"ЛЮДИ НЕ УМИРАЮТ, ПОКА ИХ ЛЮБЯТ": О СЫНЕ, - Запись на стене пользователя Андрей Ноябрь в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Андрей Ноябрь

"ЛЮДИ НЕ УМИРАЮТ, ПОКА ИХ ЛЮБЯТ": О СЫНЕ, КНИГЕ И О СЕБЕ

У меня давно лежала книга для Лёши - "Мой дедушка был вишней". По-моему, я даже не читал отзывов в интернете. Просто почувствовал, что с таким названием плохих повестей не бывает.
...Вы когда-нибудь видели кусок рваной плёнки, которую треплет ветер? Звук, наверное, слышали: обычный, шелестящий. Чаще такие куски можно встретить свисающими с крыши сарая. Плёнка - лёгкая, от любого дуновения "затрепещит". Но если ветер сильный - от его ударов и куски рубероида придут в движение. И когда ветер их треплет - шумят больше. Но мы говорим о плёнке. О тонком. Я часто был свидетелем подобных шевелений. А это именно шевеление. Днём такие звуки часто остаются незамеченными - на фоне других шумов. А вот ночью ветер треплет отчётливо. Ночью колыхание плёнки может разорвать сердце. Представьте: темно, ни звука, только порывы ветра. Даже не обязательно видеть то, что разрывается. Достаточно - слышать. А звук именно такой: будто сейчас что-то тонкое, слабое, беззащитное разлетится на клочки. Это похоже на трепыхание крыльев. Но больше - на звук дырявой мембраны в акустической колонке. Из неё вылетает музыка, а вместе с ней - ещё что-то: глухое, потрескивающее, хрипящее. Будто внутри колонки сидит человечек и кашляет.
Вот такие звуки можно уловить в ночи. Если рядом что-то свиcает или просто лежит на земле, придавленное тяжестью - край полиэтилена или плёнки, которой на дачах закрывают грядки - oно обязательно будет шелестеть. Добавляя новые краски в сгущающуюся напряжённость вокруг.
Так и эта книга - добавила новой грусти...
...Я подарил её сыну в четверг. Она была прочитана в тот же день.
Мы делали это в метро, в троллейбусе, на остановках, пока ждали этот самый троллейбус, потом опять в метро - и наконец дома.
Я много писал (и пишу) о бабушке и дедушке. О даче. О саде. В моих воспоминаниях деревья цветут, их ветви будто усыпаны снегом. Дедушка и бабушка на фоне сада. Жизнь словно замирает в этот момент.
Когда я читал повесть "Мой дедушка был вишней", мне хотелось, чтобы когда-нибудь и я смог также написать о детстве. Просто, легко и печально.
Рассказ идёт от лица мальчика по имени Тонино. В основном, история строится вокруг дедушки Оттавиано, вишни Феличе, гусыни Альфонсины и самого главного героя.
Тонино - белая ворона. У него богатая фантазия. Плюс ко всему - особенный дедушка. Нет, особенный - не то слово, оно будто говорит об избранности. Хотя вполне закономерно встаёт вопрос: "Не будь у Тонино такого дедушки - смотрел бы он на мир так, а не иначе?" Сразу возникает ещё вопрос: "Так - это как?" И что значит - иначе?
Знаете, я едва не плакал, когда читал о том, как дедушку Оттавиано увезли в бесцветный дом, где он доживал свои последние дни. Мне не стыдно за свою чувствительность. Потому что когда видишь за персонажами реальных людей - слёзы сами наворачиваются на глаза. Я вспоминал бабушку и думал о том, что если бы жизнь её не оборвалась год назад, если бы бабушка продолжила своё лежачее существование - её бы тоже отправили в бесцветный дом.
Сложно сказать, что руководило Анджелой Нанетти, когда она с каждой страницей сгущала и без того печальные краски. Если мальчик Тонино альтер эго автора, вполне возможно, что итальянская писательница просто не отступает от правды жизни: именно поэтому родители мальчика расходятся, начинают жить отдельно, а потом подают на развод.
Страницы, повествующие об этом, были особенно горькими. Мои губы дрожали, а голос ломался как стебель. Я боялся поднять глаза на сына, чтобы он не заметил подступающих слёз.
И, знаете, я испытал радость за героев повести, когда они в конце повести опять начали жить вместе. Всей семьёй. Уже после смерти дедушки.
Если "схождение родителей" художественный вымысел это вдвойне прекрасно.
Когда мне было лет четырнадцать, моя мама хотела развестись с папой, у неё была сильная любовь к другому мужчине, но ради меня она сохранила семью. А ведь этого могло не произойти. И если бы через много лет я начал сочинять произведение о своём детстве, я бы отошёл от правды жизни и свёл своих родителей в конце. Писатели способны сделать на страницах книги то, что не всегда получается в реальности.
Рассказывая о последних днях дедушки, Тонино замечает, что старик начал вести себя не так, как раньше: "Часто я видел, как он сидит на балконе или в саду, греясь на солнце..."
Я сразу вспомнил наши с Лёшей велосипедные прогулки, когда, проезжая каждый раз по одной и той же улице, мы видели старичка, сидящего в пластмассовом кресле. Дорога проходила мимо дачных домов. Креслице стояло на траве. Дедушка будто утопал в нём, будто нарочно становился меньше, втягивал голову в шею, а шею прижимал к плечам - при этом руки лежали на подлокотниках. И всякий раз, когда мы проносились мимо, смотрел на нас и улыбался. Его глаза казались добрыми и беззащитными. "Волшебный дедушка" назвал его Лёша (я придумал, что старик охраняет вход в волшебный портал). Один раз мы видели дедушку дважды: в начале нашей велосипедной прогулки и когда возвращались обратно. Разрыв во времени примерно часа полтора. Старичок сидел на том же самом месте... И я подумал: а вдруг ноги уже отказали ему, и старичка по его просьбе выносят и сажают у дороги. Вполне может быть, что о нём забыли в тот день...
Мне понравилось, что автор не боится рассуждать о смерти. Понравилось, что она вообще присутствует там - смерть. Например, такая подробность, как убийство кур и гусей. Для чего она? Я думаю, для полноты портрета дедушки Оттавиано. В отличии от своей жены, он не мог отрубать головы домашним питомцам, только ловил их, связывал им ноги и отвозил несчастных птиц соседу-мяснику.
Лёшку очень удивило завязывание ног. Особенно сын допытывался у меня, зачем это делать гусям? Я отвечал: "Чтобы не убежали!" У Лёши родился закономерный вопрос: "Но зачем? У них же есть крылья. Почему они не улетают тогда?" Я рассказал, что домашним птицам подрезают крылья, чтобы они не улетели. Лёшка начал расспрашивать, как это происходит. К сожалению, я не мог его просветить. Сын очень проникся вопросом и заметил, что такое должны делать специалисты.
Видимо, книга позволяет познавать мир.
Когда умерла бабушка Теодолинда, мама на вопрос сына, где она теперь, отвечает: "На небе!" Но во время похорон бабушка лежала в гробу, и Тонино закричал (у автора "завопил"): "Я вам не верю! Вы всё врёте! Я хочу увидеть бабушку!"
Мотив зла в повести представлен в лице чиновников из муниципалитета, которые хотят отобрать у дедушки часть огорода - рядом прокладывают новую дорогу. Как это мне знакомо: несколько лет назад, когда зашла речь о строительстве КАД, мы боялись, что наши дачи помешают строительству. Но всё обошлось.
Самое время вспомнить о названии повести.
В день, когда родилась мама Тонино, дедушка посадил вишню и назвал её Феличе (Счастье). К описываемым в книге событиям - она вымахает и превратиться в большое раскидистое дерево. На этой вишне зимой дедушка развесит гирлянды, а когда будет поддерживать рядом с вишней костёр, чтобы отогреть ей почки, простудится и заработает бронхит. На эту вишню он забирался вместе с внуком. Тонино часто видел её во сне.
Дедушкина тревога связана с тем, что вишню должны срубить. Поэтому до приезда экскаваторов, он сумел взобраться на неё вместе с гусыней Альфонсиной и просидел там несколько часов. Рабочие уехали. После этого случая дедушку увезли в бесцветный дом.
Печаль, усиливающуюся с каждой страницей, уравновешивает любовь. В первую очередь, к хрупкому детскому миру. Он обособлен и не каждому его дано понять до конца. Это не значит, что одни узколобы, а другие - нет. Просто все люди разные.
Тонино очень любит дедушку Оттавиано и бабушку Теодолинду. А вот других бабушку с дедушкой - не очень. Хотя живёт с ними и с родителями в одной квартире. Обычно происходит как раз наоборот: бабушка и дедушка, c которыми внук видится редко, остаются в чём-то недосягаемыми и не такими близкими.
Так было у меня: я долгое время называл папиных родителей на "вы". Раз в год приезжал к ним на летние каникулы, и раз в год - они приезжали ко мне. Они меня очень любили. И я любил их. Но не так сильно, как маминых родителей, о которых постоянно вспоминаю и чьи тени мелькают на страницах дневника и рассказов.
Моя вторая бабушка была очень пугливой и поэтому вечно боялась, что со мной может что-нибудь случится на улице. Cамое яркое воспоминание, связанное с дедушкой номер два, это когда он застал меня, вырезающим странницы из его журналов "Вокруг света" и "Наука и жизнь". Дедушку так разозлило это варварство, что он не выдержал, схватил стопку журналов "Вокруг света" и ударил меня ею по голове. Теперь я понимаю его. Если бы себе такое позволил мой внук, я бы испытывал подобные чувства.
Дедушка Оттавиано - чудак. Не такой, как все.
В главе "Карнавал" он предстал перед Тонино в образе клоуна, играющего на аккордеоне - это одна из тех ярких картин, которые западают в душу ребёнка и не исчезают до самой смерти. Также как и вишня с горящими гирляндами на фоне снега.
Когда мы только приступили к чтению, я испугался, что сыну не понравится книга. Боялся, что Лёша в какой-то момент скажет: "Хватит!" - и мне станет грустно от этого.
"Мой дедушка был вишней" - сплошная непрекращающаяся лирика.
Один раз я поймал себя на мысли, что читаю сыну о мальчике, оказавшемуся в таком же положении, как Лёшка: к концу повести родители Тонино разъехались и больше не жили вместе.
Автор не объяснял, почему. Что априори верно: ребёнку ещё не совсем зримы эти причины. А ведь читатель воспринимает всё происходящее в книге глазами Тонино.
Развод, а потом благополучное сближение родителей - штрих, которым автор подчёркивает трагичность временного промежутка в жизни мальчика, когда так много всего навалилось на него.
... Повесть заканчивается тем, что герою (уже повзрослевшему) снится, как он с дочкой кувыркается "на ветках, а вишня вся трясётся, будто от хохота". Очень понравилась последняя фраза: "Конечно, это был всего лишь сон, но раз уж деревья умеют дышать, почему бы им и не смеяться?"
Я закрыл книгу и спросил у Лёши:

"PEOPLE DO NOT DIE WHILE THEY LOVE": ABOUT THE SON, THE BOOK AND THEMSELVES

For a long time I had a book for Lyosha - "My grandfather was a cherry". I don't think I even read reviews on the internet. I just felt that there are no bad stories with such a title.
... Have you ever seen a piece of torn film blown by the wind? The sound was probably heard: ordinary, rustling. Most often, such pieces can be found hanging from the roof of a shed. The film is light, it will "tremble" from any breath. But if the wind is strong - from its blows and pieces of roofing material will start moving. And when the wind flutters them, they make more noise. But we're talking about film. About thin. I have often witnessed such movements. And this is exactly the movement. During the day, such sounds often go unnoticed - against the background of other noises. But at night the wind flutters distinctly. At night, the ripple of the film can break the heart. Imagine: dark, no sound, only gusts of wind. It is not even necessary to see what is breaking. It is enough to hear. And the sound is just like this: as if now something thin, weak, defenseless would fly to shreds. It is like flapping wings. But more - to the sound of a leaky membrane in the speaker. Music flies out of it, and with it - something else: deaf, crackling, wheezing. As if a man sits inside the column and coughs.
These are the sounds you can hear in the night. If there is something hanging nearby or just lying on the ground, crushed by the weight - the edge of polyethylene or film, which is used to close the beds in the dachas - it will certainly rustle. Adding new colors to the thickening tension around.
So this book - added new sadness ...
... I gave it to my son on Thursday. It was read the same day.
We did it in the metro, in the trolleybus, at stops, while we were waiting for this same trolleybus, then again in the metro - and finally at home.
I have written (and write) a lot about my grandparents. About the dacha. About the garden. In my memories, the trees are blooming, their branches seem to be covered with snow. Grandfather and grandmother on the background of the garden. Life seems to freeze at this moment.
When I read the story "My grandfather was a cherry", I wished that someday I could also write about childhood. Simple, easy and sad.
The story is told from the perspective of a boy named Tonino. Basically, the story is built around Ottaviano's grandfather, Felice's cherry, Alfonsina the goose and the main character himself.
Tonino is a white crow. He has a rich imagination. Plus, he is a special grandfather. No, special is not the right word, it seems to speak of being chosen. Although the question naturally arises: "If Tonino hadn't had such a grandfather, would he have looked at the world this way and not otherwise?" Another question immediately arises: "So - how is it?" And what does it mean - otherwise?
You know, I almost cried when I read about how Grandpa Ottaviano was taken to a colorless house, where he lived out his last days. I'm not ashamed of my sensitivity. Because when you see the characters of real people, tears come to your eyes. I remembered my grandmother and thought that if her life had not ended a year ago, if grandmother had continued her lying existence, she would have also been sent to a colorless house.
It is difficult to say what led Angela Nanetti, when she thickened the already sad colors with every page. If the boy Tonino is the author's alter ego, it is quite possible that the Italian writer simply does not deviate from the truth of life: that is why the boy's parents separate, start living separately, and then file for divorce.
The pages about this were particularly bitter. My lips trembled and my voice cracked like a stem. I was afraid to look up at my son so that he would not notice the coming tears.
And, you know, I felt joy for the heroes of the story when at the end of the story they began to live together again. The whole family. After the death of my grandfather.
If the "convergence of parents" is an artistic fiction, this is doubly wonderful.
When I was fourteen years old, my mother wanted to divorce my father, she had a strong love for another man, but for my sake she saved the family. But this might not have happened. And if after many years I began to compose a work about my childhood, I would move away from the truth of life and bring my parents together at the end. Writers are able to do on the pages of a book what is not always possible in reality.
Talking about the last days of his grandfather, Tonino notes that the old man began to behave differently than before: "I often saw him sitting on the balcony or in the garden, basking in the sun ..."
I immediately remembered our bike ride with Lyosha, when, each time driving along the same street, we saw an old man sitting in a plastic chair. The road passed the country houses. The armchair was on the grass. Grandfather seemed to be drowning in it, as if on purpose he was becoming smaller, pulled his head into his neck, and pressed his neck to his shoulders - while his hands were on the armrests. And whenever we dashed by, he looked at us and smiled. His eyes seemed kind and defenseless. "The Magic Grandfather" named him Lyosha (I thought that the old man was guarding the entrance to the magic portal). Once we saw grandfather twice: at the beginning of our bike ride and when we returned.