помните, рассказывала вам, как в детстве мама, отправляя меня к черту на рога - то есть двенадцатилетнюю - в англию одну без языка и страховки - сказала мне "улыбайся. люди тебе помогут"?
прилетев, я два дня просидела в комнате, не евши, не пивши - просто потому, что не могла найти выход оттуда, куда меня привели.
как сейчас помню, открываешь коридор - а там четвертый этаж, и лестницы, лестницы, и крапива какая-то за окном - и думаешь: да ну нафиг.
так и сидела на кровати два дня со словарем, тыкая детскими пальчиками в тогда еще кнопочную мотороллу: мама, ЗАБЕРИ МЕНЯ СРОЧНО!
но мама в сибири, звонить дорого, уж увольте. и все - я и словарик. я тогда думала, что свободно владею английским - в школе я была отличницей, сплошь пятерки.
вот так иллюзия разбивается о действительность - собирай себя по частям. сижу, помню, собираю речь на тему "я русский ребенок, мне срочно надо в сибирь, это ошибка, товарищи" - и тут в комнату с периодичностью раз в день заходит негр.
то есть как негр: девочка-негритянка. ничего не имела против любых рас и меньшинств, но в 12 лет увидеть возле себя негритенка было сродни тому, что залезть в желудок к каштану. то есть, чем-то вообще немыслимым.
и вот заходит она, сплошь черная, как зола, голова бритая, очки толстые, и так презрительно мне: "а, ты все еще тут? сидишь?" - на вторые сутки.
да куда ж я пойду - думаю, - одна крапива и лестницы. два дня, друзья. без воды и мамы. наедине с миром и собственным в ним телом, умом, ни к чему уже привязанным.
занятное испытание для ребенка 12 ти лет, скажу я вам. родители - авантюристы - это здорово даже, да.
конец истории: на третий день я услышала русскую речь на лестнице. выбежала, чуть не сломав проем от двери, крича слезно: "кто здесь! стойте! спасите! сос!"
оказалось - девочка с астаны, в пятый раз приехавшая в тот лагерь, на три года старше.
отвела меня в столовую, стали есть - помню, хлеба кусок я схватила тогда, дрожа, как будто бы в нем - все счастье. когда мне джем в придачу вручили, чуть не заплакала.
потом показала прачечную, ходы все. потом со всеми перезнакомила.
маме я отзвонилась: "олрайт, я жива, все в норме". а то она уже вертолет собирала, кажется. волновалась. мамы - они такие.
и все, моя взрослая жизнь началась. на четвертой неделе я не хотела домой - все бурлило. собрания, занятия, друзья, увлечения, кражи - все было в первый раз.
каким я была ребеком, диву даюсь. помню, слух пошел, что у нас воруют. аттеншн, мол, будьте бдительны.
я папе звоню: так и так, тут бесчестие. папа подумал и говорит: ты, ксеня, деньги в разные места разложи. чтоб коль украли - не сразу все.
это по жизни работает - нельзя жить, например, одним человеком - любить нужно многое. он уйдет, а с ним уйдет ваша жизнь - но она продолжится. и продолжается - вопреки всему.
люди вообще любят то, что от них уходит. то, что в зоне доступа, со временем стирается, приглушается. привыкаешь. а человека влекут неведомые глубины.
поэтому говорят - в женщине должна быть загадка. я максималист - у меня не загадка даже, а кружок оккульизма :)
повесила трубку, положила сто фунтов в чехольчик от камеры - тогда еще пленочной. прихожу с занятий: ни камеры, ни денег, и ни чехольчика.
долго смеялась. потом долго плакала :)
так и живу - то смеюсь, то плачу.
на днях поехала я на курскую - искать институт мечникова, утром, перед работой. заспанная, как слон - иду, дороги не разбираю. цель - поставить прививку. искала-искала, найти нужную улицу не могу. навигаторы не люблю - это схемы.
понеслась: спросила всех, кого можно, от строителей до бабулек в ларьках: нобади ноус. ну ладно, думаю. достаю навигатор.
иду-иду, и тут бац - телефон садится от холода. а я уже где-то в дебрях: ни обратно пути не найти, ни до института. подхожу к бабушке - а район красивый, старая москва, что ни дом, так поместье.
говорю: бабуля, я потерялась, мне нужен лялин переулок, куда идти? она, взглянув на меня из-под шали, чуть-чуть сурово: пойдем, говорит, мне туда же. дошли. пока шли, рассказала мне про жизнь свою, про москву, про тяжбу, погоду. распрощались.
я давай искать здание. мне нужен дом 5а на малом казенном, а есть только б - и ни-ни. зашла в какое-то здание. там охранник. у нас здесь кафедра, говорит, а не институт. ну ладно, окей, выхожу, спасибо.
вижу, что территория огорожена - я проскользнула, пока шлагбаум открытым был. и охраники - хмурятся. скольжу до них по льду в белых кедах: скажите, 5а - это далеко? улыбаются. с ними мало кто разговаривает, наверное. ведь на службе. рассказали мне, как дойти.
шагаю. осматриваюсь: все буквы есть, а моей: никак. встала. дышу. идет девушка навстречу: смешная, в шапке. я ей, с улыбкой: девушка, а где здесь пять а? она мне, чуть удивленно: а я тоже туда. а пойдемте, говорю, вместе? и пошли: обе в шапках, смешные, сонные. идем, смеемся. дом-призрак. два шага: и вот оно.
охранник: до елочки и направо. распрощались чуть не в объятиях. ей - анализы, мне - прививки. тепло повсюду. захожу в кабинет: там тетенька-врач. так и так, медицина в стране ни к черту. все воюют, поставок нет. поохали вместе с ней и посокруш
прилетев, я два дня просидела в комнате, не евши, не пивши - просто потому, что не могла найти выход оттуда, куда меня привели.
как сейчас помню, открываешь коридор - а там четвертый этаж, и лестницы, лестницы, и крапива какая-то за окном - и думаешь: да ну нафиг.
так и сидела на кровати два дня со словарем, тыкая детскими пальчиками в тогда еще кнопочную мотороллу: мама, ЗАБЕРИ МЕНЯ СРОЧНО!
но мама в сибири, звонить дорого, уж увольте. и все - я и словарик. я тогда думала, что свободно владею английским - в школе я была отличницей, сплошь пятерки.
вот так иллюзия разбивается о действительность - собирай себя по частям. сижу, помню, собираю речь на тему "я русский ребенок, мне срочно надо в сибирь, это ошибка, товарищи" - и тут в комнату с периодичностью раз в день заходит негр.
то есть как негр: девочка-негритянка. ничего не имела против любых рас и меньшинств, но в 12 лет увидеть возле себя негритенка было сродни тому, что залезть в желудок к каштану. то есть, чем-то вообще немыслимым.
и вот заходит она, сплошь черная, как зола, голова бритая, очки толстые, и так презрительно мне: "а, ты все еще тут? сидишь?" - на вторые сутки.
да куда ж я пойду - думаю, - одна крапива и лестницы. два дня, друзья. без воды и мамы. наедине с миром и собственным в ним телом, умом, ни к чему уже привязанным.
занятное испытание для ребенка 12 ти лет, скажу я вам. родители - авантюристы - это здорово даже, да.
конец истории: на третий день я услышала русскую речь на лестнице. выбежала, чуть не сломав проем от двери, крича слезно: "кто здесь! стойте! спасите! сос!"
оказалось - девочка с астаны, в пятый раз приехавшая в тот лагерь, на три года старше.
отвела меня в столовую, стали есть - помню, хлеба кусок я схватила тогда, дрожа, как будто бы в нем - все счастье. когда мне джем в придачу вручили, чуть не заплакала.
потом показала прачечную, ходы все. потом со всеми перезнакомила.
маме я отзвонилась: "олрайт, я жива, все в норме". а то она уже вертолет собирала, кажется. волновалась. мамы - они такие.
и все, моя взрослая жизнь началась. на четвертой неделе я не хотела домой - все бурлило. собрания, занятия, друзья, увлечения, кражи - все было в первый раз.
каким я была ребеком, диву даюсь. помню, слух пошел, что у нас воруют. аттеншн, мол, будьте бдительны.
я папе звоню: так и так, тут бесчестие. папа подумал и говорит: ты, ксеня, деньги в разные места разложи. чтоб коль украли - не сразу все.
это по жизни работает - нельзя жить, например, одним человеком - любить нужно многое. он уйдет, а с ним уйдет ваша жизнь - но она продолжится. и продолжается - вопреки всему.
люди вообще любят то, что от них уходит. то, что в зоне доступа, со временем стирается, приглушается. привыкаешь. а человека влекут неведомые глубины.
поэтому говорят - в женщине должна быть загадка. я максималист - у меня не загадка даже, а кружок оккульизма :)
повесила трубку, положила сто фунтов в чехольчик от камеры - тогда еще пленочной. прихожу с занятий: ни камеры, ни денег, и ни чехольчика.
долго смеялась. потом долго плакала :)
так и живу - то смеюсь, то плачу.
на днях поехала я на курскую - искать институт мечникова, утром, перед работой. заспанная, как слон - иду, дороги не разбираю. цель - поставить прививку. искала-искала, найти нужную улицу не могу. навигаторы не люблю - это схемы.
понеслась: спросила всех, кого можно, от строителей до бабулек в ларьках: нобади ноус. ну ладно, думаю. достаю навигатор.
иду-иду, и тут бац - телефон садится от холода. а я уже где-то в дебрях: ни обратно пути не найти, ни до института. подхожу к бабушке - а район красивый, старая москва, что ни дом, так поместье.
говорю: бабуля, я потерялась, мне нужен лялин переулок, куда идти? она, взглянув на меня из-под шали, чуть-чуть сурово: пойдем, говорит, мне туда же. дошли. пока шли, рассказала мне про жизнь свою, про москву, про тяжбу, погоду. распрощались.
я давай искать здание. мне нужен дом 5а на малом казенном, а есть только б - и ни-ни. зашла в какое-то здание. там охранник. у нас здесь кафедра, говорит, а не институт. ну ладно, окей, выхожу, спасибо.
вижу, что территория огорожена - я проскользнула, пока шлагбаум открытым был. и охраники - хмурятся. скольжу до них по льду в белых кедах: скажите, 5а - это далеко? улыбаются. с ними мало кто разговаривает, наверное. ведь на службе. рассказали мне, как дойти.
шагаю. осматриваюсь: все буквы есть, а моей: никак. встала. дышу. идет девушка навстречу: смешная, в шапке. я ей, с улыбкой: девушка, а где здесь пять а? она мне, чуть удивленно: а я тоже туда. а пойдемте, говорю, вместе? и пошли: обе в шапках, смешные, сонные. идем, смеемся. дом-призрак. два шага: и вот оно.
охранник: до елочки и направо. распрощались чуть не в объятиях. ей - анализы, мне - прививки. тепло повсюду. захожу в кабинет: там тетенька-врач. так и так, медицина в стране ни к черту. все воюют, поставок нет. поохали вместе с ней и посокруш
remember, she told you how in childhood mom, sending me to hell on horns - that is, twelve years old - to England alone without language and insurance - told me "smile, people will help you"?
When I arrived, I spent two days in the room, not eating, not drinking - simply because I could not find a way out from where I was taken.
as I remember, you open the corridor - and there is the fourth floor, and stairs, stairs, and nettles outside the window - and you think: oh well, what for?
so she sat on the bed for two days with a dictionary, poking her child fingers into the then still push-button motorola: Mom, TAKE ME URGENT!
But mother in Siberia, call dear, thank you. and all - I and the dictionary. I then thought that I speak English fluently - I was an excellent pupil at school, completely five.
like this, the illusion is broken about reality - collect yourself piece by piece. I sit, I remember, I am collecting a speech on the topic “I am a Russian child, I urgently need to go to Siberia, this is a mistake, comrades” - and then a Negro comes into the room once a day.
that is, as the Negro: girl black woman. Had nothing against any races and minorities, but at the age of 12, seeing a Negro woman beside her was akin to getting into a chestnut in the stomach. that is, something unthinkable.
and now she comes in, completely black as ash, with a shaved head, thick glasses, and so contemptuous of me: "are you still sitting there?" - on the second day.
yes where am I going to - I think - one nettle and stairs. two days, friends. without water and mom. alone with the world and its own body, mind, to anything already attached.
An amusing test for a child of 12 years old, I tell you. parents - adventurers - it's great even, yes.
end of story: on the third day, I heard Russian speaking on the stairs. I ran out, almost breaking the doorway, crying tearfully: "who's here! stand! save! sos!"
it turned out - a girl from Astana, who came to that camp for the fifth time, is three years older.
she took me to the dining room, began to eat - I remember, I grabbed a piece of bread then, trembling, as if in it - all the happiness. when they handed me the jam, I almost cried.
then showed the laundry, all the moves. then I got acquainted with everyone.
Mom I phoned back: "Olright, I'm alive, everything is normal." but she already collected a helicopter, it seems. worried. Moms - they are.
and everything, my adult life has begun. in the fourth week I didn’t want to go home - everything boiled. meetings, classes, friends, hobbies, thefts - everything was for the first time.
how I was a kid, I wonder. I remember that the rumor went that they were stealing from us. Attention, they say, beware.
I call my dad: so and so, there is disgrace. Dad thought and said: you, xenya, put the money in different places. so that the ring was stolen - not all at once.
it works in life - you cannot live, for example, by one person - you need to love a lot. he will leave, and your life will go with him - but it will continue. and continues - against all odds.
people generally love what leaves them. what is in the access zone is eventually erased, muffled. you get used to it. and man attract unknown depths.
so they say - there must be a mystery in a woman. I am a maximalist - I don’t even have a riddle, but an occult circle :)
hung up, put a hundred pounds in the case of the camera - then still film. I come from classes: no camera, no money, and no cheholchik.
laughed for a long time. Then she cried for a long time :)
I live and then laugh, then cry.
the other day I went to the Kursk - to look for a mechnikov institute, in the morning, before work. sleepy, like an elephant - go, I do not understand the road. The goal is to inoculate. I was looking for, I could not find the right street. I do not like navigators - this is a scheme.
rushed: asked everyone you can, from builders to grannies in stalls: nobadi nous. Well, I think. I take out the navigator.
I go, I go, and then bang - the phone sits from the cold. and I am somewhere in the wilds: I can’t find a way back to the institute. I went to my grandmother - and the area is beautiful, old Moscow, that neither the house, nor the estate.
I say: Grandma, I'm lost, I need Lyalin lane, where to go? she looked at me from under the shawl, a little bit sternly: let's go, she says, go there too. have reached while they were walking, she told me about her life, about Moscow, about the litigation, the weather. goodbye
I'm going to look for a building. I need a house 5a on a small official, but there is only b - and no, no. went into some building. there is a guard there. we have a department here, he says, not an institute. well, okay, go out, thanks.
I see that the territory is fenced - I slipped while the barrier was open. and the guards frown. I glide up to them on the ice in white sneakers: tell me, is 5a this far? smiling. few people talk to them, I guess. because in the service. told me how to get there.
I walk. I look around: all the letters are there, but mine: no way. got up I breathe. there is a girl to meet: funny, in a hat. I told her, with a smile: a girl, but where are the five eh? she told me, a little surprised: and I go there too. and let's go, I say, together? and they went: both in hats, funny, sleepy. Come on, laugh. ghost house two steps: and here it is.
guard: to the Christmas tree and to the right. goodbye almost in his arms. her - tests, me - vaccinations. warm everywhere. I go to the office: there
When I arrived, I spent two days in the room, not eating, not drinking - simply because I could not find a way out from where I was taken.
as I remember, you open the corridor - and there is the fourth floor, and stairs, stairs, and nettles outside the window - and you think: oh well, what for?
so she sat on the bed for two days with a dictionary, poking her child fingers into the then still push-button motorola: Mom, TAKE ME URGENT!
But mother in Siberia, call dear, thank you. and all - I and the dictionary. I then thought that I speak English fluently - I was an excellent pupil at school, completely five.
like this, the illusion is broken about reality - collect yourself piece by piece. I sit, I remember, I am collecting a speech on the topic “I am a Russian child, I urgently need to go to Siberia, this is a mistake, comrades” - and then a Negro comes into the room once a day.
that is, as the Negro: girl black woman. Had nothing against any races and minorities, but at the age of 12, seeing a Negro woman beside her was akin to getting into a chestnut in the stomach. that is, something unthinkable.
and now she comes in, completely black as ash, with a shaved head, thick glasses, and so contemptuous of me: "are you still sitting there?" - on the second day.
yes where am I going to - I think - one nettle and stairs. two days, friends. without water and mom. alone with the world and its own body, mind, to anything already attached.
An amusing test for a child of 12 years old, I tell you. parents - adventurers - it's great even, yes.
end of story: on the third day, I heard Russian speaking on the stairs. I ran out, almost breaking the doorway, crying tearfully: "who's here! stand! save! sos!"
it turned out - a girl from Astana, who came to that camp for the fifth time, is three years older.
she took me to the dining room, began to eat - I remember, I grabbed a piece of bread then, trembling, as if in it - all the happiness. when they handed me the jam, I almost cried.
then showed the laundry, all the moves. then I got acquainted with everyone.
Mom I phoned back: "Olright, I'm alive, everything is normal." but she already collected a helicopter, it seems. worried. Moms - they are.
and everything, my adult life has begun. in the fourth week I didn’t want to go home - everything boiled. meetings, classes, friends, hobbies, thefts - everything was for the first time.
how I was a kid, I wonder. I remember that the rumor went that they were stealing from us. Attention, they say, beware.
I call my dad: so and so, there is disgrace. Dad thought and said: you, xenya, put the money in different places. so that the ring was stolen - not all at once.
it works in life - you cannot live, for example, by one person - you need to love a lot. he will leave, and your life will go with him - but it will continue. and continues - against all odds.
people generally love what leaves them. what is in the access zone is eventually erased, muffled. you get used to it. and man attract unknown depths.
so they say - there must be a mystery in a woman. I am a maximalist - I don’t even have a riddle, but an occult circle :)
hung up, put a hundred pounds in the case of the camera - then still film. I come from classes: no camera, no money, and no cheholchik.
laughed for a long time. Then she cried for a long time :)
I live and then laugh, then cry.
the other day I went to the Kursk - to look for a mechnikov institute, in the morning, before work. sleepy, like an elephant - go, I do not understand the road. The goal is to inoculate. I was looking for, I could not find the right street. I do not like navigators - this is a scheme.
rushed: asked everyone you can, from builders to grannies in stalls: nobadi nous. Well, I think. I take out the navigator.
I go, I go, and then bang - the phone sits from the cold. and I am somewhere in the wilds: I can’t find a way back to the institute. I went to my grandmother - and the area is beautiful, old Moscow, that neither the house, nor the estate.
I say: Grandma, I'm lost, I need Lyalin lane, where to go? she looked at me from under the shawl, a little bit sternly: let's go, she says, go there too. have reached while they were walking, she told me about her life, about Moscow, about the litigation, the weather. goodbye
I'm going to look for a building. I need a house 5a on a small official, but there is only b - and no, no. went into some building. there is a guard there. we have a department here, he says, not an institute. well, okay, go out, thanks.
I see that the territory is fenced - I slipped while the barrier was open. and the guards frown. I glide up to them on the ice in white sneakers: tell me, is 5a this far? smiling. few people talk to them, I guess. because in the service. told me how to get there.
I walk. I look around: all the letters are there, but mine: no way. got up I breathe. there is a girl to meet: funny, in a hat. I told her, with a smile: a girl, but where are the five eh? she told me, a little surprised: and I go there too. and let's go, I say, together? and they went: both in hats, funny, sleepy. Come on, laugh. ghost house two steps: and here it is.
guard: to the Christmas tree and to the right. goodbye almost in his arms. her - tests, me - vaccinations. warm everywhere. I go to the office: there
У записи 97 лайков,
4 репостов.
4 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ксения Никитина