Красный цвет (1899)
Быть может, предок мой был честным палачом:
Мне маки грезятся, согретые лучом,
Гвоздики алые, и, полные угрозы,
Махрово-алчные, раскрывшиеся розы.
Я вижу лилии над зыбкою волной:
Окровавленные багряною Луной,
Они, забыв свой цвет, безжизненно-усталый,
Мерцают сказочно окраской ярко-алой,
И с сладким ужасом, в застывшей тишине,
Как губы тянутся, и тянутся ко мне.
И кровь поет во мне... И в таинстве заклятья
Мне шепчут призраки: «Скорее! К нам в объятья!
«Целуй меня... Меня!.. Скорей... Меня... Меня!..»
И губы жадные, на шабаш свой маня,
Лепечут страшные призывные признанья:
«Нам все позволено... Нам в мире нет изгнанья...
Мы всюду встретимся... Мы нужны для тебя...
Под красным Месяцем, огни лучей дробя,
Мы объясним тебе все бездны наслажденья,
Все тайны вечности и смерти и рожденья».
И кровь поет во мне. И в зыбком полусне
Те звуки с красками сливаются во мне.
И близость нового, и тайного чего-то,
Как пропасть горная, на склоне поворота,
Меня баюкает, и вкрадчиво зовет,
Туманом огненным окутан небосвод,
Мой разум чувствует, что мне, при виде крови,
Весь мир откроется, и все в нем будет внове,
Смеются маки мне, пронзенные лучом...
Ты слышишь, предок мой? Я буду палачом!
Константин Бальмонт
Быть может, предок мой был честным палачом:
Мне маки грезятся, согретые лучом,
Гвоздики алые, и, полные угрозы,
Махрово-алчные, раскрывшиеся розы.
Я вижу лилии над зыбкою волной:
Окровавленные багряною Луной,
Они, забыв свой цвет, безжизненно-усталый,
Мерцают сказочно окраской ярко-алой,
И с сладким ужасом, в застывшей тишине,
Как губы тянутся, и тянутся ко мне.
И кровь поет во мне... И в таинстве заклятья
Мне шепчут призраки: «Скорее! К нам в объятья!
«Целуй меня... Меня!.. Скорей... Меня... Меня!..»
И губы жадные, на шабаш свой маня,
Лепечут страшные призывные признанья:
«Нам все позволено... Нам в мире нет изгнанья...
Мы всюду встретимся... Мы нужны для тебя...
Под красным Месяцем, огни лучей дробя,
Мы объясним тебе все бездны наслажденья,
Все тайны вечности и смерти и рожденья».
И кровь поет во мне. И в зыбком полусне
Те звуки с красками сливаются во мне.
И близость нового, и тайного чего-то,
Как пропасть горная, на склоне поворота,
Меня баюкает, и вкрадчиво зовет,
Туманом огненным окутан небосвод,
Мой разум чувствует, что мне, при виде крови,
Весь мир откроется, и все в нем будет внове,
Смеются маки мне, пронзенные лучом...
Ты слышишь, предок мой? Я буду палачом!
Константин Бальмонт
Red color (1899)
Perhaps my ancestor was an honest executioner:
I dream of poppies, warmed by a ray,
The carnations are scarlet and full of menace
Terry-greedy, opened roses.
I see lilies above the unsteady wave:
Bloody by the crimson moon
They, forgetting their color, lifelessly tired,
They shimmer with a fabulous color of bright scarlet,
And with sweet horror, in frozen silence,
As lips stretch, and reach for me.
And the blood sings in me ... And in the mystery of the spell
Ghosts whisper to me: “Hurry! To embrace us!
"Kiss me ... Me! .. Hurry ... Me ... Me! .."
And greedy lips, beckoning to your Sabbath,
Terrible drafting confessions babble:
"We are all allowed ... We are in the world there is no exile ...
We will meet everywhere ... We need you ...
Under the red moon, the beams crushing lights,
We will explain to you all the depths of pleasure,
All the secrets of eternity and death and birth. "
And the blood sings in me. And in a shaky half-sleep
Those sounds with colors merge in me.
And the proximity of a new and secret something,
Like a mountain abyss, on the side of a bend,
She lulls me, and invitingly calls,
The firmament is shrouded in fiery fog,
My mind feels that at the sight of blood,
The whole world will open, and everything in it will be new,
Laughing poppies to me, pierced by a beam ...
Do you hear, my ancestor? I will be the executioner!
Konstantin Balmont
Perhaps my ancestor was an honest executioner:
I dream of poppies, warmed by a ray,
The carnations are scarlet and full of menace
Terry-greedy, opened roses.
I see lilies above the unsteady wave:
Bloody by the crimson moon
They, forgetting their color, lifelessly tired,
They shimmer with a fabulous color of bright scarlet,
And with sweet horror, in frozen silence,
As lips stretch, and reach for me.
And the blood sings in me ... And in the mystery of the spell
Ghosts whisper to me: “Hurry! To embrace us!
"Kiss me ... Me! .. Hurry ... Me ... Me! .."
And greedy lips, beckoning to your Sabbath,
Terrible drafting confessions babble:
"We are all allowed ... We are in the world there is no exile ...
We will meet everywhere ... We need you ...
Under the red moon, the beams crushing lights,
We will explain to you all the depths of pleasure,
All the secrets of eternity and death and birth. "
And the blood sings in me. And in a shaky half-sleep
Those sounds with colors merge in me.
And the proximity of a new and secret something,
Like a mountain abyss, on the side of a bend,
She lulls me, and invitingly calls,
The firmament is shrouded in fiery fog,
My mind feels that at the sight of blood,
The whole world will open, and everything in it will be new,
Laughing poppies to me, pierced by a beam ...
Do you hear, my ancestor? I will be the executioner!
Konstantin Balmont
У записи 5 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Дарья Варновская
