Если разобраться, почти в каждом летнем дне, проведённом вместе с сыном, было что-то особенное. Если бы я, как Натаниэль Готорн (оставшись на три недели один на один с маленьким Джулианом), взял за правило вести подробный дневник - каждая бы запись вышла с изюминкой.
***
... В первую нашу велосипедную прогулку мы приехали на пруд (в последствии получившим название "Уткин Дом") и были удивлены при виде плавучих домиков: один прибило к берегу, а второй - застыл на самой середине пруда.
***
Однажды мы так "закатались", что я потерял ориентиры: мы кружили по одному и тому же месту, и я начал испытывать беспокойство. Лёшка тоже. Стояла невыносимая жара. Спасибо девушке с коляской - подсказала верное направление.
***
Однажды свернули на какую-то улицу, где слева вдоль канавы в ряд были посажены деревья. Когда мы проезжали мимо, со стороны деревьев на меня полетели разноцветные создания, похожие на ос - они словно стёклышки переливались на солнце; я струхнул, мы остановились. Лёшка уверял, что это были бабочки. Бросив велики, подошли к канаве и увидели огромную осу, размером с Лёшкин мизинец, решили, что это оса-матка - потом умные люди подсказали, что это был шершень.
***
Одним субботним днём все втроём - Аня, я и Лёша - мастерили пугало. Каждый внёс свою лепту: Аня принесла старое платье, ни разу не надетое на даче; Лёшка пожертвовал детские очки в оранжевой оправе; я - свою старую кепку. Васька (такое имя придумал для пугала Лёшка) будто бы сблизил нас на время - по крайней мере, Лёшкина фраза: "Всегда мечтал всей семьёй делать пугало" очень тронула; когда тащили Ваську, чтобы установить его на поле - со стороны могло показаться, что у нас действительно всё хорошо. На следующий же день мы с Лёшкой нашли Ваську в удручающем состоянии: одежды нет, рогатина, заменяющая тело, повалена, палки-руки повисли на гвоздиках как плети - только голова из пластмассовой бутыли цела, мы с Аней намертво обмотали её скотчем, чтобы она крепко держалась на рогатине; от краски, которыми Лёшка рисовал Ваське глаза, нос и рот - тоже почти не осталось следа.
***
Ближе к концу лета ездили в Стрельнинский лесопитомник. На днях как раз был сильный ветер, много деревьев лежало тут и там, мне приглянулось одно. "Хорошая рогатина!" - подумал я. C собой ничего не было - ни пилы, ни топора: пришлось тащить дерево целиком. Рядом с понравившимся мне лежало ещё два-три - причём так аккуратно, словно кто-то приготовил их, чтобы забрать чуть позже. Поэтому меня немного грызла совесть, когда я тащил волоком "будущую подпорку для яблонь" (длинной метра два): верхняя часть лежала на руле и слегка выдвигалась вперёд, правой рукой я ещё умудрялся поддерживать дерево за сучёк; вся остальная большая часть, расширяющаяся книзу, скребла асфальт, велосипед вилял. Лёшка ехал чуть впереди, а я постоянно думал о том, как развлекаются водители машин, встречающиеся у нас на пути. Меня пугало, как я буду переезжать с этой ношей через основное шоссе - мы перекроем всю дорогу. И так-то порой приходится ждать, пропуская поток машин с той и с другой стороны, а с деревом это превратится в шоу (шоу на шоссе) - даже когда велосипедные шины передних колёс заедут на обочину, я не буду чувствовать себя в безопасности, ведь за мной тянется хвост из дерева. Подумав о таком, я решил спрятать находку в канаве и вернуться за ней чуть позже - с пилой и топором.
***
Увидели на берегу Уткиного Дома умирающую утку, чья поникшая голова свешивалась на бок (птица сидела в воде рядом с полуобуглившимся стволом дерева).
***
Проезжая каждый раз по одной и той же улице, мы видели старичка, сидящего в пластмассовом кресле, рядом с дорогой, за спиной - дом, окружённый забором. Креслице стояло на траве. Дедушка будто утопал в нём, будто нарочно становился меньше, втягивал голову в шею, а шея растворялась в плечах - при этом руки лежали на подлокотниках. Всякий раз, когда мы проносились мимо, он смотрел на нас и улыбался. Его глаза казались добрыми и беззащитными. "Волшебный дедушка" назвал его Лёша (я придумал, что старик охраняет вход в волшебный портал). Один раз мы видели дедушку дважды: в начале нашей велосипедной прогулки и когда возвращались обратно (разрыв во времени примерно часа полтора). Старичок сидел на том же самом месте. Я и подумал: а вдруг ноги уже отказали ему, и беднягу по его просьбе выносят и сажают у дороги. Вполне может быть, что о нём забыли в тот день...
***
Остановились на мостике №2, чтобы почитать книжку. Я сидел в неудобной позе на багажнике, закинув правую ногу на раму, так что она у меня затекла - я это не почувствовал, и когда спускал ногу вниз, не почувствовал и саму ногу: она стала ватной, точка опоры была потеряна и я вместе с великом полетел вниз, под мостик. Слава богу, обошлось без переломов.
***
В один из первых дней Лёшкиного житья на даче - стояли на дороге, cклонившись над мёртвым кротом: он лежал, похожий на плюшевую игрушку, потерянную ребёнком. Я сразу вспомнил сказку Кеннета Грэма "Ветер в ивах". Справа на канаве росла посаженная мной рябина. Чтобы крота не раздавила машина, я взял палочку и тыкал ею в труп зверька, пока он не оказался в зелёной траве, под деревом.
***
Случайно открыли для себя место, где за высоким забором сортируют мусор (потом мы туда приезжали на велосипедах много раз). Вокруг ужасно пахло, но мы стойко сносили запах, наблюдая за движением мусора на конвейерной ленте, смотрели на чаек, копошащихся в куче из отбросов. Когда ехали обратно, я заметил справа, за канавой, среди деревьев кресло и диван. Из всего мусора, в изобилии разбросанного вокруг за обочинами дороги, кресло и диван были самыми интересными. Всё остальное лишний раз напоминало о грядущей катастрофе, которая скоро настанет, когда мусор в прямом смысле будет некуда девать. Ещё одна важная деталь: первый раз, когда только оказались там, мы не успели доехать до забора, за которым сортировали мусор - так что даже не подозревали, куда заехали. Нас остановило то, что Лёшка упал вместе с велосипедом прямо на дороге, но не расплакался, несмотря на то, что коленки были разодраны, а из-под уголков рта вытекала кровь - Лёшка чувствовал её вкус, но не понимал, что это. Я сидел перед ним на коленях и успокаивал сына, а он нежно так спросил: "Папа, со мной всё хорошо?" И хотя вид крови, сочащейся из губ, пугал, я ответил: "Всё хорошо!" Мы сели на велосипеды и, как ни в чём не бывало, поехали в сторону дома, даже шутили. Сын держался молодцом. Года бы два назад этот номер так гладко не прошёл.
***
... И так далее, и так далее. Из подобных происшествий складывалась наша с Лёшей жизнь на даче - своего рода, рассказ, дневниковые записи, для которых я даже придумал название: "Лето с Лёшей".
Кто-нибудь потом сможет мне сказать, что я не запечатлел своего сына ребёнком? Нет. Вот и я о том же. Как смог, так и запечатлел.
Ещё больше Лёши в [club168875587|Лёшином паблике]!
***
... В первую нашу велосипедную прогулку мы приехали на пруд (в последствии получившим название "Уткин Дом") и были удивлены при виде плавучих домиков: один прибило к берегу, а второй - застыл на самой середине пруда.
***
Однажды мы так "закатались", что я потерял ориентиры: мы кружили по одному и тому же месту, и я начал испытывать беспокойство. Лёшка тоже. Стояла невыносимая жара. Спасибо девушке с коляской - подсказала верное направление.
***
Однажды свернули на какую-то улицу, где слева вдоль канавы в ряд были посажены деревья. Когда мы проезжали мимо, со стороны деревьев на меня полетели разноцветные создания, похожие на ос - они словно стёклышки переливались на солнце; я струхнул, мы остановились. Лёшка уверял, что это были бабочки. Бросив велики, подошли к канаве и увидели огромную осу, размером с Лёшкин мизинец, решили, что это оса-матка - потом умные люди подсказали, что это был шершень.
***
Одним субботним днём все втроём - Аня, я и Лёша - мастерили пугало. Каждый внёс свою лепту: Аня принесла старое платье, ни разу не надетое на даче; Лёшка пожертвовал детские очки в оранжевой оправе; я - свою старую кепку. Васька (такое имя придумал для пугала Лёшка) будто бы сблизил нас на время - по крайней мере, Лёшкина фраза: "Всегда мечтал всей семьёй делать пугало" очень тронула; когда тащили Ваську, чтобы установить его на поле - со стороны могло показаться, что у нас действительно всё хорошо. На следующий же день мы с Лёшкой нашли Ваську в удручающем состоянии: одежды нет, рогатина, заменяющая тело, повалена, палки-руки повисли на гвоздиках как плети - только голова из пластмассовой бутыли цела, мы с Аней намертво обмотали её скотчем, чтобы она крепко держалась на рогатине; от краски, которыми Лёшка рисовал Ваське глаза, нос и рот - тоже почти не осталось следа.
***
Ближе к концу лета ездили в Стрельнинский лесопитомник. На днях как раз был сильный ветер, много деревьев лежало тут и там, мне приглянулось одно. "Хорошая рогатина!" - подумал я. C собой ничего не было - ни пилы, ни топора: пришлось тащить дерево целиком. Рядом с понравившимся мне лежало ещё два-три - причём так аккуратно, словно кто-то приготовил их, чтобы забрать чуть позже. Поэтому меня немного грызла совесть, когда я тащил волоком "будущую подпорку для яблонь" (длинной метра два): верхняя часть лежала на руле и слегка выдвигалась вперёд, правой рукой я ещё умудрялся поддерживать дерево за сучёк; вся остальная большая часть, расширяющаяся книзу, скребла асфальт, велосипед вилял. Лёшка ехал чуть впереди, а я постоянно думал о том, как развлекаются водители машин, встречающиеся у нас на пути. Меня пугало, как я буду переезжать с этой ношей через основное шоссе - мы перекроем всю дорогу. И так-то порой приходится ждать, пропуская поток машин с той и с другой стороны, а с деревом это превратится в шоу (шоу на шоссе) - даже когда велосипедные шины передних колёс заедут на обочину, я не буду чувствовать себя в безопасности, ведь за мной тянется хвост из дерева. Подумав о таком, я решил спрятать находку в канаве и вернуться за ней чуть позже - с пилой и топором.
***
Увидели на берегу Уткиного Дома умирающую утку, чья поникшая голова свешивалась на бок (птица сидела в воде рядом с полуобуглившимся стволом дерева).
***
Проезжая каждый раз по одной и той же улице, мы видели старичка, сидящего в пластмассовом кресле, рядом с дорогой, за спиной - дом, окружённый забором. Креслице стояло на траве. Дедушка будто утопал в нём, будто нарочно становился меньше, втягивал голову в шею, а шея растворялась в плечах - при этом руки лежали на подлокотниках. Всякий раз, когда мы проносились мимо, он смотрел на нас и улыбался. Его глаза казались добрыми и беззащитными. "Волшебный дедушка" назвал его Лёша (я придумал, что старик охраняет вход в волшебный портал). Один раз мы видели дедушку дважды: в начале нашей велосипедной прогулки и когда возвращались обратно (разрыв во времени примерно часа полтора). Старичок сидел на том же самом месте. Я и подумал: а вдруг ноги уже отказали ему, и беднягу по его просьбе выносят и сажают у дороги. Вполне может быть, что о нём забыли в тот день...
***
Остановились на мостике №2, чтобы почитать книжку. Я сидел в неудобной позе на багажнике, закинув правую ногу на раму, так что она у меня затекла - я это не почувствовал, и когда спускал ногу вниз, не почувствовал и саму ногу: она стала ватной, точка опоры была потеряна и я вместе с великом полетел вниз, под мостик. Слава богу, обошлось без переломов.
***
В один из первых дней Лёшкиного житья на даче - стояли на дороге, cклонившись над мёртвым кротом: он лежал, похожий на плюшевую игрушку, потерянную ребёнком. Я сразу вспомнил сказку Кеннета Грэма "Ветер в ивах". Справа на канаве росла посаженная мной рябина. Чтобы крота не раздавила машина, я взял палочку и тыкал ею в труп зверька, пока он не оказался в зелёной траве, под деревом.
***
Случайно открыли для себя место, где за высоким забором сортируют мусор (потом мы туда приезжали на велосипедах много раз). Вокруг ужасно пахло, но мы стойко сносили запах, наблюдая за движением мусора на конвейерной ленте, смотрели на чаек, копошащихся в куче из отбросов. Когда ехали обратно, я заметил справа, за канавой, среди деревьев кресло и диван. Из всего мусора, в изобилии разбросанного вокруг за обочинами дороги, кресло и диван были самыми интересными. Всё остальное лишний раз напоминало о грядущей катастрофе, которая скоро настанет, когда мусор в прямом смысле будет некуда девать. Ещё одна важная деталь: первый раз, когда только оказались там, мы не успели доехать до забора, за которым сортировали мусор - так что даже не подозревали, куда заехали. Нас остановило то, что Лёшка упал вместе с велосипедом прямо на дороге, но не расплакался, несмотря на то, что коленки были разодраны, а из-под уголков рта вытекала кровь - Лёшка чувствовал её вкус, но не понимал, что это. Я сидел перед ним на коленях и успокаивал сына, а он нежно так спросил: "Папа, со мной всё хорошо?" И хотя вид крови, сочащейся из губ, пугал, я ответил: "Всё хорошо!" Мы сели на велосипеды и, как ни в чём не бывало, поехали в сторону дома, даже шутили. Сын держался молодцом. Года бы два назад этот номер так гладко не прошёл.
***
... И так далее, и так далее. Из подобных происшествий складывалась наша с Лёшей жизнь на даче - своего рода, рассказ, дневниковые записи, для которых я даже придумал название: "Лето с Лёшей".
Кто-нибудь потом сможет мне сказать, что я не запечатлел своего сына ребёнком? Нет. Вот и я о том же. Как смог, так и запечатлел.
Ещё больше Лёши в [club168875587|Лёшином паблике]!
If you look at it, there was something special about almost every summer day I spent with my son. If I, like Nathaniel Hawthorne (staying alone for three weeks with little Julian), made it a rule to keep a detailed diary - each entry would come out with a twist.
***
... On our first bike ride, we arrived at the pond (later called "Utkin House") and were surprised at the sight of floating houses: one washed ashore, and the second froze in the middle of the pond.
***
Once we rolled so hard that I lost my bearings: we were circling in the same place, and I began to feel uneasy. Lyoshka too. The heat was unbearable. Thanks to the girl with the stroller - she suggested the right direction.
***
Once we turned into a street where trees were planted in a row along the ditch on the left. As we drove past, from the side of the trees, multicolored creatures, similar to wasps, flew at me - they shimmered like glass in the sun; I freaked out, we stopped. Lyosha assured that they were butterflies. Throwing their bikes, they approached the ditch and saw a huge wasp, the size of Lyoshkin's little finger, they decided that it was a uterus wasp - then smart people suggested that it was a hornet.
***
One Saturday afternoon, all three of us - Anya, me and Lyosha - were making a scarecrow. Everyone did their bit: Anya brought an old dress, never worn in the country; Lyoshka donated orange-framed children's glasses; I am my old cap. Vaska (he came up with such a name for the scarecrow Lyoshka) seemed to bring us closer for a while - at least Lyoshkin's phrase: "I always dreamed of making a scarecrow with my whole family" was very moved; when they dragged Vaska to install him on the field - from the outside it might seem that we are really doing well. The next day, Lyosha and I found Vaska in a depressing state: no clothes, the spear replacing the body was knocked down, sticks-hands hung on the nails like whips - only the head from the plastic bottle is intact, Anya and I tightly wrapped it with tape so that it tightly kept on a spear; from the paint with which Lyosha painted Vaska's eyes, nose and mouth - there was also almost no trace left.
***
Towards the end of the summer we went to the Strelna tree nursery. The other day there was a strong wind, many trees lay here and there, I liked one. "Nice spear!" - I thought. There was nothing with me - no saw, no ax: I had to drag the whole tree. Two or three more lay next to the one I liked - and so neatly, as if someone had prepared them to pick up a little later. Therefore, my conscience gnawed a little when I was dragging the "future support for apple trees" (two meters long): the upper part lay on the steering wheel and moved forward slightly, with my right hand I still managed to support the tree by the twig; the rest of the bulk, widening downward, scraped the asphalt, the bike wagged. Lyosha was driving a little ahead, and I was constantly thinking about how the drivers of the cars that we meet on the way are having fun. I was scared how I would move with this burden across the main highway - we would block the entire road. And so sometimes you have to wait, allowing the flow of cars from one side and the other, and with a tree it will turn into a show (show on the highway) - even when the bicycle tires of the front wheels come to the side of the road, I will not feel safe, because behind me is a tail made of wood. Thinking about this, I decided to hide the find in a ditch and come back for it a little later - with a saw and an ax.
***
We saw on the bank of the Utkin House a dying duck, whose drooping head hung on its side (the bird was sitting in the water next to a half-charred tree trunk).
***
Driving along the same street each time, we saw an old man sitting in a plastic chair next to the road, behind us was a house surrounded by a fence. The armchair was on the grass. Grandfather seemed to be drowning in it, as if on purpose he was becoming smaller, pulled his head into his neck, and the neck dissolved into his shoulders - while his hands were on the armrests. Whenever we zipped past, he looked at us and smiled. His eyes seemed kind and defenseless. "The Magic Grandfather" named him Lyosha (I thought that the old man was guarding the entrance to the magic portal). Once we saw my grandfather twice: at the beginning of our bike ride and when we came back (the time gap was about an hour and a half). The old man was sitting in the same place. I thought: what if his legs have already refused him, and the poor man, at his request, is carried out and put on the road. It may well be that he was forgotten that day ...
***
We stopped at bridge # 2 to read a book. I was sitting in an uncomfortable position on the trunk, throwing my right leg over the frame, so that it became numb - I did not feel it, and when I put my leg down, I did not feel the leg itself: it became wadded, the fulcrum was lost and I, together with great flew down under the bridge. Thank God, there were no fractures.
***
In one of the first days of Lyoshkin's life at the dacha, they stood on the road, bending over a dead mole: it lay like a plush toy lost by a child. I immediately remembered Kenneth Graham's story "The Wind in the Willows". On the right, in the ditch, grew a planted
***
... On our first bike ride, we arrived at the pond (later called "Utkin House") and were surprised at the sight of floating houses: one washed ashore, and the second froze in the middle of the pond.
***
Once we rolled so hard that I lost my bearings: we were circling in the same place, and I began to feel uneasy. Lyoshka too. The heat was unbearable. Thanks to the girl with the stroller - she suggested the right direction.
***
Once we turned into a street where trees were planted in a row along the ditch on the left. As we drove past, from the side of the trees, multicolored creatures, similar to wasps, flew at me - they shimmered like glass in the sun; I freaked out, we stopped. Lyosha assured that they were butterflies. Throwing their bikes, they approached the ditch and saw a huge wasp, the size of Lyoshkin's little finger, they decided that it was a uterus wasp - then smart people suggested that it was a hornet.
***
One Saturday afternoon, all three of us - Anya, me and Lyosha - were making a scarecrow. Everyone did their bit: Anya brought an old dress, never worn in the country; Lyoshka donated orange-framed children's glasses; I am my old cap. Vaska (he came up with such a name for the scarecrow Lyoshka) seemed to bring us closer for a while - at least Lyoshkin's phrase: "I always dreamed of making a scarecrow with my whole family" was very moved; when they dragged Vaska to install him on the field - from the outside it might seem that we are really doing well. The next day, Lyosha and I found Vaska in a depressing state: no clothes, the spear replacing the body was knocked down, sticks-hands hung on the nails like whips - only the head from the plastic bottle is intact, Anya and I tightly wrapped it with tape so that it tightly kept on a spear; from the paint with which Lyosha painted Vaska's eyes, nose and mouth - there was also almost no trace left.
***
Towards the end of the summer we went to the Strelna tree nursery. The other day there was a strong wind, many trees lay here and there, I liked one. "Nice spear!" - I thought. There was nothing with me - no saw, no ax: I had to drag the whole tree. Two or three more lay next to the one I liked - and so neatly, as if someone had prepared them to pick up a little later. Therefore, my conscience gnawed a little when I was dragging the "future support for apple trees" (two meters long): the upper part lay on the steering wheel and moved forward slightly, with my right hand I still managed to support the tree by the twig; the rest of the bulk, widening downward, scraped the asphalt, the bike wagged. Lyosha was driving a little ahead, and I was constantly thinking about how the drivers of the cars that we meet on the way are having fun. I was scared how I would move with this burden across the main highway - we would block the entire road. And so sometimes you have to wait, allowing the flow of cars from one side and the other, and with a tree it will turn into a show (show on the highway) - even when the bicycle tires of the front wheels come to the side of the road, I will not feel safe, because behind me is a tail made of wood. Thinking about this, I decided to hide the find in a ditch and come back for it a little later - with a saw and an ax.
***
We saw on the bank of the Utkin House a dying duck, whose drooping head hung on its side (the bird was sitting in the water next to a half-charred tree trunk).
***
Driving along the same street each time, we saw an old man sitting in a plastic chair next to the road, behind us was a house surrounded by a fence. The armchair was on the grass. Grandfather seemed to be drowning in it, as if on purpose he was becoming smaller, pulled his head into his neck, and the neck dissolved into his shoulders - while his hands were on the armrests. Whenever we zipped past, he looked at us and smiled. His eyes seemed kind and defenseless. "The Magic Grandfather" named him Lyosha (I thought that the old man was guarding the entrance to the magic portal). Once we saw my grandfather twice: at the beginning of our bike ride and when we came back (the time gap was about an hour and a half). The old man was sitting in the same place. I thought: what if his legs have already refused him, and the poor man, at his request, is carried out and put on the road. It may well be that he was forgotten that day ...
***
We stopped at bridge # 2 to read a book. I was sitting in an uncomfortable position on the trunk, throwing my right leg over the frame, so that it became numb - I did not feel it, and when I put my leg down, I did not feel the leg itself: it became wadded, the fulcrum was lost and I, together with great flew down under the bridge. Thank God, there were no fractures.
***
In one of the first days of Lyoshkin's life at the dacha, they stood on the road, bending over a dead mole: it lay like a plush toy lost by a child. I immediately remembered Kenneth Graham's story "The Wind in the Willows". On the right, in the ditch, grew a planted
У записи 8 лайков,
0 репостов,
208 просмотров.
0 репостов,
208 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Ноябрь
