Никогда еще мы не были так близки к тому, чтобы утонуть, танцуя чакареру.
Очевидцы утверждают, что подобных спецэффектов в финальную ночь еще не случалось. Ну так 50 лет фестивалю - гулять так гулять!
Дух маламбо, я смотрю, рассчетливая зараза и подогнал все тютелька в тютельку: зарницы начали угрожающе полыхать над сценой еще в закатных сумерках, и всю ночь над фестивальной площадью ходили кругами тучи (каждая с тремя каплями дождя раз в полчаса), и нервировали зрителей. Но по настоящему все началось в 4 часа утра, ровно (ровно!) после того, как оттанцевал последний из аспирантов главной категории фестиваля - маламбо мажор, и оставалось только пару часов подождать, пока договорятся судьи.
Как только Кажехерас устроились на сцене, чтобы как-то скрасить время ожидания, началась буря. Нет, БУРЯ. Мы как раз танцевали чакареру с местным подростком, и у меня на полном серьезе возникли затруднения с тем, чтобы не захлебнуться в процессе - столько воды я не наглатывалась с тех пор, как в последний раз пыталась утонуть в море.
Это был не просто ливень. Это всё выло, свистело, трепало деревья и флаги и пыталось унести аппаратуру со сцены. Через несколько минут даже самых непонятливых смыло с площади под ближайшие навесы, потому что условия снаружи не предполагали возможности выживания без скафандра. Это вообще показатель: отсутствие танцующих под дождем аргентинцев говорит нам всё о том, что за звездец там творился.
Мы заняли стратегически верное положение: на сцене, вокруг Кажехерасов. Звук им, конечно, вырубило в первые же минуты, но свет продержался чуть дольше, а их инструменты никуда не исчезли. Кажехерасы демонстративно развернулись спиной к буре и сделали вид, что ничего такого не происходит. Да, слышно было только передним рядам толпы, но все передавали дальше, с энтузиазмом подпевая выступающим. А еще подпрыгивая и пританцовывая, так что сцена ощутимо вибрировала, шаталась и прогибалась (Вика вообще ухитрилась отвоевать себе местечко в уголке и танцевала там, остальным хватало пространства на перемещения только в вертикальном направлении). У меня были серьезные опасения, что доски, пережившие за неделю стольких маламбистов, вот прямо сейчас сдадутся, и мы всей толпой провалимся в преисподнюю.
Когда окончательно вырубился свет (вначале на сцене, а потом до кучи еще и во всей деревне) и стало понятно, что лучше уже не будет, было решено пробираться в сторону дома. Меня больше всего вдохновляло на подвиг то, что я накануне проходила мимо аргентинского телевизора и наблюдала, как на днях в Хухуе смыло целую деревню - хотелось поприсутствовать при том, как мой чемодан затеет отплывать в неизвестном направлении.
Это было благоразумно - не ждать объявления результатов, потому что позже на тех участках дороги, где мы в первозданной тьме брели по колено в воде, наверняка стало глубже. А Вика и так лишилась тапка в потоке на одном из перекрестков.
И вот мы трусцой пробираемся в сторону дома практически по пейзажу из фильма-катастрофы, и под балконом одного из домов встречаем пару с младенцем. Они активно машут, кричат нам что-то, и выглядят так, будто сильно нуждаются в помощи. Как оказалось в результате, мокрым, потрепанным ветром людям в этом штормовом аду просто жизненно необходимо было выяснить, не объявили ли уже кампеона этого года.
Вы вот не верили в духа маламбо? А он существует!
Очевидцы утверждают, что подобных спецэффектов в финальную ночь еще не случалось. Ну так 50 лет фестивалю - гулять так гулять!
Дух маламбо, я смотрю, рассчетливая зараза и подогнал все тютелька в тютельку: зарницы начали угрожающе полыхать над сценой еще в закатных сумерках, и всю ночь над фестивальной площадью ходили кругами тучи (каждая с тремя каплями дождя раз в полчаса), и нервировали зрителей. Но по настоящему все началось в 4 часа утра, ровно (ровно!) после того, как оттанцевал последний из аспирантов главной категории фестиваля - маламбо мажор, и оставалось только пару часов подождать, пока договорятся судьи.
Как только Кажехерас устроились на сцене, чтобы как-то скрасить время ожидания, началась буря. Нет, БУРЯ. Мы как раз танцевали чакареру с местным подростком, и у меня на полном серьезе возникли затруднения с тем, чтобы не захлебнуться в процессе - столько воды я не наглатывалась с тех пор, как в последний раз пыталась утонуть в море.
Это был не просто ливень. Это всё выло, свистело, трепало деревья и флаги и пыталось унести аппаратуру со сцены. Через несколько минут даже самых непонятливых смыло с площади под ближайшие навесы, потому что условия снаружи не предполагали возможности выживания без скафандра. Это вообще показатель: отсутствие танцующих под дождем аргентинцев говорит нам всё о том, что за звездец там творился.
Мы заняли стратегически верное положение: на сцене, вокруг Кажехерасов. Звук им, конечно, вырубило в первые же минуты, но свет продержался чуть дольше, а их инструменты никуда не исчезли. Кажехерасы демонстративно развернулись спиной к буре и сделали вид, что ничего такого не происходит. Да, слышно было только передним рядам толпы, но все передавали дальше, с энтузиазмом подпевая выступающим. А еще подпрыгивая и пританцовывая, так что сцена ощутимо вибрировала, шаталась и прогибалась (Вика вообще ухитрилась отвоевать себе местечко в уголке и танцевала там, остальным хватало пространства на перемещения только в вертикальном направлении). У меня были серьезные опасения, что доски, пережившие за неделю стольких маламбистов, вот прямо сейчас сдадутся, и мы всей толпой провалимся в преисподнюю.
Когда окончательно вырубился свет (вначале на сцене, а потом до кучи еще и во всей деревне) и стало понятно, что лучше уже не будет, было решено пробираться в сторону дома. Меня больше всего вдохновляло на подвиг то, что я накануне проходила мимо аргентинского телевизора и наблюдала, как на днях в Хухуе смыло целую деревню - хотелось поприсутствовать при том, как мой чемодан затеет отплывать в неизвестном направлении.
Это было благоразумно - не ждать объявления результатов, потому что позже на тех участках дороги, где мы в первозданной тьме брели по колено в воде, наверняка стало глубже. А Вика и так лишилась тапка в потоке на одном из перекрестков.
И вот мы трусцой пробираемся в сторону дома практически по пейзажу из фильма-катастрофы, и под балконом одного из домов встречаем пару с младенцем. Они активно машут, кричат нам что-то, и выглядят так, будто сильно нуждаются в помощи. Как оказалось в результате, мокрым, потрепанным ветром людям в этом штормовом аду просто жизненно необходимо было выяснить, не объявили ли уже кампеона этого года.
Вы вот не верили в духа маламбо? А он существует!
Never before have we been so close to drowning while dancing the chacarera.
Eyewitnesses claim that similar special effects did not happen on the final night. Well, 50 years of the festival - walk so walk!
The spirit of malambo, I see, is a calculating contagion and drove all the tail into the tail: the lightning flashes began to ominously glow over the stage even in the sunset twilight, and all night long the clouds walked around the festival area (each with three drops of rain every half hour), and the spectators were nervous. But it all really began at 4 o'clock in the morning, exactly (exactly!) After he danced the last of the graduate students of the main category of the festival - Malambo Major, and it was only a couple of hours to wait for the judges to agree.
As soon as Kajekheras settled on the stage to somehow brighten up the waiting time, a storm began. No, the STORM. We were just dancing chacarera with a local teenager, and I quite seriously had difficulty not to drown in the process - I hadn’t gotten so much water since I last tried to drown in the sea.
It was not just a shower. It was all howling, whistling, dangling trees and flags, and trying to carry the equipment off the stage. After a few minutes, even the most dull were washed away from the area under the nearest sheds, because the conditions outside did not assume the possibility of survival without a spacesuit. This is a general indicator: the absence of Argentines dancing in the rain tells us all about what kind of star was going on there.
We occupied a strategically correct position: on the stage, around Kazheherasov. The sound of them, of course, cut down in the first few minutes, but the light lasted a little longer, and their instruments did not disappear anywhere. The Kazherases pointedly turned their backs on the storm and pretended that nothing like this was happening. Yes, only the front rows of the crowd could be heard, but everyone passed on, enthusiastically singing along to the speakers. And also bouncing and dancing, so that the scene vibrated noticeably, swayed and sagged (Vika managed to win a place in the corner and danced there, the rest had enough space to move only in the vertical direction). I had serious fears that the boards, which had survived the week of so many Malambists, would surrender right now, and we would fall into the underworld with all the crowd.
When the light was finally cut out (first on the stage, and then to the heap also in the whole village) and it became clear that there would be no better, it was decided to make our way toward the house. I was most inspired by the feat that I had passed by an Argentinian TV the day before and watched the whole village washed away in Huhui the other day - I wanted to be present while my suitcase started to sail in an unknown direction.
It was prudent not to wait for the announcement of the results, because later on those sections of the road where we, in pristine darkness, were knee-deep in the water, it probably became deeper. And Vika and so lost sneaker in the stream at one of the intersections.
And so we jog along to the side of the house, practically according to the landscape from the disaster film, and under the balcony of one of the houses we meet a couple with a baby. They are actively waving, shouting at us, and they look as if they need help. As a result, it turned out that the wet, shabby by the wind people in this stormy hell simply had the vital need to find out if this year’s campaign was not announced.
Here you do not believe in the spirit of Malambo? And he exists!
Eyewitnesses claim that similar special effects did not happen on the final night. Well, 50 years of the festival - walk so walk!
The spirit of malambo, I see, is a calculating contagion and drove all the tail into the tail: the lightning flashes began to ominously glow over the stage even in the sunset twilight, and all night long the clouds walked around the festival area (each with three drops of rain every half hour), and the spectators were nervous. But it all really began at 4 o'clock in the morning, exactly (exactly!) After he danced the last of the graduate students of the main category of the festival - Malambo Major, and it was only a couple of hours to wait for the judges to agree.
As soon as Kajekheras settled on the stage to somehow brighten up the waiting time, a storm began. No, the STORM. We were just dancing chacarera with a local teenager, and I quite seriously had difficulty not to drown in the process - I hadn’t gotten so much water since I last tried to drown in the sea.
It was not just a shower. It was all howling, whistling, dangling trees and flags, and trying to carry the equipment off the stage. After a few minutes, even the most dull were washed away from the area under the nearest sheds, because the conditions outside did not assume the possibility of survival without a spacesuit. This is a general indicator: the absence of Argentines dancing in the rain tells us all about what kind of star was going on there.
We occupied a strategically correct position: on the stage, around Kazheherasov. The sound of them, of course, cut down in the first few minutes, but the light lasted a little longer, and their instruments did not disappear anywhere. The Kazherases pointedly turned their backs on the storm and pretended that nothing like this was happening. Yes, only the front rows of the crowd could be heard, but everyone passed on, enthusiastically singing along to the speakers. And also bouncing and dancing, so that the scene vibrated noticeably, swayed and sagged (Vika managed to win a place in the corner and danced there, the rest had enough space to move only in the vertical direction). I had serious fears that the boards, which had survived the week of so many Malambists, would surrender right now, and we would fall into the underworld with all the crowd.
When the light was finally cut out (first on the stage, and then to the heap also in the whole village) and it became clear that there would be no better, it was decided to make our way toward the house. I was most inspired by the feat that I had passed by an Argentinian TV the day before and watched the whole village washed away in Huhui the other day - I wanted to be present while my suitcase started to sail in an unknown direction.
It was prudent not to wait for the announcement of the results, because later on those sections of the road where we, in pristine darkness, were knee-deep in the water, it probably became deeper. And Vika and so lost sneaker in the stream at one of the intersections.
And so we jog along to the side of the house, practically according to the landscape from the disaster film, and under the balcony of one of the houses we meet a couple with a baby. They are actively waving, shouting at us, and they look as if they need help. As a result, it turned out that the wet, shabby by the wind people in this stormy hell simply had the vital need to find out if this year’s campaign was not announced.
Here you do not believe in the spirit of Malambo? And he exists!
У записи 18 лайков,
1 репостов,
457 просмотров.
1 репостов,
457 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Сычева
