#Заметкинаполяхдиссера
Лев Данилкин о "той самой сходке" студента Владимира Ульянова в Казанском университете в 1887 году. Он тоже, как и я на материалах более поздних, отметил важную деталь: в студенческих волнениях как правило принимали участие не первокурсники, а именно "старики", от второго курса и дальше. Первокурсники еще находились под влиянием гимназической дисциплины, а "корпоративные традиции" студенчества еще пока не оказывали на них никакого воздействия. Второе полугодие или второй курс - вот время перелома для большинства бунтарей. При этом конечно студенчество 80-ых годов было намного жестче и "безбашеннее", нежели младшие коллеги из первого пятилетия XX века.
"В зал набилось человек 150–200 самых буйных – в основном медиков, которые призывали к учреждению всех возможных свобод, вопили: «Долой самодержавие!» На срыв занятий отреагировали инспекторы и «педеля» (надзиратели), в том числе особенно ненавистный студентам тип по фамилии Потапов. Похожий на гибрид Бармалея и Карабаса Барабаса, с бородищей, он увещевал, угрожал, топал ногами – «Требую разойтись, негодяи!», – но то был не его день: студенты сначала принялись напирать на него, затем, после обмена словесными оскорблениями, кто то крикнул: «Бей!» – и однокурсник Ульянова по юрфаку, студент Константин Алексеев, обер офицерский сын, родом из Уфы, ударил Потапова по лицу. Затем «была чистая свалка: несколько человек бросились на инспектора, ему нанесли несколько ударов. Потапов оказался крепким орешком – в ход пошли ножки от сломанных стульев… Тут на защиту начальства бросился помощник инспектора Войцехович и, повредив руку, отвел удар. Потапов ретировался жив и невредим».
... Директор Симбирской гимназии – пятеро выпускников которой приняли участие в бунте – Ф. М. Керенский написал попечителю Казанского учебного округа объяснение о своей системе воспитания учеников: образцовые ежовые рукавицы. Каким образом мог выскользнуть из них Ульянов? «Мог впасть в умоисступление вследствие роковой катастрофы, потрясшей несчастное семейство и, вероятно, губительно повлиявшей на впечатлительного юношу». Вполне возможно, что превращение обычного юноши в государственного преступника произошло вследствие не только внутренних и сугубо семейных причин, но и внешних факторов.
... Участие Ульянова в бунте – странный момент, пример не то что недальновидного, но иррационального по сути поведения человека с «шахматным» складом ума; только только поступил в университет, куда и взяли то его, брата государственного преступника, со скрипом. Мало того, через четыре года он должен был тянуть жребий на предмет отбывания воинской повинности – раз уж не воспользовался студенческой «бронью».
Ночью раздался стук в дверь – и состоялся хрестоматийный – не сказать «пинкфлойдовский»: та же метафора, те же смыслы: бунт, отчуждение, взросление, образование – диалог про Стену: жандарм упрекнул студента, куда ж вы, мол, молодой человек, бунтовать – стена ведь, броня! Ульянов поджал губы: «Стена, да гнилая – ткни, и развалится».
... Натерпевшийся страху и нахватавший шишек, однако оставшийся в здравом уме и трезвой памяти Потапов составил проскрипции из 153 участников. Начальство догадывалось, что невозможно выгнать сразу 20 процентов студентов – это скандал даже по тем временам; поэтому в центр посылались разъяснения, что «сторонниками беспорядков было только меньшинство, причем и из этого меньшинства многие действовали под давлением товарищей». Это не помогло Ульянову – «очень возбужденного, чуть ли не со сжатыми кулаками», его запомнили и отметили особой галочкой; «скрытный, невнимательный и даже невежливый, что очень поражало ввиду того, что он при окончании курса в гимназии получил золотую медаль», он показался начальству «вполне способным к различного рода противозаконным и даже преступным демонстрациям». Всего таких особо неблагонадежных наскреблось 39 душ. Любопытно, что первокурсников среди них всего трое; ВИ – единственный 1870 года рождения, самый младший; основная часть бунтарей были ровесниками Александра Ильича, 1865–1866 годов рождения".
Лев Данилкин. "Ленин: Пантократор солнечных пылинок"
Лев Данилкин о "той самой сходке" студента Владимира Ульянова в Казанском университете в 1887 году. Он тоже, как и я на материалах более поздних, отметил важную деталь: в студенческих волнениях как правило принимали участие не первокурсники, а именно "старики", от второго курса и дальше. Первокурсники еще находились под влиянием гимназической дисциплины, а "корпоративные традиции" студенчества еще пока не оказывали на них никакого воздействия. Второе полугодие или второй курс - вот время перелома для большинства бунтарей. При этом конечно студенчество 80-ых годов было намного жестче и "безбашеннее", нежели младшие коллеги из первого пятилетия XX века.
"В зал набилось человек 150–200 самых буйных – в основном медиков, которые призывали к учреждению всех возможных свобод, вопили: «Долой самодержавие!» На срыв занятий отреагировали инспекторы и «педеля» (надзиратели), в том числе особенно ненавистный студентам тип по фамилии Потапов. Похожий на гибрид Бармалея и Карабаса Барабаса, с бородищей, он увещевал, угрожал, топал ногами – «Требую разойтись, негодяи!», – но то был не его день: студенты сначала принялись напирать на него, затем, после обмена словесными оскорблениями, кто то крикнул: «Бей!» – и однокурсник Ульянова по юрфаку, студент Константин Алексеев, обер офицерский сын, родом из Уфы, ударил Потапова по лицу. Затем «была чистая свалка: несколько человек бросились на инспектора, ему нанесли несколько ударов. Потапов оказался крепким орешком – в ход пошли ножки от сломанных стульев… Тут на защиту начальства бросился помощник инспектора Войцехович и, повредив руку, отвел удар. Потапов ретировался жив и невредим».
... Директор Симбирской гимназии – пятеро выпускников которой приняли участие в бунте – Ф. М. Керенский написал попечителю Казанского учебного округа объяснение о своей системе воспитания учеников: образцовые ежовые рукавицы. Каким образом мог выскользнуть из них Ульянов? «Мог впасть в умоисступление вследствие роковой катастрофы, потрясшей несчастное семейство и, вероятно, губительно повлиявшей на впечатлительного юношу». Вполне возможно, что превращение обычного юноши в государственного преступника произошло вследствие не только внутренних и сугубо семейных причин, но и внешних факторов.
... Участие Ульянова в бунте – странный момент, пример не то что недальновидного, но иррационального по сути поведения человека с «шахматным» складом ума; только только поступил в университет, куда и взяли то его, брата государственного преступника, со скрипом. Мало того, через четыре года он должен был тянуть жребий на предмет отбывания воинской повинности – раз уж не воспользовался студенческой «бронью».
Ночью раздался стук в дверь – и состоялся хрестоматийный – не сказать «пинкфлойдовский»: та же метафора, те же смыслы: бунт, отчуждение, взросление, образование – диалог про Стену: жандарм упрекнул студента, куда ж вы, мол, молодой человек, бунтовать – стена ведь, броня! Ульянов поджал губы: «Стена, да гнилая – ткни, и развалится».
... Натерпевшийся страху и нахватавший шишек, однако оставшийся в здравом уме и трезвой памяти Потапов составил проскрипции из 153 участников. Начальство догадывалось, что невозможно выгнать сразу 20 процентов студентов – это скандал даже по тем временам; поэтому в центр посылались разъяснения, что «сторонниками беспорядков было только меньшинство, причем и из этого меньшинства многие действовали под давлением товарищей». Это не помогло Ульянову – «очень возбужденного, чуть ли не со сжатыми кулаками», его запомнили и отметили особой галочкой; «скрытный, невнимательный и даже невежливый, что очень поражало ввиду того, что он при окончании курса в гимназии получил золотую медаль», он показался начальству «вполне способным к различного рода противозаконным и даже преступным демонстрациям». Всего таких особо неблагонадежных наскреблось 39 душ. Любопытно, что первокурсников среди них всего трое; ВИ – единственный 1870 года рождения, самый младший; основная часть бунтарей были ровесниками Александра Ильича, 1865–1866 годов рождения".
Лев Данилкин. "Ленин: Пантократор солнечных пылинок"
#Notes in the fields of the dissertation
Lev Danilkin about the "same gathering" of student Vladimir Ulyanov at Kazan University in 1887. He, like me on later materials, noted an important detail: as a rule, not freshmen, but “old men”, from the second year onwards, took part in student unrest. Freshmen were still under the influence of gymnasium discipline, and the "corporate traditions" of students still had no effect on them. The second half or second year is the turning point for most rebels. Moreover, of course, the students of the 80s were much tougher and "reckless" than the younger colleagues from the first five years of the XX century.
“About 150-200 of the most violent people, mostly doctors, who called for the establishment of all possible freedoms, crowded into the hall, shouting:“ Down with the autocracy! ” Inspectors and “pedals” (supervisors) reacted to the disruption of classes, including a student named Potapov who was especially hated by students. He looked like a hybrid of Barmaley and Karabas Barabas, with beards, he exhorted, threatened, stamped his feet - “I demand to disperse, villains!” - but that was not his day: at first the students began to push him, then, after exchanging verbal insults, someone shouted: “Beat!” - and Ulyanov’s classmate in law school, student Konstantin Alekseev, the chief officer’s son, originally from Ufa, hit Potapov in the face. Then "there was a clean dump: several people rushed at the inspector, he was hit several times. Potapov turned out to be a tough nut - the legs went into use from broken chairs ... Then the assistant inspector Wojciechowicz rushed to protect the authorities and, having injured his hand, averted the blow.
... The director of the Simbirsk Gymnasium - five of whose graduates took part in the riot - F. M. Kerensky wrote to the trustee of the Kazan school district an explanation about his system of educating students: exemplary hedgehog mittens. How could Ulyanov slip out of them? "Could fall into a frenzy as a result of a fatal disaster that shook an unhappy family and probably had a detrimental effect on an impressionable young man." It is possible that the transformation of an ordinary youth into a state criminal occurred due not only to internal and purely family reasons, but also to external factors.
... Ulyanov’s participation in the riot is a strange moment, an example is not only short-sighted, but essentially irrational behavior of a person with a “chess” mindset; he just entered the university, where they took him, the brother of a state criminal, with a creak. Moreover, after four years, he had to draw lots for the subject of serving military service - since he had not used the student's “armor”.
There was a knock at the door at night — and a textbook took place — not to say Pinkfloyd’s: the same metaphor, the same meanings: rebellion, alienation, growing up, education — the dialogue about the Wall: the gendarme rebuked the student, where did you say, young man, to rebel - a wall, armor! Ulyanov pursed his lips: "Wall, but rotten - stick, and fall apart."
... Fearful and grabbing bumps, but Potapov, who remained in his right mind and sober memory, made up a scripture of 153 participants. The authorities suspected that it was impossible to immediately expel 20 percent of students - this is a scandal even in those days; therefore, explanations were sent to the center that "only a minority was the supporters of the riots, and many of this minority acted under the pressure of comrades." This did not help Ulyanov - “very excited, almost with clenched fists”, he was remembered and marked with a special tick; "Secretive, inattentive, and even impolite, which was very striking because he received a gold medal at the end of the course at the gymnasium", he seemed to his superiors "quite capable of various kinds of illegal and even criminal demonstrations." In total, 39 souls scattered these particularly unreliable. It is curious that there are only three freshmen among them; VI - the only one born in 1870, the youngest; the bulk of the rebels were the same age as Aleksandr Ilyich, born in 1865-1866. "
Leo Danilkin. "Lenin: Pantocrator of the Solar Dust"
Lev Danilkin about the "same gathering" of student Vladimir Ulyanov at Kazan University in 1887. He, like me on later materials, noted an important detail: as a rule, not freshmen, but “old men”, from the second year onwards, took part in student unrest. Freshmen were still under the influence of gymnasium discipline, and the "corporate traditions" of students still had no effect on them. The second half or second year is the turning point for most rebels. Moreover, of course, the students of the 80s were much tougher and "reckless" than the younger colleagues from the first five years of the XX century.
“About 150-200 of the most violent people, mostly doctors, who called for the establishment of all possible freedoms, crowded into the hall, shouting:“ Down with the autocracy! ” Inspectors and “pedals” (supervisors) reacted to the disruption of classes, including a student named Potapov who was especially hated by students. He looked like a hybrid of Barmaley and Karabas Barabas, with beards, he exhorted, threatened, stamped his feet - “I demand to disperse, villains!” - but that was not his day: at first the students began to push him, then, after exchanging verbal insults, someone shouted: “Beat!” - and Ulyanov’s classmate in law school, student Konstantin Alekseev, the chief officer’s son, originally from Ufa, hit Potapov in the face. Then "there was a clean dump: several people rushed at the inspector, he was hit several times. Potapov turned out to be a tough nut - the legs went into use from broken chairs ... Then the assistant inspector Wojciechowicz rushed to protect the authorities and, having injured his hand, averted the blow.
... The director of the Simbirsk Gymnasium - five of whose graduates took part in the riot - F. M. Kerensky wrote to the trustee of the Kazan school district an explanation about his system of educating students: exemplary hedgehog mittens. How could Ulyanov slip out of them? "Could fall into a frenzy as a result of a fatal disaster that shook an unhappy family and probably had a detrimental effect on an impressionable young man." It is possible that the transformation of an ordinary youth into a state criminal occurred due not only to internal and purely family reasons, but also to external factors.
... Ulyanov’s participation in the riot is a strange moment, an example is not only short-sighted, but essentially irrational behavior of a person with a “chess” mindset; he just entered the university, where they took him, the brother of a state criminal, with a creak. Moreover, after four years, he had to draw lots for the subject of serving military service - since he had not used the student's “armor”.
There was a knock at the door at night — and a textbook took place — not to say Pinkfloyd’s: the same metaphor, the same meanings: rebellion, alienation, growing up, education — the dialogue about the Wall: the gendarme rebuked the student, where did you say, young man, to rebel - a wall, armor! Ulyanov pursed his lips: "Wall, but rotten - stick, and fall apart."
... Fearful and grabbing bumps, but Potapov, who remained in his right mind and sober memory, made up a scripture of 153 participants. The authorities suspected that it was impossible to immediately expel 20 percent of students - this is a scandal even in those days; therefore, explanations were sent to the center that "only a minority was the supporters of the riots, and many of this minority acted under the pressure of comrades." This did not help Ulyanov - “very excited, almost with clenched fists”, he was remembered and marked with a special tick; "Secretive, inattentive, and even impolite, which was very striking because he received a gold medal at the end of the course at the gymnasium", he seemed to his superiors "quite capable of various kinds of illegal and even criminal demonstrations." In total, 39 souls scattered these particularly unreliable. It is curious that there are only three freshmen among them; VI - the only one born in 1870, the youngest; the bulk of the rebels were the same age as Aleksandr Ilyich, born in 1865-1866. "
Leo Danilkin. "Lenin: Pantocrator of the Solar Dust"
У записи 5 лайков,
0 репостов,
512 просмотров.
0 репостов,
512 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Константин Макаров
