Я никогда не видел кондора,
возможно, он похож на ястреба,
зато твои шальные контуры
сквозь призму строк видны мне явственно.
Махни рукой мне, красна девица,
да хоть бы брось в меня паяльником,
любовь на два разряда делится:
есть идеальная и одеяльная.
Платочек хоть оставь оброненный,
во тьме густой дорожку выбели,
ты знаешь, что моя ирония
растёт из ежедневной гибели.
Не по моей душе ушитая
привычно рвётся смерть бумажная,
а жизнь всегда так неожиданна,
как расчленённый труп в багажнике.
Я много кофе пью, да и покрепче что,
лишь от тоски, а не от гонора
и ангелы кричат, как кречеты,
а я хочу услышать кондора.
А люди ходят коридорами,
всё время ходят коридорами,
а люди лязгают затворами,
а люди мучатся запорами.
Поэты мечутся по вечности,
как в трюме крысы корабельные,
поэты дохнут от беспечности,
пропив свои кресты нательные.
А я тебя хочу взять за руку,
из темноты сердечной вычленя,
и отвести куда-то за реку,
хоть сказочную, хоть обычную.
Да только кондор мой не пустится
в такие бешеные странствия,
его единственная спутница –
моя безумная абстракция.
И я останусь в этом городе,
в чушь несусветную закованный,
ведь крылья кондора проколоты
стихов стальными дыроколами.
Так стоит вовсе чем-то клясться ли,
когда нервишки так поношены?!
Мой кондор не сойдёт за ястреба,
что, падая, кричит по осени.
(с) Константин Комаров
возможно, он похож на ястреба,
зато твои шальные контуры
сквозь призму строк видны мне явственно.
Махни рукой мне, красна девица,
да хоть бы брось в меня паяльником,
любовь на два разряда делится:
есть идеальная и одеяльная.
Платочек хоть оставь оброненный,
во тьме густой дорожку выбели,
ты знаешь, что моя ирония
растёт из ежедневной гибели.
Не по моей душе ушитая
привычно рвётся смерть бумажная,
а жизнь всегда так неожиданна,
как расчленённый труп в багажнике.
Я много кофе пью, да и покрепче что,
лишь от тоски, а не от гонора
и ангелы кричат, как кречеты,
а я хочу услышать кондора.
А люди ходят коридорами,
всё время ходят коридорами,
а люди лязгают затворами,
а люди мучатся запорами.
Поэты мечутся по вечности,
как в трюме крысы корабельные,
поэты дохнут от беспечности,
пропив свои кресты нательные.
А я тебя хочу взять за руку,
из темноты сердечной вычленя,
и отвести куда-то за реку,
хоть сказочную, хоть обычную.
Да только кондор мой не пустится
в такие бешеные странствия,
его единственная спутница –
моя безумная абстракция.
И я останусь в этом городе,
в чушь несусветную закованный,
ведь крылья кондора проколоты
стихов стальными дыроколами.
Так стоит вовсе чем-то клясться ли,
когда нервишки так поношены?!
Мой кондор не сойдёт за ястреба,
что, падая, кричит по осени.
(с) Константин Комаров
I've never seen a condor
maybe he looks like a hawk,
but your crazy contours
through the prism of lines are clearly visible to me.
Wave your hand to me, red maiden,
at least throw a soldering iron at me,
love is divided into two categories:
there is a perfect and blanket.
Leave the handkerchief at least dropped
whitened a thick path in the darkness,
you know my irony
grows out of daily doom.
Not to my liking
paper death is habitually torn,
and life is always so unexpected
like a dismembered corpse in the trunk.
I drink a lot of coffee, and even stronger,
only from longing, not from ambition
and the angels scream like gyrfalcon,
and I want to hear the condor.
And people walk in corridors
all the time walk the corridors,
and people clang their locks,
and people suffer from constipation.
Poets rush through eternity
like ship rats in the hold,
poets die of carelessness,
having spent on drink their own crosses.
And I want to take you by the hand
from the darkness of the heart,
and take it somewhere across the river,
even fabulous, even ordinary.
But my condor won't start
on such mad wanderings,
his only companion is
my crazy abstraction.
And I will stay in this city
chained up in utter nonsense,
because the condor's wings are pierced
verses with steel punches.
So is it worth swearing at all,
when the nerves are so worn out ?!
My condor won't pass for a hawk
that, falling, screams in the fall.
(c) Konstantin Komarov
maybe he looks like a hawk,
but your crazy contours
through the prism of lines are clearly visible to me.
Wave your hand to me, red maiden,
at least throw a soldering iron at me,
love is divided into two categories:
there is a perfect and blanket.
Leave the handkerchief at least dropped
whitened a thick path in the darkness,
you know my irony
grows out of daily doom.
Not to my liking
paper death is habitually torn,
and life is always so unexpected
like a dismembered corpse in the trunk.
I drink a lot of coffee, and even stronger,
only from longing, not from ambition
and the angels scream like gyrfalcon,
and I want to hear the condor.
And people walk in corridors
all the time walk the corridors,
and people clang their locks,
and people suffer from constipation.
Poets rush through eternity
like ship rats in the hold,
poets die of carelessness,
having spent on drink their own crosses.
And I want to take you by the hand
from the darkness of the heart,
and take it somewhere across the river,
even fabulous, even ordinary.
But my condor won't start
on such mad wanderings,
his only companion is
my crazy abstraction.
And I will stay in this city
chained up in utter nonsense,
because the condor's wings are pierced
verses with steel punches.
So is it worth swearing at all,
when the nerves are so worn out ?!
My condor won't pass for a hawk
that, falling, screams in the fall.
(c) Konstantin Komarov
У записи 15 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Богатырёва
