Осип Мандельштам
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, -
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, -
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
Osip Mandelstam
On pale blue enamel
What is conceivable in April
Birch branches raised
And imperceptibly they were getting dark.
The pattern is honed and small,
A thin mesh is frozen
As on a china plate
A picture drawn aptly -
When his artist is cute
Displays on a glass firmament
In the mind of momentary power
In oblivion of sad death.
On pale blue enamel
What is conceivable in April
Birch branches raised
And imperceptibly they were getting dark.
The pattern is honed and small,
A thin mesh is frozen
As on a china plate
A picture drawn aptly -
When his artist is cute
Displays on a glass firmament
In the mind of momentary power
In oblivion of sad death.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катя Свистунова
