Это было в то время, когда человек, купивший дачный участок напротив нас, затеял строительство. По улице часто ездили КамАЗы - и не один раз на дню. Возили щебень, цемент, кирпичи и прочий материал. Может, не будь забора, это бы облегчило жизнь водителю и нам, живущим напротив. Но, как говорится, мой дом - моя крепость. Ничего, что дома ещё не было, зато участок куплен и его надо огородить. По мнению папы, хозяин участка ошибся с въездными воротами - не там их поставил. Почему - надо спрашивать у папы, он бы объяснил, я этого сделать не в силах. Одно могу сказать: если бы ворота поставили чуть дальше (не там, где они сейчас) - все большие машины портили бы канаву не нам, а соседям слева.
И вот однажды очередная грузовая машина слегка въехала в наш забор. И рябина, тогда ещё маленькая, прогнулась под колесом.
Вот на этой почве мы и разругались. Моя мама и я против хозяина участка. Ей было море по колено: слегка навеселе, я - тоже, к тому же с нами были родственники. Мы их как раз провожали и появились во время: машина в очередной раз пыталась заехать на участок Саши (так звали владельца); у водителя не получалось. В ту пору у нас ещё был старый забор-рабица, и он прогибался, когда кабина грузовика давила на него.
Крайним оказался водитель. Ему досталось от мамы. Но тот, кто сидел в кабине, был подневольным существом. Он не мог ослушаться хозяина.
А потом появился Саша, вышел на дорогу. Даже не извинился. И тут подключился я, моё сердце болело из-за рябины - я упирал на это. Наверное, говорил много глупостей и вёл себя истерически, но Саша выглядел не менее глупо, когда заявил, что тогда он посадит дерево посередине дороги: "Как хотите, так и объезжайте!" (пафос был направлен на то, что сажать на улице, перед забором ничего нельзя).
После инцидента прошло много времени. Я думаю, лет десять. Может быть, девять. Но восемь - точно (в то лето Лёшки ещё не было).
Все эти годы после случившегося я жил с ощущением, что мы с Сашей враги.
До сегодняшнего лета было так.
У врага тоже есть сын. Он младше моего на два года.
Ничего не могу сказать про следующую улицу, на которой живёт Сашина тёща, но здесь, на улице Дарвина, у Сашиного сына друзей не было.
Буква "г". Так выглядит их земля, если посмотреть с высоты птичьего полёта: Сашины два участка и тёщин, примыкающий к ним. Большие владения.
Я иногда наблюдаю из окна второго этажа и вижу площадь с аккуратно подстриженной травой. Батут гигантских размеров. И затылок мраморного В.И. Ленина - бюст установлен с внутренней стороны забора.
Однажды мы как всегда играли в футбол: Лёшка, Мишка и я.
Сашиного сына тоже зовут Миша. То, что в нашей истории будут фигурировать два одинаковых имени - важная деталь. Не будь её, возможно, я бы не стал так всё подробно описывать. И вообще - вспоминать об этом.
Игра в мяч проходила как раз на участке улицы между нашим забором и Сашиным. И когда мяч случайно касался или со всей силы ударялся о Сашин - я даже радовался.
В тот день хозяин забора как раз проезжал мимо.
Мы пропустили машину и продолжили игру.
Саша заехал к себе за ворота, а потом, почти тут же, вышел и направился к нам. Точнее, к ребятам. За ним чуть позади шагал его сын. Я догадывался, чего хочет папа. Я не был против. Даже - за. Единственное, не понимал до конца, как мне себя вести. Молчал, смотрел, что будет дальше.
Саша без обиняков спросил у мальчиков, не возьмут ли они Мишу в игру; тут же поинтересовался, не хотели бы они покататься на квадроцикле.
Конечно, хотели бы. И, знаете, я испытывал сильную радость за то, что происходит; меня распирало от удовольствия - от осознания, что дети врагов сейчас играют вместе. Я понимал, что всё осталось в прошлом, но прошлое накладывало какой-то отпечаток на восприятие происходящего.
И когда у квадроцикла сел аккумулятор, Саша добродушно позвал всех на участок.
В тот момент у меня возникла тщеславная мысль и я тешил себя ею - мысль о том, что, глядишь, таким образом мы наведём мосты между собой. Саша - большой человек. Знакомство с таким не повредит. Если, конечно, Мише и моему сыну будет интересно вместе (Насчёт Лёшиных намерений я уже был в курсе. Где-то под конец катаний на квадроцикле услышал, как он предложил Мишке: "Давай, дружить!")
Вот такое липкое желание родилось во мне. С ним, с этим желанием, я и входил внутрь. Хотя сначала хотел отправить туда Лёшку одного - его и Мишку, с которым мы играли в футбол.
Но Саша, почувствовав моё намерение, по-простому так бросил:
- Пошли с нами!
И уже за забором уточнил:
- Как тебя зовут?
Он, видимо, действительно не знал. Кто я для него? С другой стороны, подобный вопрос говорил о том, что инцидент восьмилетней давности прочно стёрся у него из памяти, а если не стёрся - Саша не придавал ему такой большой значимости. С той минуты, как я переступил предел его участка, я тоже перестал придавать.
Льстило, что тот, c кем я ругался восемь лет назад, приглашает меня с сыном к себе. Но я постарался быстренько избавиться от этого чувства.
Гораздо больше меня занимало поведение детей: Миши и Лёши.
Всё-таки, чтобы не возникало путаницы, я в дальнейшем буду называть сына Саши - Миша №2, а Мишу, c которым дружил Лёша - Миша №1.
И ещё (чтобы потом не вспоминать, ибо это важно и представляет чуть ли не единственную ценность во всей истории): в самом начале, когда Саша, приведя сына к нам, отправился за квадроциклом, я шепнул Лёшке на ушко: "Можешь встать между двумя Мишами и загадать желание!" Объяснил ему, что это примета такая.
Поведение детей, после того, как они очутились за забором, было полно восхищения. Дети сразу начали бегать: ни одной грядки, почти сплошная лужайка, если не учитывать строение и пару-тройку деревьев.
Лёша тут же повалился на траву и стал кататься по ней. Это была чистая радость. Я бы сравнил её с божественным трепетом, который охватывает паломника, посетившего святые места. Желание упасть на траву было естественным - чего сын никогда не позволял себе на нашем участке. Не потому, что у нас нет газона, а потому, что у нас нет газонов таких размеров. К тому же подстриженное пространство травы рождало ощущение чистоты. Ощущение какой-то вседозволенности, которая возникает, например, при виде поля - и не только у ребёнка, но и у взрослого. Я, например, часто хочу лечь на траву в поле. И ложусь.
Пока дети носились и катались по траве, я сел на один из стульчиков (такие, знаете, пластмассовые, по типу кресел - всё у них жёсткое).
Саша сразу предложил: садись, мол.
Кроме него и сына на участке была ещё пожилая женщина. Она маячила чуть вдалеке - внутри крытой беседки. Поначалу я думал, что это тёща. Та ещё особа (по рассказам моей мамы), к тому же, она несколько раз попадалась мне на глаза. Во взгляде - брезгливость и презрение ко всем окружающим.
Скоро я понял, что ошибся. В беседке была Сашина мама. А к ней у меня совершенно нейтральное отношение, как, наверное, и у неё - ко мне.
Всё-таки история с грузовиком, рябиной и всем прочим мешала адекватно воспринимать происходящее. Всё-таки я не до конца чувствовал себя уютно - как будто мне позволили зайти сюда; вот и сесть предложили.
Саша ушёл за сеткой для батута - сама основа возвышалась на своём обычном месте.
Что ж, я взял один из стульчиков и сел там же, где и другие стульчики стояли: на забетонированной площадке перед домом. Слева от меня виднелась дверь в дом, чуть справа от меня и совсем рядом стояла сушилка с бельём. Больше ничего лишнего. Такой вот минимализм. Появилась мысль, что Саша, следуя законам гостеприимства, сейчас вынесет мне стаканчик с соком или с чем покрепче. Но это уж я "зажрался" в своих мыслях, думать так это уж совсем жирно. Но меня тешили такие размышления. К тому же надо было, в принципе, о чём-то думать: дети заняты собою, Сашина мама ходит в беседке, сам хозяин до сих пор не вернулся, а сын его, Миша№2, скрылся в доме на время. Поэтому, не сказать, что я чувствовал себя в своей тарелке.
Наконец, появился Саша и привёл батут в рабочее состояние.
- Только обувь снимайте!
Миша и Лёша, устав бегать, полезли на батут.
Я взял своё сидалище и пересел поближе к ним.
Когда я уже угнездился на новом месте, стало легче. Рядом с домом я чувствовал себя зажатым и словно бы не у дел.
Наверное, ветер усилился, потому что сушилка под тяжестью белья рухнула. Первое желание, которое у меня возникло - подойти и поднять. Но я всё таки гость, к тому же не совсем был уверен, что меня правильно поймут, может быть, наоборот, такое поведение будет расценено, как нахальное. И я сделал вид, что ничего не заметил.
Не надо думать, что я испытывал большие угрызения совести по поводу этого. Но мне стало не по себе, даже как-то неудобно, когда я услышал рассуждения Лёшки (его переполняли впечатления и он говорил, что думает).
- Наверное, у них много денег! - восхищался мой сын.
Огромный батут, красная горка, какие можно встретить только на детской площадке - наконец, сами просторы вокруг наводили Лёшу на такие прозаические мысли.
Когда детям надоело прыгать на батуте, они слезли с него, надели обувь и побежали играть в мяч на лужайке.
Мы недолго там пробыли: Мишку №1 позвали ужинать, а мы с Лёшкой решили тоже свалить за компанию. Хотя решил я. Сын бы ещё остался.
Что сказать?
Во всём важно стечение обстоятельств. Наш футбол и Саша, проезжающий мимо на машине, сошлись в одной точке, пересеклись, как две прямые.
После того раза Лёшка часто встречал Сашу на улице, приглашал его с сыном в гости. Про Мишку №1 не знаю, а вот Лёшка - звал.
Но Саша так и не привёл своего Мишку к нам. Может быть, на следующее лето "дружба" возобновится.
Теперь о том, ради чего я это всё вспомнил.
Наверное, это произошло тем же вечером, а может быть через несколько дней после.
Свет в комнате уже был погашен. Я поцеловал сына и пожелал ему спокойной ночи. Не я укладывал его спать. Но прежде чем я пошёл звать дедушку, Лёшка сказал мне:
- Папа, я загадал желание!
Значит, не пропустил мимо ушей мои слова. Тогда я, помнится, упирал ещё на то, что Лёшке такая возможность теперь будет часто предоставляться (я надеялся, что они все втроём начнут дружить).
Я похвалил сына.
Он с
И вот однажды очередная грузовая машина слегка въехала в наш забор. И рябина, тогда ещё маленькая, прогнулась под колесом.
Вот на этой почве мы и разругались. Моя мама и я против хозяина участка. Ей было море по колено: слегка навеселе, я - тоже, к тому же с нами были родственники. Мы их как раз провожали и появились во время: машина в очередной раз пыталась заехать на участок Саши (так звали владельца); у водителя не получалось. В ту пору у нас ещё был старый забор-рабица, и он прогибался, когда кабина грузовика давила на него.
Крайним оказался водитель. Ему досталось от мамы. Но тот, кто сидел в кабине, был подневольным существом. Он не мог ослушаться хозяина.
А потом появился Саша, вышел на дорогу. Даже не извинился. И тут подключился я, моё сердце болело из-за рябины - я упирал на это. Наверное, говорил много глупостей и вёл себя истерически, но Саша выглядел не менее глупо, когда заявил, что тогда он посадит дерево посередине дороги: "Как хотите, так и объезжайте!" (пафос был направлен на то, что сажать на улице, перед забором ничего нельзя).
После инцидента прошло много времени. Я думаю, лет десять. Может быть, девять. Но восемь - точно (в то лето Лёшки ещё не было).
Все эти годы после случившегося я жил с ощущением, что мы с Сашей враги.
До сегодняшнего лета было так.
У врага тоже есть сын. Он младше моего на два года.
Ничего не могу сказать про следующую улицу, на которой живёт Сашина тёща, но здесь, на улице Дарвина, у Сашиного сына друзей не было.
Буква "г". Так выглядит их земля, если посмотреть с высоты птичьего полёта: Сашины два участка и тёщин, примыкающий к ним. Большие владения.
Я иногда наблюдаю из окна второго этажа и вижу площадь с аккуратно подстриженной травой. Батут гигантских размеров. И затылок мраморного В.И. Ленина - бюст установлен с внутренней стороны забора.
Однажды мы как всегда играли в футбол: Лёшка, Мишка и я.
Сашиного сына тоже зовут Миша. То, что в нашей истории будут фигурировать два одинаковых имени - важная деталь. Не будь её, возможно, я бы не стал так всё подробно описывать. И вообще - вспоминать об этом.
Игра в мяч проходила как раз на участке улицы между нашим забором и Сашиным. И когда мяч случайно касался или со всей силы ударялся о Сашин - я даже радовался.
В тот день хозяин забора как раз проезжал мимо.
Мы пропустили машину и продолжили игру.
Саша заехал к себе за ворота, а потом, почти тут же, вышел и направился к нам. Точнее, к ребятам. За ним чуть позади шагал его сын. Я догадывался, чего хочет папа. Я не был против. Даже - за. Единственное, не понимал до конца, как мне себя вести. Молчал, смотрел, что будет дальше.
Саша без обиняков спросил у мальчиков, не возьмут ли они Мишу в игру; тут же поинтересовался, не хотели бы они покататься на квадроцикле.
Конечно, хотели бы. И, знаете, я испытывал сильную радость за то, что происходит; меня распирало от удовольствия - от осознания, что дети врагов сейчас играют вместе. Я понимал, что всё осталось в прошлом, но прошлое накладывало какой-то отпечаток на восприятие происходящего.
И когда у квадроцикла сел аккумулятор, Саша добродушно позвал всех на участок.
В тот момент у меня возникла тщеславная мысль и я тешил себя ею - мысль о том, что, глядишь, таким образом мы наведём мосты между собой. Саша - большой человек. Знакомство с таким не повредит. Если, конечно, Мише и моему сыну будет интересно вместе (Насчёт Лёшиных намерений я уже был в курсе. Где-то под конец катаний на квадроцикле услышал, как он предложил Мишке: "Давай, дружить!")
Вот такое липкое желание родилось во мне. С ним, с этим желанием, я и входил внутрь. Хотя сначала хотел отправить туда Лёшку одного - его и Мишку, с которым мы играли в футбол.
Но Саша, почувствовав моё намерение, по-простому так бросил:
- Пошли с нами!
И уже за забором уточнил:
- Как тебя зовут?
Он, видимо, действительно не знал. Кто я для него? С другой стороны, подобный вопрос говорил о том, что инцидент восьмилетней давности прочно стёрся у него из памяти, а если не стёрся - Саша не придавал ему такой большой значимости. С той минуты, как я переступил предел его участка, я тоже перестал придавать.
Льстило, что тот, c кем я ругался восемь лет назад, приглашает меня с сыном к себе. Но я постарался быстренько избавиться от этого чувства.
Гораздо больше меня занимало поведение детей: Миши и Лёши.
Всё-таки, чтобы не возникало путаницы, я в дальнейшем буду называть сына Саши - Миша №2, а Мишу, c которым дружил Лёша - Миша №1.
И ещё (чтобы потом не вспоминать, ибо это важно и представляет чуть ли не единственную ценность во всей истории): в самом начале, когда Саша, приведя сына к нам, отправился за квадроциклом, я шепнул Лёшке на ушко: "Можешь встать между двумя Мишами и загадать желание!" Объяснил ему, что это примета такая.
Поведение детей, после того, как они очутились за забором, было полно восхищения. Дети сразу начали бегать: ни одной грядки, почти сплошная лужайка, если не учитывать строение и пару-тройку деревьев.
Лёша тут же повалился на траву и стал кататься по ней. Это была чистая радость. Я бы сравнил её с божественным трепетом, который охватывает паломника, посетившего святые места. Желание упасть на траву было естественным - чего сын никогда не позволял себе на нашем участке. Не потому, что у нас нет газона, а потому, что у нас нет газонов таких размеров. К тому же подстриженное пространство травы рождало ощущение чистоты. Ощущение какой-то вседозволенности, которая возникает, например, при виде поля - и не только у ребёнка, но и у взрослого. Я, например, часто хочу лечь на траву в поле. И ложусь.
Пока дети носились и катались по траве, я сел на один из стульчиков (такие, знаете, пластмассовые, по типу кресел - всё у них жёсткое).
Саша сразу предложил: садись, мол.
Кроме него и сына на участке была ещё пожилая женщина. Она маячила чуть вдалеке - внутри крытой беседки. Поначалу я думал, что это тёща. Та ещё особа (по рассказам моей мамы), к тому же, она несколько раз попадалась мне на глаза. Во взгляде - брезгливость и презрение ко всем окружающим.
Скоро я понял, что ошибся. В беседке была Сашина мама. А к ней у меня совершенно нейтральное отношение, как, наверное, и у неё - ко мне.
Всё-таки история с грузовиком, рябиной и всем прочим мешала адекватно воспринимать происходящее. Всё-таки я не до конца чувствовал себя уютно - как будто мне позволили зайти сюда; вот и сесть предложили.
Саша ушёл за сеткой для батута - сама основа возвышалась на своём обычном месте.
Что ж, я взял один из стульчиков и сел там же, где и другие стульчики стояли: на забетонированной площадке перед домом. Слева от меня виднелась дверь в дом, чуть справа от меня и совсем рядом стояла сушилка с бельём. Больше ничего лишнего. Такой вот минимализм. Появилась мысль, что Саша, следуя законам гостеприимства, сейчас вынесет мне стаканчик с соком или с чем покрепче. Но это уж я "зажрался" в своих мыслях, думать так это уж совсем жирно. Но меня тешили такие размышления. К тому же надо было, в принципе, о чём-то думать: дети заняты собою, Сашина мама ходит в беседке, сам хозяин до сих пор не вернулся, а сын его, Миша№2, скрылся в доме на время. Поэтому, не сказать, что я чувствовал себя в своей тарелке.
Наконец, появился Саша и привёл батут в рабочее состояние.
- Только обувь снимайте!
Миша и Лёша, устав бегать, полезли на батут.
Я взял своё сидалище и пересел поближе к ним.
Когда я уже угнездился на новом месте, стало легче. Рядом с домом я чувствовал себя зажатым и словно бы не у дел.
Наверное, ветер усилился, потому что сушилка под тяжестью белья рухнула. Первое желание, которое у меня возникло - подойти и поднять. Но я всё таки гость, к тому же не совсем был уверен, что меня правильно поймут, может быть, наоборот, такое поведение будет расценено, как нахальное. И я сделал вид, что ничего не заметил.
Не надо думать, что я испытывал большие угрызения совести по поводу этого. Но мне стало не по себе, даже как-то неудобно, когда я услышал рассуждения Лёшки (его переполняли впечатления и он говорил, что думает).
- Наверное, у них много денег! - восхищался мой сын.
Огромный батут, красная горка, какие можно встретить только на детской площадке - наконец, сами просторы вокруг наводили Лёшу на такие прозаические мысли.
Когда детям надоело прыгать на батуте, они слезли с него, надели обувь и побежали играть в мяч на лужайке.
Мы недолго там пробыли: Мишку №1 позвали ужинать, а мы с Лёшкой решили тоже свалить за компанию. Хотя решил я. Сын бы ещё остался.
Что сказать?
Во всём важно стечение обстоятельств. Наш футбол и Саша, проезжающий мимо на машине, сошлись в одной точке, пересеклись, как две прямые.
После того раза Лёшка часто встречал Сашу на улице, приглашал его с сыном в гости. Про Мишку №1 не знаю, а вот Лёшка - звал.
Но Саша так и не привёл своего Мишку к нам. Может быть, на следующее лето "дружба" возобновится.
Теперь о том, ради чего я это всё вспомнил.
Наверное, это произошло тем же вечером, а может быть через несколько дней после.
Свет в комнате уже был погашен. Я поцеловал сына и пожелал ему спокойной ночи. Не я укладывал его спать. Но прежде чем я пошёл звать дедушку, Лёшка сказал мне:
- Папа, я загадал желание!
Значит, не пропустил мимо ушей мои слова. Тогда я, помнится, упирал ещё на то, что Лёшке такая возможность теперь будет часто предоставляться (я надеялся, что они все втроём начнут дружить).
Я похвалил сына.
Он с
This was at the time when the person who bought the summer cottage opposite us started construction. KamAZ trucks often drove along the street - and more than once a day. They carried rubble, cement, bricks and other material. Maybe without a fence, it would make life easier for the driver and for us living opposite. But as they say, my home is my fortress. Nothing that the house has not yet been, but the site has been bought and it must be fenced off. According to the Pope, the owner of the site made a mistake with the entrance gate - he put them in the wrong place. Why - I have to ask my dad, he would explain, I cannot do this. One thing I can say: if the gates were put a little further (not where they are now), all the big cars would spoil the ditch not for us, but for the neighbors on the left.
And then one day another truck drove slightly into our fence. And the mountain ash, then still small, caved in under the wheel.
It was on this basis that we quarreled. My mom and I are against the owner of the site. She was knee-deep in the sea: she was a little tipsy, I was too, besides, we had relatives with us. We just saw them off and appeared on time: the car once again tried to call on Sasha's site (that was the name of the owner); the driver did not succeed. At that time, we still had an old chain-link fence, and it sagged when the cab of the truck pressed on it.
The driver was the last one. He got it from his mother. But the one who sat in the cockpit was a bondage creature. He could not disobey the owner.
And then Sasha appeared and went out onto the road. Didn't even apologize. And then I connected, my heart ached because of the mountain ash - I rested on it. Probably, he said a lot of nonsense and behaved hysterically, but Sasha looked no less stupid when he said that then he would plant a tree in the middle of the road: "Go around as you like!" (the pathos was aimed at planting on the street, nothing is allowed in front of the fence).
Much time has passed since the incident. I think about ten years. Maybe nine. But eight - for sure (Lyosha was not yet there that summer).
All these years after what happened, I lived with the feeling that Sasha and I are enemies.
Until this summer it was like this.
The enemy also has a son. He is two years younger than mine.
I can’t say anything about the next street on which Sasha’s mother-in-law lives, but here, on Darwin Street, Sasha’s son had no friends.
The letter "g". This is what their land looks like, if you look at it from a bird's eye view: Sasha's two sites and mother-in-law adjacent to them. Large holdings.
I sometimes watch from a second floor window and see a square with neatly trimmed grass. The trampoline is gigantic. And the nape of the marble V.I. Lenin - the bust is installed on the inside of the fence.
Once we, as always, played football: Lyoshka, Mishka and me.
Sasha's son is also called Misha. The fact that two of the same name will appear in our history is an important detail. If it weren't for her, perhaps I would not describe everything in such detail. And in general - to remember this.
The ball game took place just on the section of the street between our fence and Sasha. And when the ball accidentally touched or hit Sasha with all its might, I was even happy.
On that day, the owner of the fence was just passing by.
We missed the car and continued the game.
Sasha drove to his door, and then, almost immediately, went out and walked towards us. More precisely, to the guys. His son followed him a little behind. I guessed what my dad wanted. I didn't mind. Even - for. The only thing was that I did not fully understand how to behave. He was silent, watching what would happen next.
Sasha bluntly asked the boys if they would take Misha into the game; immediately asked if they would like to ride an ATV.
Of course we would. And, you know, I felt a strong joy for what was happening; I was bursting with pleasure - from the realization that the children of enemies are now playing together. I understood that everything remained in the past, but the past left some imprint on the perception of what was happening.
And when the battery ran out of the ATV, Sasha kindly called everyone to the site.
At that moment I had a vain thought and I consoled myself with it - the thought that, you see, in this way we will build bridges between ourselves. Sasha is a big person. It doesn't hurt to get to know this. If, of course, Misha and my son would be interested together (I was already aware of Lyosha's intentions. Somewhere at the end of the ATV ride I heard him suggest to Mishka: "Come on, be friends!")
Such a sticky desire was born in me. With him, with this desire, I went inside. Although at first I wanted to send Lyosha one there - him and Mishka, with whom we played football.
But Sasha, sensing my intention, in a simple way said:
- Go with us!
And already behind the fence he clarified:
- What's your name?
He apparently really didn't know. Who am I to him? On the other hand, a similar question indicated that the incident of eight years ago was firmly erased from his memory, and if not erased, Sasha did not attach such great importance to it. From the minute I crossed the limit of his site, I also stopped giving.
It was flattered that the one with whom I swore eight years ago, invited me and my son to him. But I tried to quickly get rid of this feeling.
I was much more interested in the behavior of the children: Misha and Lesha.
All
And then one day another truck drove slightly into our fence. And the mountain ash, then still small, caved in under the wheel.
It was on this basis that we quarreled. My mom and I are against the owner of the site. She was knee-deep in the sea: she was a little tipsy, I was too, besides, we had relatives with us. We just saw them off and appeared on time: the car once again tried to call on Sasha's site (that was the name of the owner); the driver did not succeed. At that time, we still had an old chain-link fence, and it sagged when the cab of the truck pressed on it.
The driver was the last one. He got it from his mother. But the one who sat in the cockpit was a bondage creature. He could not disobey the owner.
And then Sasha appeared and went out onto the road. Didn't even apologize. And then I connected, my heart ached because of the mountain ash - I rested on it. Probably, he said a lot of nonsense and behaved hysterically, but Sasha looked no less stupid when he said that then he would plant a tree in the middle of the road: "Go around as you like!" (the pathos was aimed at planting on the street, nothing is allowed in front of the fence).
Much time has passed since the incident. I think about ten years. Maybe nine. But eight - for sure (Lyosha was not yet there that summer).
All these years after what happened, I lived with the feeling that Sasha and I are enemies.
Until this summer it was like this.
The enemy also has a son. He is two years younger than mine.
I can’t say anything about the next street on which Sasha’s mother-in-law lives, but here, on Darwin Street, Sasha’s son had no friends.
The letter "g". This is what their land looks like, if you look at it from a bird's eye view: Sasha's two sites and mother-in-law adjacent to them. Large holdings.
I sometimes watch from a second floor window and see a square with neatly trimmed grass. The trampoline is gigantic. And the nape of the marble V.I. Lenin - the bust is installed on the inside of the fence.
Once we, as always, played football: Lyoshka, Mishka and me.
Sasha's son is also called Misha. The fact that two of the same name will appear in our history is an important detail. If it weren't for her, perhaps I would not describe everything in such detail. And in general - to remember this.
The ball game took place just on the section of the street between our fence and Sasha. And when the ball accidentally touched or hit Sasha with all its might, I was even happy.
On that day, the owner of the fence was just passing by.
We missed the car and continued the game.
Sasha drove to his door, and then, almost immediately, went out and walked towards us. More precisely, to the guys. His son followed him a little behind. I guessed what my dad wanted. I didn't mind. Even - for. The only thing was that I did not fully understand how to behave. He was silent, watching what would happen next.
Sasha bluntly asked the boys if they would take Misha into the game; immediately asked if they would like to ride an ATV.
Of course we would. And, you know, I felt a strong joy for what was happening; I was bursting with pleasure - from the realization that the children of enemies are now playing together. I understood that everything remained in the past, but the past left some imprint on the perception of what was happening.
And when the battery ran out of the ATV, Sasha kindly called everyone to the site.
At that moment I had a vain thought and I consoled myself with it - the thought that, you see, in this way we will build bridges between ourselves. Sasha is a big person. It doesn't hurt to get to know this. If, of course, Misha and my son would be interested together (I was already aware of Lyosha's intentions. Somewhere at the end of the ATV ride I heard him suggest to Mishka: "Come on, be friends!")
Such a sticky desire was born in me. With him, with this desire, I went inside. Although at first I wanted to send Lyosha one there - him and Mishka, with whom we played football.
But Sasha, sensing my intention, in a simple way said:
- Go with us!
And already behind the fence he clarified:
- What's your name?
He apparently really didn't know. Who am I to him? On the other hand, a similar question indicated that the incident of eight years ago was firmly erased from his memory, and if not erased, Sasha did not attach such great importance to it. From the minute I crossed the limit of his site, I also stopped giving.
It was flattered that the one with whom I swore eight years ago, invited me and my son to him. But I tried to quickly get rid of this feeling.
I was much more interested in the behavior of the children: Misha and Lesha.
All
У записи 7 лайков,
0 репостов,
202 просмотров.
0 репостов,
202 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Ноябрь
