Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту. Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту. Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча. Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.
Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись. В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз. Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг. Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.
Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать. Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать. Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду. С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.
Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.
2007 (с) Вера Полозкова
Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись. В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз. Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг. Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.
Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать. Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать. Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду. С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.
Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.
2007 (с) Вера Полозкова
Am I the enemy of you, to be silent with me, like a speaker in an empty airport. Kissing goodbye so that the stubborn taste of lead in the mouth. Under the shirt, roll over with the hand I take on, somewhere near the shoulder. Look into my eyes, like a bullet hole, a key hole.
My light, since when did you have an executioner.
The strip of alienation is expanding like gangrene, and licking your feet, beware. In every bar where we are screaming in an hour the siren and the floor crunches from the sleeves. Whatever the phrase, the machine-gun recitative, and that no pause, the swamp or ravine. Is the enemy I am to you, to my face, yes tear. I'm not your enemy.
With those lips that are strangling the countless cigarette now, you could still smile and sing along. And after half an hour, I will leave after half an hour, and you will remain kneading your wrists and drinking. I already know how to cope with pain, even though I have to scream, to my shame. Who are you fighting with, boy, is it with you?
Not with yourself, diving into the void.
2007 (c) Vera Polozkova
My light, since when did you have an executioner.
The strip of alienation is expanding like gangrene, and licking your feet, beware. In every bar where we are screaming in an hour the siren and the floor crunches from the sleeves. Whatever the phrase, the machine-gun recitative, and that no pause, the swamp or ravine. Is the enemy I am to you, to my face, yes tear. I'm not your enemy.
With those lips that are strangling the countless cigarette now, you could still smile and sing along. And after half an hour, I will leave after half an hour, and you will remain kneading your wrists and drinking. I already know how to cope with pain, even though I have to scream, to my shame. Who are you fighting with, boy, is it with you?
Not with yourself, diving into the void.
2007 (c) Vera Polozkova
У записи 31 лайков,
5 репостов.
5 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ксения Никитина
