Зима. Россия. 30–е годы. Голод. Мороз –30. По двору бежит бедно одетый мальчик с охапкой хвороста, за ним несется дворник в шапке и телогрейке.
Мальчик бежит и думает: "Нет, ну так решительно нельзя. Я из хорошей семьи, я хочу учиться, саморазвиваться. Хочу, в конце концов, быть, как мой любимый писатель Эрнест Хэмингуэй — мужественным, сильным… На пляжах Кубы ловить рыбу. А не от дворников в этом городе убегать!"
Куба. Жара. Эрнест Хэмингуэй, действительно, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный жаркими кубинками. Хэмингуэй думает: "Нет, это — не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот, быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Андре Моруа — мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном!"
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Андре Моруа сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Моруа чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой–то. Симуляция. Вот, был бы я сейчас в холодной Москве, нашел бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности… Вот это — жизнь."
Москва. Зима. Мороз. Голод. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Блядь! Догоню — убью нахуй!"
Мальчик бежит и думает: "Нет, ну так решительно нельзя. Я из хорошей семьи, я хочу учиться, саморазвиваться. Хочу, в конце концов, быть, как мой любимый писатель Эрнест Хэмингуэй — мужественным, сильным… На пляжах Кубы ловить рыбу. А не от дворников в этом городе убегать!"
Куба. Жара. Эрнест Хэмингуэй, действительно, мужественный и сильный, сидит на пляже и пьет из горла ром, окруженный жаркими кубинками. Хэмингуэй думает: "Нет, это — не жизнь. Никакого героизма тут нет. Народу ничего не нужно, 24 часа в сутки жара, мозги плавятся, женщины толстые. Вот, быть бы сейчас в прохладном Париже с моим другом Андре Моруа — мы бы с ним выпили хорошего французского вина, зажгли бы камин и проговорили бы до ночи о вечном!"
Париж. Прохладно, неделю льет дождь. Андре Моруа сидит в своей мансарде, выпивает третью бутылку коньяка, в постели дремлют две парижанки. Моруа чертыхается и говорит: "Нет, это не жизнь. Это декаданс какой–то. Симуляция. Вот, был бы я сейчас в холодной Москве, нашел бы своего друга, великого писателя Андрея Платонова, мы бы с ним сразу бы по сто грамм настоящей русской водки, и сразу бы были ближе к вечности… Вот это — жизнь."
Москва. Зима. Мороз. Голод. Андрей Платонов, в шапке и телогрейке, несется по московскому двору за мальчиком и думает: "Блядь! Догоню — убью нахуй!"
Winter. Russia. 30s. Hunger. Frost –30. A poorly dressed boy with an armful of brushwood runs across the yard, a janitor in a hat and a padded jacket is running after him.
The boy runs and thinks: “No, well, so definitely it is impossible. I am from a good family, I want to learn, to develop myself. I want to be, in the end, my favorite writer Ernest Hemingway - courageous, strong ... On the beaches of Cuba to fish. And not from the janitors in this city to escape! "
Cuba. Heat. Ernest Hemingway, indeed, courageous and strong, sits on the beach and drinks rum from the throat, surrounded by hot Cubans. Hemingway thinks: “No, this is not life. There is no heroism here. People do not need anything, 24 hours a day there is heat, brains are melting, women are fat. Here you would be in cool Paris with my friend Andre Moroi - we would they drank good French wine, lit a fireplace and talked about the eternal until nightfall! "
Paris. It's cool, it's raining for a week. André Maurois sits in his attic, drinks a third bottle of brandy, two Parisians doze in bed. Morua curses and says: “No, this is not life. This is some kind of decadence. Simulation. Now, if I were in cold Moscow, I would find my friend, the great writer Andrey Platonov, we would immediately have one hundred grams of this Russian vodka, and immediately would be closer to eternity ... This is life. "
Moscow. Winter. Frost. Hunger. Andrei Platonov, in a hat and a padded jacket, rushes around the Moscow court after the boy and thinks: “Damn!
The boy runs and thinks: “No, well, so definitely it is impossible. I am from a good family, I want to learn, to develop myself. I want to be, in the end, my favorite writer Ernest Hemingway - courageous, strong ... On the beaches of Cuba to fish. And not from the janitors in this city to escape! "
Cuba. Heat. Ernest Hemingway, indeed, courageous and strong, sits on the beach and drinks rum from the throat, surrounded by hot Cubans. Hemingway thinks: “No, this is not life. There is no heroism here. People do not need anything, 24 hours a day there is heat, brains are melting, women are fat. Here you would be in cool Paris with my friend Andre Moroi - we would they drank good French wine, lit a fireplace and talked about the eternal until nightfall! "
Paris. It's cool, it's raining for a week. André Maurois sits in his attic, drinks a third bottle of brandy, two Parisians doze in bed. Morua curses and says: “No, this is not life. This is some kind of decadence. Simulation. Now, if I were in cold Moscow, I would find my friend, the great writer Andrey Platonov, we would immediately have one hundred grams of this Russian vodka, and immediately would be closer to eternity ... This is life. "
Moscow. Winter. Frost. Hunger. Andrei Platonov, in a hat and a padded jacket, rushes around the Moscow court after the boy and thinks: “Damn!
У записи 7 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Ефимов
