М. Б.
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.
И.Бродский
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.
И.Бродский
Mb
Honey, I left home late tonight
breathe the fresh air blowing from the ocean.
Sunset was burning down on the stalls with a Chinese fan,
and the cloud swirled like a concert piano lid.
A quarter of a century ago you had a passion for lyula and dates,
drew in ink on a notebook, sang a little,
had fun with me; but then got along with a chemical engineer
and, judging by the letters, monstrously stupid.
Now they see you in the churches in the provinces and in the metropolis
on the dirge for common friends, now going solid
succession; and I am glad that there are more distances in the world
unthinkable than between you and me.
Don't misunderstand me. With your voice, body, name
nothing is no longer connected; no one destroyed them
but to forget one life - a person needs at least
one more life. And I lived this share.
Lucky for you: where else, except maybe photos,
do you always stay without wrinkles, young, cheerful, mocking?
For time, faced with memory, learns about his powerlessness.
I smoke in the dark and breathe the rot of low tide.
I. Brodsky
Honey, I left home late tonight
breathe the fresh air blowing from the ocean.
Sunset was burning down on the stalls with a Chinese fan,
and the cloud swirled like a concert piano lid.
A quarter of a century ago you had a passion for lyula and dates,
drew in ink on a notebook, sang a little,
had fun with me; but then got along with a chemical engineer
and, judging by the letters, monstrously stupid.
Now they see you in the churches in the provinces and in the metropolis
on the dirge for common friends, now going solid
succession; and I am glad that there are more distances in the world
unthinkable than between you and me.
Don't misunderstand me. With your voice, body, name
nothing is no longer connected; no one destroyed them
but to forget one life - a person needs at least
one more life. And I lived this share.
Lucky for you: where else, except maybe photos,
do you always stay without wrinkles, young, cheerful, mocking?
For time, faced with memory, learns about his powerlessness.
I smoke in the dark and breathe the rot of low tide.
I. Brodsky
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Полина Шпотаковская
