Я усталым таким еще не был.
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.
Много женщин меня любило,
Да и сам я любил не одну,
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.
Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит,
Словно синие листья червь?
Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед,—
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет.
Превращаются в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,—
Ничего не хочу вернуть.
Я устал себя мучить без цели,
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца...
И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.
В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,—
Шлю привет воробьям, и воронам,
И рыдающей в ночь сове.
Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.
Много женщин меня любило,
Да и сам я любил не одну,
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.
Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит,
Словно синие листья червь?
Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед,—
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет.
Превращаются в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,—
Ничего не хочу вернуть.
Я устал себя мучить без цели,
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца...
И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.
В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,—
Шлю привет воробьям, и воронам,
И рыдающей в ночь сове.
Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».
I was not so tired yet.
Into this gray frost and slime
I dreamed about the Ryazan sky
And my bad life.
Many women loved me
And I myself have loved more than one,
This is not why the dark power
She taught me to wine.
Endless drunken nights
And boredom is not the first time!
Doesn't it sharpen my eyes,
Like blue leaves like a worm?
Nobody's betrayal is sick to me,
And the ease of victories does not please, -
Those hairs are golden hay
Turns to gray.
Turn to ash and water
When the autumn dregs reign.
I am not sorry for you, the past years, -
I don't want to return anything.
I'm tired of torturing myself without a goal
And with a smile on a strange face
I loved to wear in a light body
The quiet light and peace of the dead ...
And now it's not even hard
Hobble from brothel to brothel,
Like a straitjacket
We take nature into concrete.
And in me, according to the same laws,
The mad ardor is pacified.
But still I am with a bow
To the fields that I once loved
To the places where I grew up under the maple tree
Where he frolicked on the yellow grass -
I send greetings to sparrows and crows,
And an owl crying in the night.
I shout to them in the spring distance:
“The birds are lovely, in a blue shiver
Tell me that I have scandalized -
Let the wind begin now
To bludgeon rye under the mikitki.
Into this gray frost and slime
I dreamed about the Ryazan sky
And my bad life.
Many women loved me
And I myself have loved more than one,
This is not why the dark power
She taught me to wine.
Endless drunken nights
And boredom is not the first time!
Doesn't it sharpen my eyes,
Like blue leaves like a worm?
Nobody's betrayal is sick to me,
And the ease of victories does not please, -
Those hairs are golden hay
Turns to gray.
Turn to ash and water
When the autumn dregs reign.
I am not sorry for you, the past years, -
I don't want to return anything.
I'm tired of torturing myself without a goal
And with a smile on a strange face
I loved to wear in a light body
The quiet light and peace of the dead ...
And now it's not even hard
Hobble from brothel to brothel,
Like a straitjacket
We take nature into concrete.
And in me, according to the same laws,
The mad ardor is pacified.
But still I am with a bow
To the fields that I once loved
To the places where I grew up under the maple tree
Where he frolicked on the yellow grass -
I send greetings to sparrows and crows,
And an owl crying in the night.
I shout to them in the spring distance:
“The birds are lovely, in a blue shiver
Tell me that I have scandalized -
Let the wind begin now
To bludgeon rye under the mikitki.
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Кузнецов
