Ахилл говорит Черепахе: повремени, ну повремени, ну погоди, повернись ко мне,поворотись, вернись, не ходи к воде, не уходи и не уводи меня за собою, я не пойду, остановись, посмотри — я падаю,подай мне воды, ляг со мной на песок, дай отдышаться, меня ведет, у меня в груди не умещаются выдох-вдох, пощади, — говорит Ахилл, — потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, день говорить с утра о малостях, жаться к твоей подушке, день отвезти тебя к стоматологу, прикупить одежки, день ухватиться за руки, когда лифт качнется, день не бояться, что плохо кончится то, что хорошо начнется. День, — говорит Ахилл, — только день — и я снова смогу держаться,и мне снова будет легко бежаться, будет как-то двигаться, как-то житься, как-то знаться, что ты все еще здесь, в одной миллионной шага, в ста миллиардах лет непрерывного бега, ты еще помнишь меня, — говорит— я вот он, вот, задыхаюсь тебе в спину?
Черепаха говорит Ахиллу: слушай,что такое? Все нормально, гуляем же и гуляем, что тебя вдруг пробило? Посмотри, какая ракушка, посмотри — соляная кромка, а давай дойдем до воды, скоро можно будет купаться, скажем, через неделю. Слушай, посиди секунду, постереги мои туфли. Я хочу намочить ноги, думаю, уже нормально.
Ахилл говорит Черепахе: это ад непройденных расстояний, ад полушага, ад проходящего времени, следов от его ожога, ад перемен души, — говорит Ахилл, — и я все время не успеваю, не догоняю тебя и не забываю, какой ты была на предыдущем шаге, на перешейке, на прошлогоднем песке, на снегу сошедшем, вот что сводит меня с ума, — говорит Ахилл, — вот от чего я шалею, я пробегаю пол-души, чтобы оказаться душой с тобою, чтобы душа в душу,ты же переворачиваешь душу за этот шаг и вот я уже дышу, как на ладан, а ты идешь дальше, даже не понимая, не понимая даже, и это, я не в упрек, это, — говорит Ахилл, — я не имею в виду «не ходи дальше», это я просто не понимаю, как мне прожить дольше.Это бывает, такая любовь, когда не достать и не дотянуться сердцем, губами, воплями, пуповиной, не вообразить себя половиной и тебя половиной, но навсегда учесть, что воздух будет стоять стеною между тобой и мною. Я понимаю, — говорит Ахилл, — тут не может быть передышки и никакой поблажки, потому что это послано не для блажи и не для двух голов на одной подушке, но для того, чтобы душа терпела и задыхалась, но не подыхала, не отдыхала, и поэтому бы не затихала, и тогда, — говорит Ахилл, — понятно, что мне не положено отлежаться у тебя на плече, отдышаться, а положено хоть как-то держаться.Я не догоню тебя, — говорит Ахилл, — не догоню,но наступит миг — и я вдруг пойму, что дальше бежать нечестно, потому что если еще хоть шаг — и я окажусь впереди тебя, ибо все закончится, завершится, и тогда еще только шаг — и ты останешься позади, и это будет слишком страшно, чтобы решиться, испытание кончится, все решится, можно будет жаться друг к дружке, есть из одной тарелки, в зоопарк ходить, и будет легко дышаться, только все уже отмечется и отшелушится, и душа вздохнет тяжело и прекратит шебуршиться. Никогда, — говорит Ахилл, — никогда, понимаешь, ни дня покоя, никогда, испытание, — говорит Ахилл, — это вот что такое: это когда ты гонишься, а потом понимаешь, что вот — протяни и схвати рукою, только зачем оно тебе такое? Все, что ты должен взять с этого пепелища — это себя, ставшего только еще страшней и гораздо проще, все, что ты получаешь в награду за эту спешку — это не отпуск с детьми и не пальцем водить по ее ладошке, но глубоко за пазухой черные головешки, горькие, но дающие крепость твоей одежке. Это я все понимаю, — говорит Ахилл, — но пока что у меня подгибаются ноги, сердце выкашливается из груди, пощади, пощади, потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, пощади,ну пожалуйста, сделай так, чтобы я до тебя хоть пальцем бы дотянулся, ну пожалуйста, просто дай мне знать, что я с тобою не разминулся, не загнулся пока, не сдался, не задохнулся!
Черепаха говорит Ахиллу: да прекрати же, пусти, ты делаешь мне больно!
Linor Goralik. Ann, ta за наводку!
Черепаха говорит Ахиллу: слушай,что такое? Все нормально, гуляем же и гуляем, что тебя вдруг пробило? Посмотри, какая ракушка, посмотри — соляная кромка, а давай дойдем до воды, скоро можно будет купаться, скажем, через неделю. Слушай, посиди секунду, постереги мои туфли. Я хочу намочить ноги, думаю, уже нормально.
Ахилл говорит Черепахе: это ад непройденных расстояний, ад полушага, ад проходящего времени, следов от его ожога, ад перемен души, — говорит Ахилл, — и я все время не успеваю, не догоняю тебя и не забываю, какой ты была на предыдущем шаге, на перешейке, на прошлогоднем песке, на снегу сошедшем, вот что сводит меня с ума, — говорит Ахилл, — вот от чего я шалею, я пробегаю пол-души, чтобы оказаться душой с тобою, чтобы душа в душу,ты же переворачиваешь душу за этот шаг и вот я уже дышу, как на ладан, а ты идешь дальше, даже не понимая, не понимая даже, и это, я не в упрек, это, — говорит Ахилл, — я не имею в виду «не ходи дальше», это я просто не понимаю, как мне прожить дольше.Это бывает, такая любовь, когда не достать и не дотянуться сердцем, губами, воплями, пуповиной, не вообразить себя половиной и тебя половиной, но навсегда учесть, что воздух будет стоять стеною между тобой и мною. Я понимаю, — говорит Ахилл, — тут не может быть передышки и никакой поблажки, потому что это послано не для блажи и не для двух голов на одной подушке, но для того, чтобы душа терпела и задыхалась, но не подыхала, не отдыхала, и поэтому бы не затихала, и тогда, — говорит Ахилл, — понятно, что мне не положено отлежаться у тебя на плече, отдышаться, а положено хоть как-то держаться.Я не догоню тебя, — говорит Ахилл, — не догоню,но наступит миг — и я вдруг пойму, что дальше бежать нечестно, потому что если еще хоть шаг — и я окажусь впереди тебя, ибо все закончится, завершится, и тогда еще только шаг — и ты останешься позади, и это будет слишком страшно, чтобы решиться, испытание кончится, все решится, можно будет жаться друг к дружке, есть из одной тарелки, в зоопарк ходить, и будет легко дышаться, только все уже отмечется и отшелушится, и душа вздохнет тяжело и прекратит шебуршиться. Никогда, — говорит Ахилл, — никогда, понимаешь, ни дня покоя, никогда, испытание, — говорит Ахилл, — это вот что такое: это когда ты гонишься, а потом понимаешь, что вот — протяни и схвати рукою, только зачем оно тебе такое? Все, что ты должен взять с этого пепелища — это себя, ставшего только еще страшней и гораздо проще, все, что ты получаешь в награду за эту спешку — это не отпуск с детьми и не пальцем водить по ее ладошке, но глубоко за пазухой черные головешки, горькие, но дающие крепость твоей одежке. Это я все понимаю, — говорит Ахилл, — но пока что у меня подгибаются ноги, сердце выкашливается из груди, пощади, пощади, потому что я практически на пределе, пощади, дай мне день на роздых, день без одышки, пощади,ну пожалуйста, сделай так, чтобы я до тебя хоть пальцем бы дотянулся, ну пожалуйста, просто дай мне знать, что я с тобою не разминулся, не загнулся пока, не сдался, не задохнулся!
Черепаха говорит Ахиллу: да прекрати же, пусти, ты делаешь мне больно!
Linor Goralik. Ann, ta за наводку!
Achilles says to the Turtle: wait, wait, wait, turn to me, turn, come back, don't go to the water, don't leave and don't take me away, I won't go, stop, look - I'm falling, give me water, lie down with me on the sand, let me catch my breath, it leads me, I can't breathe out and breathe in my chest, have mercy, - says Achilles, - because I'm practically at the limit, have mercy, give me a day to rest, a day without shortness of breath, a day to talk to in the morning about the little things, huddle up to your pillow, the day to take you to the dentist, buy some clothes, the day to grab your hands when the elevator sways, the day not to be afraid that something that starts well will end badly. Day, - says Achilles, - only a day - and I will be able to hold on again, and it will be easy for me to run again, it will somehow move, somehow live, somehow know that you are still here, in one millionth step, in a hundred billion years of uninterrupted running, do you still remember me, - he says, here I am, here I am, suffocating in your back?
The turtle says to Achilles: listen, what is it? Everything is fine, we walk and walk, what suddenly struck you? Look, what a shell, look - the salt edge, and let's get to the water, soon we can swim, say, in a week. Listen, sit a second, watch out for my shoes. I want to get my feet wet, I think it's okay.
Achilles says to the Turtle: this is the hell of untraveled distances, the hell of a half-step, the hell of passing time, traces of his burns, the hell of soul changes, - says Achilles, - and I don't have time all the time, I don't catch up with you and don't forget what you were in the previous step , on the isthmus, on last year's sand, on the snow that came down, that's what drives me crazy, - says Achilles, - that's what I'm crazy about, I run half a soul to be with you soul to soul, you turn soul for this step and now I am already breathing, as if on incense, and you go on, not even understanding, not even understanding, and this, I do not reproach, this, - says Achilles, - I do not mean "do not go further ", I just don't understand how I can live longer. It happens, such love, when you can't reach and reach with your heart, lips, screams, umbilical cord, you can't imagine yourself half and you half, but always take into account that the air will stand the wall between you and me. I understand, - says Achilles, - there can be no respite and no indulgence, because it was sent not for whimsy and not for two heads on one pillow, but for the soul to endure and suffocate, but not die, not rest, and therefore would not subside, and then, - says Achilles, - it is clear that I am not supposed to lie down on your shoulder, to catch my breath, but I should at least somehow hold on. I will not catch up with you, - says Achilles, - I will not catch up, but there will come a moment - and I suddenly realize that it is not fair to run further, because if even a step further, I will be in front of you, because everything will end, it will be over, and then there is only a step - and you will be left behind, and it will be too scary to make up your mind, the test will end, everything will be decided, it will be possible to huddle together, eat from the same plate, go to the zoo, and it will be easy to breathe, only everything has already been noted and peeled off, and the soul will sigh heavily and stop rustling. Never, - says Achilles, - never, you understand, not a day of rest, never, a test, - says Achilles, - this is what it is: this is when you are chasing, and then you realize that here - reach out and grab it with your hand, but why do you need it is that? All that you have to take from this ashes is yourself, which has only become even more terrible and much simpler, all that you receive as a reward for this rush is not a vacation with children and not running a finger on her palm, but deep in the bosom are black embers, bitter, but giving strength to your clothes. I understand everything, - says Achilles, - but so far my legs are buckling, my heart is coughing out of my chest, spare, spare, because I am almost at the limit, spare, give me a day to relax, a day without shortness of breath, spare, please , make it so that I could even reach you with a finger, well, please, just let me know that I haven't missed you, I have not bent over yet, I have not given up, I have not suffocated!
The turtle says to Achilles: stop it, let it go, you hurt me!
Linor Goralik. Ann, ta for the tip!
The turtle says to Achilles: listen, what is it? Everything is fine, we walk and walk, what suddenly struck you? Look, what a shell, look - the salt edge, and let's get to the water, soon we can swim, say, in a week. Listen, sit a second, watch out for my shoes. I want to get my feet wet, I think it's okay.
Achilles says to the Turtle: this is the hell of untraveled distances, the hell of a half-step, the hell of passing time, traces of his burns, the hell of soul changes, - says Achilles, - and I don't have time all the time, I don't catch up with you and don't forget what you were in the previous step , on the isthmus, on last year's sand, on the snow that came down, that's what drives me crazy, - says Achilles, - that's what I'm crazy about, I run half a soul to be with you soul to soul, you turn soul for this step and now I am already breathing, as if on incense, and you go on, not even understanding, not even understanding, and this, I do not reproach, this, - says Achilles, - I do not mean "do not go further ", I just don't understand how I can live longer. It happens, such love, when you can't reach and reach with your heart, lips, screams, umbilical cord, you can't imagine yourself half and you half, but always take into account that the air will stand the wall between you and me. I understand, - says Achilles, - there can be no respite and no indulgence, because it was sent not for whimsy and not for two heads on one pillow, but for the soul to endure and suffocate, but not die, not rest, and therefore would not subside, and then, - says Achilles, - it is clear that I am not supposed to lie down on your shoulder, to catch my breath, but I should at least somehow hold on. I will not catch up with you, - says Achilles, - I will not catch up, but there will come a moment - and I suddenly realize that it is not fair to run further, because if even a step further, I will be in front of you, because everything will end, it will be over, and then there is only a step - and you will be left behind, and it will be too scary to make up your mind, the test will end, everything will be decided, it will be possible to huddle together, eat from the same plate, go to the zoo, and it will be easy to breathe, only everything has already been noted and peeled off, and the soul will sigh heavily and stop rustling. Never, - says Achilles, - never, you understand, not a day of rest, never, a test, - says Achilles, - this is what it is: this is when you are chasing, and then you realize that here - reach out and grab it with your hand, but why do you need it is that? All that you have to take from this ashes is yourself, which has only become even more terrible and much simpler, all that you receive as a reward for this rush is not a vacation with children and not running a finger on her palm, but deep in the bosom are black embers, bitter, but giving strength to your clothes. I understand everything, - says Achilles, - but so far my legs are buckling, my heart is coughing out of my chest, spare, spare, because I am almost at the limit, spare, give me a day to relax, a day without shortness of breath, spare, please , make it so that I could even reach you with a finger, well, please, just let me know that I haven't missed you, I have not bent over yet, I have not given up, I have not suffocated!
The turtle says to Achilles: stop it, let it go, you hurt me!
Linor Goralik. Ann, ta for the tip!
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Титаренко
