ЭДУАРД АСАДОВ "Дума о Севастополе"
Я живу в Севастополе. В бухте Омега,
Там, где волны веселые, как дельфины,
На рассвете, устав от игры и бега,
Чуть качаясь, на солнышке греют спины...
Небо розово-синим раскрылось зонтом,
Чайки, бурно крича, над водой снуют,
А вдали, пришвартованы к горизонту,
Три эсминца и крейсер дозор несут.
Возле берега сосны, как взвод солдат,
Чуть качаясь, исполнены гордой пластики,
Под напористым бризом, построясь в ряд,
Приступили к занятию по гимнастике.
Синева с синевой на ветру сливаются,
И попробуй почувствовать и понять,
Где небесная гладь? Где морская гладь?
Все друг в друге практически растворяется.
Ах, какой нынче добрый и мирный день!
Сколько всюду любви, красоты и света!
И когда упадет на мгновенье тень,
Удивляешься даже: откуда это?!
Вдруг поверишь, что было вот так всегда.
И, на мужестве здесь возведенный, город
Никогда не был злобною сталью вспорот
И в пожарах не мучился никогда.
А ведь было! И песня о том звенит:
В бурях войн, в свистопляске огня и стали
Здесь порой даже плавился и гранит,
А вот люди не плавились. И стояли!
Только вновь встал над временем монолит -
Нет ни выше, ни тверже такого взлета.
Это стойкость людская вошла в гранит,
В слово Честь, что над этой землей звенит,
В каждый холм и железную волю флота!
Говорят, что отдавшие жизнь в бою
Спят под сенью небес, навсегда немые,
Но не здесь! Но не в гордо-святом краю!
В Севастополе мертвые и живые,
Словно скалы, в едином стоят строю!
А пока тихо звезды в залив глядят,
Ветер пьян от сирени. Теплынь. Экзотика!
В лунных бликах цикады, снуя, трещат,
Словно гномы, порхая на самолетиках...
Вот маяк вперил вдаль свой циклопий взгляд...
А в рассвете, покачивая бортами,
Корабли, словно чудища, важно спят,
Тихо-тихо стальными стуча сердцами...
Тополя возле Графской равняют строй,
Тишина растекается по бульварам.
Лишь цветок из огня над Сапун-горой
Гордо тянется в небо, пылая жаром.
Патрули, не спеша, по Морской протопали,
Тают сны, на заре покидая люд...
А над клубом матросским куранты бьют
Под звучание гимна о Севастополе.
А в Омеге, от лучиков щуря взгляд,
Волны, словно ребята, с веселым звоном,
С шумом выбежав на берег под балконом,
Через миг, удирая, бегут назад.
Да, тут слиты бесстрашие с красотой,
Озорной фестиваль с боевой тревогой.
Так какой это город? Какой, какой?
Южно-ласковый или сурово-строгий?
Севастополь! В рассветном сияньи ночи,
Что ответил бы я на вопрос такой?
Я люблю его яростно, всей душой,
Значит, быть беспристрастным мне трудно очень.
Но, однако, сквозь мрак, что рассветом вспорот,
Говорю я под яростный птичий звон:
Для друзей, для сердец бескорыстных он
Самый добрый и мирный на свете город!
Но попробуй оскаль свои зубы враг -
И забьются под ветром знамена славы!
И опять будет все непременно так:
Это снова и гнев, и стальной кулак,
Это снова твердыня родной державы!
1994 год
Я живу в Севастополе. В бухте Омега,
Там, где волны веселые, как дельфины,
На рассвете, устав от игры и бега,
Чуть качаясь, на солнышке греют спины...
Небо розово-синим раскрылось зонтом,
Чайки, бурно крича, над водой снуют,
А вдали, пришвартованы к горизонту,
Три эсминца и крейсер дозор несут.
Возле берега сосны, как взвод солдат,
Чуть качаясь, исполнены гордой пластики,
Под напористым бризом, построясь в ряд,
Приступили к занятию по гимнастике.
Синева с синевой на ветру сливаются,
И попробуй почувствовать и понять,
Где небесная гладь? Где морская гладь?
Все друг в друге практически растворяется.
Ах, какой нынче добрый и мирный день!
Сколько всюду любви, красоты и света!
И когда упадет на мгновенье тень,
Удивляешься даже: откуда это?!
Вдруг поверишь, что было вот так всегда.
И, на мужестве здесь возведенный, город
Никогда не был злобною сталью вспорот
И в пожарах не мучился никогда.
А ведь было! И песня о том звенит:
В бурях войн, в свистопляске огня и стали
Здесь порой даже плавился и гранит,
А вот люди не плавились. И стояли!
Только вновь встал над временем монолит -
Нет ни выше, ни тверже такого взлета.
Это стойкость людская вошла в гранит,
В слово Честь, что над этой землей звенит,
В каждый холм и железную волю флота!
Говорят, что отдавшие жизнь в бою
Спят под сенью небес, навсегда немые,
Но не здесь! Но не в гордо-святом краю!
В Севастополе мертвые и живые,
Словно скалы, в едином стоят строю!
А пока тихо звезды в залив глядят,
Ветер пьян от сирени. Теплынь. Экзотика!
В лунных бликах цикады, снуя, трещат,
Словно гномы, порхая на самолетиках...
Вот маяк вперил вдаль свой циклопий взгляд...
А в рассвете, покачивая бортами,
Корабли, словно чудища, важно спят,
Тихо-тихо стальными стуча сердцами...
Тополя возле Графской равняют строй,
Тишина растекается по бульварам.
Лишь цветок из огня над Сапун-горой
Гордо тянется в небо, пылая жаром.
Патрули, не спеша, по Морской протопали,
Тают сны, на заре покидая люд...
А над клубом матросским куранты бьют
Под звучание гимна о Севастополе.
А в Омеге, от лучиков щуря взгляд,
Волны, словно ребята, с веселым звоном,
С шумом выбежав на берег под балконом,
Через миг, удирая, бегут назад.
Да, тут слиты бесстрашие с красотой,
Озорной фестиваль с боевой тревогой.
Так какой это город? Какой, какой?
Южно-ласковый или сурово-строгий?
Севастополь! В рассветном сияньи ночи,
Что ответил бы я на вопрос такой?
Я люблю его яростно, всей душой,
Значит, быть беспристрастным мне трудно очень.
Но, однако, сквозь мрак, что рассветом вспорот,
Говорю я под яростный птичий звон:
Для друзей, для сердец бескорыстных он
Самый добрый и мирный на свете город!
Но попробуй оскаль свои зубы враг -
И забьются под ветром знамена славы!
И опять будет все непременно так:
Это снова и гнев, и стальной кулак,
Это снова твердыня родной державы!
1994 год
EDUARD ASADOV "Thought about Sevastopol"
I live in Sevastopol. In the Omega Bay,
Where the waves are funny like dolphins
At dawn, tired of playing and running,
Swaying a little, the backs warm in the sun ...
The sky is a pink and blue umbrella
Gulls, shouting violently, scurry over the water,
And away, moored to the horizon,
Three destroyers and cruiser patrol are carried.
Near the shore of a pine tree, like a platoon of soldiers,
Slightly rocking, filled with proud plastic
Under the pushy breeze, lining up in a row,
Started a lesson in gymnastics.
The blue with the blue in the wind merge,
And try to feel and understand
Where is the heavenly surface? Where is the sea surface?
Everything in each other practically dissolves.
Oh, what a good and peaceful day now!
How much love, beauty and light everywhere!
And when the shadow falls for a moment,
One wonders even: where is it from ?!
Suddenly you will believe that it was always like this.
And, on the courage here erected, the city
Never been a vicious steel thrashing
And in the fires never suffered.
But it was! And the song about it rings:
In the storms of war, in the whistle of fire and steel
Here sometimes even melted and granite
But people did not melt. And they stood!
Only again rose above the time monolith -
There is neither higher nor harder than such a takeoff.
This human persistence entered granite,
The word Honor is ringing above this earth
In every hill and the iron will of the fleet!
It is said that those who gave their lives in battle
They sleep in the shadow of heaven, forever dumb,
But not here! But not in the proudly holy land!
In Sevastopol, dead and alive,
Like rocks, in one stand a line!
In the meantime, the stars silently gaze into the bay,
The wind is drunk from lilac. Teplyn. Exotic!
In the moon glare of a cicada, turning off, crackling,
Like gnomes, fluttering on airplanes ...
Here the lighthouse fixed its cyclopian gaze ...
And in the dawn, shaking the sides,
Ships, like monsters, it is important to sleep,
Quietly steel beating hearts ...
Poplars near Grafskaya equate pitch,
Silence spreads along the boulevards.
Only a flower from the fire over Sapun Hill
Proudly stretches into the sky, blazing with heat.
The patrols, slowly, marched across the Sea,
Melting dreams, leaving people at dawn ...
And above the club the sailor's chimes are beaten
To the sound of the hymn about Sevastopol.
And in Omega, from the rays of a squinting look,
Waves, like guys, with a cheerful jingle,
With the noise ran out to the shore under the balcony,
After a moment, running away, run back.
Yes, fearlessness is here merged with beauty
Naughty festival with battle alarm.
So what city is it? What what?
South affectionate or severely strict?
Sevastopol! In the dawn of the night,
What would I answer to this question?
I love him violently, with all my heart,
It means that it is very difficult for me to be impartial.
But, however, through the darkness, that the dawn breaks,
I say under the furious bird ringing:
For friends, for selfless hearts
The kindest and most peaceful city in the world!
But try to grin your teeth enemy -
And the banners of glory will be hammered under the wind!
And again everything will certainly be like this:
This again is anger, and a steel fist,
This is again the stronghold of the native power!
1994
I live in Sevastopol. In the Omega Bay,
Where the waves are funny like dolphins
At dawn, tired of playing and running,
Swaying a little, the backs warm in the sun ...
The sky is a pink and blue umbrella
Gulls, shouting violently, scurry over the water,
And away, moored to the horizon,
Three destroyers and cruiser patrol are carried.
Near the shore of a pine tree, like a platoon of soldiers,
Slightly rocking, filled with proud plastic
Under the pushy breeze, lining up in a row,
Started a lesson in gymnastics.
The blue with the blue in the wind merge,
And try to feel and understand
Where is the heavenly surface? Where is the sea surface?
Everything in each other practically dissolves.
Oh, what a good and peaceful day now!
How much love, beauty and light everywhere!
And when the shadow falls for a moment,
One wonders even: where is it from ?!
Suddenly you will believe that it was always like this.
And, on the courage here erected, the city
Never been a vicious steel thrashing
And in the fires never suffered.
But it was! And the song about it rings:
In the storms of war, in the whistle of fire and steel
Here sometimes even melted and granite
But people did not melt. And they stood!
Only again rose above the time monolith -
There is neither higher nor harder than such a takeoff.
This human persistence entered granite,
The word Honor is ringing above this earth
In every hill and the iron will of the fleet!
It is said that those who gave their lives in battle
They sleep in the shadow of heaven, forever dumb,
But not here! But not in the proudly holy land!
In Sevastopol, dead and alive,
Like rocks, in one stand a line!
In the meantime, the stars silently gaze into the bay,
The wind is drunk from lilac. Teplyn. Exotic!
In the moon glare of a cicada, turning off, crackling,
Like gnomes, fluttering on airplanes ...
Here the lighthouse fixed its cyclopian gaze ...
And in the dawn, shaking the sides,
Ships, like monsters, it is important to sleep,
Quietly steel beating hearts ...
Poplars near Grafskaya equate pitch,
Silence spreads along the boulevards.
Only a flower from the fire over Sapun Hill
Proudly stretches into the sky, blazing with heat.
The patrols, slowly, marched across the Sea,
Melting dreams, leaving people at dawn ...
And above the club the sailor's chimes are beaten
To the sound of the hymn about Sevastopol.
And in Omega, from the rays of a squinting look,
Waves, like guys, with a cheerful jingle,
With the noise ran out to the shore under the balcony,
After a moment, running away, run back.
Yes, fearlessness is here merged with beauty
Naughty festival with battle alarm.
So what city is it? What what?
South affectionate or severely strict?
Sevastopol! In the dawn of the night,
What would I answer to this question?
I love him violently, with all my heart,
It means that it is very difficult for me to be impartial.
But, however, through the darkness, that the dawn breaks,
I say under the furious bird ringing:
For friends, for selfless hearts
The kindest and most peaceful city in the world!
But try to grin your teeth enemy -
And the banners of glory will be hammered under the wind!
And again everything will certainly be like this:
This again is anger, and a steel fist,
This is again the stronghold of the native power!
1994
У записи 14 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Данил Чунюкин
