Олег Верещагин "Игрушки".
С раннего утра школа кишела вооружёнными шестиклассниками.
Проскакивая под украсившим вход лозунгом «Прощай, оружие!» – и ниже: «Международный день игрушечного разоружения», они неслись по коридору в свой класс, не забывая на бегу похвастать:
– Принёс?
– Ага, во!
– А у меня во!
– Сказали, кто не принесёт, тому родителей в школу и в дневник напишут…
– Не жалко?!
– Мамка говорит, ну и правильно. А папка после вчерашнего не отошёл…
В учительской инспектриса из районного департамента образования – высокая полная женщина с решительным энергичным лицом – поднялась с дивана.
– Ну что, пора начинать. Предлагаю по плану – сначала проводим акцию в классе, затем, после уроков, переходим во двор. Каток, чтобы раздавить собранное, уже заказан.
(Асфальтовый каток, украшенный символами правящей партии и лозунгами про мир во всём мире, трудно было не заметить – он торчал у входа в школу, и рабочий в оранжевом жилете взирал на суету с дремотным азиатским терпением. За участие в акции он получил немалые премиальные.)
– А где классный руководитель шестого класса? – уточнила инспектриса.
Директор школы кашлянул.
– Кхм… видите ли… Он, как правило, редко сюда заходит, время проводит в классе… Класс вообще очень хороший, пилотный, в прошлом году они получили грамоту и…
– Вот именно! – инспектриса угрожающе подняла палец. – Именно поэтому! Мне кажется, их классный руководитель и на последних курсах не был?
Директор развёл руками.
– Он вообще очень своеобразный человек…
– Таких своеобразных надо держать от детей как можно дальше, – решительно заявила инспектриса. Она выдержала многозначительную паузу и мило улыбнулась: – Но этим мы ещё займёмся. У меня есть молодая кандидатура на эту должность, очень знающий маль… молодой человек. А теперь, с вашего позволения, я пройду в класс. Нет, спасибо, провожать меня не надо. Общее мероприятие позже…
В коридоре школы уже было пусто. Чётким уверенным шагом инспектриса двигалась по коридору – к своей цели, белой двери с табличкой: «6 Б». Перед дверью она на секунду остановилась и поморщилась. Потом решительно постучала:
– Разрешите? Здравствуйте, дети…
Детей в классе было около двадцати – большинство мальчишки. Дисциплинированно поднявшись из-за парт и постояв, они довольно тихо опустились по местам. Почти перед всеми мальчишками на партах лежало какое-то игрушечное оружие; у некоторых оно торчало из рюкзачков. Все с любопытством смотрели на вошедшую женщину.
Учитель – рослый грузный мужчина, седоватый и коротко стриженый – равнодушно заполнял журнал и на происходящее в классе не реагировал вообще.
– Дети! – воодушевлённо начала инспектриса. – Сегодня, как вы знаете, вы стали участниками акции «Нет военной игрушке!», которая проходит под девизом «Дети против террора». Вам было предложено поменять пластмассовые пистолеты, автоматы, самолёты, пушки, танки и солдатиков на мягкие игрушки, разнообразные конструкторы или машинки. Вижу, – она поощрительно улыбнулась, – что призыв нашёл у вас отклик. Это просто замечательно! Подумайте о том, как прекрасно жить без войн и сколько есть на свете других интересных игр!
Учитель отодвинул журнал и придвинул к себе газету.
Но голос инспектрисы мешал:
– Когда дети всего мира откажутся от опасных и жестоких военных игр – наступит истинно счастливое время! И вы можете гордиться, что становитесь маленькой частью большой борьбы за это – пусть игрушечное! – разоружение. Сейчас я предлагаю вам разоружиться, – она улыбнулась, – сложить принесённые вами вредные вещи вот на этот стол, – она указала на стол, выставленный у доски, – а после уроков мы торжественно уничтожим их в школьном дворе, и вы получите другие – полезные и замечательные! – игрушки, чья покупка была спонсирована крупной международной фирмой. – Она поощрительно кивнула мальчишке на первой парте: – Ну, начнём. Прошу!
…Груда оружия на парте выглядела как-то тревожно. И очень… да, очень одиноко. Что-то странное было в том, как лежали пистолеты и автоматы. Странное и неправильное.
Словно бы когда-то уже виденное… испытанное… и – ужасное.
Учитель на миг поднял глаза и тут же опустил их. Дети молчали.
– Я заметила, что вот ты, мальчик, – инспектриса, пройдясь между рядами, кивнула одному из учеников, – вот ты… как тебя зовут?
– Кол… Николай, – сипловато сказал тот, поднимая глаза.
– Да, спасибо… Вот ты, Коля, – ты ведь ничего не сдал. Что случилось, почему отстаёшь от своих товарищей?
Чуть курносый, коренастый, с короткими светлыми волосам ёжиком, Коля ответил глядя в парту:
– Я ничего не принёс.
Класс загудел удивлённо. Кто-то крикнул:
– Кольк, ты чё?! У тебя ж есть!
– Ничего я не принёс, – угрюмо ответил Колька, вставая.
– Очень жаль, – сухо сказала инспектриса. – Это крайне важное мероприятие. Ведь о нём было записано в дневники, не так ли? – Она смерила взглядом равнодушно сидящего за столом учителя.
Тот спокойно ответил:
– Я не счёл нужным сделать это, так как мероприятие не относится к числу включённых в учебный план. Но детей оповестили и без меня, причём несколько раз.
Инспектриса смерила учителя внимательным запоминающим взглядом. Обычно это действовало безотказно, но на этот раз она отвела глаза – в ответном взгляде немолодого мужчины были ирония, какой-то брезгливый интерес и немного сожаления. Женщина поспешила обратиться к мальчику вновь:
– Так всё-таки – в чём же дело? Почему ты ничего не принёс?
– Мой папа – офицер, – стоящий за партой мальчик даже побледнел от волнения. – И он мне сказал, что своё оружие сдают только трусы. Я ничего не принёс и ничего не отдам.
– То есть твой отец оказывал на тебя давление? – жадно спросила инспектриса. Учитель снова поднял глаза от газеты. Мальчик моргнул:
– Нет… как это – давление?
– Он угрожал тебе, если ты примешь участие в этом мероприятии? Угрожал, да?
– Нет, зачем… я сам не хотел нести… потому что разве солдаты отдают оружие? Или меняют на конструкторы? – голос мальчишки был искренне удивлённым.
– Ты же не солдат, – слегка потерялась и даже сбавила тон инспектриса. Класс тихо и непонимающе следил на происходящим.
– Я не солдат, конечно, – ответил мальчик. – Но я мужчина. Это пока у меня игрушечное. А когда вырасту и стану офицером – будет настоящее. Всё же с чего-то начинается, – рассудительно добавил он. – Если начнёшь отдавать игрушечное, чтобы не ругали, то отдашь и настоящее, чтобы не убили. А как тогда воевать?
По классу пронёсся шепоток. Инспектриса покровительственно улыбнулась:
– Но Коля… зачем вообще воевать? Подумай.
– Как зачем? – удивился мальчишка и переступил с ноги на ногу, недоверчиво глядя на взрослую тётю, которой приходится объяснять такие простые вещи. – А как же слабых защищать? А свою родину? Вы разве не читали, сколько на нас нападали?
– Но сейчас…
– И сейчас тоже, – мотнул головой мальчик. – Отец только три недели назад вернулся… из командировки. Сейчас тоже война. А если не готовиться защищаться, то как раз и нападут по-настоящему.
– А, так значит, у твоего отца постбоевой синдром! – кивнула женщина. – Наверное, ему мерещатся враги…
- Ему ничего не мерещится, – насупился мальчик. – Он отдыхает и книжки читает. Ну и со мной возится, и со Славиком, – мальчик вдруг улыбнулся очень светло – то ли при воспоминании об отце, то ли о младшем брате. И добавил: – А вы, пожалуйста, так не говорите про отца. У него три медали и орден. Он всех нас защищал . А не вы.
Глаза инспектрисы расширились. Это перестало быть игрой и игрушечным спором. Кажется, это понимали даже самые хулиганистые мальчишки и самые увлечённые собой девчонки. Все смотрели на одноклассника почти испуганно.
– Ты сейчас же пойдёшь домой и принесёшь оружие, – жёстко сказала женщина. Коля пожал плечами:
– Нам сказали, что это добровольно, кто захочет. Я – не хочу.
– Это не важно! – отрезала инспектриса. – Или ты боишься отца?
– А что его бояться? – спросил мальчишка. – Он что – террорист? Он же мой отец. Он самый лучший на свете.
– Ты понимаешь, что оружие убивает?! – снова возвысила голос инспектриса. Коля покачал головой:
– Убивают люди. Ес
ли бы у папы не было бы оружия или он не умел стрелять – он бы никого не спас. А ему дали одну медаль за то, что он спас женщину и детей. Был бой. Он застрелил двоих. Разве он смог бы спасти людей без оружия?
– И отец тебе рассказывает об этих убийствах?! – не выдержала и взвилась инспектриса.
– Убийство – это когда бандиты, – поправил напряжённым голосом Коля.
– Ты говоришь ерунду, – отчеканила инспектриса. – И срываешь важное мероприятие.
– Никакое оно не важное, – упрямо сказал Коля. – Оно… глупое. Вот.
– У твоего отца будут неприятности! – завизжала инспектриса, превращаясь из женщины в тётку. Её лицо покраснело. – А тебя мы прямо сейчас отправим в кабинет психолога.
– Пусть, – сказал мальчик, чуть пошатнувшись за партой. – Вы взрослые, вы можете. Но я всё равно ничего не принесу и ничего не буду делать. Папа сказал, что оружие – это честь воина.
– Какая честь?! – гаркнула инспектриса так, что класс пригнулся. – Это игрушки!
– Честь не бывает игрушечной, – вдруг сказал учитель и встал, захлопнув журнал с отрывистым звукам выстрела. – Жалко, что вы этого не понимаете. Я вас очень прошу – пожалуйста, покиньте класс. Если вы не сделаете этого – я буду вынужден вывести вас силой. Я не привык так поступать с женщинами, но я себя пересилю.
– Вы… – инспектриса задохнулась… – Вам это даром не пройдёт, – процедила она и, смерив плачущего мальчика злобным взглядом, бомбой вылетела из класса.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул учитель. В классе зашевелились, кто-то перевёл дух, кто-то хихикнул. И вообще как будто стало легче дышать.
Поднявшись из-за стола, учитель подошёл к Коле и, мягким нажатием на плечи посадив мальчика на место, спросил тихо:
– Ну что же ты плачешь, солдат? Ты выиграл этот бой.
– Она нажалуется на отца… – мальчишка судорожно глотнул. – Мама вчера говорила, чтобы он мне так не говорил, а то будут неприятности…
Учитель усмехнулся:
– Никуда она не нажалуется.
Он выпрямился и обвёл весь класс вз
С раннего утра школа кишела вооружёнными шестиклассниками.
Проскакивая под украсившим вход лозунгом «Прощай, оружие!» – и ниже: «Международный день игрушечного разоружения», они неслись по коридору в свой класс, не забывая на бегу похвастать:
– Принёс?
– Ага, во!
– А у меня во!
– Сказали, кто не принесёт, тому родителей в школу и в дневник напишут…
– Не жалко?!
– Мамка говорит, ну и правильно. А папка после вчерашнего не отошёл…
В учительской инспектриса из районного департамента образования – высокая полная женщина с решительным энергичным лицом – поднялась с дивана.
– Ну что, пора начинать. Предлагаю по плану – сначала проводим акцию в классе, затем, после уроков, переходим во двор. Каток, чтобы раздавить собранное, уже заказан.
(Асфальтовый каток, украшенный символами правящей партии и лозунгами про мир во всём мире, трудно было не заметить – он торчал у входа в школу, и рабочий в оранжевом жилете взирал на суету с дремотным азиатским терпением. За участие в акции он получил немалые премиальные.)
– А где классный руководитель шестого класса? – уточнила инспектриса.
Директор школы кашлянул.
– Кхм… видите ли… Он, как правило, редко сюда заходит, время проводит в классе… Класс вообще очень хороший, пилотный, в прошлом году они получили грамоту и…
– Вот именно! – инспектриса угрожающе подняла палец. – Именно поэтому! Мне кажется, их классный руководитель и на последних курсах не был?
Директор развёл руками.
– Он вообще очень своеобразный человек…
– Таких своеобразных надо держать от детей как можно дальше, – решительно заявила инспектриса. Она выдержала многозначительную паузу и мило улыбнулась: – Но этим мы ещё займёмся. У меня есть молодая кандидатура на эту должность, очень знающий маль… молодой человек. А теперь, с вашего позволения, я пройду в класс. Нет, спасибо, провожать меня не надо. Общее мероприятие позже…
В коридоре школы уже было пусто. Чётким уверенным шагом инспектриса двигалась по коридору – к своей цели, белой двери с табличкой: «6 Б». Перед дверью она на секунду остановилась и поморщилась. Потом решительно постучала:
– Разрешите? Здравствуйте, дети…
Детей в классе было около двадцати – большинство мальчишки. Дисциплинированно поднявшись из-за парт и постояв, они довольно тихо опустились по местам. Почти перед всеми мальчишками на партах лежало какое-то игрушечное оружие; у некоторых оно торчало из рюкзачков. Все с любопытством смотрели на вошедшую женщину.
Учитель – рослый грузный мужчина, седоватый и коротко стриженый – равнодушно заполнял журнал и на происходящее в классе не реагировал вообще.
– Дети! – воодушевлённо начала инспектриса. – Сегодня, как вы знаете, вы стали участниками акции «Нет военной игрушке!», которая проходит под девизом «Дети против террора». Вам было предложено поменять пластмассовые пистолеты, автоматы, самолёты, пушки, танки и солдатиков на мягкие игрушки, разнообразные конструкторы или машинки. Вижу, – она поощрительно улыбнулась, – что призыв нашёл у вас отклик. Это просто замечательно! Подумайте о том, как прекрасно жить без войн и сколько есть на свете других интересных игр!
Учитель отодвинул журнал и придвинул к себе газету.
Но голос инспектрисы мешал:
– Когда дети всего мира откажутся от опасных и жестоких военных игр – наступит истинно счастливое время! И вы можете гордиться, что становитесь маленькой частью большой борьбы за это – пусть игрушечное! – разоружение. Сейчас я предлагаю вам разоружиться, – она улыбнулась, – сложить принесённые вами вредные вещи вот на этот стол, – она указала на стол, выставленный у доски, – а после уроков мы торжественно уничтожим их в школьном дворе, и вы получите другие – полезные и замечательные! – игрушки, чья покупка была спонсирована крупной международной фирмой. – Она поощрительно кивнула мальчишке на первой парте: – Ну, начнём. Прошу!
…Груда оружия на парте выглядела как-то тревожно. И очень… да, очень одиноко. Что-то странное было в том, как лежали пистолеты и автоматы. Странное и неправильное.
Словно бы когда-то уже виденное… испытанное… и – ужасное.
Учитель на миг поднял глаза и тут же опустил их. Дети молчали.
– Я заметила, что вот ты, мальчик, – инспектриса, пройдясь между рядами, кивнула одному из учеников, – вот ты… как тебя зовут?
– Кол… Николай, – сипловато сказал тот, поднимая глаза.
– Да, спасибо… Вот ты, Коля, – ты ведь ничего не сдал. Что случилось, почему отстаёшь от своих товарищей?
Чуть курносый, коренастый, с короткими светлыми волосам ёжиком, Коля ответил глядя в парту:
– Я ничего не принёс.
Класс загудел удивлённо. Кто-то крикнул:
– Кольк, ты чё?! У тебя ж есть!
– Ничего я не принёс, – угрюмо ответил Колька, вставая.
– Очень жаль, – сухо сказала инспектриса. – Это крайне важное мероприятие. Ведь о нём было записано в дневники, не так ли? – Она смерила взглядом равнодушно сидящего за столом учителя.
Тот спокойно ответил:
– Я не счёл нужным сделать это, так как мероприятие не относится к числу включённых в учебный план. Но детей оповестили и без меня, причём несколько раз.
Инспектриса смерила учителя внимательным запоминающим взглядом. Обычно это действовало безотказно, но на этот раз она отвела глаза – в ответном взгляде немолодого мужчины были ирония, какой-то брезгливый интерес и немного сожаления. Женщина поспешила обратиться к мальчику вновь:
– Так всё-таки – в чём же дело? Почему ты ничего не принёс?
– Мой папа – офицер, – стоящий за партой мальчик даже побледнел от волнения. – И он мне сказал, что своё оружие сдают только трусы. Я ничего не принёс и ничего не отдам.
– То есть твой отец оказывал на тебя давление? – жадно спросила инспектриса. Учитель снова поднял глаза от газеты. Мальчик моргнул:
– Нет… как это – давление?
– Он угрожал тебе, если ты примешь участие в этом мероприятии? Угрожал, да?
– Нет, зачем… я сам не хотел нести… потому что разве солдаты отдают оружие? Или меняют на конструкторы? – голос мальчишки был искренне удивлённым.
– Ты же не солдат, – слегка потерялась и даже сбавила тон инспектриса. Класс тихо и непонимающе следил на происходящим.
– Я не солдат, конечно, – ответил мальчик. – Но я мужчина. Это пока у меня игрушечное. А когда вырасту и стану офицером – будет настоящее. Всё же с чего-то начинается, – рассудительно добавил он. – Если начнёшь отдавать игрушечное, чтобы не ругали, то отдашь и настоящее, чтобы не убили. А как тогда воевать?
По классу пронёсся шепоток. Инспектриса покровительственно улыбнулась:
– Но Коля… зачем вообще воевать? Подумай.
– Как зачем? – удивился мальчишка и переступил с ноги на ногу, недоверчиво глядя на взрослую тётю, которой приходится объяснять такие простые вещи. – А как же слабых защищать? А свою родину? Вы разве не читали, сколько на нас нападали?
– Но сейчас…
– И сейчас тоже, – мотнул головой мальчик. – Отец только три недели назад вернулся… из командировки. Сейчас тоже война. А если не готовиться защищаться, то как раз и нападут по-настоящему.
– А, так значит, у твоего отца постбоевой синдром! – кивнула женщина. – Наверное, ему мерещатся враги…
- Ему ничего не мерещится, – насупился мальчик. – Он отдыхает и книжки читает. Ну и со мной возится, и со Славиком, – мальчик вдруг улыбнулся очень светло – то ли при воспоминании об отце, то ли о младшем брате. И добавил: – А вы, пожалуйста, так не говорите про отца. У него три медали и орден. Он всех нас защищал . А не вы.
Глаза инспектрисы расширились. Это перестало быть игрой и игрушечным спором. Кажется, это понимали даже самые хулиганистые мальчишки и самые увлечённые собой девчонки. Все смотрели на одноклассника почти испуганно.
– Ты сейчас же пойдёшь домой и принесёшь оружие, – жёстко сказала женщина. Коля пожал плечами:
– Нам сказали, что это добровольно, кто захочет. Я – не хочу.
– Это не важно! – отрезала инспектриса. – Или ты боишься отца?
– А что его бояться? – спросил мальчишка. – Он что – террорист? Он же мой отец. Он самый лучший на свете.
– Ты понимаешь, что оружие убивает?! – снова возвысила голос инспектриса. Коля покачал головой:
– Убивают люди. Ес
ли бы у папы не было бы оружия или он не умел стрелять – он бы никого не спас. А ему дали одну медаль за то, что он спас женщину и детей. Был бой. Он застрелил двоих. Разве он смог бы спасти людей без оружия?
– И отец тебе рассказывает об этих убийствах?! – не выдержала и взвилась инспектриса.
– Убийство – это когда бандиты, – поправил напряжённым голосом Коля.
– Ты говоришь ерунду, – отчеканила инспектриса. – И срываешь важное мероприятие.
– Никакое оно не важное, – упрямо сказал Коля. – Оно… глупое. Вот.
– У твоего отца будут неприятности! – завизжала инспектриса, превращаясь из женщины в тётку. Её лицо покраснело. – А тебя мы прямо сейчас отправим в кабинет психолога.
– Пусть, – сказал мальчик, чуть пошатнувшись за партой. – Вы взрослые, вы можете. Но я всё равно ничего не принесу и ничего не буду делать. Папа сказал, что оружие – это честь воина.
– Какая честь?! – гаркнула инспектриса так, что класс пригнулся. – Это игрушки!
– Честь не бывает игрушечной, – вдруг сказал учитель и встал, захлопнув журнал с отрывистым звукам выстрела. – Жалко, что вы этого не понимаете. Я вас очень прошу – пожалуйста, покиньте класс. Если вы не сделаете этого – я буду вынужден вывести вас силой. Я не привык так поступать с женщинами, но я себя пересилю.
– Вы… – инспектриса задохнулась… – Вам это даром не пройдёт, – процедила она и, смерив плачущего мальчика злобным взглядом, бомбой вылетела из класса.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул учитель. В классе зашевелились, кто-то перевёл дух, кто-то хихикнул. И вообще как будто стало легче дышать.
Поднявшись из-за стола, учитель подошёл к Коле и, мягким нажатием на плечи посадив мальчика на место, спросил тихо:
– Ну что же ты плачешь, солдат? Ты выиграл этот бой.
– Она нажалуется на отца… – мальчишка судорожно глотнул. – Мама вчера говорила, чтобы он мне так не говорил, а то будут неприятности…
Учитель усмехнулся:
– Никуда она не нажалуется.
Он выпрямился и обвёл весь класс вз
Oleg Vereshchagin "Toys".
From early in the morning, the school was swarming with armed sixth graders.
Skipping under the slogan "Farewell to arms!" - and below: "International Day of Toy Disarmament", they rushed along the corridor to their class, not forgetting to boast on the run:
- Did you bring it?
- Aha, in!
- And in my!
- They said, whoever does not bring them, they will write their parents to school and in their diary ...
- No pity?!
- The mother says, well, that's right. And the folder did not leave after yesterday ...
In the teacher's office, a district education inspector — a tall, plump woman with a determined, energetic face — rose from the couch.
- Well, it's time to start. I propose according to the plan - first we carry out the action in the classroom, then, after lessons, we go to the yard. A skating rink to crush what has been collected has already been ordered.
(The asphalt roller, decorated with the symbols of the ruling party and slogans about world peace, was hard not to notice - it was sticking out at the school entrance, and a worker in an orange vest looked at the hustle and bustle with dozing Asian patience. He received considerable bonuses for participating in the action. )
- And where is the homeroom teacher of the sixth grade? - the inspector clarified.
The headmaster coughed.
- Um ... you see ... He, as a rule, rarely comes here, spends time in class ... The class is generally very good, pilot, last year they received a certificate and ...
- That's it! - the inspector raised her finger threateningly. - That's why! It seems to me that their class teacher was not even in the last year?
The director threw up his hands.
- In general, he is a very peculiar person ...
“Such peculiar ones should be kept away from children as far as possible,” the inspector said resolutely. She made a meaningful pause and smiled sweetly: - But we will still do this. I have a young candidate for this position, a very knowledgeable young man. Now, with your permission, I'll go to class. No thanks, you don't need to see me off. General event later ...
The school hallway was already empty. With a clear confident step, the inspector moved along the corridor - towards her goal, a white door with a sign: "6 B". In front of the door she paused for a second and winced. Then she knocked decisively:
- Allow me? Hello children…
There were about twenty children in the class - most of them were boys. Having disciplined themselves from their desks and stood, they rather quietly sank down to their places. Nearly all the boys had some kind of toy weapon on their desks; some had it sticking out of their backpacks. Everyone looked with curiosity at the woman who entered.
The teacher - a tall, overweight man, gray-haired and short-haired - indifferently filled out the magazine and did not react at all to what was happening in the class.
- Children! The inspector began enthusiastically. - Today, as you know, you took part in the action “No to the military toy!”, Which is held under the motto “Children against terror”. You were asked to exchange plastic pistols, machine guns, airplanes, cannons, tanks and soldiers for soft toys, various construction sets or cars. I see, - she smiled encouragingly, - that the appeal found a response in you. This is just great! Think about how wonderful it is to live without wars and how many other interesting games there are!
The teacher pushed aside the magazine and pulled the newspaper close to him.
But the inspector's voice interfered:
- When children of the whole world give up dangerous and cruel war games - a truly happy time will come! And you can be proud to be a small part of the big struggle for this - even a toy! - disarmament. Now I suggest you disarm, - she smiled, - put the harmful things you brought on this table, - she pointed to the table set at the blackboard, - and after lessons we will solemnly destroy them in the schoolyard, and you will get others - useful and wonderful! - toys whose purchase was sponsored by a large international company. - She nodded encouragingly to the boy on the first desk: - Well, let's start. I beg!
... The pile of weapons on the desk looked somehow alarming. And very… yes, very lonely. There was something strange in the way the pistols and machine guns lay. Strange and wrong.
As if once already seen ... experienced ... and - terrible.
The teacher raised his eyes for a moment and then dropped them. The children were silent.
- I noticed that here you are, boy, - the inspector, walking between the rows, nodded to one of the students, - here you are ... what is your name?
- Kol ... Nikolay, - he said hoarsely, raising his eyes.
- Yes, thank you ... Here you are, Kolya - you haven't passed anything. What happened, why are you lagging behind your comrades?
Slightly snub-nosed, stocky, with short blond hedgehog hair, Kolya answered, looking at the desk:
- I didn't bring anything.
The class hummed with surprise. Someone shouted:
- Kolk, what are you doing ?! You have it!
- I didn't bring anything, - Kolka answered gloomily, getting up.
“It's a pity,” said the inspector dryly. - This is an extremely important event. After all, he was recorded in the diaries, right? - She looked up at the indifferent teacher sitting at the table.
He calmly replied:
- I did not consider it necessary to do this, since the event is not included in the training program.
From early in the morning, the school was swarming with armed sixth graders.
Skipping under the slogan "Farewell to arms!" - and below: "International Day of Toy Disarmament", they rushed along the corridor to their class, not forgetting to boast on the run:
- Did you bring it?
- Aha, in!
- And in my!
- They said, whoever does not bring them, they will write their parents to school and in their diary ...
- No pity?!
- The mother says, well, that's right. And the folder did not leave after yesterday ...
In the teacher's office, a district education inspector — a tall, plump woman with a determined, energetic face — rose from the couch.
- Well, it's time to start. I propose according to the plan - first we carry out the action in the classroom, then, after lessons, we go to the yard. A skating rink to crush what has been collected has already been ordered.
(The asphalt roller, decorated with the symbols of the ruling party and slogans about world peace, was hard not to notice - it was sticking out at the school entrance, and a worker in an orange vest looked at the hustle and bustle with dozing Asian patience. He received considerable bonuses for participating in the action. )
- And where is the homeroom teacher of the sixth grade? - the inspector clarified.
The headmaster coughed.
- Um ... you see ... He, as a rule, rarely comes here, spends time in class ... The class is generally very good, pilot, last year they received a certificate and ...
- That's it! - the inspector raised her finger threateningly. - That's why! It seems to me that their class teacher was not even in the last year?
The director threw up his hands.
- In general, he is a very peculiar person ...
“Such peculiar ones should be kept away from children as far as possible,” the inspector said resolutely. She made a meaningful pause and smiled sweetly: - But we will still do this. I have a young candidate for this position, a very knowledgeable young man. Now, with your permission, I'll go to class. No thanks, you don't need to see me off. General event later ...
The school hallway was already empty. With a clear confident step, the inspector moved along the corridor - towards her goal, a white door with a sign: "6 B". In front of the door she paused for a second and winced. Then she knocked decisively:
- Allow me? Hello children…
There were about twenty children in the class - most of them were boys. Having disciplined themselves from their desks and stood, they rather quietly sank down to their places. Nearly all the boys had some kind of toy weapon on their desks; some had it sticking out of their backpacks. Everyone looked with curiosity at the woman who entered.
The teacher - a tall, overweight man, gray-haired and short-haired - indifferently filled out the magazine and did not react at all to what was happening in the class.
- Children! The inspector began enthusiastically. - Today, as you know, you took part in the action “No to the military toy!”, Which is held under the motto “Children against terror”. You were asked to exchange plastic pistols, machine guns, airplanes, cannons, tanks and soldiers for soft toys, various construction sets or cars. I see, - she smiled encouragingly, - that the appeal found a response in you. This is just great! Think about how wonderful it is to live without wars and how many other interesting games there are!
The teacher pushed aside the magazine and pulled the newspaper close to him.
But the inspector's voice interfered:
- When children of the whole world give up dangerous and cruel war games - a truly happy time will come! And you can be proud to be a small part of the big struggle for this - even a toy! - disarmament. Now I suggest you disarm, - she smiled, - put the harmful things you brought on this table, - she pointed to the table set at the blackboard, - and after lessons we will solemnly destroy them in the schoolyard, and you will get others - useful and wonderful! - toys whose purchase was sponsored by a large international company. - She nodded encouragingly to the boy on the first desk: - Well, let's start. I beg!
... The pile of weapons on the desk looked somehow alarming. And very… yes, very lonely. There was something strange in the way the pistols and machine guns lay. Strange and wrong.
As if once already seen ... experienced ... and - terrible.
The teacher raised his eyes for a moment and then dropped them. The children were silent.
- I noticed that here you are, boy, - the inspector, walking between the rows, nodded to one of the students, - here you are ... what is your name?
- Kol ... Nikolay, - he said hoarsely, raising his eyes.
- Yes, thank you ... Here you are, Kolya - you haven't passed anything. What happened, why are you lagging behind your comrades?
Slightly snub-nosed, stocky, with short blond hedgehog hair, Kolya answered, looking at the desk:
- I didn't bring anything.
The class hummed with surprise. Someone shouted:
- Kolk, what are you doing ?! You have it!
- I didn't bring anything, - Kolka answered gloomily, getting up.
“It's a pity,” said the inspector dryly. - This is an extremely important event. After all, he was recorded in the diaries, right? - She looked up at the indifferent teacher sitting at the table.
He calmly replied:
- I did not consider it necessary to do this, since the event is not included in the training program.
У записи 7 лайков,
1 репостов,
592 просмотров.
1 репостов,
592 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Лариса Дзюба
