Интересное интервью с известной переводчицей с норвежского Ольгой Дробот.
https://sib.fm/interviews/2017/05/19/podrostok-ustroen-kak-multivarka
Про детскую литературу и цензуру:
"Скажем, тема самоубийства — вообще с этим к нам не подходите, этого не бывает.
А потом мы видим эти страшные истории. А вот есть прекрасная, тонкая, нежная книга Стефана Касты «Лето Мари-Лу» или горький, но ироничный «Мулей» Эрленда Лу, например. Обе книги о любви, но приходят к ней герои через страдание и отчаяние. И вот прекрасный шанс у родителей и учителей поговорить о том, что бывают такие тяжёлые периоды, когда тебе кажется, что жизнь вообще уже никогда не наладится, что она потеряла всякий смысл, что тебя никто не поддерживает и не любит, но это проходит, всегда можно найти помощь. Вот смотри, девочка, у неё прекрасный роман, и она счастлива. А если бы она в ту секунду покончила с собой, то всё бы кончилось, это необратимо."
Про перевод:
"Нас тринадцать человек, и мы переводим одновременно все пьесы Ибсена о современности на восемь разных языков — от хинди до русского, ещё у нас есть испанский, китайский, японский, арабский, египетский, фарси. Мы одновременно переводим одну пьесу и по ходу работы встречаемся в Ибсеновском центре, чтобы обсудить её со специалистами центра и друг с другом. Это очень занятно, потому что у всех возникают разные трудности. Каждый раз, когда «герой посмотрел никуда или подумал ни о чём», китайские переводчики впадают в транс и говорят: «А какое это ничто?» У них десять слов для обозначения «ничего». Арабские переводчики, как выяснилось, вообще с трудом представляют себе отношения мужчины и женщины без сексуального подтекста. Поэтому каждый раз, когда мужчина дружит с женщиной, они подозревают, что это не просто дружба. И, надо сказать, умело находят в тексте этому некоторые подтверждения. Или есть несчастный японский переводчик, которая — так устроен язык — не может двинуться вперёд, пока не составит табель о рангах всех персонажей. И в этой табели о рангах она должна учитывать пол, возраст, семейное положение и достаток. В пьесе, как вы понимаете, определить точный возраст нелегко, и начинается: «А как вам кажется, ей тридцать восемь лет?» Мы отвечаем: «Ну, может быть». «Или тридцать семь?» «Мы не знаем точно». «Ну как же вы не знаете точно, как мне тогда двигаться?"
https://sib.fm/interviews/2017/05/19/podrostok-ustroen-kak-multivarka
Про детскую литературу и цензуру:
"Скажем, тема самоубийства — вообще с этим к нам не подходите, этого не бывает.
А потом мы видим эти страшные истории. А вот есть прекрасная, тонкая, нежная книга Стефана Касты «Лето Мари-Лу» или горький, но ироничный «Мулей» Эрленда Лу, например. Обе книги о любви, но приходят к ней герои через страдание и отчаяние. И вот прекрасный шанс у родителей и учителей поговорить о том, что бывают такие тяжёлые периоды, когда тебе кажется, что жизнь вообще уже никогда не наладится, что она потеряла всякий смысл, что тебя никто не поддерживает и не любит, но это проходит, всегда можно найти помощь. Вот смотри, девочка, у неё прекрасный роман, и она счастлива. А если бы она в ту секунду покончила с собой, то всё бы кончилось, это необратимо."
Про перевод:
"Нас тринадцать человек, и мы переводим одновременно все пьесы Ибсена о современности на восемь разных языков — от хинди до русского, ещё у нас есть испанский, китайский, японский, арабский, египетский, фарси. Мы одновременно переводим одну пьесу и по ходу работы встречаемся в Ибсеновском центре, чтобы обсудить её со специалистами центра и друг с другом. Это очень занятно, потому что у всех возникают разные трудности. Каждый раз, когда «герой посмотрел никуда или подумал ни о чём», китайские переводчики впадают в транс и говорят: «А какое это ничто?» У них десять слов для обозначения «ничего». Арабские переводчики, как выяснилось, вообще с трудом представляют себе отношения мужчины и женщины без сексуального подтекста. Поэтому каждый раз, когда мужчина дружит с женщиной, они подозревают, что это не просто дружба. И, надо сказать, умело находят в тексте этому некоторые подтверждения. Или есть несчастный японский переводчик, которая — так устроен язык — не может двинуться вперёд, пока не составит табель о рангах всех персонажей. И в этой табели о рангах она должна учитывать пол, возраст, семейное положение и достаток. В пьесе, как вы понимаете, определить точный возраст нелегко, и начинается: «А как вам кажется, ей тридцать восемь лет?» Мы отвечаем: «Ну, может быть». «Или тридцать семь?» «Мы не знаем точно». «Ну как же вы не знаете точно, как мне тогда двигаться?"
0
У записи 12 лайков,
0 репостов,
5368 просмотров.
0 репостов,
5368 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Павел Калайдин
