*** Истории ***
Как известно, в Германии проблема с местными врачами - все, кто могут из местных, делают ноги в Штаты.
Потому так получилось, что эмигрировавший в конце 90-x по еврейской линии россиянин Концебобер смог таки подтвердить свой диплом психиатра, что, согласитесь, на чужом свежевыученном языке сродни подвигу. Сейчас он уже уважаемый человек со своей практикой, а начинал после подтверждения диплома в захолустной психушке рядовым врачом. Там лежали, как правило, разные шизоидные дедки, которые переусердствовали с маразмом и не годны были даже для местного дома престарелых. Так вот палату таких весельчаков он и вел. А немецкие дедки “за 70” в конце 90-х это как раз самые что ни наесть юнцы Вермахта первой половины 40-х. И вот тут-то как раз из Концебобера вылезло то, что отличает русского (хоть и эмигрировавшего по еврейской линии) от россиянина – готовность нарушить правила и не боязнь последствий (краткие русские названия для этих сложных терминов вам известны). В борьбе за дисциплину в палате он объявил, что они все «есть в русском партизанском госпитале для военнопленных и ждут!
обоз для переправки в Германию». И был настолько убедителен, что дисциплина в палате была железная, ибо «только при хорошем поведении и примерном лечении вас возьмут в обоз». И продолжалось все это не день, и не неделю, и даже не месяц. Пока не нашелся один дедок, который при случайном обходе зав. отделением не поинтересовался о сроках прибытия обоза. Далее был разговор в кабинете зав. отделением. «Ты, придурок, ты что творишь? Ладно я – поляк. А был бы на моем месте немец?» - спрашивал сурово зав. отделением. Как известно, в Германии проблема с местными врачами.
Как известно, в Германии проблема с местными врачами - все, кто могут из местных, делают ноги в Штаты.
Потому так получилось, что эмигрировавший в конце 90-x по еврейской линии россиянин Концебобер смог таки подтвердить свой диплом психиатра, что, согласитесь, на чужом свежевыученном языке сродни подвигу. Сейчас он уже уважаемый человек со своей практикой, а начинал после подтверждения диплома в захолустной психушке рядовым врачом. Там лежали, как правило, разные шизоидные дедки, которые переусердствовали с маразмом и не годны были даже для местного дома престарелых. Так вот палату таких весельчаков он и вел. А немецкие дедки “за 70” в конце 90-х это как раз самые что ни наесть юнцы Вермахта первой половины 40-х. И вот тут-то как раз из Концебобера вылезло то, что отличает русского (хоть и эмигрировавшего по еврейской линии) от россиянина – готовность нарушить правила и не боязнь последствий (краткие русские названия для этих сложных терминов вам известны). В борьбе за дисциплину в палате он объявил, что они все «есть в русском партизанском госпитале для военнопленных и ждут!
обоз для переправки в Германию». И был настолько убедителен, что дисциплина в палате была железная, ибо «только при хорошем поведении и примерном лечении вас возьмут в обоз». И продолжалось все это не день, и не неделю, и даже не месяц. Пока не нашелся один дедок, который при случайном обходе зав. отделением не поинтересовался о сроках прибытия обоза. Далее был разговор в кабинете зав. отделением. «Ты, придурок, ты что творишь? Ладно я – поляк. А был бы на моем месте немец?» - спрашивал сурово зав. отделением. Как известно, в Германии проблема с местными врачами.
*** Stories ***
As you know, in Germany there is a problem with local doctors - everyone who can come from the local makes their feet to the States.
Therefore, it so happened that the Russian Konzebober, who emigrated on the Jewish line in the late 90s, was able to confirm his diploma as a psychiatrist, which, you must agree, is akin to a feat in someone else's newly learned language. Now he is already a respected person with his practice, and started after confirming his diploma in a provincial psychiatric hospital as an ordinary doctor. There lay, as a rule, various schizoid grandfathers who overdid it with insanity and were not even suitable for the local nursing home. So he led the chamber of such merry fellows. And the German grandfathers "over 70" in the late 90s are just the most that the youngsters of the Wehrmacht of the first half of the 40s can eat. And it was here that Konzebober got out what distinguishes the Russian (albeit one who emigrated along the Jewish line) from the Russian - the readiness to break the rules and not fear of consequences (you know the short Russian names for these complex terms). In the struggle for discipline in the ward, he announced that all of them “are in the Russian partisan hospital for prisoners of war and are waiting!
a wagon train for transportation to Germany ”. And he was so convincing that the discipline in the ward was ironclad, for "only with good behavior and exemplary treatment you will be taken to the train." And all this lasted not a day, and not a week, or even a month. Until there was one Dedok, who, in case of a random bypass, the head. the department did not ask about the arrival time of the convoy. Then there was a conversation in the office of the head. branch. “You moron, what are you doing? Okay, I'm a Pole. Would a German be in my place? " - asked the head sternly. branch. As you know, in Germany there is a problem with local doctors.
As you know, in Germany there is a problem with local doctors - everyone who can come from the local makes their feet to the States.
Therefore, it so happened that the Russian Konzebober, who emigrated on the Jewish line in the late 90s, was able to confirm his diploma as a psychiatrist, which, you must agree, is akin to a feat in someone else's newly learned language. Now he is already a respected person with his practice, and started after confirming his diploma in a provincial psychiatric hospital as an ordinary doctor. There lay, as a rule, various schizoid grandfathers who overdid it with insanity and were not even suitable for the local nursing home. So he led the chamber of such merry fellows. And the German grandfathers "over 70" in the late 90s are just the most that the youngsters of the Wehrmacht of the first half of the 40s can eat. And it was here that Konzebober got out what distinguishes the Russian (albeit one who emigrated along the Jewish line) from the Russian - the readiness to break the rules and not fear of consequences (you know the short Russian names for these complex terms). In the struggle for discipline in the ward, he announced that all of them “are in the Russian partisan hospital for prisoners of war and are waiting!
a wagon train for transportation to Germany ”. And he was so convincing that the discipline in the ward was ironclad, for "only with good behavior and exemplary treatment you will be taken to the train." And all this lasted not a day, and not a week, or even a month. Until there was one Dedok, who, in case of a random bypass, the head. the department did not ask about the arrival time of the convoy. Then there was a conversation in the office of the head. branch. “You moron, what are you doing? Okay, I'm a Pole. Would a German be in my place? " - asked the head sternly. branch. As you know, in Germany there is a problem with local doctors.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Николай Барановский
