В далеком 1979 году Ридли Скотт подарил миру «Чужого», картину новаторскую и революционную для своего времени. «Чужой» стал отправной точкой развития целой обособленной киновселенной, в рамках которой великие режиссеры своего времени сформулировали эталонные каноны жанра космического хоррора.
Спустя 33 года сэр Ридли Скотт решил вернуться к когда-то созданному им миру и рассказать историю, которая дала начало событиям, произошедшим в «Чужом», выпустив на экраны «Прометей», а затем «Чужой: Завет».
Если вышедший в 2012 году «Прометей» пытался раскрыть загадки сотворении человечества, то следующий за ним «Чужой: Завет» уже рассуждает о хладнокровном механизме эволюции и зыбких критериях «божественности». Поэтому совершенно логично, что подобный виток развития истории о кровожадных космических монстрах, мягко скажем, пришелся по вкусу не всем. Воинственные адепты вселенной «чужих» еще долго будут поносить мэтра почем зря, но по большому счету репутация Ридли Скотта как одного из самых знаковых режиссеров современности дает ему полное право делать кино, коррелирующее с темами, волнующими его внутренний мир, и не обращать внимание на то, как оно будет встречено.
«Чужой: Завет» начинается совершенно потрясающей сценой. После того как в кадре мы поочередно видим сначала картину «Рождество» Пьера делла Франческа, огромную статую Давида Микеланджело и слышим вагнеровский «Вход богов в Валгаллу», только что рожденный андроид Дэвид произносит краткую, но очень точно задающую лейтмотив всего «Завета» мысль о том, что он творение человека, но человек умрет, а он нет. Конечно же, «Чужой: Завет» не о космических монстрах и последствиях контакта с ними, хотя эта составляющая раскрыта великолепно: страшно и неуютно однозначно будет.
«Завет» холоден, жесток и выверен в темпе повествования, сродни основному своему персонажу. Ницшеанские аллюзии Скотта реализовываются именно в андроиде Дэвиде, сверхсуществе, противопоставившем себя своим же создателям, да и создателям своих создателей. Эволюция хладнокровна, бескомпромиссна и рациональна, как и пьеса, разыгрываемая Дэвидом в потрясающем исполнении Фассбендера. Вкупе с бессмертием все творимое Дэвидом максимально приближает его к модели поведения бога, по мнению Скотта. А те самые, так долгожданные ксеноморфы не что иное, как до жути пугающее олицетворение хрупкости человеческой жизни.
«Чужой: Завет» буквально пропитан мизантропией. Человек, со всей его иррациональностью и столь ограниченной продолжительностью жизни, буквально ставится на нижнюю ступень эволюции и воспринимается богоподобным андроидом исключительно как изживший себя класс существ. Поэтому опрометчивые поступки экипажа корабля «Завет», которые большинством зрителей были однозначно охарактеризованы словом «тупость», вполне логично вписываются в контекст посыла картины.
Безусловно, высказывание, визуализированное в «Завете», не самое позитивное, зато мастерски скроенное, потрясающе атмосферное и завораживающе пугающее. И то, что кто-то уже возвел «Чужой: Завет» в ранг шедевра, а кто-то видит в нем исключительно результат старческого маразма Скотта, еще больше подтверждает ценность данного полотна в контексте современного массового кинематографа.
Спустя 33 года сэр Ридли Скотт решил вернуться к когда-то созданному им миру и рассказать историю, которая дала начало событиям, произошедшим в «Чужом», выпустив на экраны «Прометей», а затем «Чужой: Завет».
Если вышедший в 2012 году «Прометей» пытался раскрыть загадки сотворении человечества, то следующий за ним «Чужой: Завет» уже рассуждает о хладнокровном механизме эволюции и зыбких критериях «божественности». Поэтому совершенно логично, что подобный виток развития истории о кровожадных космических монстрах, мягко скажем, пришелся по вкусу не всем. Воинственные адепты вселенной «чужих» еще долго будут поносить мэтра почем зря, но по большому счету репутация Ридли Скотта как одного из самых знаковых режиссеров современности дает ему полное право делать кино, коррелирующее с темами, волнующими его внутренний мир, и не обращать внимание на то, как оно будет встречено.
«Чужой: Завет» начинается совершенно потрясающей сценой. После того как в кадре мы поочередно видим сначала картину «Рождество» Пьера делла Франческа, огромную статую Давида Микеланджело и слышим вагнеровский «Вход богов в Валгаллу», только что рожденный андроид Дэвид произносит краткую, но очень точно задающую лейтмотив всего «Завета» мысль о том, что он творение человека, но человек умрет, а он нет. Конечно же, «Чужой: Завет» не о космических монстрах и последствиях контакта с ними, хотя эта составляющая раскрыта великолепно: страшно и неуютно однозначно будет.
«Завет» холоден, жесток и выверен в темпе повествования, сродни основному своему персонажу. Ницшеанские аллюзии Скотта реализовываются именно в андроиде Дэвиде, сверхсуществе, противопоставившем себя своим же создателям, да и создателям своих создателей. Эволюция хладнокровна, бескомпромиссна и рациональна, как и пьеса, разыгрываемая Дэвидом в потрясающем исполнении Фассбендера. Вкупе с бессмертием все творимое Дэвидом максимально приближает его к модели поведения бога, по мнению Скотта. А те самые, так долгожданные ксеноморфы не что иное, как до жути пугающее олицетворение хрупкости человеческой жизни.
«Чужой: Завет» буквально пропитан мизантропией. Человек, со всей его иррациональностью и столь ограниченной продолжительностью жизни, буквально ставится на нижнюю ступень эволюции и воспринимается богоподобным андроидом исключительно как изживший себя класс существ. Поэтому опрометчивые поступки экипажа корабля «Завет», которые большинством зрителей были однозначно охарактеризованы словом «тупость», вполне логично вписываются в контекст посыла картины.
Безусловно, высказывание, визуализированное в «Завете», не самое позитивное, зато мастерски скроенное, потрясающе атмосферное и завораживающе пугающее. И то, что кто-то уже возвел «Чужой: Завет» в ранг шедевра, а кто-то видит в нем исключительно результат старческого маразма Скотта, еще больше подтверждает ценность данного полотна в контексте современного массового кинематографа.
Back in 1979, Ridley Scott presented the world with “Alien”, an innovative and revolutionary picture for its time. “Alien” became the starting point for the development of a whole separate cinema universe, within the framework of which the great directors of their time formulated the reference canons of the space horror genre.
After 33 years, Sir Ridley Scott decided to return to the world he once created and tell the story that gave rise to the events of "Alien" with the release of "Prometheus" and then "Alien: Covenant".
If "Prometheus", published in 2012, tried to reveal the mysteries of the creation of mankind, then the next "Alien: Covenant" is already talking about the cold-blooded mechanism of evolution and the unsteady criteria of "divinity". Therefore, it is completely logical that such a turn in the development of the story of bloodthirsty space monsters, to put it mildly, did not suit everyone's taste. Militant adherents of the universe of "aliens" for a long time will vilify the master for a long time, but by and large, Ridley Scott's reputation as one of the most iconic directors of our time gives him every right to make a movie that correlates with the themes that excite his inner world, and not pay attention to that how it will be greeted.
Alien: Covenant begins with an absolutely stunning scene. After in the frame we first see the painting "Christmas" by Pierre della Francesca, a huge statue of David by Michelangelo and hear Wagner's "Entry of the Gods into Valhalla", the newly born android David utters a short, but very accurately setting the leitmotif of the whole "Testament" thought about the fact that he is a creation of man, but man will die, but he will not. Of course, "Alien: Covenant" is not about space monsters and the consequences of contact with them, although this component is revealed perfectly: it will definitely be scary and uncomfortable.
The "covenant" is cold, cruel and adjusted at the pace of the narrative, akin to its main character. Scott's Nietzschean allusions are realized precisely in the android David, a super-being who opposed himself to his own creators, and to the creators of his creators. Evolution is cold-blooded, uncompromising and rational, as is the play enacted by David, brilliantly performed by Fassbender. Together with immortality, everything David does is brings him as close as possible to the model of God’s behavior, according to Scott. And those very long-awaited xenomorphs are nothing more than an eerily frightening personification of the fragility of human life.
“Alien: Testament” is literally saturated with misanthropy. Man, with all his irrationality and such a limited life span, is literally placed on the lower stage of evolution and is perceived by the god-like android exclusively as an outdated class of beings. Therefore, the rash actions of the crew of the "Covenant" ship, which most of the viewers were unambiguously characterized by the word "stupidity", quite logically fit into the context of the message of the picture.
Of course, the statement visualized in the "Testament" is not the most positive, but skillfully tailored, amazingly atmospheric and bewitchingly frightening. And the fact that someone has already elevated "Alien: Covenant" to the rank of a masterpiece, and someone sees in it exclusively the result of Scott's senile marasmus, further confirms the value of this painting in the context of modern mass cinema.
After 33 years, Sir Ridley Scott decided to return to the world he once created and tell the story that gave rise to the events of "Alien" with the release of "Prometheus" and then "Alien: Covenant".
If "Prometheus", published in 2012, tried to reveal the mysteries of the creation of mankind, then the next "Alien: Covenant" is already talking about the cold-blooded mechanism of evolution and the unsteady criteria of "divinity". Therefore, it is completely logical that such a turn in the development of the story of bloodthirsty space monsters, to put it mildly, did not suit everyone's taste. Militant adherents of the universe of "aliens" for a long time will vilify the master for a long time, but by and large, Ridley Scott's reputation as one of the most iconic directors of our time gives him every right to make a movie that correlates with the themes that excite his inner world, and not pay attention to that how it will be greeted.
Alien: Covenant begins with an absolutely stunning scene. After in the frame we first see the painting "Christmas" by Pierre della Francesca, a huge statue of David by Michelangelo and hear Wagner's "Entry of the Gods into Valhalla", the newly born android David utters a short, but very accurately setting the leitmotif of the whole "Testament" thought about the fact that he is a creation of man, but man will die, but he will not. Of course, "Alien: Covenant" is not about space monsters and the consequences of contact with them, although this component is revealed perfectly: it will definitely be scary and uncomfortable.
The "covenant" is cold, cruel and adjusted at the pace of the narrative, akin to its main character. Scott's Nietzschean allusions are realized precisely in the android David, a super-being who opposed himself to his own creators, and to the creators of his creators. Evolution is cold-blooded, uncompromising and rational, as is the play enacted by David, brilliantly performed by Fassbender. Together with immortality, everything David does is brings him as close as possible to the model of God’s behavior, according to Scott. And those very long-awaited xenomorphs are nothing more than an eerily frightening personification of the fragility of human life.
“Alien: Testament” is literally saturated with misanthropy. Man, with all his irrationality and such a limited life span, is literally placed on the lower stage of evolution and is perceived by the god-like android exclusively as an outdated class of beings. Therefore, the rash actions of the crew of the "Covenant" ship, which most of the viewers were unambiguously characterized by the word "stupidity", quite logically fit into the context of the message of the picture.
Of course, the statement visualized in the "Testament" is not the most positive, but skillfully tailored, amazingly atmospheric and bewitchingly frightening. And the fact that someone has already elevated "Alien: Covenant" to the rank of a masterpiece, and someone sees in it exclusively the result of Scott's senile marasmus, further confirms the value of this painting in the context of modern mass cinema.
У записи 5 лайков,
0 репостов,
385 просмотров.
0 репостов,
385 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Павел Семёнов
