Головой в землю.
Джикомо подкрался к обрыву. Ужас в груди парализовал дыхание, а душа затрепетала в пятках – хотя между ним и пустотой вытянулся бы крокодил. Солнце – огромное, жаркое, грозное, сжалилось и окуналось в океан, раскрашивая остров Пентекост оранжевыми красками. Завтра, когда огненный шар поднимется на самую высоту, Джикомо станет мужчиной, достойным народа ни-вануату. А, может быть, умрёт. Или хуже – покроет себя позором… на самой высоте.
- Эй, ты прыгать будешь или нет? – крикнул Палакон, только что нырнувший в океан.
С детства Джикомо был лучшим. Он в одиночку одолел крокодила, быстрее всех бегал, глубже нырял и стрелял как взрослый охотник. Друзья уважали и завидовали, Лилана восхищалась и всё плела ему лиану для обряда, готовясь стать женой лучшего мужа. А Джикомо рос и содрогался, представляя, что его ждёт. Да, он везде был лучшим, кроме одного – он боялся высоты до дрожи, до постыдного полуобморока, до тошноты.
Ему удалось скрыть страх и от отца, и от матери, и от лучшего друга Палакона. Тем более – от Лилы. Но завтра об этом узнает всё племя. Ведь во время обряда ему предстоит покорить высоту.
Джикомо опустился на землю и, потея, пополз к обрыву.
- Что с тобой, сын? – Услышал юный ни-вануату хриплый голос отца, вылезающего из мангровых зарослей.
- Молюсь духам земли, папа, - ляпнул он первое, попавшееся в голову.
- И с каких это пор ты вернулся к вере предков?
- Шучу я. Просто мобильник потерял, - нашёлся Джикомо и для достоверности похлопал себя по набедренной повязке.
- Игрушка твоя в хижине осталась.
- Точно. Забыл. – Юноша отполз от обрыва, поднялся и обнял отца, пытаясь скрыть головокружение.
- Сын, ты перепил каву?
-Нет, просто волнуюсь… Я…
- Знаю, ты так долго ждал, когда наступит твой Нагхол!
О да, Джикомо ждал! Четыре раза он «пропускал» инициацию, не успевая вернуться из Австралии к обряду то из-за вовремя подвернувшегося шторма, то из-за выдуманной болезни. Коренной ни-вануату под предлогом поиска приключений сбегал на материк каждую весну и возвращался не раньше июля, когда лианы теряли наконец проклятую гибкость и пластичность и становились непригодны для Нагхола.
Джикомо успел привыкнуть и к странным белым, и к их глупой одежде, прикрывающей чресла. Он научился выходить в Интернет. Он даже подумывал навсегда уехать на большую землю, лишь бы подальше от преследовавшей его вышки. Но Лилана с прелестной улыбкой и телом пантеры свела несостоявшегося беглеца с ума – он решил остаться и перебороть страх. Ведь только после инициации Лила станет его женщиной.
- Эй, ну поплыли уже, меня сейчас крокодилы съедят! – Потерял терпение плескавшийся внизу Палакон.
- Ну, прыгай, сын. Как учил – руки к лицу, голову к груди. Что в воду, что в землю – всё одно будет.
И Джикомо прыгнул! Сам не понял, как, но страх выдать свой страх оказался сильнее. Он и дрожал, и ликовал, плывя к берегу. Один раз получилось – получится и второй. О том, что прыгать придётся с высоты в два раза большей, да ещё и головой в землю, с тягучей лианой на ноге, думать не хотелось.
Думать не хотелось, но в ночном безмолвии невесёлые мысли пришли сами. И на следующий день, взбираясь на вышку в двадцать человеческих ростов, ощетинившуюся торчащими во все стороны кольями, Джикомо готовился к смерти. Он прикрыл глаза и почти на ощупь перебирал руками в поисках очередной опоры. Кажется, Палакон всё понял. Чтобы помочь другу, он сделал лишний виток на ноге – лиану это сократило на длину червяка, но, кто знает, может, этот червячок спасёт голову Джикомо?
И вот конец. Он на мостике, настолько приготовившийся к смерти, что переставший бояться. Он мог уплыть в Австралию и остаться там навсегда, он продавал бы каву, делал бы ритуальные маски для жадных до диковинок белых, сидел бы вечерами в Интернете и каждый год покупал бы новый телефон. Но дух предков не отпустил. И Пентекост глядел на него десятками глаз танцующих соплеменников, приветствующих очередного героя.
Джикомо раскрыл глаза. Он больше всего боялся, что потеряет сознание и упадёт неправильно, некрасиво, позорно. Но какая огромная разница оказалась между воображением и действительностью! Легкая дрожь по всему телу и часто бьющееся сердце вместо обморока, мерещившегося ему всю ночь! И где-то там, плавно перешагивая в танце и напевая древний мотив, не сводит с него глаз Лилана. Неужели он вылечил свой страх?
И Джикомо остановил время: прыжок тянулся вечность, уместившуюся в мгновение, ровно до тех пор, пока ногу не одернула лиана, и голова героя не пробороздила заботливо взрыхленную перед ритуалом землю. Ох, не смог он сгруппироваться и теперь, подвешенный за ногу, Джикомо не дышал от заполнившей рот и нос земли, не дышал от смерти, что ещё сжимала костлявыми пальцами горло.
Лиану срезали, друзья помогли Джикомо встать и облили его водой. Ни-вануату зашёлся в кашле, сплёвывая землю, ужас и все те месяцы, что потерял за океаном. Племя пело, свистело и радовалось. Кава в кокосовых чашах потекла из рук в руки.
А Джикомо пробирался к своей Лилане и не мог поверить. Он остаётся в племени. Ему теперь не надо бежать каждую весну к белым с их непонятной жизнью. Он теперь мужчина.
PS: в 2006 году аналитики из Англии вычислили самую счастливую страну на планете - это была Вануату.
#Следуй_за_Штормом
Джикомо подкрался к обрыву. Ужас в груди парализовал дыхание, а душа затрепетала в пятках – хотя между ним и пустотой вытянулся бы крокодил. Солнце – огромное, жаркое, грозное, сжалилось и окуналось в океан, раскрашивая остров Пентекост оранжевыми красками. Завтра, когда огненный шар поднимется на самую высоту, Джикомо станет мужчиной, достойным народа ни-вануату. А, может быть, умрёт. Или хуже – покроет себя позором… на самой высоте.
- Эй, ты прыгать будешь или нет? – крикнул Палакон, только что нырнувший в океан.
С детства Джикомо был лучшим. Он в одиночку одолел крокодила, быстрее всех бегал, глубже нырял и стрелял как взрослый охотник. Друзья уважали и завидовали, Лилана восхищалась и всё плела ему лиану для обряда, готовясь стать женой лучшего мужа. А Джикомо рос и содрогался, представляя, что его ждёт. Да, он везде был лучшим, кроме одного – он боялся высоты до дрожи, до постыдного полуобморока, до тошноты.
Ему удалось скрыть страх и от отца, и от матери, и от лучшего друга Палакона. Тем более – от Лилы. Но завтра об этом узнает всё племя. Ведь во время обряда ему предстоит покорить высоту.
Джикомо опустился на землю и, потея, пополз к обрыву.
- Что с тобой, сын? – Услышал юный ни-вануату хриплый голос отца, вылезающего из мангровых зарослей.
- Молюсь духам земли, папа, - ляпнул он первое, попавшееся в голову.
- И с каких это пор ты вернулся к вере предков?
- Шучу я. Просто мобильник потерял, - нашёлся Джикомо и для достоверности похлопал себя по набедренной повязке.
- Игрушка твоя в хижине осталась.
- Точно. Забыл. – Юноша отполз от обрыва, поднялся и обнял отца, пытаясь скрыть головокружение.
- Сын, ты перепил каву?
-Нет, просто волнуюсь… Я…
- Знаю, ты так долго ждал, когда наступит твой Нагхол!
О да, Джикомо ждал! Четыре раза он «пропускал» инициацию, не успевая вернуться из Австралии к обряду то из-за вовремя подвернувшегося шторма, то из-за выдуманной болезни. Коренной ни-вануату под предлогом поиска приключений сбегал на материк каждую весну и возвращался не раньше июля, когда лианы теряли наконец проклятую гибкость и пластичность и становились непригодны для Нагхола.
Джикомо успел привыкнуть и к странным белым, и к их глупой одежде, прикрывающей чресла. Он научился выходить в Интернет. Он даже подумывал навсегда уехать на большую землю, лишь бы подальше от преследовавшей его вышки. Но Лилана с прелестной улыбкой и телом пантеры свела несостоявшегося беглеца с ума – он решил остаться и перебороть страх. Ведь только после инициации Лила станет его женщиной.
- Эй, ну поплыли уже, меня сейчас крокодилы съедят! – Потерял терпение плескавшийся внизу Палакон.
- Ну, прыгай, сын. Как учил – руки к лицу, голову к груди. Что в воду, что в землю – всё одно будет.
И Джикомо прыгнул! Сам не понял, как, но страх выдать свой страх оказался сильнее. Он и дрожал, и ликовал, плывя к берегу. Один раз получилось – получится и второй. О том, что прыгать придётся с высоты в два раза большей, да ещё и головой в землю, с тягучей лианой на ноге, думать не хотелось.
Думать не хотелось, но в ночном безмолвии невесёлые мысли пришли сами. И на следующий день, взбираясь на вышку в двадцать человеческих ростов, ощетинившуюся торчащими во все стороны кольями, Джикомо готовился к смерти. Он прикрыл глаза и почти на ощупь перебирал руками в поисках очередной опоры. Кажется, Палакон всё понял. Чтобы помочь другу, он сделал лишний виток на ноге – лиану это сократило на длину червяка, но, кто знает, может, этот червячок спасёт голову Джикомо?
И вот конец. Он на мостике, настолько приготовившийся к смерти, что переставший бояться. Он мог уплыть в Австралию и остаться там навсегда, он продавал бы каву, делал бы ритуальные маски для жадных до диковинок белых, сидел бы вечерами в Интернете и каждый год покупал бы новый телефон. Но дух предков не отпустил. И Пентекост глядел на него десятками глаз танцующих соплеменников, приветствующих очередного героя.
Джикомо раскрыл глаза. Он больше всего боялся, что потеряет сознание и упадёт неправильно, некрасиво, позорно. Но какая огромная разница оказалась между воображением и действительностью! Легкая дрожь по всему телу и часто бьющееся сердце вместо обморока, мерещившегося ему всю ночь! И где-то там, плавно перешагивая в танце и напевая древний мотив, не сводит с него глаз Лилана. Неужели он вылечил свой страх?
И Джикомо остановил время: прыжок тянулся вечность, уместившуюся в мгновение, ровно до тех пор, пока ногу не одернула лиана, и голова героя не пробороздила заботливо взрыхленную перед ритуалом землю. Ох, не смог он сгруппироваться и теперь, подвешенный за ногу, Джикомо не дышал от заполнившей рот и нос земли, не дышал от смерти, что ещё сжимала костлявыми пальцами горло.
Лиану срезали, друзья помогли Джикомо встать и облили его водой. Ни-вануату зашёлся в кашле, сплёвывая землю, ужас и все те месяцы, что потерял за океаном. Племя пело, свистело и радовалось. Кава в кокосовых чашах потекла из рук в руки.
А Джикомо пробирался к своей Лилане и не мог поверить. Он остаётся в племени. Ему теперь не надо бежать каждую весну к белым с их непонятной жизнью. Он теперь мужчина.
PS: в 2006 году аналитики из Англии вычислили самую счастливую страну на планете - это была Вануату.
#Следуй_за_Штормом
Head to the ground.
Gikomo crept to the cliff. Horror in the chest paralyzed the breath, and the soul trembled in the heels - although a crocodile would stretch between it and the void. The sun - huge, hot, formidable, took pity and dipped into the ocean, painting the island of Pentecost with orange colors. Tomorrow, when the ball of fire rises to the highest level, Jikomo will become a man worthy of the people of ni-Vanuatu. And maybe she will die. Or worse - it will cover itself with shame ... at the very height.
- Hey, will you jump or not? Cried Palacon, who had just dived into the ocean.
Since childhood, Gikomo was the best. He alone defeated the crocodile, ran the fastest, dived deeper and shot like an adult hunter. Friends respected and envied, Lilana admired and all wove him a vine for the ceremony, preparing to become the wife of her best husband. And Gikomo grew and shuddered, imagining what awaited him. Yes, he was the best everywhere, except for one thing - he was afraid of heights to trembling, to shameful fainting, to nausea.
He managed to hide fear from his father, and from his mother, and from Palakon's best friend. Especially - from Lila. But tomorrow the whole tribe will know about it. After all, during the ceremony he has to conquer the heights.
Gikomo sank to the ground and, sweating, crawled to the cliff.
“What's wrong with you, son?” - I heard the young ni-Vanuatu the hoarse voice of his father crawling out of the mangroves.
“I pray to the spirits of the earth, papa,” he blurted out the first one that came to his head.
“And since when did you return to the faith of your ancestors?”
- I'm joking. I just lost my cellphone, ”Gikomo found, and for authenticity, he patted his loincloth.
- Your toy remained in the hut.
- Exactly. I forgot. - The young man crawled away from the cliff, got up and hugged his father, trying to hide his dizziness.
“Son, have you cut the cava?”
-No, just worried ... I ...
“I know you have been waiting so long for your Naghol to come!”
Oh yes, Gikomo was waiting! Four times he “missed” the initiation, not having time to return from Australia to the ceremony, either because of a storm that had just turned up, or because of a fictitious illness. Under the pretext of searching for adventure, the native ni-Vanuatu escaped to the mainland every spring and returned no earlier than July, when the creepers finally lost their damned flexibility and plasticity and became unsuitable for Naghol.
Gikomo managed to get used to both the strange whites and their stupid clothes covering their loins. He learned to go online. He even thought to leave permanently on the mainland, if only to stay away from the tower pursuing him. But Lilana with a lovely smile and a panther body drove the failed fugitive crazy - he decided to stay and overcome the fear. After all, only after initiation Leela will become his woman.
- Hey, well, they have already sailed, now crocodiles will eat me! - Lost patience splashing below Palakon.
- Well, jump, son. As taught - hands to face, head to chest. What is in the water, what is in the earth - all will be one.
And Jikomo jumped! I myself did not understand how, but the fear of betraying my fear was stronger. He was trembling and jubilant, sailing toward the shore. Once it turned out - it will turn out the second. I did not want to think that I would have to jump from a height twice as big, and even head to the ground, with a viscous vine on my leg.
I did not want to think, but in the night silence gloomy thoughts came themselves. And the next day, climbing a tower of twenty human stature, bristling with sticks sticking out in all directions, Gikomo prepared for death. He closed his eyes and almost fingered his hands in search of another support. It seems that Palakon understood everything. To help a friend, he made an extra turn on his leg - it reduced the vine to the length of the worm, but who knows, maybe this worm will save Jikomo’s head?
And here is the end. He is on the bridge, so prepared for death that he has ceased to be afraid. He could sail to Australia and stay there forever, he would sell cava, make ritual masks for greedy white wonders, would surf the Internet in the evenings and buy a new phone every year. But the spirit of the ancestors did not let go. And Pentecost looked at him with dozens of eyes of dancing tribesmen, greeting the next hero.
Jikomo opened his eyes. He was most afraid that he would lose consciousness and fall wrongly, ugly, shamefully. But what a huge difference there was between imagination and reality! A slight trembling all over the body and a frequently beating heart instead of a swoon that had been imagining for him all night! And somewhere out there, smoothly stepping over in a dance and humming an ancient motive, Lilan’s eyes are on his face. Has he cured his fear?
And Gikomo stopped time: the jump lasted an eternity, which fit in the instant, exactly until the creeper lifted his leg and the hero’s head did not freeze through the earth carefully loosened before the ritual. Oh, he could not be grouped and now, hanging by the leg, Gikomo did not breathe from the earth that filled his mouth and nose, did not breathe from death, which still clutched his throat with bony fingers.
They cut off Liana, friends helped Gikomo get up and doused him with water. Ni-Vanuatu went into a cough, spitting out the earth, horror and all those months that he had lost overseas. The tribe sang, whistled and rejoiced. Cava flowed from hand to hand in coconut bowls.
A D
Gikomo crept to the cliff. Horror in the chest paralyzed the breath, and the soul trembled in the heels - although a crocodile would stretch between it and the void. The sun - huge, hot, formidable, took pity and dipped into the ocean, painting the island of Pentecost with orange colors. Tomorrow, when the ball of fire rises to the highest level, Jikomo will become a man worthy of the people of ni-Vanuatu. And maybe she will die. Or worse - it will cover itself with shame ... at the very height.
- Hey, will you jump or not? Cried Palacon, who had just dived into the ocean.
Since childhood, Gikomo was the best. He alone defeated the crocodile, ran the fastest, dived deeper and shot like an adult hunter. Friends respected and envied, Lilana admired and all wove him a vine for the ceremony, preparing to become the wife of her best husband. And Gikomo grew and shuddered, imagining what awaited him. Yes, he was the best everywhere, except for one thing - he was afraid of heights to trembling, to shameful fainting, to nausea.
He managed to hide fear from his father, and from his mother, and from Palakon's best friend. Especially - from Lila. But tomorrow the whole tribe will know about it. After all, during the ceremony he has to conquer the heights.
Gikomo sank to the ground and, sweating, crawled to the cliff.
“What's wrong with you, son?” - I heard the young ni-Vanuatu the hoarse voice of his father crawling out of the mangroves.
“I pray to the spirits of the earth, papa,” he blurted out the first one that came to his head.
“And since when did you return to the faith of your ancestors?”
- I'm joking. I just lost my cellphone, ”Gikomo found, and for authenticity, he patted his loincloth.
- Your toy remained in the hut.
- Exactly. I forgot. - The young man crawled away from the cliff, got up and hugged his father, trying to hide his dizziness.
“Son, have you cut the cava?”
-No, just worried ... I ...
“I know you have been waiting so long for your Naghol to come!”
Oh yes, Gikomo was waiting! Four times he “missed” the initiation, not having time to return from Australia to the ceremony, either because of a storm that had just turned up, or because of a fictitious illness. Under the pretext of searching for adventure, the native ni-Vanuatu escaped to the mainland every spring and returned no earlier than July, when the creepers finally lost their damned flexibility and plasticity and became unsuitable for Naghol.
Gikomo managed to get used to both the strange whites and their stupid clothes covering their loins. He learned to go online. He even thought to leave permanently on the mainland, if only to stay away from the tower pursuing him. But Lilana with a lovely smile and a panther body drove the failed fugitive crazy - he decided to stay and overcome the fear. After all, only after initiation Leela will become his woman.
- Hey, well, they have already sailed, now crocodiles will eat me! - Lost patience splashing below Palakon.
- Well, jump, son. As taught - hands to face, head to chest. What is in the water, what is in the earth - all will be one.
And Jikomo jumped! I myself did not understand how, but the fear of betraying my fear was stronger. He was trembling and jubilant, sailing toward the shore. Once it turned out - it will turn out the second. I did not want to think that I would have to jump from a height twice as big, and even head to the ground, with a viscous vine on my leg.
I did not want to think, but in the night silence gloomy thoughts came themselves. And the next day, climbing a tower of twenty human stature, bristling with sticks sticking out in all directions, Gikomo prepared for death. He closed his eyes and almost fingered his hands in search of another support. It seems that Palakon understood everything. To help a friend, he made an extra turn on his leg - it reduced the vine to the length of the worm, but who knows, maybe this worm will save Jikomo’s head?
And here is the end. He is on the bridge, so prepared for death that he has ceased to be afraid. He could sail to Australia and stay there forever, he would sell cava, make ritual masks for greedy white wonders, would surf the Internet in the evenings and buy a new phone every year. But the spirit of the ancestors did not let go. And Pentecost looked at him with dozens of eyes of dancing tribesmen, greeting the next hero.
Jikomo opened his eyes. He was most afraid that he would lose consciousness and fall wrongly, ugly, shamefully. But what a huge difference there was between imagination and reality! A slight trembling all over the body and a frequently beating heart instead of a swoon that had been imagining for him all night! And somewhere out there, smoothly stepping over in a dance and humming an ancient motive, Lilan’s eyes are on his face. Has he cured his fear?
And Gikomo stopped time: the jump lasted an eternity, which fit in the instant, exactly until the creeper lifted his leg and the hero’s head did not freeze through the earth carefully loosened before the ritual. Oh, he could not be grouped and now, hanging by the leg, Gikomo did not breathe from the earth that filled his mouth and nose, did not breathe from death, which still clutched his throat with bony fingers.
They cut off Liana, friends helped Gikomo get up and doused him with water. Ni-Vanuatu went into a cough, spitting out the earth, horror and all those months that he had lost overseas. The tribe sang, whistled and rejoiced. Cava flowed from hand to hand in coconut bowls.
A D
У записи 118 лайков,
0 репостов,
740 просмотров.
0 репостов,
740 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгения Кропотова
