3 копейки
А было не плохо. Нет, правда, не плохо. Наверно было трудно, но не плохо. Мы росли нужными. Нужными и простыми, простыми как… как три копейки. И нужными как три копейки в жаркий день.
Время было такое. Такое интересное. Это было когда Ельцин еще не бухал, а Горбачев молотил. Далековато еще было до жевачек Турбо, а пока их заменял гудрон. Где-то впереди будет Сникерс и Марс, а пока Ириски и Подушечки. Когда жевать кисель – это афигенски вкусно. И пачка хлопьев «Лёвушка» делилась на всех и елась медленно, потому что больше доооолго в продаже не будет.
Время было: Дядя Саша, с мужиками конструировал доработку топливной системы для своего оранжевого Москвич. И пусть, каждое их конструкторское решение заканчивалось заунывной песней под старенький баян. Но они мечтали, делали, пытались. Пытались вместе. Старались вместе. Они были мужиками. С общими интересами. Они были нужны друг другу и нам - пацанам.
Помню, они даже матерились хором. Вот так стоят в гараже впятером, руки в масле, рубахи потные. Москвич чихнул, пукнул и заглох. Дядя Саша чего-то покрутил, повертел под капотом и многозначительно сплюнул «жиклер». И стройный хор, на выдохе «Б*яяя».
И пусть на выходе у них почему-то вместо топливной системы получился самогонный аппарат, но они же делали. Мечтали. Старались вместе. И с участковым разговаривали тоже вместе. И просто разговаривали с ним, просто как «три копейки» - «Ну чего ты Вась, ну разберем мы его. На кой ляд тебе бумаги марать… разберем. Завтра»
И участковый так же просто, убирая карандаш и листок в планшет грозил пальцем «Ну смотрите мужики. Завтра проверю.»
Никто не гнул пальцы. Да и понятия «гнуть пальцы» еще не было. Голубой – это цвет. Молоко в треугольниках. В Москве есть Фанта. (Если будем когда-нибудь в Москве обязательно надо попробовать Фанту. Только не понятно, этот Фанта алкагольный или нет, ведь если алкогольный, то надо сначала вырасти) Все было просто.
И мы им были нужны, мы это я и еще пару-тройку дворовых пацанов. Нужны были. То за насосом сбегать к дяде Семену из 49й квартиры – «У него точно должен быть.». То гайку на двенадцать поискать в предгаражной пыли – «Эй мальки, чето гайка отскочила, поищите пока мы тут… Ну, в общем, поищите». То за батоном и селедкой сбегать в «Океан» - «И еще Примы возьмите, а на сдачу купите себе лимонада».
Они были просты как три копейки. И отношения с ними были просты. Никто не выпендривался, не мнил себя супер. Не выставлялся на показ и не считал «Лайки».
От них мы узнавали, что такое жиклер и почему в Африке голод. Что есть еще какой-то Афганистан и там вроде наших спецов приглашают, и что там может начаться война, но почему-то не с фашистами, а с какими-то душманами. Кто такие душманы? Чего они нам сделали? Мы конечно не знали. Но твердо впитали в подкорку «Кузькину мать наши там покажут, что Въетнам это цветочки… дядя Толя там был» Но об этом вроде вообще говорить нельзя. Мы узнавали что Куба далеко, но Куба близко… Что на какой-то ликерке в разные бутылки льют одно и тоже, поэтому «что Русская, что Пшеничная – всё едино». Что заначка у мужика – это какое-то ЭНЗЭ, на какой-то черный день, а он как мы понимали, обязательно настанет.
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Впитывали разницу между Ижевским Москвичем и Москвичем АЗЛК. Что Ижевский вроде лучше, но оба гавно. Вот 24я Волга – «это ДАааа», но на нее копить лет пятьдесят. Что на газике - Шестьдесят девятом, два моста и к тому же какая-то понижайка. Мы не знали, что такое понижайка, но понимали - это очень важная штукенция, без нее до рыбных мест не добраться. Но газики 69е почему-то не продают гражданским. Мы не знали почему 69й не продают гражданским, но это и для нас становилось печалью.
Мы им были нужны и они нам. Вот лизнул ты качельку на морозе… вот они тебя и отлепят. Или велик у Толика например поломался – к мужикам в гараж. Молоток нужен шалаш строить?! Лопата, горку мастерить?! - к ним. Если они уже поконструировали немного, то и сами помогут с шалашом, горкой, еще и в снежки поиграют.
Или вот баба Люба и тетя Зина, из кондитерской с торца дома. Простые как три копейки. «Эй мальчишки, чего без дела шатаетесь? По пирожку хотите заработать? Вот эти кастрюли и вот этот бак, пустые отнесите в ресторан… ну вы знаете…» Ещеб не знать? Хватаем бак с двух сторон, сваливаем внутрь пустые кастрюли и айда в «листаран» за 3 квартала. Там тоже все просто, там тетя Надя, принимает баки. Дает по шоколадной конфете всем, даже тем кто просто за компанию пришел, кому ни бака ни кастрюли не досталось.
Возвращаемся в кондитерскую, баба Люба чай нальет, тетя Зина по пирожку выдаст. Сидим жуем. И мы им нужны были и они нам. И все было просто.
Может быть, многое было не понятно, но просто.
Не понятно было почему у тети Зины муж из ЛТП не вылезает? Где это ЛТП? И с какого перепугу он вообще туда залезал?
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Что водку пить нельзя, можно сгореть как Виктор, который был хорошим мужиком. Но вот Валька зачем-то зашалавилась и он сел на стакан и почитай за два года сгорел. По мерзлоте схоронили.
Все было просто как 3 копейки: В общем, водку пить нельзя ни в коем разе, но по праздникам или скажем после бани или с каким-то «сустатку» можно - рюмку, другую и хватит.
Все было просто. Толик пробовал сесть на стакан - не удобно. Больше никто сесть на стакан не успел, ибо стакан лопнул. А другой взять было негде. Зачем Виктор на нем два года сидел? Никто из взрослых нам не ответил на вопрос «Что значит зашалавилась». Сами как-то сообразили что Виктор выпил водки и тут-же попытался закурить. А водка горит – это Толик точно знает, у него дед зачем-то поджигает иногда. Ну, вот выпил Виктор, чиркнул спичкой и загорелся, сидя причем на стакане. А так как кожа и мясо плохо горит, горел он два года. А «Зашалавилась» - это что-то вроде завшивела. Все было просто.
Так сидя за чаем, а чая в отличии от пирожков давали сколько угодно. Мы впитывали как говорила тетя Зина «бабскую мудрость». Что-то не понимали, да. Почему баба Люба «баба»? А тетя Зина – «тетя»? Хотя тетя Зина раза в два старше бабы Любы.
Все было просто. Просто как три копейки. Даже бабки у подъезда. Мы им были нужны, они нам были нужны. И все были простые. «Эй мальчишки, сбегайте за хлебом и себе бублик купите». Мы им сумки до квартиры. Они нас крапивой за то, что за углом бычек мастрячили. А мы впитывали и крапиву, и что мужики после сорок пятого поизмельчали. И что не нужны старики никому. Просто впитывали, где-то через жалость, где-то через радость, где-то через жжение окрапивленого зада.
Люди в нашем детстве были просты как три копейки. Копеешные люди, НО как-то… там в гараже полтинник… тут в кулинарке 20 копеек… там у подъезда… вот тебе и рубь. Настоящий такой рубль.
А сейчас жизнь рублевая. Каждый фантик из себя червонец строит, да фиг знает по какому курсу еще считать. Лайки, мобилы, машины…
Раньше все было просто ... как 3 копейки.
© Катер0к
А было не плохо. Нет, правда, не плохо. Наверно было трудно, но не плохо. Мы росли нужными. Нужными и простыми, простыми как… как три копейки. И нужными как три копейки в жаркий день.
Время было такое. Такое интересное. Это было когда Ельцин еще не бухал, а Горбачев молотил. Далековато еще было до жевачек Турбо, а пока их заменял гудрон. Где-то впереди будет Сникерс и Марс, а пока Ириски и Подушечки. Когда жевать кисель – это афигенски вкусно. И пачка хлопьев «Лёвушка» делилась на всех и елась медленно, потому что больше доооолго в продаже не будет.
Время было: Дядя Саша, с мужиками конструировал доработку топливной системы для своего оранжевого Москвич. И пусть, каждое их конструкторское решение заканчивалось заунывной песней под старенький баян. Но они мечтали, делали, пытались. Пытались вместе. Старались вместе. Они были мужиками. С общими интересами. Они были нужны друг другу и нам - пацанам.
Помню, они даже матерились хором. Вот так стоят в гараже впятером, руки в масле, рубахи потные. Москвич чихнул, пукнул и заглох. Дядя Саша чего-то покрутил, повертел под капотом и многозначительно сплюнул «жиклер». И стройный хор, на выдохе «Б*яяя».
И пусть на выходе у них почему-то вместо топливной системы получился самогонный аппарат, но они же делали. Мечтали. Старались вместе. И с участковым разговаривали тоже вместе. И просто разговаривали с ним, просто как «три копейки» - «Ну чего ты Вась, ну разберем мы его. На кой ляд тебе бумаги марать… разберем. Завтра»
И участковый так же просто, убирая карандаш и листок в планшет грозил пальцем «Ну смотрите мужики. Завтра проверю.»
Никто не гнул пальцы. Да и понятия «гнуть пальцы» еще не было. Голубой – это цвет. Молоко в треугольниках. В Москве есть Фанта. (Если будем когда-нибудь в Москве обязательно надо попробовать Фанту. Только не понятно, этот Фанта алкагольный или нет, ведь если алкогольный, то надо сначала вырасти) Все было просто.
И мы им были нужны, мы это я и еще пару-тройку дворовых пацанов. Нужны были. То за насосом сбегать к дяде Семену из 49й квартиры – «У него точно должен быть.». То гайку на двенадцать поискать в предгаражной пыли – «Эй мальки, чето гайка отскочила, поищите пока мы тут… Ну, в общем, поищите». То за батоном и селедкой сбегать в «Океан» - «И еще Примы возьмите, а на сдачу купите себе лимонада».
Они были просты как три копейки. И отношения с ними были просты. Никто не выпендривался, не мнил себя супер. Не выставлялся на показ и не считал «Лайки».
От них мы узнавали, что такое жиклер и почему в Африке голод. Что есть еще какой-то Афганистан и там вроде наших спецов приглашают, и что там может начаться война, но почему-то не с фашистами, а с какими-то душманами. Кто такие душманы? Чего они нам сделали? Мы конечно не знали. Но твердо впитали в подкорку «Кузькину мать наши там покажут, что Въетнам это цветочки… дядя Толя там был» Но об этом вроде вообще говорить нельзя. Мы узнавали что Куба далеко, но Куба близко… Что на какой-то ликерке в разные бутылки льют одно и тоже, поэтому «что Русская, что Пшеничная – всё едино». Что заначка у мужика – это какое-то ЭНЗЭ, на какой-то черный день, а он как мы понимали, обязательно настанет.
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Впитывали разницу между Ижевским Москвичем и Москвичем АЗЛК. Что Ижевский вроде лучше, но оба гавно. Вот 24я Волга – «это ДАааа», но на нее копить лет пятьдесят. Что на газике - Шестьдесят девятом, два моста и к тому же какая-то понижайка. Мы не знали, что такое понижайка, но понимали - это очень важная штукенция, без нее до рыбных мест не добраться. Но газики 69е почему-то не продают гражданским. Мы не знали почему 69й не продают гражданским, но это и для нас становилось печалью.
Мы им были нужны и они нам. Вот лизнул ты качельку на морозе… вот они тебя и отлепят. Или велик у Толика например поломался – к мужикам в гараж. Молоток нужен шалаш строить?! Лопата, горку мастерить?! - к ним. Если они уже поконструировали немного, то и сами помогут с шалашом, горкой, еще и в снежки поиграют.
Или вот баба Люба и тетя Зина, из кондитерской с торца дома. Простые как три копейки. «Эй мальчишки, чего без дела шатаетесь? По пирожку хотите заработать? Вот эти кастрюли и вот этот бак, пустые отнесите в ресторан… ну вы знаете…» Ещеб не знать? Хватаем бак с двух сторон, сваливаем внутрь пустые кастрюли и айда в «листаран» за 3 квартала. Там тоже все просто, там тетя Надя, принимает баки. Дает по шоколадной конфете всем, даже тем кто просто за компанию пришел, кому ни бака ни кастрюли не досталось.
Возвращаемся в кондитерскую, баба Люба чай нальет, тетя Зина по пирожку выдаст. Сидим жуем. И мы им нужны были и они нам. И все было просто.
Может быть, многое было не понятно, но просто.
Не понятно было почему у тети Зины муж из ЛТП не вылезает? Где это ЛТП? И с какого перепугу он вообще туда залезал?
Мы не вдавались в подробности, но впитывали. Что водку пить нельзя, можно сгореть как Виктор, который был хорошим мужиком. Но вот Валька зачем-то зашалавилась и он сел на стакан и почитай за два года сгорел. По мерзлоте схоронили.
Все было просто как 3 копейки: В общем, водку пить нельзя ни в коем разе, но по праздникам или скажем после бани или с каким-то «сустатку» можно - рюмку, другую и хватит.
Все было просто. Толик пробовал сесть на стакан - не удобно. Больше никто сесть на стакан не успел, ибо стакан лопнул. А другой взять было негде. Зачем Виктор на нем два года сидел? Никто из взрослых нам не ответил на вопрос «Что значит зашалавилась». Сами как-то сообразили что Виктор выпил водки и тут-же попытался закурить. А водка горит – это Толик точно знает, у него дед зачем-то поджигает иногда. Ну, вот выпил Виктор, чиркнул спичкой и загорелся, сидя причем на стакане. А так как кожа и мясо плохо горит, горел он два года. А «Зашалавилась» - это что-то вроде завшивела. Все было просто.
Так сидя за чаем, а чая в отличии от пирожков давали сколько угодно. Мы впитывали как говорила тетя Зина «бабскую мудрость». Что-то не понимали, да. Почему баба Люба «баба»? А тетя Зина – «тетя»? Хотя тетя Зина раза в два старше бабы Любы.
Все было просто. Просто как три копейки. Даже бабки у подъезда. Мы им были нужны, они нам были нужны. И все были простые. «Эй мальчишки, сбегайте за хлебом и себе бублик купите». Мы им сумки до квартиры. Они нас крапивой за то, что за углом бычек мастрячили. А мы впитывали и крапиву, и что мужики после сорок пятого поизмельчали. И что не нужны старики никому. Просто впитывали, где-то через жалость, где-то через радость, где-то через жжение окрапивленого зада.
Люди в нашем детстве были просты как три копейки. Копеешные люди, НО как-то… там в гараже полтинник… тут в кулинарке 20 копеек… там у подъезда… вот тебе и рубь. Настоящий такой рубль.
А сейчас жизнь рублевая. Каждый фантик из себя червонец строит, да фиг знает по какому курсу еще считать. Лайки, мобилы, машины…
Раньше все было просто ... как 3 копейки.
© Катер0к
3 kopecks
It was not bad. No, really, not bad. It must have been difficult, but not bad. We grew up fit. Necessary and simple, as simple as ... like three kopecks. And as necessary as three pennies on a hot day.
The time was like that. It's so interesting. This was when Yeltsin was not drinking yet, and Gorbachev was thrashing. It was still a long way from Turbo chewing gum, but for now they were replaced by tar. Somewhere ahead there will be Snickers and Mars, but for now Toffee and Pads. When chewing jelly is delicious. And the pack of Lyovushka cereals was divided among everyone and ate slowly, because it would not be on sale for a long time.
It was time: Uncle Sasha, together with the men, was constructing a modification of the fuel system for his orange Moskvich. And even if each of their design decisions ended with a mournful song accompanied by an old button accordion. But they dreamed, did, tried. We tried together. We tried together. They were men. With common interests. They needed each other and we, the boys.
I remember they even swore in chorus. This is how five of us stand in the garage, their hands are covered in oil, their shirts are sweaty. The Muscovite sneezed, farted and stalled. Uncle Sasha twisted something, turned it under the hood and spat the jet meaningfully. And a slender chorus, on the exhale "B * yayaya".
And even if at the exit they somehow got a moonshine instead of a fuel system, but they did it. We dreamed. We tried together. And we also talked to the district police officer together. And we just talked to him, just like “three kopecks” - “Well, why are you Vasya, well, we’ll sort it out. Why do you need to dirty paper ... let's sort it out. Tomorrow"
And the district police officer just as simply, putting away the pencil and the sheet of paper in the tablet, threatened with his finger “Well, look, guys. I'll check it tomorrow. "
Nobody bent their fingers. And the concept of "bending fingers" was not yet there. Blue is a color. Milk in triangles. There is Fanta in Moscow. (If we are ever in Moscow, we must definitely try Fanta. It's just not clear whether this Fanta is alcoholic or not, because if it is alcoholic, then we must first grow up) Everything was simple.
And they needed us, we are me and a couple of other courtyard boys. They were needed. Then run for the pump to Uncle Semyon from the 49th apartment - "He should definitely have it." Then look for a twelve nut in the pre-garage dust - "Hey fry, cheto nut bounced off, look while we're here ... Well, in general, look." Then for a loaf and herring to run to the "Ocean" - "And take Prima, and buy yourself lemonade for change."
They were as simple as three kopecks. And the relationship with them was simple. Nobody showed off, didn't think they were super. I didn’t show up and didn’t count "Likes".
From them we learned what a jet is and why there is famine in Africa. That there is still some kind of Afghanistan and there like our specialists are invited, and that a war may start there, but for some reason not with the Nazis, but with some kind of dushmans. Who are the spooks? What have they done to us? We certainly didn't know. But they firmly absorbed into the subcortex “Our mother Kuzka will show there that Vietnamese are flowers ... Uncle Tolya was there.” But it seems like it’s impossible to talk about it at all. We learned that Cuba is far away, but Cuba is close ... That on some kind of liquor they pour the same thing into different bottles, therefore “that Russian, that Wheat - everything is the same”. That the man's stash is some kind of ENZE, for some rainy day, and as we understood it, he will definitely come.
We didn't go into details, but we absorbed. Absorbed the difference between Izhevsk Moskvich and Moskvich AZLK. That Izhevsk seems to be better, but both are shit. Here is the 24th Volga - "it's YESaaa", but it’s about fifty years to save for it. That on the gazik - Sixty-ninth, two bridges and, besides, some kind of lowered. We didn’t know what ponzhayka was, but we understood that this is a very important thing, without it we cannot get to the fishing spots. But for some reason, Gaziki 69es are not sold to civilians. We didn’t know why the 69th wasn’t sold to civilians, but that also became sadness for us.
They needed us and we needed them. So you licked the rocker in the cold ... so they will peel you off. Or Tolik's big one, for example, broke down - to the men in the garage. Do you need a hammer to build a hut ?! Shovel, tinker with a hill ?! - to them. If they have already constructed a little, then they themselves will help with a hut, a slide, they will also play snowballs.
Or here is Baba Lyuba and Aunt Zina, from the confectionery at the end of the house. Simple as three pennies. “Hey boys, why are you hanging around? Do you want to earn a pie? These pots and this tank, take them empty to the restaurant ... well, you know ... "Don't know yet? We grab the tank from both sides, dump the empty pans inside and go to the "listaran" for 3 blocks. There, too, everything is simple, there is Aunt Nadia, accepting the tanks. He gives everyone a piece of chocolate, even those who just came for the company, who didn't get a pot or a pot.
We return to the pastry shop, Baba Lyuba will pour tea, Aunt Zina will give out a pie. We sit and chew. And they needed us and we needed them. And everything was simple.
Maybe a lot was not clear, but simple.
It was not clear why Aunt Zina's husband didn't get out of the LTP? Where is the LTP? And with what fright did he even get there?
We didn't go into details, but we absorbed. That you can't drink vodka, you can burn out like Victor, who was a good man. But for some reason Valka got up to play and he sat down
It was not bad. No, really, not bad. It must have been difficult, but not bad. We grew up fit. Necessary and simple, as simple as ... like three kopecks. And as necessary as three pennies on a hot day.
The time was like that. It's so interesting. This was when Yeltsin was not drinking yet, and Gorbachev was thrashing. It was still a long way from Turbo chewing gum, but for now they were replaced by tar. Somewhere ahead there will be Snickers and Mars, but for now Toffee and Pads. When chewing jelly is delicious. And the pack of Lyovushka cereals was divided among everyone and ate slowly, because it would not be on sale for a long time.
It was time: Uncle Sasha, together with the men, was constructing a modification of the fuel system for his orange Moskvich. And even if each of their design decisions ended with a mournful song accompanied by an old button accordion. But they dreamed, did, tried. We tried together. We tried together. They were men. With common interests. They needed each other and we, the boys.
I remember they even swore in chorus. This is how five of us stand in the garage, their hands are covered in oil, their shirts are sweaty. The Muscovite sneezed, farted and stalled. Uncle Sasha twisted something, turned it under the hood and spat the jet meaningfully. And a slender chorus, on the exhale "B * yayaya".
And even if at the exit they somehow got a moonshine instead of a fuel system, but they did it. We dreamed. We tried together. And we also talked to the district police officer together. And we just talked to him, just like “three kopecks” - “Well, why are you Vasya, well, we’ll sort it out. Why do you need to dirty paper ... let's sort it out. Tomorrow"
And the district police officer just as simply, putting away the pencil and the sheet of paper in the tablet, threatened with his finger “Well, look, guys. I'll check it tomorrow. "
Nobody bent their fingers. And the concept of "bending fingers" was not yet there. Blue is a color. Milk in triangles. There is Fanta in Moscow. (If we are ever in Moscow, we must definitely try Fanta. It's just not clear whether this Fanta is alcoholic or not, because if it is alcoholic, then we must first grow up) Everything was simple.
And they needed us, we are me and a couple of other courtyard boys. They were needed. Then run for the pump to Uncle Semyon from the 49th apartment - "He should definitely have it." Then look for a twelve nut in the pre-garage dust - "Hey fry, cheto nut bounced off, look while we're here ... Well, in general, look." Then for a loaf and herring to run to the "Ocean" - "And take Prima, and buy yourself lemonade for change."
They were as simple as three kopecks. And the relationship with them was simple. Nobody showed off, didn't think they were super. I didn’t show up and didn’t count "Likes".
From them we learned what a jet is and why there is famine in Africa. That there is still some kind of Afghanistan and there like our specialists are invited, and that a war may start there, but for some reason not with the Nazis, but with some kind of dushmans. Who are the spooks? What have they done to us? We certainly didn't know. But they firmly absorbed into the subcortex “Our mother Kuzka will show there that Vietnamese are flowers ... Uncle Tolya was there.” But it seems like it’s impossible to talk about it at all. We learned that Cuba is far away, but Cuba is close ... That on some kind of liquor they pour the same thing into different bottles, therefore “that Russian, that Wheat - everything is the same”. That the man's stash is some kind of ENZE, for some rainy day, and as we understood it, he will definitely come.
We didn't go into details, but we absorbed. Absorbed the difference between Izhevsk Moskvich and Moskvich AZLK. That Izhevsk seems to be better, but both are shit. Here is the 24th Volga - "it's YESaaa", but it’s about fifty years to save for it. That on the gazik - Sixty-ninth, two bridges and, besides, some kind of lowered. We didn’t know what ponzhayka was, but we understood that this is a very important thing, without it we cannot get to the fishing spots. But for some reason, Gaziki 69es are not sold to civilians. We didn’t know why the 69th wasn’t sold to civilians, but that also became sadness for us.
They needed us and we needed them. So you licked the rocker in the cold ... so they will peel you off. Or Tolik's big one, for example, broke down - to the men in the garage. Do you need a hammer to build a hut ?! Shovel, tinker with a hill ?! - to them. If they have already constructed a little, then they themselves will help with a hut, a slide, they will also play snowballs.
Or here is Baba Lyuba and Aunt Zina, from the confectionery at the end of the house. Simple as three pennies. “Hey boys, why are you hanging around? Do you want to earn a pie? These pots and this tank, take them empty to the restaurant ... well, you know ... "Don't know yet? We grab the tank from both sides, dump the empty pans inside and go to the "listaran" for 3 blocks. There, too, everything is simple, there is Aunt Nadia, accepting the tanks. He gives everyone a piece of chocolate, even those who just came for the company, who didn't get a pot or a pot.
We return to the pastry shop, Baba Lyuba will pour tea, Aunt Zina will give out a pie. We sit and chew. And they needed us and we needed them. And everything was simple.
Maybe a lot was not clear, but simple.
It was not clear why Aunt Zina's husband didn't get out of the LTP? Where is the LTP? And with what fright did he even get there?
We didn't go into details, but we absorbed. That you can't drink vodka, you can burn out like Victor, who was a good man. But for some reason Valka got up to play and he sat down
У записи 3 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дмитрий Быков
![Мария Карпушева [Рыжая]](https://pp.userapi.com/c604620/v604620928/3322f/KQv6SujfbG8.jpg "Мария Карпушева [Рыжая]")
