Наконец-то основательно взялся за Виктора Сержа и его последний роман "Когда нет прощения". Модернистская эпитафия жестоким, но идеалистичным борцам за мировую революцию, выкошенным в конце 30-ых. Париж осени 1937 года, агент Коминтерна, рвет связи и уходит от преследователей из концерна "Ледоруб-Интернешнл"... его приятельница, которую перебрасывают в блокадный Ленинград зимой 1942 года. Серж чуть ли не впервые в западной литературе описал Блокаду города, который он защищал еще в 1919 году от Юденича. Затем будет показана агония Рейха и Мексика, в которой и был написан этот удивительный роман о самой яркой и противоречивой мечте ХХ века и ее крахе, о борьбе свободы и тоталитаризма.
"Когда мы совершали столько ужасных вещей ради будущего, мы чувствовали себя правыми. Ибо хотели прорвать замкнутый круг войны и бесчеловечности. И порой у нас возникало чувство, хотя даже саму мысль об этом мы гнали прочь, что мы заслуживаем кары… Что кровавый круг, который мы стремимся прорвать, сомкнется вокруг нас. Отказаться от насилия? Если бы только это было возможным! (Перед глазами встала тень давно исчезнувшего товарища, павшего на Дальневосточном фронте, погребенного под снегом с жалкими военными почестями, под звук жалких материалистических речей: «Вечная память тебе, брат!» Красивый парень, похожий на льва, после победы, увенчанной массовой бойней, пьяно, но пророчески восклицал: «Вот увидите, друзья! Победим мы или потерпим поражение, через десять месяцев, через десять лет, всех нас в конце концов расстреляют. И поделом!» Мы вылили ему на голову ведро холодной воды. Самый старший из нас, считавшийся мудрецом, изрек: «Немезида».
Я вспылил: «Что общего между древнегреческими мифами – черт бы их побрал! – и нашей марксистской революцией?» Старший товарищ назвал меня дураком. Он писал замечательные исследования по проблемам культуры. Книги его пошли под нож, а сам он умер от цинги за Полярным кругом, где ни знания, ни идеи, ни культура, ни подлинный стоицизм не стоили теплой оленьей шубы.)"
"Когда мы совершали столько ужасных вещей ради будущего, мы чувствовали себя правыми. Ибо хотели прорвать замкнутый круг войны и бесчеловечности. И порой у нас возникало чувство, хотя даже саму мысль об этом мы гнали прочь, что мы заслуживаем кары… Что кровавый круг, который мы стремимся прорвать, сомкнется вокруг нас. Отказаться от насилия? Если бы только это было возможным! (Перед глазами встала тень давно исчезнувшего товарища, павшего на Дальневосточном фронте, погребенного под снегом с жалкими военными почестями, под звук жалких материалистических речей: «Вечная память тебе, брат!» Красивый парень, похожий на льва, после победы, увенчанной массовой бойней, пьяно, но пророчески восклицал: «Вот увидите, друзья! Победим мы или потерпим поражение, через десять месяцев, через десять лет, всех нас в конце концов расстреляют. И поделом!» Мы вылили ему на голову ведро холодной воды. Самый старший из нас, считавшийся мудрецом, изрек: «Немезида».
Я вспылил: «Что общего между древнегреческими мифами – черт бы их побрал! – и нашей марксистской революцией?» Старший товарищ назвал меня дураком. Он писал замечательные исследования по проблемам культуры. Книги его пошли под нож, а сам он умер от цинги за Полярным кругом, где ни знания, ни идеи, ни культура, ни подлинный стоицизм не стоили теплой оленьей шубы.)"
Finally, he thoroughly took up Victor Serge and his latest novel, “When There Is No Forgiveness”. The modernist epitaph is a brutal but idealistic fighter for the world revolution, worn out in the late 30s. Paris in the autumn of 1937, an agent of the Comintern, cuts off communications and leaves his pursuers from the Ledorub-International concern ... his friend, who is being transferred to besieged Leningrad in the winter of 1942. For almost the first time in Western literature, Serge described the Siege of the city, which he defended in 1919 from Yudenich. Then the agony of the Reich and Mexico will be shown, in which this amazing novel was written about the most vivid and contradictory dream of the twentieth century and its collapse, about the struggle of freedom and totalitarianism.
“When we did so many terrible things for the future, we felt right. Because we wanted to break the vicious circle of war and inhumanity. And sometimes we had a feeling, although even the very thought of it we drove away that we deserve punishment ... What a bloody circle, which we are striving to break through will close around us. Should we renounce violence? If only it were possible! (I saw the shadow of a long-disappeared comrade who fell on the Far Eastern Front, buried in the snow with miserable military honors, to the sound of miserable materialistic speeches: "Eternal memory to you, brother! ”A handsome guy like a lion, after a victory crowned by a mass slaughter, drunkenly but exclaimed prophetically:“ You see, friends! We will defeat or lose, in ten months, in ten years, all of us at the end they’ll shoot them. And rightly so! "We poured a bucket of cold water on his head. The oldest of us, considered a sage, said:" Nemesis. "
I flushed: “What is common between ancient Greek myths - damn them! - and our Marxist revolution? ” A senior comrade called me a fool. He wrote remarkable studies on cultural issues. His books went under the knife, and he died of scurvy beyond the Arctic Circle, where neither knowledge, nor ideas, nor culture, nor genuine Stoicism cost a warm deer coat.) "
“When we did so many terrible things for the future, we felt right. Because we wanted to break the vicious circle of war and inhumanity. And sometimes we had a feeling, although even the very thought of it we drove away that we deserve punishment ... What a bloody circle, which we are striving to break through will close around us. Should we renounce violence? If only it were possible! (I saw the shadow of a long-disappeared comrade who fell on the Far Eastern Front, buried in the snow with miserable military honors, to the sound of miserable materialistic speeches: "Eternal memory to you, brother! ”A handsome guy like a lion, after a victory crowned by a mass slaughter, drunkenly but exclaimed prophetically:“ You see, friends! We will defeat or lose, in ten months, in ten years, all of us at the end they’ll shoot them. And rightly so! "We poured a bucket of cold water on his head. The oldest of us, considered a sage, said:" Nemesis. "
I flushed: “What is common between ancient Greek myths - damn them! - and our Marxist revolution? ” A senior comrade called me a fool. He wrote remarkable studies on cultural issues. His books went under the knife, and he died of scurvy beyond the Arctic Circle, where neither knowledge, nor ideas, nor culture, nor genuine Stoicism cost a warm deer coat.) "
У записи 11 лайков,
1 репостов,
751 просмотров.
1 репостов,
751 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Константин Макаров
