как все
Мы называли дни недели
Любимых женщин именами.
И связывали нас не деньги,
Хотя на деньги нас меняли.
Меня, тебя... но то, что между,
Что так высокопарно прочим,
Цепялось даже за одежду,
Бесперебойно кровоточа.
Мы жили порознь и вскоре
На пальцах отмечали встречи,
И что-то нежно-воровское
Прослеживалось в каждой. Резче
Был дым для глаз, и сок для тела
Был все тягучей, ядовитей.
Я снова в Прагу улетела,
Когда ты уезжала в Питер.
И только дворикам московским,
Нас не предавшим ни на йоту,
Казалось: в небе слишком скользко
И слишком тесно самолету.
Внезапность сумрачных посланий
Сменялась выдохами трудно.
Мы двигались, пожалуй, к славе
И снова встретились друг с другом.
И жизнь, смешно, как алкоголик,
Стараясь избежать агоний,
Качнулась влево. Бродский вздрогнул
И передвинул стрелки строго
По часовой.
(с) Яшка Казанова
Мы называли дни недели
Любимых женщин именами.
И связывали нас не деньги,
Хотя на деньги нас меняли.
Меня, тебя... но то, что между,
Что так высокопарно прочим,
Цепялось даже за одежду,
Бесперебойно кровоточа.
Мы жили порознь и вскоре
На пальцах отмечали встречи,
И что-то нежно-воровское
Прослеживалось в каждой. Резче
Был дым для глаз, и сок для тела
Был все тягучей, ядовитей.
Я снова в Прагу улетела,
Когда ты уезжала в Питер.
И только дворикам московским,
Нас не предавшим ни на йоту,
Казалось: в небе слишком скользко
И слишком тесно самолету.
Внезапность сумрачных посланий
Сменялась выдохами трудно.
Мы двигались, пожалуй, к славе
И снова встретились друг с другом.
И жизнь, смешно, как алкоголик,
Стараясь избежать агоний,
Качнулась влево. Бродский вздрогнул
И передвинул стрелки строго
По часовой.
(с) Яшка Казанова
as everybody
We called the days of the week
Favorite women names.
And it wasn't money that tied us
Although we were exchanged for money.
Me, you ... but what's in between
What is so pompous to others
I even clung to my clothes
Bleeding without interruption.
We lived apart and soon
They marked meetings on their fingers
And something tenderly thieves
Traced in each. Sharper
There was smoke for the eyes, and juice for the body
Everything was viscous, poisonous.
I flew to Prague again,
When you left for Peter.
And only to Moscow courtyards,
Who did not betray us one iota,
It seemed that the sky was too slippery
And the plane is too crowded.
The suddenness of dark messages
Was replaced by exhalation difficult.
We were moving, perhaps, to glory
And again we met each other.
And life is funny as an alcoholic
Trying to avoid agonies
Swung to the left. Brodsky shuddered
And moved the arrows strictly
Clockwise.
(c) Yashka Casanova
We called the days of the week
Favorite women names.
And it wasn't money that tied us
Although we were exchanged for money.
Me, you ... but what's in between
What is so pompous to others
I even clung to my clothes
Bleeding without interruption.
We lived apart and soon
They marked meetings on their fingers
And something tenderly thieves
Traced in each. Sharper
There was smoke for the eyes, and juice for the body
Everything was viscous, poisonous.
I flew to Prague again,
When you left for Peter.
And only to Moscow courtyards,
Who did not betray us one iota,
It seemed that the sky was too slippery
And the plane is too crowded.
The suddenness of dark messages
Was replaced by exhalation difficult.
We were moving, perhaps, to glory
And again we met each other.
And life is funny as an alcoholic
Trying to avoid agonies
Swung to the left. Brodsky shuddered
And moved the arrows strictly
Clockwise.
(c) Yashka Casanova
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Татьяна Богатырева
