29 апреля умер Женя Гаер. Поэт, друг и - Запись на стене пользователя Андрей Ноябрь в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Андрей Ноябрь

29 апреля умер Женя Гаер. Поэт, друг и тёплый человек...
Я слышал о нём ещё с конца 90-х, когда он с другими поэтами выступал под знаменем движения "Послушайте". Наш общий литературный знакомый почему-то сравнивал Гаера того времени с поп-певцом Шурой. Не вижу связи. Всё дело, видимо, во внешнем образе - Гаер тогда красил волосы, каким-то стрёмным ярким цветом. Знакомый тоже, знаете ли, своим причесоном и всем прочим при первом знакомстве с ним - напомнил мне наркомана.
Ребята из "Послушайте" ярко заявляли о себе. Вот главное. Я с ними не был. Наблюдал со стороны, из зрительного зала - как, например, тогда, в "Планетарии", где у поэтов "Послушайте" было очередное выступление.
Женя был другой тогда - худой и стройный. Но весёлый - как потом, когда мы с ним сблизились; и он пронёс эту "весёлость" через всю жизнь - добродушие переполняло его и выливалось через край. Женя был тёплый. Его хотелось обнять. Его хотелось любить - и когда мы обнимались при встрече, я понимал, какой он необъятный и большой души - человек.
Тогда, в конце 90-х - образ Жени казался странным, очень кричащим - всё его поведение противоречило мне: слишком шумно, пьяно, дерзко. Я так не мог, не умел. И, наверное, сторонился Жени. Да, меня не только Гаер "пугал" - но и Антипенко (один из основателей движения "Послушайте"). Он тоже был шумным и порой странным. Никогда не забуду, как Володя ошарашил меня, швырнув зажигалку об асфальт, так что она заискрила - как перед этим стоял на коленях и умолял вернуться к художнику, которому я должен был читать стихи, а он в этот момент - рисовать картины, но художник опаздывал, дело шло к ночи, я не выдержал и рванул к метро, Антипенко побежал за мной...
Простите мне лишние воспоминания - но они приходят, накатывают, как грозные валы прошлого. Это наше общее море. И в этом море - все, кого я знал, любил и не любил. И в этом море - был Женя Гаер.
Общение мы начали, наверное, с 2009 года. Илья Жигунов и Женя Гаер позвали меня принять участие в акции «Ночь у фонтана», в рамках поэтической арт-группы «Альтернатива Нефти».
Я помню встречу в кафе: была Белла Гусарова, Гаер, может быть кто-то ещё. Пока я читал стихотворение - Гаер качал головой, это означало, что стихотворение хорошее. "Я же говорил, - произнёс Женя кому-то, кто был незнаком мне. Тогда я чувствовал принадлежность к процессу - вот, что важно - к тому грандиозному, что должно было произойти и что устраивали Илья Жигунов и Женя Гаер. Я всегда думал о них, как о чём-то совместном, едином - эти два человека не разъедены в моём сознании.
В период времени с 2008 по 2010 - Жигунов и Гаер были заметными фигурами. В те годы (а уж про предшествующие им я вообще молчу) не так много чего происходило в творческой жизни Петербурга, а если происходило - то сразу становилось заметным. Новое - ещё не вырвалось наружу, оно только подступало к горлу.
Май 2009г. Акция "Ночь у фонтана". Место действия - внутренний дворик Музея современной скульптуры. В поэтической части участвовали Белла Гусарова, Олег Ильин, я. Гаер и Жигунов - само собой. Были приглашены музыканты. Брат Гаера (тогда я увидел его впервые - я вообще не знал, что у Жени есть брат) время от времени появлялся в образе Харона. Он был актёром.
День рождения Гоголя, 1 апреля. Вспомнить бы, какой год. Может быть, тот же 2009-й. Малая Конюшенная. Куча шатров. Между ними - сцена. Всё действие происходило в шатре. Все мы, выступавшие, были Гоголями. Каждый Гоголь, естественно, должен был отличаться от другого. Не буду врать, кто это придумал - но меня нарекли Гоголем Санта Клаусом. Было весело. Всё это напоминало перформанс. Кто-то читал стихи в микрофон, пока остальные Гоголи ходили между зрителями и что-то делали. Я не помню, что. Чудили. Помню только, что в шатре было тесно, а ещё помню, что на том выступлении, кажется, впервые в жизни исполнил свой перевод кантри-песни "Я и Бобби Макги". Кстати, на главной сцене выступали актёры клоун-мим-театра "Мимигранты". Тогда я ещё не имел к ним отношения - не думал, что судьба сведёт меня с Плющом и его театром в 2010 году. Всё, что я знал о них тогда - это то, что они клоуны.
Именно так выразился Гаер: "Да, я позвал Плюща с его клоунами". Не помню, по телефону, или в живую. Но звучало это смешно.
И, наконец, декабрь 2009г. Международный фестиваль медиа-поэзии «Вентилятор», который проходил в Центре Современного Искусства им. С. Курёхина. Вершина тандема Гаер-Жигунов. Хочется снять шляпу - перед ними. Организация фестивалей - не зависимо от их направленности - сама по себе штука сложная. Это было время, когда ещё только заявлял о себе поэтический арт-клуб "Болт" - и они были среди выступающих. Не помню всех. Упомяну - только Арс-Пегаса. Он специально прилетел из Москвы. Приехал, конечно, но пегас же. С крыльями он. Из старичков - в фестивале принимало участие поэтическое соединение "Дрели куда попало".
Знаете, зачем я это вспоминаю? Чтобы показать тем, кто, может быть, слышит имя Гаера впервые - каким человеком он был: деятельным, зажигающим, участвующим в культурной жизни нашего города.
После 2010 года всё это тихо сошло на нет. Слишком много нового появилось. Нахлынуло, затопило. Женя очень с интересом относился к свежему. Запомнились его восторженные слова в адрес поэтов, объединившихся под названием "Сотоварищи" (так кажется). Я ничего о них не знал. Пожимал плечами.
Беда в том, что я и про Женю мало знал. Женя - мощный поэт. Настоящий. Песни, стихи Гаера - это разговор. Поэта с людьми. И он вёл себя на сцене просто - как просила душа в данный момент времени, так и вёл. Надо - мог сорваться на крик. Надо - был вкрадчив и нежен. Без показухи и театральщины.
Одно время, с 2015 года я постоянно видел его на летних фестивалях, что-то типа "Зажигалки" - до этого даже на "Тундике". Это была неожиданная встреча.
- О, привет! Ты как тут?
- Да, я помогал организаторам. Сейчас уже скоро поеду..
- А ты в палатке ночевал?
- Нет, в машине...
Помню, я удивился: как можно спать в машине - неудобно же. С другой стороны лучше так - чем просто на улице.
Через несколько лет на другом фестивале я всё увидел собственными глазами. Проходил мимо незнакомой мне легковушки - на заднем сидении которой лежал Гаер и спал. Большой, уставший. Человек, которого я люблю.
Я долго думал над этими словами - как правильно написать их: "я люблю Женю Гаера" или "я люблю этого человека". Как? До сих пор не знаю. Я могу только вспоминать - и я баламучу память, вытряхиваю как копилку, всю трясу её, как старого плюшевого медведя, и из неё со звоном выкатываются люди и слова - места, дорогие сердцу.
Женю Гаера - хочется обратно. Сейчас. Услышать его хриплый, заполняющий всё собою голос. Он и стихи читал, как говорил. Не было никакого перехода - чёртова перехода из жизни на сцену и обратно. В этом и была естественность. Правда.
А вот одно из самых ярких воспоминаний, связанных с Женей. Для меня тогда в нём открылось что-то новое - неожиданная грань. Женя будто бы предстал другим человеком - для меня.
... Фестиваль "Ночь у фонтана" подошёл к концу. Формально ночь ещё не начиналась. Мы уже были хорошенькие - выступать на улице холодно, а коньяк согревал, и мы прикладывались к нему потихонечку, пока читали стихи.
Нам предоставили одно из помещений Музея современной скульптуры, где мы продолжили пить. Это было событие - то, что происходило сейчас, и мы в нём участвовали. И теперь отмечали его. Имели право.
Я помню, как Илья Жигунов обнимался на улице с Либуркиным. Он, правда, подошёл не к началу нашего выступления, но он сказал слова, которые врезались мне в память. Илья был восторжен и пьян. Либуркин - трезв. Я стоял рядом и всё слышал.
- Я звал Ильюхину и других пиитерцев. Но у них сегодня заседание в своём ЛИТО. А я им сказал, что культура сегодня совершается здесь, - и он топнул ногой, - не у них там, а здесь! И они дураки, что не пришли!
Может быть, без "дураков" это было сказано. Но экспрессии в речи Либуркина хватало.
Когда мы пили, Либуркина не было с нами. Да я и не помню всех, кто присутствовал: почти все те же, кто выступал - плюс друзья.
А потом случилось то, ради чего стоило произойти, случиться всему предыдущему: Женя обнял Сашу, и они начали петь. Женя - уже тогда большой словно шмель, крупнее брата - и Саша, выглядевший таким, каким был Женя в конце 90-х. Руки братьев лежали на плечах друг друга. То, что Женя умеет петь, для меня было откровением, но ещё большим откровением стало то, что братья исполняли - "Песенку о Западном кольце", которую я слышал всего один раз, по радио в исполнении Виктора Гагина. В песне есть запоминающийся рефрен - "тундра моя". И когда он зазвучал - я сразу узнал его.
Я был заворожён. Я понимал, что на моих глазах происходит что-то тёплое, важное, и ещё кое-что понимал - как эта песня важна для них, что, наверняка, братья не раз исполняли её. Песенку о Западном кольце.
Видимо, это и сблизило меня с Женей тогда. Я будто увидел Женькину душу, увидел, какая она большая. Женькина душа звучала, рвалась наружу, впадала в песню - и голос Саши, брата Жени, звучал, и голоса сливались в одну реку. Большую, сибирскую...
Конечно же, его душа в первую очередь открывалась в стихах.

Не злитесь на меня, из тех даров,
что бережёте вы - мне ни один не нужен.
На небо променяв уютный кров,
из ста дорог вдруг вглядываюсь в ту же,

что выбрала меня и вверх, в эфир ведёт,
как тёплый ветер поднимает птицу,
в круг света и огня, туда, где всё пройдёт,
откуда невозможно возвратиться.

Когда я слушал это в записи, мне казалось, что Женя разговаривает со мной - оттуда, где он сейчас. Я переслушивал несколько раз. Плакал - и не мог остановиться. Вот он разговаривает со мной. А его - нет. И больше не будет. Никогда. Не обнимет меня Человек-Гора, мягкий, словно Винни Пух, поэт Женя Гаер, всегда носившийся с фантастическими идеями.
Жаль, что они не осуществились. Было что-то насчёт некой ассоциации творческих людей. Я не запомнил подробностей. Как всегда, всё упиралось в финансирование.
Да, Бог с ними, c идеями - был бы жив он.
И ещё: если не ошибаюсь, Женя не издал ни одной книги. Ни одной!

On April 29, Zhenya Gaer died. Poet, friend and warm man ...
I have heard about him since the late 90s, when he performed with other poets under the banner of the "Listen" movement. For some reason, our common literary acquaintance compared Gaer of that time with the pop singer Shura. I don't see the connection. The whole point, apparently, in the external image - Gaer then dyed his hair, some dumb bright color. An acquaintance, too, you know, with his hairstyle and everything else, when I first met him, reminded me of a drug addict.
The guys from "Listen" clearly declared themselves. This is the main thing. I was not with them. I watched from the side, from the auditorium - as, for example, then, in the "Planetarium", where the poets "Listen" had their next performance.
Zhenya was different then - thin and slender. But cheerful - as later, when we became close; and he carried this "gaiety" through his whole life - good nature overwhelmed him and poured over the edge. Zhenya was warm. I wanted to hug him. I wanted to love him - and when we hugged each other when we met, I understood what an immense and big soul he was - a man.
Then, in the late 90s - the image of Zhenya seemed strange, very flashy - all his behavior contradicted me: too noisy, drunk, impudent. I couldn't do that, I couldn't. And, probably, he avoided Zhenya. Yes, I was not only "frightened" by Gaer - but also by Antipenko (one of the founders of the "Listen" movement). He, too, was noisy and at times strange. I will never forget how Volodya stunned me by throwing a lighter on the asphalt, so that she sparkled - as before that she was on her knees and begged me to return to the artist whom I was supposed to read poetry, and at that moment he was to draw pictures, but the artist was late , it went towards night, I could not stand it and rushed to the metro, Antipenko ran after me ...
Forgive me the extra memories - but they come and roll like the formidable billows of the past. This is our common sea. And in this sea - everyone I knew, loved and did not love. And in this sea - was Zhenya Gaer.
We started communication, probably, in 2009. Ilya Zhigunov and Zhenya Gaer invited me to take part in the action "Night at the Fountain", as part of the poetic art group "Alternative Oil".
I remember meeting in a cafe: there was Bella Gusarova, Gaer, maybe someone else. While I was reading the poem - Gaer shook his head, it meant that the poem is good. “I told you,” Zhenya said to someone who was unfamiliar to me. Then I felt that I belonged to the process - this is what is important - to the grandiose that was to happen and what Ilya Zhigunov and Zhenya Gaer were arranging. them, as about something joint, one - these two people are not corroded in my mind.
In the period from 2008 to 2010 - Zhigunov and Gaer were prominent figures. In those years (and even about those that preceded them, I generally keep quiet) not so much happened in the creative life of St. Petersburg, and if it did, it immediately became noticeable. The new one had not yet burst out, it was only coming up to the throat.
May 2009 "Night at the fountain" action. The scene is the courtyard of the Museum of Contemporary Sculpture. Bella Gusarova, Oleg Ilyin, myself took part in the poetic part. Gaer and Zhigunov - of course. Musicians were invited. Gayer's brother (then I saw him for the first time - I did not even know that Zhenya had a brother) from time to time appeared in the form of Charon. He was an actor.
Gogol's birthday, April 1. Remember what year. Maybe the same 2009. Malaya Konyushennaya. A bunch of tents. Between them is a stage. All the action took place in a tent. All of us who spoke were Gogols. Each Gogol, naturally, had to be different from the other. I won't lie about who invented it - but they named me Gogol Santa Claus. It was fun. It all looked like a performance. Someone read poems into the microphone while the rest of the Gogols walked between the audience and did something. I don’t remember what. Weird. I only remember that it was cramped in the tent, and I also remember that at that performance, for the first time in my life, I performed my translation of the country song "Me and Bobby McGee". By the way, the actors of the clown-mime-theater "Mimigrants" performed on the main stage. Then I had no relation to them yet - I did not think that fate would bring me together with Ivy and his theater in 2010. All I knew about them then was that they were clowns.
That is how Gaer put it: "Yes, I called Ivy and his clowns." I don’t remember, by phone or live. But it sounded funny.
And finally, December 2009. International Festival of Media Poetry "Ventilator", which was held at the Center for Contemporary Art named after S. Kuryokhina. Top of the Gaer-Zhigunov tandem. I want to take off my hat - in front of them. Organization of festivals - regardless of their focus - is a complicated thing in itself. It was the time when the Poetic Art Club "Bolt" was just making itself known - and they were among the speakers. I don't remember all of them. I will mention only Ars-Pegasa. He specially flew from Moscow. Came, of course, but the same pegasus. He has wings. From the old people - the poetic combination "Drills anywhere" took part in the festival.
Do you know why I remember this? To show those who, perhaps, hears the name of Gaer for the first time - what kind of person he was: active, kindling, participating in a culture