"Из туманной путаницы этих идей возникает кощунственная мысль, от какой Тереза не может избавиться: Любовь, которая соединяет ее с Карениным, лучше, чем та, что существует между нею и Томашем. Лучше, отнюдь не больше. Тереза не хочет обвинять ни Томаша, ни себя, не хочет утверждать, что они могли бы любить друг друга больше. Скорее, ей кажется, человеческие пары созданы так, что их любовь a priori худшего сорта, чем может быть (по крайней мере в ее лучших примерах) любовь между человеком и собакой, это, вероятно, не запланированное Создателем чудачество в человеческой истории.
Такая любовь бескорыстна: Тереза от Каренина ничего не хочет. Даже ответной любви от него не требует. Она никогда не задавалась вопросами, которые мучат человеческие пары: он любит меня? любил ли он кого-нибудь больше меня? он больше меня любит, чем я его? Возможно, все эти вопросы, которые обращают к любви, измеряют ее, изучают, проверяют, допытывают, чуть ли не в зачатке и убивают ее. Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь лишь его присутствием.
И вот что: Тереза приняла Каренина таким, каким он был, она не хотела переделывать его по своему подобию, она наперед согласилась с его собачьим миром, она не пыталась отнять его у него, не ревновала его к каким-то тайным уловкам. Она воспитывала его не для того, чтобы переделать (как муж хочет переделать жену, а жена – мужа), а лишь для того, чтобы обучить его элементарному языку, который позволил бы им понимать друг друга и вместе жить.
И еще одно: любовь к собаке – чувство добровольное, никто не принуждает Терезу любить Каренина. (Она снова думает о матери и сожалеет обо всем, что произошло между ними: будь мать одной из незнакомых женщин в деревне, ее веселая грубость, возможно, казалась бы ей симпатичной! Ах, была бы мать чужой женщиной! С детства Тереза стыдилась того, что мать оккупировала черты ее лица и конфисковала ее “я”. Но самое худшее, что извечный приказ “люби отца и мать!” принудил ее согласиться с этой оккупацией и эту агрессию называть любовью! Мать неповинна в том, что Тереза разошлась с ней. Она разошлась с ней не потому, что мать была такой, какой была, а потому, что была матерью.)
Но самое главное: Ни один человек не может принести другому дар идиллии. Это под силу только животному, благо оно не было изгнано из Рая. Любовь между человеком и собакой – идиллическая любовь. В ней нет конфликтов, душераздирающих сцен, в ней нет развития. Каренин окружил Терезу и Томаша своей жизнью, основанной на повторении, и ожидал от них того же."
М.Кундера "Невыносимая легкость бытия"
Такая любовь бескорыстна: Тереза от Каренина ничего не хочет. Даже ответной любви от него не требует. Она никогда не задавалась вопросами, которые мучат человеческие пары: он любит меня? любил ли он кого-нибудь больше меня? он больше меня любит, чем я его? Возможно, все эти вопросы, которые обращают к любви, измеряют ее, изучают, проверяют, допытывают, чуть ли не в зачатке и убивают ее. Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь лишь его присутствием.
И вот что: Тереза приняла Каренина таким, каким он был, она не хотела переделывать его по своему подобию, она наперед согласилась с его собачьим миром, она не пыталась отнять его у него, не ревновала его к каким-то тайным уловкам. Она воспитывала его не для того, чтобы переделать (как муж хочет переделать жену, а жена – мужа), а лишь для того, чтобы обучить его элементарному языку, который позволил бы им понимать друг друга и вместе жить.
И еще одно: любовь к собаке – чувство добровольное, никто не принуждает Терезу любить Каренина. (Она снова думает о матери и сожалеет обо всем, что произошло между ними: будь мать одной из незнакомых женщин в деревне, ее веселая грубость, возможно, казалась бы ей симпатичной! Ах, была бы мать чужой женщиной! С детства Тереза стыдилась того, что мать оккупировала черты ее лица и конфисковала ее “я”. Но самое худшее, что извечный приказ “люби отца и мать!” принудил ее согласиться с этой оккупацией и эту агрессию называть любовью! Мать неповинна в том, что Тереза разошлась с ней. Она разошлась с ней не потому, что мать была такой, какой была, а потому, что была матерью.)
Но самое главное: Ни один человек не может принести другому дар идиллии. Это под силу только животному, благо оно не было изгнано из Рая. Любовь между человеком и собакой – идиллическая любовь. В ней нет конфликтов, душераздирающих сцен, в ней нет развития. Каренин окружил Терезу и Томаша своей жизнью, основанной на повторении, и ожидал от них того же."
М.Кундера "Невыносимая легкость бытия"
“Out of the vague confusion of these ideas, a blasphemous idea arises from what Teresa cannot get rid of: The love that connects her to Karenin is better than the one that exists between her and Tomasz. Better, not more. neither does she want to say that they could love each other more. Rather, it seems to her, human couples are created so that their love is a priori of a worse sort than can be (at least in her best examples) love between man and dog, this is probably not planned by the creator of eccentricities about in human history.
Such love is unselfish: Teresa wants nothing from Karenin. Even response love from him does not require. She never asked questions that torment human couples: does he love me? Did he love anyone more than me? Does he love me more than I do? Perhaps all these questions that appeal to love, measure it, study, test, examine, almost in the germ and kill it. We may not be able to love precisely because we long for being loved, that is, we want something (love) from the other, instead of giving ourselves to it without any self-interest, being content only with its presence.
And this: Teresa accepted Karenin as he was, she did not want to redo him in her own image, she agreed with his dog world in advance, she did not try to take him away from him, she was not jealous of some secret tricks. She raised him not to remake (as the husband wants to remake the wife, and the wife - the husband), but only to teach him an elementary language that would allow them to understand each other and live together.
And one more thing: the love of a dog is a voluntary feeling; nobody forces Teresa to love Karenin. (She again thinks about her mother and regrets everything that happened between them: if she were the mother of one of the unfamiliar women in the village, her cheerful rudeness might have seemed pretty to her! Ah, would have been the mother of another woman! From childhood, Teresa was ashamed that the mother occupied the features of her face and confiscated her “I.” But the worst thing is that the eternal order “love your father and mother!” forced her to agree with this occupation and call this aggression love! Mother is innocent of the fact that Teresa broke up with her. She broke up with her not because the mother was what she was, but because she was a mother.)
But most importantly: No one person can bring to another the gift of idyll. This is possible only for an animal, since it was not banished from Paradise. Love between man and dog is idyllic love. There are no conflicts, heartbreaking scenes, there is no development in it. Karenin surrounded Teresa and Tomasha with his life based on repetition, and expected the same from them. "
M. Kundera "The Unbearable Lightness of Being"
Such love is unselfish: Teresa wants nothing from Karenin. Even response love from him does not require. She never asked questions that torment human couples: does he love me? Did he love anyone more than me? Does he love me more than I do? Perhaps all these questions that appeal to love, measure it, study, test, examine, almost in the germ and kill it. We may not be able to love precisely because we long for being loved, that is, we want something (love) from the other, instead of giving ourselves to it without any self-interest, being content only with its presence.
And this: Teresa accepted Karenin as he was, she did not want to redo him in her own image, she agreed with his dog world in advance, she did not try to take him away from him, she was not jealous of some secret tricks. She raised him not to remake (as the husband wants to remake the wife, and the wife - the husband), but only to teach him an elementary language that would allow them to understand each other and live together.
And one more thing: the love of a dog is a voluntary feeling; nobody forces Teresa to love Karenin. (She again thinks about her mother and regrets everything that happened between them: if she were the mother of one of the unfamiliar women in the village, her cheerful rudeness might have seemed pretty to her! Ah, would have been the mother of another woman! From childhood, Teresa was ashamed that the mother occupied the features of her face and confiscated her “I.” But the worst thing is that the eternal order “love your father and mother!” forced her to agree with this occupation and call this aggression love! Mother is innocent of the fact that Teresa broke up with her. She broke up with her not because the mother was what she was, but because she was a mother.)
But most importantly: No one person can bring to another the gift of idyll. This is possible only for an animal, since it was not banished from Paradise. Love between man and dog is idyllic love. There are no conflicts, heartbreaking scenes, there is no development in it. Karenin surrounded Teresa and Tomasha with his life based on repetition, and expected the same from them. "
M. Kundera "The Unbearable Lightness of Being"
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Шпотаковская
