"Ведь даже если убить всех людей на Земле, и тогда, может быть, от них
остался бы след, – улыбка природы. Он, конечно, заставил заключенных
дорого заплатить за свою победу. Приказал «вкалывать» лишних два часа,
которые как раз и являли разницу между крайним напряжением человеческих
сил и тем, что не под силу. Вечером они спрашивали себя, смогут ли
вынести такую непомерную муку, останутся ли у них силы на завтра.
Особенно слаб был Ротштейн. Он рухнул поперек нар и так лежал. Хотелось
наклониться, перевернуть его на спину, как жука. Помочь улететь. Но в
том не было нужды. Он каждый вечер улетал сам.
– Эй, Ротштейн! Ротштейн!
– Да…
– Ты еще живой?
– Да. Не мешайте. Я даю себе концерт.
– Что ты играешь?
– Иоганна Себастьяна Баха.
– С ума сошел! Он ведь немец!
– Вот именно. Потому и играю. Чтобы восстановить равновесие. Нельзя,
чтобы Германия всегда лежала на спине. Надо помочь ей перевернуться.
– Все мы лежим на спине, – пробурчал Ревель. – С самого рождения.
– Помолчи. А то я не слышу, что играю.
– Много народа сегодня?
– Хватает.
– И красивые женщины?
– Сегодня нет. Сегодня я играю для сержанта Грюбера."
Ромен Гари "Корни неба"
остался бы след, – улыбка природы. Он, конечно, заставил заключенных
дорого заплатить за свою победу. Приказал «вкалывать» лишних два часа,
которые как раз и являли разницу между крайним напряжением человеческих
сил и тем, что не под силу. Вечером они спрашивали себя, смогут ли
вынести такую непомерную муку, останутся ли у них силы на завтра.
Особенно слаб был Ротштейн. Он рухнул поперек нар и так лежал. Хотелось
наклониться, перевернуть его на спину, как жука. Помочь улететь. Но в
том не было нужды. Он каждый вечер улетал сам.
– Эй, Ротштейн! Ротштейн!
– Да…
– Ты еще живой?
– Да. Не мешайте. Я даю себе концерт.
– Что ты играешь?
– Иоганна Себастьяна Баха.
– С ума сошел! Он ведь немец!
– Вот именно. Потому и играю. Чтобы восстановить равновесие. Нельзя,
чтобы Германия всегда лежала на спине. Надо помочь ей перевернуться.
– Все мы лежим на спине, – пробурчал Ревель. – С самого рождения.
– Помолчи. А то я не слышу, что играю.
– Много народа сегодня?
– Хватает.
– И красивые женщины?
– Сегодня нет. Сегодня я играю для сержанта Грюбера."
Ромен Гари "Корни неба"
"After all, even if you kill all people on Earth, and then maybe from them
there would be a trace - a smile of nature. He certainly forced the prisoners
pay dearly for your victory. He ordered to "work hard" two hours extra,
which were exactly the difference between the extreme stress of human
forces and the fact that not under the force. In the evening they asked themselves if they could
to endure such exorbitant torment, whether they will have the strength for tomorrow.
Rothstein was especially weak. He collapsed across the bunk and lay there. I wanted
bend over, flip it on its back like a bug. Help fly away. But in
there was no need. Every night he flew by himself.
- Hey Rothstein! Rothstein!
- Yes…
- Are you still alive?
- Yes. Do not bother. I give myself a concert.
- What are you playing?
- Johann Sebastian Bach.
- You are crazy! He is German!
- That's it. That's why I play. To restore balance. You can’t
so that Germany always lies on its back. We need to help her roll over.
“We all lie on our backs,” Revel muttered. - Since birth.
- Shut up. Otherwise, I don’t hear what I’m playing.
- A lot of people today?
- Enough.
- And beautiful women?
- Not today. Today I play for Sergeant Gruber. "
Romain Gary "Roots of the Sky"
there would be a trace - a smile of nature. He certainly forced the prisoners
pay dearly for your victory. He ordered to "work hard" two hours extra,
which were exactly the difference between the extreme stress of human
forces and the fact that not under the force. In the evening they asked themselves if they could
to endure such exorbitant torment, whether they will have the strength for tomorrow.
Rothstein was especially weak. He collapsed across the bunk and lay there. I wanted
bend over, flip it on its back like a bug. Help fly away. But in
there was no need. Every night he flew by himself.
- Hey Rothstein! Rothstein!
- Yes…
- Are you still alive?
- Yes. Do not bother. I give myself a concert.
- What are you playing?
- Johann Sebastian Bach.
- You are crazy! He is German!
- That's it. That's why I play. To restore balance. You can’t
so that Germany always lies on its back. We need to help her roll over.
“We all lie on our backs,” Revel muttered. - Since birth.
- Shut up. Otherwise, I don’t hear what I’m playing.
- A lot of people today?
- Enough.
- And beautiful women?
- Not today. Today I play for Sergeant Gruber. "
Romain Gary "Roots of the Sky"
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Константин Макаров
