Каин
...И я пишу, что я люблю тебя,
Что молодость дурацкая моя,
Что вообще вся жизнь дурацкая моя, -
Всё это - ничего ещё не значит.
Ты всё поправишь, карте вопреки:
И я, конечно, тоже буду мальчик
В глухом саду, где вишни, кулаки,
Где плачут; и дают друг другу сдачи.
...И я прошу: отдай же мне меня.
Мне - всю меня, наполненную кровью,
Весной, герленами, ветрянкой, корью,
Цивилизацией, привычками и страстью -
И я возьму себя, как женщину, как счастье.
А что потом я сделаю с собой -
Про это догадается любой.
В хай-тек, в мой нелюбезный век
Тебя прошу, как просит человек,
Отдай меня, отдай, но не оставь -
Всё остальное сделаю сама:
Я буду жить как гастерарбайтер, без прав,
Я буду строить новые дома.
И продавать хурму и пахлаву,
И возносить тебе и всем хвалу.
Всё забывать и вспоминать опять,
Когда меня, одну из всех, он спросит:
"Так, а который именно Иосиф?"
Когда со мной захочет поиграть.
На нёбе привкус яблочный, железный
И аргумент мой желчный, бесполезный.
И обложили уж со всех сторон
Но я сама себе сухой закон.
В глухом саду, где правда и неправда.
Два выродка, два ирода, два брата
Сидят, обняв колени. Сад затих.
Глядят во тьму, и тьма глядит на них.
(с) Наиля Ямакова
...И я пишу, что я люблю тебя,
Что молодость дурацкая моя,
Что вообще вся жизнь дурацкая моя, -
Всё это - ничего ещё не значит.
Ты всё поправишь, карте вопреки:
И я, конечно, тоже буду мальчик
В глухом саду, где вишни, кулаки,
Где плачут; и дают друг другу сдачи.
...И я прошу: отдай же мне меня.
Мне - всю меня, наполненную кровью,
Весной, герленами, ветрянкой, корью,
Цивилизацией, привычками и страстью -
И я возьму себя, как женщину, как счастье.
А что потом я сделаю с собой -
Про это догадается любой.
В хай-тек, в мой нелюбезный век
Тебя прошу, как просит человек,
Отдай меня, отдай, но не оставь -
Всё остальное сделаю сама:
Я буду жить как гастерарбайтер, без прав,
Я буду строить новые дома.
И продавать хурму и пахлаву,
И возносить тебе и всем хвалу.
Всё забывать и вспоминать опять,
Когда меня, одну из всех, он спросит:
"Так, а который именно Иосиф?"
Когда со мной захочет поиграть.
На нёбе привкус яблочный, железный
И аргумент мой желчный, бесполезный.
И обложили уж со всех сторон
Но я сама себе сухой закон.
В глухом саду, где правда и неправда.
Два выродка, два ирода, два брата
Сидят, обняв колени. Сад затих.
Глядят во тьму, и тьма глядит на них.
(с) Наиля Ямакова
Cain
... And I write that I love you,
That my foolish youth
That my whole life is stupid, -
All this does not mean anything yet.
You will correct everything, despite the map:
And of course I'll be a boy too
In a remote garden, where cherries, fists,
Where they cry; and hit each other back.
... And I ask: give me me back.
To me - all of me, filled with blood,
In the spring, guerlains, chickenpox, measles,
Civilization, habits and passion -
And I will take myself as a woman, as happiness.
And then what will I do with myself -
Anyone will guess about it.
In hi-tech, in my unfriendly age
I ask you, as a person asks,
Give me, give me, but don't leave -
I will do the rest myself:
I will live like a guest worker, no license
I will build new houses.
And sell persimmon and baklava,
And praise you and everyone.
To forget and remember everything again
When I, one of all, he asks:
"So, who exactly is Joseph?"
When he wants to play with me.
On the palate there is an apple, iron taste
And my argument is bilious, useless.
And overlaid already from all sides
But I am my own dry law.
In a remote garden, where truth and untruth.
Two geeks, two Herods, two brothers
They sit with their knees hugged. The garden was quiet.
They look into the darkness, and the darkness looks at them.
(c) Nailya Yamakova
... And I write that I love you,
That my foolish youth
That my whole life is stupid, -
All this does not mean anything yet.
You will correct everything, despite the map:
And of course I'll be a boy too
In a remote garden, where cherries, fists,
Where they cry; and hit each other back.
... And I ask: give me me back.
To me - all of me, filled with blood,
In the spring, guerlains, chickenpox, measles,
Civilization, habits and passion -
And I will take myself as a woman, as happiness.
And then what will I do with myself -
Anyone will guess about it.
In hi-tech, in my unfriendly age
I ask you, as a person asks,
Give me, give me, but don't leave -
I will do the rest myself:
I will live like a guest worker, no license
I will build new houses.
And sell persimmon and baklava,
And praise you and everyone.
To forget and remember everything again
When I, one of all, he asks:
"So, who exactly is Joseph?"
When he wants to play with me.
On the palate there is an apple, iron taste
And my argument is bilious, useless.
And overlaid already from all sides
But I am my own dry law.
In a remote garden, where truth and untruth.
Two geeks, two Herods, two brothers
They sit with their knees hugged. The garden was quiet.
They look into the darkness, and the darkness looks at them.
(c) Nailya Yamakova
У записи 8 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Богатырёва
