Человек разговаривал сам с собой. Он сидел у окна, напротив меня, и что-то бурчал себе под нос. То громче, то тише. Такие люди встречаются в Петербурге часто – не знаю, в городе ли дело, или в них самих. Попадаются и агрессивные, но этот был спокойным. Спокойным и разговорчивым.
На вид лет 50, седая борода и тусклый взгляд. Он смотрел сквозь грязное стекло, прищурившись, будто высматривая кого-то, и почти беззвучно шевелил губами. В подобные моменты внутри меня борются желание внимательно слушать и страх, что мое внимание будет замечено, и во мне увидят собеседника. А поддержать разговор с таким человеком, кажется, непросто. Впрочем, я ни разу не пробовал.
Так или иначе, до меня доносились обрывки его фраз:
– Нет, ну ты подумай...сегодня уже лучше...здесь направо...нет?..странно, раньше было направо...говорят, скоро отменят...куда ты собралась?..не знаю...поговори ты с ним...он должен был...на метро не езди...очень громко...а здесь раньше был гастроном, помнишь?..ладно...я не хочу навязываться...
У него в кармане зазвонил телефон. Он ответил:
– Слушаю...я сейчас в транспорте...ничего не слышно...не могу говорить.
Он врал – троллейбус стоял на месте последние 10 минут. Невский не двигался. И в троллейбусе никто не двигался. Вокруг стояла тишина.
Просто ему, похоже, не хотелось говорить ни с кем, кроме самого себя.
На вид лет 50, седая борода и тусклый взгляд. Он смотрел сквозь грязное стекло, прищурившись, будто высматривая кого-то, и почти беззвучно шевелил губами. В подобные моменты внутри меня борются желание внимательно слушать и страх, что мое внимание будет замечено, и во мне увидят собеседника. А поддержать разговор с таким человеком, кажется, непросто. Впрочем, я ни разу не пробовал.
Так или иначе, до меня доносились обрывки его фраз:
– Нет, ну ты подумай...сегодня уже лучше...здесь направо...нет?..странно, раньше было направо...говорят, скоро отменят...куда ты собралась?..не знаю...поговори ты с ним...он должен был...на метро не езди...очень громко...а здесь раньше был гастроном, помнишь?..ладно...я не хочу навязываться...
У него в кармане зазвонил телефон. Он ответил:
– Слушаю...я сейчас в транспорте...ничего не слышно...не могу говорить.
Он врал – троллейбус стоял на месте последние 10 минут. Невский не двигался. И в троллейбусе никто не двигался. Вокруг стояла тишина.
Просто ему, похоже, не хотелось говорить ни с кем, кроме самого себя.
The man was talking to himself. He was sitting by the window, opposite me, and muttering something under his breath. Louder and quieter. Such people are often met in St. Petersburg - I don't know if it's in the city or in themselves. There are also aggressive ones, but this one was calm. Calm and talkative.
He looks about 50 years old, has a gray beard and a dull look. He looked through the dirty glass, narrowing his eyes as if looking for someone, and moving his lips almost soundlessly. At such moments, the desire to listen carefully and the fear that my attention will be noticed and will be seen as an interlocutor fight inside me. And it seems difficult to maintain a conversation with such a person. However, I have never tried it.
One way or another, snatches of his phrases reached me:
- No, well, you think ... it's better today ... here to the right ... no? .. strange, it used to be to the right ... they say they will soon cancel ... where are you going? .. I don't know ... talk to him ... he should have ... don't take the metro ... very loud ... but here used to be a deli, remember? .. okay ... I don't want to impose ...
The phone rang in his pocket. He replied:
- I'm listening ... I'm in transport now ... I can't hear anything ... I can't speak.
He was lying - the trolleybus had been standing still for the last 10 minutes. Nevsky did not move. And nobody moved in the trolleybus. There was silence all around.
He just didn't seem to want to talk to anyone but himself.
He looks about 50 years old, has a gray beard and a dull look. He looked through the dirty glass, narrowing his eyes as if looking for someone, and moving his lips almost soundlessly. At such moments, the desire to listen carefully and the fear that my attention will be noticed and will be seen as an interlocutor fight inside me. And it seems difficult to maintain a conversation with such a person. However, I have never tried it.
One way or another, snatches of his phrases reached me:
- No, well, you think ... it's better today ... here to the right ... no? .. strange, it used to be to the right ... they say they will soon cancel ... where are you going? .. I don't know ... talk to him ... he should have ... don't take the metro ... very loud ... but here used to be a deli, remember? .. okay ... I don't want to impose ...
The phone rang in his pocket. He replied:
- I'm listening ... I'm in transport now ... I can't hear anything ... I can't speak.
He was lying - the trolleybus had been standing still for the last 10 minutes. Nevsky did not move. And nobody moved in the trolleybus. There was silence all around.
He just didn't seem to want to talk to anyone but himself.
У записи 10 лайков,
1 репостов,
201 просмотров.
1 репостов,
201 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Егор Бычков
