Да! Теперь — решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит... черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
«Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад».
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
С. Есенин. 1922г
Я покинул родные поля.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит... черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
«Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад».
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
С. Есенин. 1922г
Yes! Now it's decided. No return
I left my native fields.
They won't be winged foliage
Poplars are ringing above me.
The low house slouches without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
I love this city of elm,
Let him be flabby and let him be odd.
Golden drowsy Asia
She slept on the domes.
And when the moon shines at night,
When it shines ... God knows how!
I walk with my head hanging,
Along the side street to the familiar tavern.
The noise and din in this creepy den
But all night long, until dawn,
I read poetry to prostitutes
And I fry alcohol with the bandits.
Heart beats faster and faster
And I say out of place:
“I am the same as you, lost,
I can't go back now. "
The low house slouches without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
S. Yesenin. 1922g
I left my native fields.
They won't be winged foliage
Poplars are ringing above me.
The low house slouches without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
I love this city of elm,
Let him be flabby and let him be odd.
Golden drowsy Asia
She slept on the domes.
And when the moon shines at night,
When it shines ... God knows how!
I walk with my head hanging,
Along the side street to the familiar tavern.
The noise and din in this creepy den
But all night long, until dawn,
I read poetry to prostitutes
And I fry alcohol with the bandits.
Heart beats faster and faster
And I say out of place:
“I am the same as you, lost,
I can't go back now. "
The low house slouches without me
My old dog has long died.
On Moscow's curved streets
To die, to know, God judged me.
S. Yesenin. 1922g
У записи 6 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Кузнецов
