{Мне вспоминать сподручней, чем иметь.}
Мне вспоминать сподручней,чем иметь.
Когда сей миг и прошлое мгновенье
соединятся, будто медь и медь,
их общий звук и есть стихотворенье.
Как я люблю минувшую весну,
и дом, и сад, чья сильная природа
трудом горы держалась на весу
поверх земли, но ниже небосвода.
Люблю сейчас, но, подлежа весне,
я ощущала только страх и вялость
к объему моря, что в ночном окне
мерещилось и подразумевалось.
Когда сходились море и луна,
студил затылок холодок мгновенный,
как будто я, превысив чин ума,
посмела фамильярничать с Вселенной.
В суть вечности заглядывал балкон -
не слишком ли? Но оставалась радость,
что, возымев во времени былом
день нынешний,- за всё я отыграюсь.
Не наглость ли - при море и луне
их расточать и обмирать от чувства:
они живут воочью, как вчерне,
и набело навек во мне очнутся.
Что происходит между тем и тем
мгновеньями? Как долго длится это -
в душе крепчает и взрослеет тень
оброненного в глушь веков предмета.
Не в этом ли разгадка ремесла,
чьи правила: смертельный страх и доблесть,
блеск бытия изжить, спалить дотла
и выгадать его бессмертный отблеск?
Белла Ахмадулина.
1968
Мне вспоминать сподручней,чем иметь.
Когда сей миг и прошлое мгновенье
соединятся, будто медь и медь,
их общий звук и есть стихотворенье.
Как я люблю минувшую весну,
и дом, и сад, чья сильная природа
трудом горы держалась на весу
поверх земли, но ниже небосвода.
Люблю сейчас, но, подлежа весне,
я ощущала только страх и вялость
к объему моря, что в ночном окне
мерещилось и подразумевалось.
Когда сходились море и луна,
студил затылок холодок мгновенный,
как будто я, превысив чин ума,
посмела фамильярничать с Вселенной.
В суть вечности заглядывал балкон -
не слишком ли? Но оставалась радость,
что, возымев во времени былом
день нынешний,- за всё я отыграюсь.
Не наглость ли - при море и луне
их расточать и обмирать от чувства:
они живут воочью, как вчерне,
и набело навек во мне очнутся.
Что происходит между тем и тем
мгновеньями? Как долго длится это -
в душе крепчает и взрослеет тень
оброненного в глушь веков предмета.
Не в этом ли разгадка ремесла,
чьи правила: смертельный страх и доблесть,
блеск бытия изжить, спалить дотла
и выгадать его бессмертный отблеск?
Белла Ахмадулина.
1968
{It's more convenient for me to remember than to have.}
It is more convenient for me to remember than to have.
When this moment and the past moment
unite like copper and copper,
their common sound is the poem.
How I love the past spring
and home and garden, whose strong nature
the mountains were kept in balance by labor
above the earth, but below the firmament.
I love now, but, subject to spring,
I felt only fear and lethargy
to the volume of the sea that is in the night window
imagined and implied.
When the sea and the moon converged
the back of my head was chilled instantly,
as if I, having exceeded the rank of mind,
dared to be familiar with the universe.
The balcony looked into the essence of eternity -
isn't it too much? But there was joy
that, taking in the past in time
the present day - I will recoup everything.
Is it not arrogance - by the sea and the moon
lavish them and rip them off from feeling:
they live with their eyes, as in the rough,
and they will wake up in me forever.
What happens between that and that
moments? How long does it last -
in the soul the shadow grows stronger and matures
dropped in the wilderness of the centuries.
Isn't this the key to the craft,
whose rules are mortal fear and valor,
to get rid of the brilliance of being, burn to ashes
and to benefit from its immortal reflection?
Bella Akhmadulina.
1968
It is more convenient for me to remember than to have.
When this moment and the past moment
unite like copper and copper,
their common sound is the poem.
How I love the past spring
and home and garden, whose strong nature
the mountains were kept in balance by labor
above the earth, but below the firmament.
I love now, but, subject to spring,
I felt only fear and lethargy
to the volume of the sea that is in the night window
imagined and implied.
When the sea and the moon converged
the back of my head was chilled instantly,
as if I, having exceeded the rank of mind,
dared to be familiar with the universe.
The balcony looked into the essence of eternity -
isn't it too much? But there was joy
that, taking in the past in time
the present day - I will recoup everything.
Is it not arrogance - by the sea and the moon
lavish them and rip them off from feeling:
they live with their eyes, as in the rough,
and they will wake up in me forever.
What happens between that and that
moments? How long does it last -
in the soul the shadow grows stronger and matures
dropped in the wilderness of the centuries.
Isn't this the key to the craft,
whose rules are mortal fear and valor,
to get rid of the brilliance of being, burn to ashes
and to benefit from its immortal reflection?
Bella Akhmadulina.
1968
У записи 69 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анна Афанасьева
