Cиндpoм oтлoжeннoй жизни. У мамы в серванте жил - Запись на стене пользователя Дмитрий Захаров в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Дмитрий Захаров

Cиндpoм oтлoжeннoй жизни. У мамы в серванте жил хрусталь.

Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек. Набор из 12 тарелок, чайных пар, и блюд под горячее. Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: "Урвала". Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

- Мам, можно? - Не надо, это для гостей. - Так у нас же гости! - Да какие это гости! Соседи да баб Полина...

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме. Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня - не считается.

Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом. Прямо раз - и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

- Отвези меня на рынок, - попросила мама однажды. - А что тебе надо? Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне - наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг - надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе - и именно эти обновки приводили маму в восторг.

- Мне белье надо новое, я похудела. У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в тц, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

- Тут очень дорого и нельзя торговаться, - сказала мама. - Пойдем еще куда-то. - Купи тут, я же плачу , - говорю я. - Это единственный магазин твоей шаговой доступности. Мама поняла, что я права, не стала спорить. Мама выбрала белье.

- Сколько стоит? - Не важно, - говорю я. - Важно. Я должна знать. Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке. - Пять тысяч, - говорит продавец. - Пять тысяч за трусы????? - Это комплект из новой коллекции. - Да какая разница под одеждой!!!! - мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври. - Ой, - говорит девочка-продавец, глядя на меня. - Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект. - То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали... Может, скинете пару сотен? - Мам, это магазин, - вмешиваюсь я. - Тут фиксированные цены. Это не Черкизон. Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза.

Забираем покупки. Идем до машины. - Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась. Иначе, ты на крючке. - Хорошо, - говорю я. - И всегда торгуйся. А вдруг скинут? - Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо. Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету. - А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, - пожаловалась мама. Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут - наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. "Ну надо же! Еще и кулинарная книга!" - подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы - 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают. - Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню? - С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить...

Опять на потом. Опять все лучшее - не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет. Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано "Принцесса". Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке - полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу. Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная. - Это даже не пластмасса, - подумала я. Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога - конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка. - Спасибо, - сказала мама и убрала ее в шкаф. - Наденешь ее на новый год? - Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь...

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно - потом. Синдром отложенной жизни. Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе. - Какой размер у усопшей? - спросил меня агент. - Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу ...- зачем-то подробно стала отвечать я. - Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье... Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала. - Не нравится ? - агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. - Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой... - Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки. Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью "На смерть". Я открыла его, заглянула внутрь. Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день ее настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Ее лучший день. И началась другая жизнь...Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает ее за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня. Настоящая жизнь - та, в кото

Delayed Life Syndrome. Mother had crystal in the sideboard.

Salad bowls, fruit bowls, herring bowls. Everything is cumbersome, impractical. And also porcelain. Beautiful, with iridescent patterns of flowers and butterflies. A set of 12 plates, tea pairs, and hot dishes. Mom bought it back in Soviet times, and went somewhere at night with the number 28 on her arm. She called it: "Snatched." When we had guests, I laid a boiling white tablecloth on the table. The tablecloth asked for elegant porcelain.

- Mom, can I? - Don't, this is for guests. - So we have guests! - Yes, what guests are! Neighbors and women Polina ...

I realized: for the porcelain to come out of the sideboard, the English queen must leave London and look into the sleeping area of Kapotnya, to visit her mother. It used to be so: buy and wait for real life to begin. And the one that already today does not count.

What kind of life is this? Continuous overcoming. Little money, little joy, many problems. Real life will begin later. Just once - and it will begin. And on this day, we will eat soup from a crystal tureen and drink tea from porcelain cups. But not today.

When my mother fell ill, she almost never left the house. She moved in a wheelchair, walked with crutches, holding the hand of her attendant.

“Take me to the market,” my mother asked one day. - And what do you want? In recent years, I bought clothes for my mother, and I always guessed. Although I didn't really like shopping for her: we had different tastes. And what I didn’t like was probably my mother liked it. Therefore, it was such an anti-shopping - it was necessary to choose something that I would never buy for myself - and it was these new things that delighted my mother.

- I need new underwear, I lost weight. Mom has a good, but complex figure, small hips and large breasts, it is impossible to pick up underwear by eye. In the end, we went to the store. He was in the mall, at the entrance, on the first floor. We walked forty minutes from the car parked at the entrance to the store. Mom could hardly move her sore legs. They came. Have chosen. Try it on.

“It's very expensive here and you can't bargain,” Mom said. - Let's go somewhere else. “Buy it here, I'm crying,” I say. - This is the only store in your walking distance. Mom realized that I was right, did not argue. Mom chose underwear.

- How much is? “It doesn't matter,” I say. - Important. I should know. Mom is a fan of control. It is important for her that it is she who made the purchase decision. “Five thousand,” the seller says. - Five thousand for cowards ????? - This is a set from a new collection. - What's the difference under clothes !!!! - Mom is outraged.

I wink at the salesman with all my might, show the pantomime. Like, lie. “Oh,” the sales girl says, looking at me. - I added an extra zero. The set costs five hundred rubles. - That's the same! He is of course a red price of three hundred rubles, but we are just tired ... Maybe you can throw off a couple of hundred? “Mom, this is a store,” I interrupt. - There are fixed prices. This is not Cherkizon. I pay from the card so that my mother does not see the bills. Immediately I crease the check so that the extra zero does not hit her eyes.

We collect purchases. We go to the car. - Nice kit. Smart. I specifically said that I don't like it, so as not to show interest. And suddenly they would have thrown us a couple of hundred. Never show the seller that you like the item. Otherwise, you're hooked. “Okay,” I say. - And always bargain. What if they throw it off? - Good.

All my life I have been receiving advice that is not applicable in my world. I call them pagers. It seems like they are, but in the age of mobile it is no longer necessary. One day my mother received a doorbell. She walked for a long, long time to the door. But there was a patient and smiling young guy outside the door. He was selling a set of knives. Mom let him in without hesitation. A non-walking pensioner let a broad-shouldered young man with knives into the apartment. No comment. The guy told his mother about steel, about how a knife can cut a handkerchief thrown up on the fly. - And I live without a man, there are never sharpened knives in the house, - complained my mother. She showed interest. Although she herself taught not to show. It was a little show. There was little show in my mom's life. That is, a lot, but only on TV. And here - in reality. The guy didn't sell knives. He was selling shows. And he sold it. The guy announced the price. Usually this set costs five thousand, but today it's only 2.5. And also a cookbook as a gift. "Well, wow! Also a cookbook!" - thought my mother, who had never cooked according to a recipe in her life: she felt the product and knew what and for what should be added to the soup. Mom understood: knives must be taken. And she took it.

Mom's pension is 9 thousand. If she lived alone, then there would be enough for a communal apartment and bread and milk. No drugs, no clothes, no underwear. And no knives. But since I paid for the communal apartment, medicines, food and clothes, my mother's pension allowed her to feel independent. The next day I came to visit. Mom started showing off knives. She told me about a scarf that can be cut on the fly. Why cut scarves on the fly, and why cut scarves in general? I didn't understand this marketing gimmick, but God bless them. I knew that some Chinese consumer goods had been sold to her in an elegant suitcase. But she was silent