День памяти И.Бродского закончился, а стихи остались:
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Memorial Day of I. Brodsky is over, but the poems remain:
I have always said that fate is a game.
What do we need fish, since there is caviar.
What gothic style will win like a school
like the ability to hang around, avoiding the injection.
I'm sitting by the window. Aspen outside the window.
I loved the few. However - strongly.
I believed that the forest - only part of the log.
What the whole maiden is for, since there is a knee.
What, tired of the dust raised by the century,
The Russian eye will rest on the Estonian spire.
I'm sitting by the window. I washed the dishes.
I was happy here, and I will not.
I wrote that the light bulb - the horror of the floor.
That love, like an act, is devoid of a verb.
What did not Euclid know that, descending on a cone,
the thing gains not zero, but Chronos.
I'm sitting by the window. I remember youth.
Smile sometimes, sometimes spit it out.
I said that the leaf destroys the kidney.
And that seed, having fallen into bad soil,
does not escape; what a meadow with a glade
There is an example of armwalking, in Nature this.
I sit by the window, hugging my knees,
in a society of its own heavy shadow.
My song was devoid of motive,
but her choir does not sing. No wonder
what is my reward for such talk
nobody puts his legs on his shoulders.
I am sitting by the window in the dark; how fast
the sea is rattling behind a wavy curtain.
A second-rate citizen, proudly
I recognize the goods of the second grade
your best thoughts and the days to come
I give them as an experience in dealing with suffocation.
I'm sitting in the dark. And she is not worse
in the room than dark outside.
I have always said that fate is a game.
What do we need fish, since there is caviar.
What gothic style will win like a school
like the ability to hang around, avoiding the injection.
I'm sitting by the window. Aspen outside the window.
I loved the few. However - strongly.
I believed that the forest - only part of the log.
What the whole maiden is for, since there is a knee.
What, tired of the dust raised by the century,
The Russian eye will rest on the Estonian spire.
I'm sitting by the window. I washed the dishes.
I was happy here, and I will not.
I wrote that the light bulb - the horror of the floor.
That love, like an act, is devoid of a verb.
What did not Euclid know that, descending on a cone,
the thing gains not zero, but Chronos.
I'm sitting by the window. I remember youth.
Smile sometimes, sometimes spit it out.
I said that the leaf destroys the kidney.
And that seed, having fallen into bad soil,
does not escape; what a meadow with a glade
There is an example of armwalking, in Nature this.
I sit by the window, hugging my knees,
in a society of its own heavy shadow.
My song was devoid of motive,
but her choir does not sing. No wonder
what is my reward for such talk
nobody puts his legs on his shoulders.
I am sitting by the window in the dark; how fast
the sea is rattling behind a wavy curtain.
A second-rate citizen, proudly
I recognize the goods of the second grade
your best thoughts and the days to come
I give them as an experience in dealing with suffocation.
I'm sitting in the dark. And she is not worse
in the room than dark outside.
У записи 6 лайков,
0 репостов,
426 просмотров.
0 репостов,
426 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Аскеров
