Когда технологии беспроводного телеграфа окрепли в Европе, их хозяева, в основном, Маркони и Сименз-унд-Гальске (позднее Телефункен) попытались войти на российский рынок. Попов, на тот момент главный авторитет в этой области и ректор Электротехнического института, дал им от ворот поворот, т. к. у них не было ничего принципиально нового по сравнению с его разработками. Но после смерти Александра Степановича в 1906 году иностранцы стали массово проникать в Россию — покупались концессии на телеграфные услуги для государственных и частных учреждений, и даже в армию радиостанции поставляли иностранцы. Формально, существовали планы по локализации производства, но по факту все самое высокотехнологичное производилось в Англии и Германии. Даже «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов» (РОБТиТ) стало русским только по названию — уже к 1908 году большинство его акций скупила фирма Маркони из Лондона.
К началу Первой мировой войны зависимость армии от иностранной связи стала предельной. Исключением был только Балтийский флот, где Попов проводил большинство своих опытов, и где осталось много офицеров, помогавшим ему. Но как же, имея передовые позиции в освоении радио, можно было менее чем за десятилетие скатиться до практически рабской зависимости от иностранных держав в таком жизненно важном вопросе? И это при том, что людей, которые могли и хотели продолжать дело Попова, было достаточно. И технологии вполне позволяли это все изготавливать самим. Для своих первых приборов Александр Степанович практически все делал своими руками — выдувал стекло, столярничал, паял, т. е. для массового производства никаких непреодолимых трудностей технического характера просто не существовало. И, тем не менее, десятилетие, потерянное из-за сдачи рынка иностранцам, — это очень существенно. В период становления все меняется очень быстро.
К началу Первой мировой войны зависимость армии от иностранной связи стала предельной. Исключением был только Балтийский флот, где Попов проводил большинство своих опытов, и где осталось много офицеров, помогавшим ему. Но как же, имея передовые позиции в освоении радио, можно было менее чем за десятилетие скатиться до практически рабской зависимости от иностранных держав в таком жизненно важном вопросе? И это при том, что людей, которые могли и хотели продолжать дело Попова, было достаточно. И технологии вполне позволяли это все изготавливать самим. Для своих первых приборов Александр Степанович практически все делал своими руками — выдувал стекло, столярничал, паял, т. е. для массового производства никаких непреодолимых трудностей технического характера просто не существовало. И, тем не менее, десятилетие, потерянное из-за сдачи рынка иностранцам, — это очень существенно. В период становления все меняется очень быстро.
When the technologies of the wireless telegraph got stronger in Europe, their owners, mainly Marconi and Siemens-und-Halske (later Telefunken), tried to enter the Russian market. Popov, at that time the main authority in this field and the rector of the Electrotechnical Institute, gave them a turn away from the gate, since they had nothing fundamentally new in comparison with his developments. But after the death of Alexander Stepanovich in 1906, foreigners began to massively penetrate into Russia - they bought concessions for telegraph services for state and private institutions, and even foreigners delivered radio stations to the army. Formally, there were plans to localize production, but in fact all the most high-tech was produced in England and Germany. Even the “Russian Society of Wireless Telegraphs and Telephones” (ROBTiT) became Russian only in name - by 1908, the majority of its shares were bought by the company Marconi from London.
By the beginning of World War I, the army’s dependence on foreign communications had become marginal. The only exception was the Baltic Fleet, where Popov conducted most of his experiments, and where there were many officers who helped him. But how, having advanced positions in the development of radio, could in less than a decade slip into almost slavish dependence on foreign powers on such a vital issue? And this is despite the fact that there were enough people who could and wanted to continue the work of Popov. And the technology is quite allowed to make it all yourself. Alexander Stepanovich practically did everything for his first devices with his own hands - he blew glass, carpentry, soldered, i.e. there were no insurmountable technical difficulties for mass production that simply did not exist. And, nevertheless, the decade lost due to the surrender of the market to foreigners is very significant. In the making, everything changes very quickly.
By the beginning of World War I, the army’s dependence on foreign communications had become marginal. The only exception was the Baltic Fleet, where Popov conducted most of his experiments, and where there were many officers who helped him. But how, having advanced positions in the development of radio, could in less than a decade slip into almost slavish dependence on foreign powers on such a vital issue? And this is despite the fact that there were enough people who could and wanted to continue the work of Popov. And the technology is quite allowed to make it all yourself. Alexander Stepanovich practically did everything for his first devices with his own hands - he blew glass, carpentry, soldered, i.e. there were no insurmountable technical difficulties for mass production that simply did not exist. And, nevertheless, the decade lost due to the surrender of the market to foreigners is very significant. In the making, everything changes very quickly.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
80 просмотров.
0 репостов,
80 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Ларичкин
