осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
Вера Полозкова
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
Вера Полозкова
autumn is worn again with sleeves,
electrifies the hair - the gate is narrow.
boy my i hope you're healthy
and take care of too large loads.
the world puts you in books of fragrant words,
and in the dynamics - new music.
the city after the summer is thin,
chilly, like seven in the morning after the party.
nothing moves, not even smoke;
only birds under the sky swim like tea
and the passer-by laughs steam, already gray.
you had hands with an intricate vein map,
a hot laugh and a short scar on the chin.
lighthouses looked at us pleadingly, like orphans,
the sea was splashing like butter in a skillet,
smelled of dark wines from the taverns;
so the wasp, having killed, is kept in the fingers - "horror. horror".
so blasted go from the cinema.
Autumn comes in this way - always with an orchestra, like Frank Sinatra.
someone remembers us together. for the sake of such a frame
nothing,
nothing,
nothing sorry
Vera Polozkova
electrifies the hair - the gate is narrow.
boy my i hope you're healthy
and take care of too large loads.
the world puts you in books of fragrant words,
and in the dynamics - new music.
the city after the summer is thin,
chilly, like seven in the morning after the party.
nothing moves, not even smoke;
only birds under the sky swim like tea
and the passer-by laughs steam, already gray.
you had hands with an intricate vein map,
a hot laugh and a short scar on the chin.
lighthouses looked at us pleadingly, like orphans,
the sea was splashing like butter in a skillet,
smelled of dark wines from the taverns;
so the wasp, having killed, is kept in the fingers - "horror. horror".
so blasted go from the cinema.
Autumn comes in this way - always with an orchestra, like Frank Sinatra.
someone remembers us together. for the sake of such a frame
nothing,
nothing,
nothing sorry
Vera Polozkova
У записи 12 лайков,
0 репостов,
450 просмотров.
0 репостов,
450 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Морозов
