Два года подряд я — мысленно — в душе своей — таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все.
Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила.
Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города.
— Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.
Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали.
Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.
Вы первый забыли, кто я.
М. Цветаева, октябрь 1918.
Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила.
Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города.
— Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.
Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали.
Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.
Вы первый забыли, кто я.
М. Цветаева, октябрь 1918.
For two years in a row I - mentally - in my soul - dragged you along all the roads, halls, churches, cars, I did not part with you for a second, counted the clock, waited for the call, lay like dead if there was no call, everything is like everything, and yet not everything is like everyone else.
I see your dark face over a glass of coffee — in coffee and tobacco smoke — you were like velvet, I was talking about a voice — and like steel — I was talking about words — I was admiring you, I loved you very much.
One comparison is bizarre, but the surest one: You were for me that drumbeat, rising to the feet of all the boys of the city at midnight.
- You are the first to stop loving me. If this did not happen, I would still love you, for I always love until the very last opportunity.
At first you came at 4 o'clock, then at 5 o'clock, then at 6 o'clock, then at eight, then stopped altogether.
You did not stop loving me (how to cut). You just stopped loving me every minute of your life, and I did the same, obeyed you, as always.
You first forgot who I am.
M. Tsvetaeva, October 1918.
I see your dark face over a glass of coffee — in coffee and tobacco smoke — you were like velvet, I was talking about a voice — and like steel — I was talking about words — I was admiring you, I loved you very much.
One comparison is bizarre, but the surest one: You were for me that drumbeat, rising to the feet of all the boys of the city at midnight.
- You are the first to stop loving me. If this did not happen, I would still love you, for I always love until the very last opportunity.
At first you came at 4 o'clock, then at 5 o'clock, then at 6 o'clock, then at eight, then stopped altogether.
You did not stop loving me (how to cut). You just stopped loving me every minute of your life, and I did the same, obeyed you, as always.
You first forgot who I am.
M. Tsvetaeva, October 1918.
У записи 9 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Заховаева
