Когда почти 20 лет назад ( даже страшно,...

Когда почти 20 лет назад ( даже страшно, как это много!) я решила, что буду учиться в педагогическом ВУЗе, я думала о чем угодно, но не о том, что хочу стать учителем. Нелогично? Да, конечно, но с логикой у семнадцатилетних личностей, повисших между детством и миром взрослых, прямо скажем, сложновато)

Пять лет пролетели стремительно, если не сказать больше) Учили нас многому. Современный русский язык с его Московской и Ленинградской фонологической школой и многими другими тонкостями, которые, как нам сразу объяснили, « не пригодятся нам для работы в школе».
Античная литература, вмещающая связанные между собой истории героев с такими поворотами судьбы, что «Санта-Барбара» им и в подметки не годится).
А диалектология! Только те, кто через это прошёл, смогут меня понять). Была у нас и педагогика, и методика преподавания, и психология. Казалось бы, готовят классных специалистов, с таким-то набором дисциплин! Но кем вы вышли из стен родного ВУЗа?

Кто-то ( и я этих людей бесконечно уважаю) сразу пошел работать в школу. Это целеустремленные, собранные люди, уже тогда знающие, чего хотят от жизни, и как этого добиться. Но многие из нас получили свой драгоценный диплом и пошли, а точнее, побежали ( в этом возрасте всегда хочется бежать) куда глаза глядят) Я была в их числе. Ну какая школа, какие дети? Чему я могу их научить?

Я согласна с тем, о чем слышала много раз – все мы учителя друг для друга. Это тема отдельного и длинного разговора… Но в этом случае «обучение» с обеих сторон проходит чаще всего неосознанно, случайно и не всегда результативно.

Я же имею в виду другое.

Прошло еще шесть лет. В поисках квартиры, работы, денег, себя и смысла жизни)

И только став мамой, я поняла, осознала, ощутила, наконец, себя учителем. Учителем именно в том смысле, в котором я это слово понимаю. Когда на тебе громаднейшая ответственность за человека. Ответственность не только за его тело, разум, но и его душу. Когда он из твоих уст узнаёт, что такое добро и зло, какой бывает любовь, и почему люди умирают. Бывает невероятно сложно ответить на вопросы, которые ты и сам бы рад кому-нибудь задать. Но ответить нужно. Он, этот только с виду маленький человек, ждет и верит тебе. Конечно, потом он вырастет, совершит свои ошибки, встретит множество учителей, и сам сделает выводы, возможно, поняв, что ты была неправа. Но сейчас он ждет ответ. И от того, как ты объяснишь ему, как научишь, зависит то, каким он станет.
Подумать только, от тебя, в душе самого еще ребенка, зависит жизнь человека!
Ох, как страшно ошибиться. Я доверяю себе и говорю Яне то, что мне кажется верным. Но иногда начинаю сомневаться, не слишком ли мягкой я учу ее быть. Так случилось несколько дней назад, я здорово переволновалась и не спала полночи. Но когда на следующий день все сложилось хорошо, я поняла, что все правильно.

Когда-то давно она спросила меня, что такое душа, и мне пришло в голову сравнить ее со стеклом, которое при рождении у всех чистое и прозрачное, а потом, если жизнь человека складывается непросто, и он получает мало любви, оно мутнеет. Тогда ему становится очень сложно жить, все вокруг ему кажется грязным и опасным, и он, защищаясь, становится все менее добрым. Помочь ему сложно, но можно. Важно его любить. Быть может, это бред, и я зря забиваю голову ребенка этим, но я так чувствую.
Так вот, когда та недавняя неприятная история хорошо закончилась, мы с Яной ощутили такой душевный подъем, понимая, что мы были правы, что я вспомнила тот день, когда Яна, пожалуй, впервые почувствовала это внутреннее ликование.

Мы тогда гуляли по торговому центру, и один из промоутеров вручил ей связку разноцветных шаров, заполненных гелием. Счастью ее не было предела) Гордая, она пошла дальше. Встретив девочку, не сводившую глаз с радуги в ее руках, она ( первый раз, правда, после моей подсказки), отдала ей один шар. Ощутив вкус блаженства от радости другого человека, она отдавала шар за шаром встречающимся детям. Труднее всего было расстаться с последним. Она долго колебалась, но все же вручила его маленькому мальчику с грустными глазами. Сама, без моего совета.

Я никогда не забуду, как светились ее глаза тогда. Она не сразу смогла осознать в себе эти эмоции и только вечером спросила, почему ей было так радостно, ведь она осталась без шариков? Я ответила, что это ее душа радовалась, наблюдая за миром через то самое прозрачное в ее случае стеклышко, о котором мы недавно говорили. Она, маленькая четырехлетняя девочка, все тогда поняла. Ничего не ответив, она просто молча улыбалась, думая о чем-то своём…А я думала о том, что, пусть я не стала учителем в школе, но, наверное, нет в жизни большего счастья, чем быть мамой.