люблю больше жизни. единственный человек, к которому можно приехать ночью, без предупреждений и объяснений - и тебя встретят глазами-бусинами две толстые таксы, уютный свет маленькой кухни, объятия, - и тепло.
дверь открыта - ты можешь войти без стука.
наклеенные на входную дверь кошечки - такие, знаете, вытянутые, как пантеры, рассредотачивают тревоги, охлаждая всю боль, мрак и мысли еще до того, как ты успел шагнуть внутрь.
здесь теплое освещение: со стены, устало кивая, свисает перламутровый зеленый фонарь, на кухне все окрашено в розовый: она вешает повсюду гирлянды, такие, капельку новогодние.
казалось бы - глупости, а уют сгущается, как сгущенка, и можно черпать тепло мерной ложкой.
она коротко стрижена, резковата, но в этой резкости больше мягкости, чем в тех, кто снаружи мягок.
честность - кремень, она вуалирует суть - парой-тройкой выпадов - прежде, чем рубануть... а, когда рубят правду, та уже не болит. или болит не так…
на столе нож и дощечка. кружки из светлой керамики - она режет имбирный корень, кидает все в чайник, две ложки меда - и понеслось.
человек, которому не нужно ничего объяснять. который понимает все с полуслова. немного перца, корицы, тмина - в тоску печалей.
она, чуть почуяв твою тревогу, начинает смеяться первая, стоит ей увидеть твое, слегка задумчивое, лицо.
- лирические герои - вкрадчиво говорит она, - нужны тебе, ксюша. - ну, ты поубивайся тут - а я пока покурю.
и встает к окну полубоком, смотря на висящую тут луну, одновременно не выпуская из взора кухни.
а спустя полчаса ты уже не нуждаешься в подстраховке - сидишь, пьешь, смеешься, поджав колени на стул, себя обхватив руками.
смотришь мерным взглядом на неморгающий постамент совы - цветочный горшок, то есть. из головы у совы растут длинные листья - лиана ли, фиалка ли, эханолия - целый сад. толстые таксы бегают, просятся на руки, носят во рту шарик, и ты им его кидаешь - беги, мона, беги.
мерный звук ретро фм навевает привкус уюта, памяти, дома. поет джо кокер - n'oubliez jamais, и ты, силясь вспомнить лирику, с улыбкой вслух подпеваешь.
а когда три часа спустя настенные пробьют полночь, а еще через два - дробь напомнит, что пора бы домой - ты уходишь перерожденным.
просмотреть фотографии, оценить сшитую ею штору, поиграть с собаками, обсудить все книги, насущное и людей.
в нутро, как мед, заливается ощущение невесомости, легкости и тепла.
когда вы прощаетесь у подъезда, кажется, что ты космонавт. нитка, воздушный шарик - если тебя сейчас не схватить, просто-напросто улетишь.
но на душе так спокойно - и это, пожалуй, главное.
я с трудом верила в то, что друзей можно встретить в возрасте, полагая - "мы с первого класса вместе" - и все, но и на том особо не циклилась.
а сейчас оказывается, что друзей можно встретить всюду.
главное сердце не закрывать, и чувствовать.
спасибо тебе. спасибо.
28-31 августа, 2015
дверь открыта - ты можешь войти без стука.
наклеенные на входную дверь кошечки - такие, знаете, вытянутые, как пантеры, рассредотачивают тревоги, охлаждая всю боль, мрак и мысли еще до того, как ты успел шагнуть внутрь.
здесь теплое освещение: со стены, устало кивая, свисает перламутровый зеленый фонарь, на кухне все окрашено в розовый: она вешает повсюду гирлянды, такие, капельку новогодние.
казалось бы - глупости, а уют сгущается, как сгущенка, и можно черпать тепло мерной ложкой.
она коротко стрижена, резковата, но в этой резкости больше мягкости, чем в тех, кто снаружи мягок.
честность - кремень, она вуалирует суть - парой-тройкой выпадов - прежде, чем рубануть... а, когда рубят правду, та уже не болит. или болит не так…
на столе нож и дощечка. кружки из светлой керамики - она режет имбирный корень, кидает все в чайник, две ложки меда - и понеслось.
человек, которому не нужно ничего объяснять. который понимает все с полуслова. немного перца, корицы, тмина - в тоску печалей.
она, чуть почуяв твою тревогу, начинает смеяться первая, стоит ей увидеть твое, слегка задумчивое, лицо.
- лирические герои - вкрадчиво говорит она, - нужны тебе, ксюша. - ну, ты поубивайся тут - а я пока покурю.
и встает к окну полубоком, смотря на висящую тут луну, одновременно не выпуская из взора кухни.
а спустя полчаса ты уже не нуждаешься в подстраховке - сидишь, пьешь, смеешься, поджав колени на стул, себя обхватив руками.
смотришь мерным взглядом на неморгающий постамент совы - цветочный горшок, то есть. из головы у совы растут длинные листья - лиана ли, фиалка ли, эханолия - целый сад. толстые таксы бегают, просятся на руки, носят во рту шарик, и ты им его кидаешь - беги, мона, беги.
мерный звук ретро фм навевает привкус уюта, памяти, дома. поет джо кокер - n'oubliez jamais, и ты, силясь вспомнить лирику, с улыбкой вслух подпеваешь.
а когда три часа спустя настенные пробьют полночь, а еще через два - дробь напомнит, что пора бы домой - ты уходишь перерожденным.
просмотреть фотографии, оценить сшитую ею штору, поиграть с собаками, обсудить все книги, насущное и людей.
в нутро, как мед, заливается ощущение невесомости, легкости и тепла.
когда вы прощаетесь у подъезда, кажется, что ты космонавт. нитка, воздушный шарик - если тебя сейчас не схватить, просто-напросто улетишь.
но на душе так спокойно - и это, пожалуй, главное.
я с трудом верила в то, что друзей можно встретить в возрасте, полагая - "мы с первого класса вместе" - и все, но и на том особо не циклилась.
а сейчас оказывается, что друзей можно встретить всюду.
главное сердце не закрывать, и чувствовать.
спасибо тебе. спасибо.
28-31 августа, 2015
I love more than life. the only person to whom you can come at night, without warning or explanation, and you will be greeted with beady eyes two thick dachshunds, the cozy light of a small kitchen, an embrace, and warmth.
the door is open - you can enter without knocking.
cats that are pasted on the front door - such, you know, stretched out like panthers, spread anxiety, cooling all pain, darkness and thoughts even before you managed to step inside.
here is a warm light: from the wall, nodding wearily, a mother-of-pearl green lantern dangles, everything in the kitchen is pink: she hangs garlands everywhere, such as a drop of New Year's.
It would seem - nonsense, and comfort thickens like condensed milk, and you can draw heat with a measuring spoon.
it is short-haired, sharp, but in this sharpness there is more softness than in those who are outside is soft.
honesty is flint, it veils the essence - with a pair of three attacks - before raking ... and when they chop the truth, it doesn't hurt anymore. or it hurts not so ...
on the table is a knife and a plate. mugs of light ceramic - she cuts ginger root, throws everything into the teapot, two spoons of honey - and away we go.
a person who does not need to explain anything. who understands everything from a half-word. a little pepper, cinnamon, cumin - in longing sorrows.
she, having felt your anxiety a little, starts to laugh first, when she sees your slightly thoughtful face.
- lyrical heroes - she insinuatingly says - you need, Ksenia. - well, you kill yourself here - and I will smoke for now.
and rises to the window with a half-side, looking at the moon hanging here, at the same time not letting go of the kitchen.
and after half an hour you no longer need a safety net - you sit, drink, laugh, kneeling on a chair, hugging yourself.
You look with a measured glance at the unwinking owl pedestal - a flower pot, that is. from the head of an owl grow long leaves - liana, violet, echanolia - the whole garden. fat dachshunds run around, beg on the arms, carry a ball in their mouth, and you throw it at them — run, mona, run.
the dimensional sound of the retro fm brings a taste of comfort, memory, home. sings Joe Cocker - n'oubliez jamais, and you, trying to remember the lyrics, sing along with a smile.
and when three hours later the wall strikes midnight, and after two more, the fraction will remind you that it’s time to go home - you leave reborn.
look through the photos, evaluate the curtains made by her, play with the dogs, discuss all the books, people and people.
like honey, the feeling of weightlessness, lightness and warmth is poured into the inside.
when you say goodbye at the entrance, it seems that you are an astronaut. thread, a balloon - if you do not grab you now, you simply fly away.
but the soul is so calm - and this is perhaps the main thing.
I hardly believed that friends could be met at the age, believing - “we are from the first class together” - and that’s all, but I didn’t have much time for that.
and now it turns out that you can meet friends everywhere.
The main thing is not to close the heart, and feel.
thank you. thank.
August 28-31, 2015
the door is open - you can enter without knocking.
cats that are pasted on the front door - such, you know, stretched out like panthers, spread anxiety, cooling all pain, darkness and thoughts even before you managed to step inside.
here is a warm light: from the wall, nodding wearily, a mother-of-pearl green lantern dangles, everything in the kitchen is pink: she hangs garlands everywhere, such as a drop of New Year's.
It would seem - nonsense, and comfort thickens like condensed milk, and you can draw heat with a measuring spoon.
it is short-haired, sharp, but in this sharpness there is more softness than in those who are outside is soft.
honesty is flint, it veils the essence - with a pair of three attacks - before raking ... and when they chop the truth, it doesn't hurt anymore. or it hurts not so ...
on the table is a knife and a plate. mugs of light ceramic - she cuts ginger root, throws everything into the teapot, two spoons of honey - and away we go.
a person who does not need to explain anything. who understands everything from a half-word. a little pepper, cinnamon, cumin - in longing sorrows.
she, having felt your anxiety a little, starts to laugh first, when she sees your slightly thoughtful face.
- lyrical heroes - she insinuatingly says - you need, Ksenia. - well, you kill yourself here - and I will smoke for now.
and rises to the window with a half-side, looking at the moon hanging here, at the same time not letting go of the kitchen.
and after half an hour you no longer need a safety net - you sit, drink, laugh, kneeling on a chair, hugging yourself.
You look with a measured glance at the unwinking owl pedestal - a flower pot, that is. from the head of an owl grow long leaves - liana, violet, echanolia - the whole garden. fat dachshunds run around, beg on the arms, carry a ball in their mouth, and you throw it at them — run, mona, run.
the dimensional sound of the retro fm brings a taste of comfort, memory, home. sings Joe Cocker - n'oubliez jamais, and you, trying to remember the lyrics, sing along with a smile.
and when three hours later the wall strikes midnight, and after two more, the fraction will remind you that it’s time to go home - you leave reborn.
look through the photos, evaluate the curtains made by her, play with the dogs, discuss all the books, people and people.
like honey, the feeling of weightlessness, lightness and warmth is poured into the inside.
when you say goodbye at the entrance, it seems that you are an astronaut. thread, a balloon - if you do not grab you now, you simply fly away.
but the soul is so calm - and this is perhaps the main thing.
I hardly believed that friends could be met at the age, believing - “we are from the first class together” - and that’s all, but I didn’t have much time for that.
and now it turns out that you can meet friends everywhere.
The main thing is not to close the heart, and feel.
thank you. thank.
August 28-31, 2015
У записи 130 лайков,
8 репостов.
8 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ксения Никитина
