw more correctly?
And if someone were [then] to show him any of the things that were passing by and forced him to answer the question about what it was, don't you think that he would be a wit's end and in addition would consider that what he previously saw was more unhidden than what was now being shown.
And if someone even forced him to look into the glare of the fire, would his eyes not hurt him, and would he not then turn away and flee [back] to that which he is capable of looking at? And would he not decide that was in fact clearer than what was now being shown to him? If someone, using force, were to pull him away from there and to drag him up the cave's rough and steep ascent and not to let go of him until he had dragged him out into the light of the sun...would not the one who had been dragged like this feel, in the process, pain and rage? And when he got into the sunlight, wouldn't his eyes be filled with the glare, and wouldn't he thus be unable to see any of the things that are now revealed to him as the unhidden? It would obviously take some getting accustomed, I think, if it should be a matter of taking into one's eyes that which is up there outside the cave, in the light of the sun.
And in this process of acclimitization he would first and most easily be able to look at (1) shadows and after that (2) the images of people and the rest of things as they are reflected in water. Later, however, he would be able to view (3) the things themselves [the beings, instead of the dim reflections]. But within the range of such things, he might well contemplate what there is in the heavenly dome, and this dome itself, more easily during the night by looking at the light of the stars and the moon, than by looking at the sun and its glare during the day.But I think that finally he would be in the condition to look at (4) the sun itself, not just at its reflection whether in water or wherever else it might appear, but at the sun itself, as it is in and of itself and in the place proper to it and to contemplate of what sort it is. And having done all that, by this time he would also be able to gather the following about the sun: (1) that it is that which grants both the seasons and the years; (2) it is that which governs whatever there is in the now visible region of sunlight; and (3) that it is also the cause of all those things that the people dwelling in the cave have before they eyes in some way or other.
And then what? If he again recalled his first dwelling, and the "knowing" that passes as the norm there, and the people with whom he once was chained, don't you think he would consider himself lucky because of the transformation that had happened and, by contrast, feel sorry for them? However, what if among the people in the previous dwelling place, the cave, certain honors and commendations were established for whomever most clearly catches sight of what passes by and also best remembers which of them normally is brought by first, which one later, and which ones at the same time? And what if there were honors for whoever could most easily foresee which one might come by next? Do you think the one who had gotten out of the cave would still envy those within the cave and would want to compete with them who are esteemed and who have power? Or would not he or she much rather wish for the condition that Homer speaks of, namely "to live on the land [above ground] as the paid menial of another destitute peasant"? Wouldn't he or she prefer to put up with absolutely anything else rather than associate with those opinions that hold in the cave and be that kind of human being?
If this person who had gotten out of the cave were to go back down again and sit in the same place as before, would he not find in that case, coming suddenly
out of the sunlight, that his eyes ere filled with darkness?
Now if once again, along with those who had remained shackled there, the freed person had to engage in the business of asserting and maintaining opinions about the shadows — while his eyes are still weak and before they have readjusted, an adjustment that would require quite a bit of time — would he not then be exposed to ridicule down there? And would they not let him know that he had gone up but only in order to come back down into the cave with his eyes ruined — and thus it certainly does not pay to go up. And if they can get hold of this person who takes it in hand to free them from their chains and to lead them up, and if they could kill him, will they not actually kill him?
Plato
THE ALLEGORY OF THE CAVE
Люди живут под землей в пещерном жилище. Протягивая длинный путь
к дневному свету - вход, к которому собрана вся пещера. Люди были в этом жилище с детства, скованы ногами и шеей ... Таким образом, они остаются в одном месте, так что у них есть только одна возможность посмотреть на это: все, что они встречают перед своими лицами. Но поскольку они скованы, они не могут повернуть головы.
Некоторый свет, конечно, пропускается им, а именно от огня, который излучает свое свечение к ним из-за них, находясь выше и на некотором расстоянии. Между огнем и теми, кто закован в кандалы, проходит дорожка на определенной высоте. Представьте, что по всей длине пешеходной дорожки была построена низкая стена, похожая на низкую завесу, которую поднимают кукловоды, над которой они показывают своих кукол.
По всей этой низкой стене люди несут всевозможные вещи, которые поднимаются выше стены: статуи и другие резные фигурки, сделанные из камня или дерева, и многие другие артефакты, сделанные людьми. Как и следовало ожидать, некоторые разговаривают друг с другом, а другие молчат.
С самого начала людям, подобным этому, никогда не удавалось, ни самостоятельно, ни с помощью других, видеть что-либо, кроме теней, которые проецируются на стену напротив них под воздействием огня, поскольку они вынуждены держать головы неподвижен на всю жизнь.
Что если в этой тюрьме эхо отразится от стены перед ними? Когда кто-то из людей, идущих за цепями (и несущий вещи), издает звук, думаете ли вы, что заключенные думают, что говорящим был кто-то, кроме тени, проходящей перед ними? Те, кто был прикован цепью, не рассматривали бы ничего кроме теней артефактов как невидимых.
Итак, теперь посмотрите на процесс освобождения заключенных из своих цепей и, вместе с этим, излечитесь от недостатка понимания, а также подумайте, каким должно быть отсутствие понимания, если с теми, кто был прикован, должно произойти следующее. , Всякий раз, когда кто-либо из них был раскован и вынужден был внезапно встать, развернуться, пройтись и посмотреть на свет, в каждом случае человек мог делать это только с болью, а из-за мерцающей яркости быть не в состоянии смотреть на те вещи, тени которых он ранее видел.
Если бы все это произошло с заключенным, что бы он сказал, если бы кто-то сказал ему, что то, что он видел раньше, было [пустыми] пустяками, но теперь он намного ближе к существам; и что вследствие того, что теперь он обратился к тому, что более важно, он также видел более правильно?
И если бы кто-то [тогда] показал ему что-то, что проходило мимо, и заставил его ответить на вопрос о том, что это было, разве вы не думаете, что он станет тупым умом и, кроме того, посчитает, что он ранее увиденное было более незаметным, чем то, что сейчас показывали.
И если бы кто-то даже заставил его взглянуть в блики огня, разве его глаза не повредили бы ему, и разве он не отвернулся бы и не убежал [назад] к тому, на что он способен смотреть? И разве он не решит, что на самом деле это было яснее, чем то, что ему теперь показывали? Если бы кто-то, используя силу, оттащил его оттуда и вытащил его вверх по крутому и крутому подъему пещеры и не отпустил его, пока он не вытащил его на свет солнца ... не тот ли Кого же потянуло это чувство в процессе боли и ярости? И когда он попадет на солнечный свет, разве его глаза не будут наполнены ярким светом, и не сможет ли он, таким образом, не видеть ничего из того, что теперь ему открыто, как невидимое? Я думаю, что это заняло бы некоторое время, чтобы привыкнуть, если бы это было вопросом принятия в глаза того, что находится снаружи пещеры, в свете солнца.
И в этом процессе акклиматизации он сначала и легче всего сможет увидеть (1) тени, а затем (2) изображения людей и всего остального, как они отражаются в воде. Позже, однако, он сможет увидеть (3) сами вещи (существа, а не смутные отражения). Но в рамках всего этого он вполне мог бы созерцать, что находится в небесном куполе и самом этом куполе, легче ночью, глядя на свет звезд и луны, чем на солнце и его блики в течение дня. Но я думаю, что в конечном итоге он будет в состоянии посмотреть на (4) само солнце, не только на его отражение, будь то в воде или где-либо еще, где оно может появиться, но и на само солнце, как оно есть сам по себе и в соответствующем ему месте и размышлять о том, что это за вид. И, сделав все это, к этому времени он также сможет собрать следующее о солнце: (1) что это то, что дает и времена года, и годы; (2) это то, что управляет всем, что есть в видимой области солнечного света; и (3) что это также является причиной всех
к дневному свету - вход, к которому собрана вся пещера. Люди были в этом жилище с детства, скованы ногами и шеей ... Таким образом, они остаются в одном месте, так что у них есть только одна возможность посмотреть на это: все, что они встречают перед своими лицами. Но поскольку они скованы, они не могут повернуть головы.
Некоторый свет, конечно, пропускается им, а именно от огня, который излучает свое свечение к ним из-за них, находясь выше и на некотором расстоянии. Между огнем и теми, кто закован в кандалы, проходит дорожка на определенной высоте. Представьте, что по всей длине пешеходной дорожки была построена низкая стена, похожая на низкую завесу, которую поднимают кукловоды, над которой они показывают своих кукол.
По всей этой низкой стене люди несут всевозможные вещи, которые поднимаются выше стены: статуи и другие резные фигурки, сделанные из камня или дерева, и многие другие артефакты, сделанные людьми. Как и следовало ожидать, некоторые разговаривают друг с другом, а другие молчат.
С самого начала людям, подобным этому, никогда не удавалось, ни самостоятельно, ни с помощью других, видеть что-либо, кроме теней, которые проецируются на стену напротив них под воздействием огня, поскольку они вынуждены держать головы неподвижен на всю жизнь.
Что если в этой тюрьме эхо отразится от стены перед ними? Когда кто-то из людей, идущих за цепями (и несущий вещи), издает звук, думаете ли вы, что заключенные думают, что говорящим был кто-то, кроме тени, проходящей перед ними? Те, кто был прикован цепью, не рассматривали бы ничего кроме теней артефактов как невидимых.
Итак, теперь посмотрите на процесс освобождения заключенных из своих цепей и, вместе с этим, излечитесь от недостатка понимания, а также подумайте, каким должно быть отсутствие понимания, если с теми, кто был прикован, должно произойти следующее. , Всякий раз, когда кто-либо из них был раскован и вынужден был внезапно встать, развернуться, пройтись и посмотреть на свет, в каждом случае человек мог делать это только с болью, а из-за мерцающей яркости быть не в состоянии смотреть на те вещи, тени которых он ранее видел.
Если бы все это произошло с заключенным, что бы он сказал, если бы кто-то сказал ему, что то, что он видел раньше, было [пустыми] пустяками, но теперь он намного ближе к существам; и что вследствие того, что теперь он обратился к тому, что более важно, он также видел более правильно?
И если бы кто-то [тогда] показал ему что-то, что проходило мимо, и заставил его ответить на вопрос о том, что это было, разве вы не думаете, что он станет тупым умом и, кроме того, посчитает, что он ранее увиденное было более незаметным, чем то, что сейчас показывали.
И если бы кто-то даже заставил его взглянуть в блики огня, разве его глаза не повредили бы ему, и разве он не отвернулся бы и не убежал [назад] к тому, на что он способен смотреть? И разве он не решит, что на самом деле это было яснее, чем то, что ему теперь показывали? Если бы кто-то, используя силу, оттащил его оттуда и вытащил его вверх по крутому и крутому подъему пещеры и не отпустил его, пока он не вытащил его на свет солнца ... не тот ли Кого же потянуло это чувство в процессе боли и ярости? И когда он попадет на солнечный свет, разве его глаза не будут наполнены ярким светом, и не сможет ли он, таким образом, не видеть ничего из того, что теперь ему открыто, как невидимое? Я думаю, что это заняло бы некоторое время, чтобы привыкнуть, если бы это было вопросом принятия в глаза того, что находится снаружи пещеры, в свете солнца.
И в этом процессе акклиматизации он сначала и легче всего сможет увидеть (1) тени, а затем (2) изображения людей и всего остального, как они отражаются в воде. Позже, однако, он сможет увидеть (3) сами вещи (существа, а не смутные отражения). Но в рамках всего этого он вполне мог бы созерцать, что находится в небесном куполе и самом этом куполе, легче ночью, глядя на свет звезд и луны, чем на солнце и его блики в течение дня. Но я думаю, что в конечном итоге он будет в состоянии посмотреть на (4) само солнце, не только на его отражение, будь то в воде или где-либо еще, где оно может появиться, но и на само солнце, как оно есть сам по себе и в соответствующем ему месте и размышлять о том, что это за вид. И, сделав все это, к этому времени он также сможет собрать следующее о солнце: (1) что это то, что дает и времена года, и годы; (2) это то, что управляет всем, что есть в видимой области солнечного света; и (3) что это также является причиной всех
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Валерий Сопин
