У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы,
селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек. Набор из 12 тарелок, чайных пар, и блюд под горячее. Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.
— Мам, можно?
— Не надо, это для гостей.
— Так у нас же гости!
— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…
Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме. Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом. Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек.
Но не сегодня.
Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.
— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.
— А что тебе надо?
Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.
— Мне белье надо новое, я похудела. В итоге мы поехали в магазин. Он был в тц, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.
— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.
— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.
Мама поняла, что я права, не стала спорить. Мама выбрала белье.
— Сколько стоит?
— Не важно, — говорю я.
— Важно. Я должна знать.
Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.
— Пять тысяч, — говорит продавец.
— Пять тысяч за трусы?????
— Это комплект из новой коллекции.
— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.
Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.
— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.
— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?
— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не Черкизон.
Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.
— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась. Иначе, ты на крючке.
— Хорошо, — говорю я.
— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?
— Хорошо.
Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.
Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.
— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.
Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.
Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства, продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.
- Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?
- С ума сошл
селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек. Набор из 12 тарелок, чайных пар, и блюд под горячее. Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.
— Мам, можно?
— Не надо, это для гостей.
— Так у нас же гости!
— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…
Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме. Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом. Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек.
Но не сегодня.
Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.
— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.
— А что тебе надо?
Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.
— Мне белье надо новое, я похудела. В итоге мы поехали в магазин. Он был в тц, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.
— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.
— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.
Мама поняла, что я права, не стала спорить. Мама выбрала белье.
— Сколько стоит?
— Не важно, — говорю я.
— Важно. Я должна знать.
Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.
— Пять тысяч, — говорит продавец.
— Пять тысяч за трусы?????
— Это комплект из новой коллекции.
— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.
Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.
— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.
— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?
— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не Черкизон.
Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.
— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась. Иначе, ты на крючке.
— Хорошо, — говорю я.
— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?
— Хорошо.
Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.
Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.
— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.
Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.
Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства, продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.
- Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?
- С ума сошл
My mother lived in the sideboard crystal. Salad bowls, fruit bowls,
herring. Everything is bulky, impractical. And more china. Beautiful, with iridescent patterns of flowers and butterflies. A set of 12 plates, tea pairs, and hot dishes. Mom bought it back in Soviet times, and went somewhere at night with number 28 on her hand. She called it: "Urval." When we had guests, I laid on the table a boiled white tablecloth. The tablecloth asked for smart china.
- Mom, can I?
- No, this is for guests.
- So we have guests!
- What kind of guests are they! Neighbors yes women Pauline ...
I realized: for porcelain to leave the sideboard, it is necessary for the English queen to leave London and look into the sleeping area of Kapotney, to visit her mother. It used to be: buy and wait for real life to begin. And the one that is already today is not considered. What kind of life is this? Complete overcoming. Little money, little joy, a lot of problems. Real life will begin later. Just once - and begin. And on this day we will eat soup from a crystal tureen and drink tea from porcelain cups.
But not today.
When mom got sick, she almost never left the house. Moved in a wheelchair, walked with crutches, holding the hand of an escort.
“Take me to the market,” my mother asked once.
- And what do you want?
In recent years, I bought clothes for mom, and always guessed. Although I did not really like shopping for her: we had different tastes. And what I didn’t like was for sure my mom’s liking. Therefore, it was such anti-shopping - it was necessary to choose something that I would never have bought for myself - and it was these new things that made my mother delighted.
- I need new underwear, I lost weight. In the end, we went to the store. He was in the shopping center, at the entrance, on the ground floor. From the car parked at the entrance to the store we walked for about forty minutes. Mom hardly rearranged sore legs. Have come. Have chosen. They tried it on.
“It's very expensive and you can't bargain,” said mom. - Let's go somewhere else.
“Buy here, I’m crying,” I say. “This is the only store within your walking distance.”
Mom realized that I was right, did not argue. Mom chose the laundry.
- How much is?
“It doesn't matter,” I say.
- Important. I should know.
Mom is a fan of control. It is important for her that she made the decision to purchase.
“Five thousand,” the seller says.
- Five thousand for cowards ?????
- This is a kit from the new collection.
- What difference does it make under clothes !!!! - mom is outraged.
I wink at the seller with all my might, showing a pantomime. Like, lie.
“Oh,” the saleswoman says, looking at me. - I added an extra zero. Five hundred rubles is a set.
- That's it! He surely has three hundred rubles a red price, but we're just tired ... Maybe you can throw off a couple of hundred?
“Mom, this is a store,” I interfere. - There are fixed prices. This is not Cherkizon.
I pay from the card so that my mother does not see bills. Immediately I crush the check so that the extra zero does not fall into her eyes. We take purchases. We go to the car.
- A good kit. Smart. I specifically said that I don’t like it, so as not to show interest. What if they would have thrown us a couple of hundred. Never show the seller that you liked a thing. Otherwise, you're hooked.
“Good,” I say.
- And always bargain. What if they throw off?
- Good.
All my life I have been receiving advice that is not applicable in my world. I call them pagers. It seems like they are, but in the age of mobile is no longer necessary.
One day my mother rang the doorbell. She walked for a long time to the door. But behind the door stood a patient and smiling young guy. He was selling a set of knives. Mom let him in without hesitation. An imprudent pensioner let a broad-shouldered young man with knives into the apartment. No comment. The guy told his mother about steel, about how a knife can cut a handkerchief, thrown up, on the fly.
“And I live without a man, there are never any sharpened knives in the house,” my mother complained.
She showed interest. Although she herself taught not to show. It was a small show. There have been few shows in my mother’s life. That is a lot, but only on the TV. And here - in reality. The guy did not sell knives. He was selling the show. And he sold it. The guy announced the price. Usually this set costs five thousand, but today only 2.5. And as a gift a cookbook. “Well then! Also a cookbook! ” - thought my mother, who had never cooked a prescription in her life: she felt the product and knew what and why should be added to the soup. Mom understood: knives must be taken. And took it.
Mom's pension is 9 thousand. If she lived alone, then enough for a communal apartment and bread and milk. No medicine, no clothes, no underwear. And without knives. But since I paid for my communal apartment, medicine, food, and clothes, my mother’s pension allowed her to feel independent. The next day I came to visit. Mom began to show off knives. She talked about a scarf that can be cut right on the fly. Why cut shawls on the fly and generally why cut shawls? I did not understand this marketing ploy. I knew that she had some Chinese consumer goods in her elegant suitcase. But was silent. Mom likes to make decisions and does not like to be judged.
- So what did you hide the knives, did not put in the kitchens
herring. Everything is bulky, impractical. And more china. Beautiful, with iridescent patterns of flowers and butterflies. A set of 12 plates, tea pairs, and hot dishes. Mom bought it back in Soviet times, and went somewhere at night with number 28 on her hand. She called it: "Urval." When we had guests, I laid on the table a boiled white tablecloth. The tablecloth asked for smart china.
- Mom, can I?
- No, this is for guests.
- So we have guests!
- What kind of guests are they! Neighbors yes women Pauline ...
I realized: for porcelain to leave the sideboard, it is necessary for the English queen to leave London and look into the sleeping area of Kapotney, to visit her mother. It used to be: buy and wait for real life to begin. And the one that is already today is not considered. What kind of life is this? Complete overcoming. Little money, little joy, a lot of problems. Real life will begin later. Just once - and begin. And on this day we will eat soup from a crystal tureen and drink tea from porcelain cups.
But not today.
When mom got sick, she almost never left the house. Moved in a wheelchair, walked with crutches, holding the hand of an escort.
“Take me to the market,” my mother asked once.
- And what do you want?
In recent years, I bought clothes for mom, and always guessed. Although I did not really like shopping for her: we had different tastes. And what I didn’t like was for sure my mom’s liking. Therefore, it was such anti-shopping - it was necessary to choose something that I would never have bought for myself - and it was these new things that made my mother delighted.
- I need new underwear, I lost weight. In the end, we went to the store. He was in the shopping center, at the entrance, on the ground floor. From the car parked at the entrance to the store we walked for about forty minutes. Mom hardly rearranged sore legs. Have come. Have chosen. They tried it on.
“It's very expensive and you can't bargain,” said mom. - Let's go somewhere else.
“Buy here, I’m crying,” I say. “This is the only store within your walking distance.”
Mom realized that I was right, did not argue. Mom chose the laundry.
- How much is?
“It doesn't matter,” I say.
- Important. I should know.
Mom is a fan of control. It is important for her that she made the decision to purchase.
“Five thousand,” the seller says.
- Five thousand for cowards ?????
- This is a kit from the new collection.
- What difference does it make under clothes !!!! - mom is outraged.
I wink at the seller with all my might, showing a pantomime. Like, lie.
“Oh,” the saleswoman says, looking at me. - I added an extra zero. Five hundred rubles is a set.
- That's it! He surely has three hundred rubles a red price, but we're just tired ... Maybe you can throw off a couple of hundred?
“Mom, this is a store,” I interfere. - There are fixed prices. This is not Cherkizon.
I pay from the card so that my mother does not see bills. Immediately I crush the check so that the extra zero does not fall into her eyes. We take purchases. We go to the car.
- A good kit. Smart. I specifically said that I don’t like it, so as not to show interest. What if they would have thrown us a couple of hundred. Never show the seller that you liked a thing. Otherwise, you're hooked.
“Good,” I say.
- And always bargain. What if they throw off?
- Good.
All my life I have been receiving advice that is not applicable in my world. I call them pagers. It seems like they are, but in the age of mobile is no longer necessary.
One day my mother rang the doorbell. She walked for a long time to the door. But behind the door stood a patient and smiling young guy. He was selling a set of knives. Mom let him in without hesitation. An imprudent pensioner let a broad-shouldered young man with knives into the apartment. No comment. The guy told his mother about steel, about how a knife can cut a handkerchief, thrown up, on the fly.
“And I live without a man, there are never any sharpened knives in the house,” my mother complained.
She showed interest. Although she herself taught not to show. It was a small show. There have been few shows in my mother’s life. That is a lot, but only on the TV. And here - in reality. The guy did not sell knives. He was selling the show. And he sold it. The guy announced the price. Usually this set costs five thousand, but today only 2.5. And as a gift a cookbook. “Well then! Also a cookbook! ” - thought my mother, who had never cooked a prescription in her life: she felt the product and knew what and why should be added to the soup. Mom understood: knives must be taken. And took it.
Mom's pension is 9 thousand. If she lived alone, then enough for a communal apartment and bread and milk. No medicine, no clothes, no underwear. And without knives. But since I paid for my communal apartment, medicine, food, and clothes, my mother’s pension allowed her to feel independent. The next day I came to visit. Mom began to show off knives. She talked about a scarf that can be cut right on the fly. Why cut shawls on the fly and generally why cut shawls? I did not understand this marketing ploy. I knew that she had some Chinese consumer goods in her elegant suitcase. But was silent. Mom likes to make decisions and does not like to be judged.
- So what did you hide the knives, did not put in the kitchens
У записи 27 лайков,
0 репостов,
814 просмотров.
0 репостов,
814 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Натали Боярская