Дело непривычное, думать, вот в чем беда. Что такое "думать"? Думать - это значит извернуться, сфинтить, сблефовать, обвести вокруг пальца, но ведь здесь все это не годится...<->
Господи, да где же слова-то, мысли мои где? Он с размаху ударил себя полураскрытым кулаком по лицу. Ведь за всю жизнь ни одной мысли у меня не было! Подожди, Кирилл ведь что-то говорил такое... Кирилл! Он лихорадочно копался в воспоминаниях, всплывали какие-то слова, знакомые и полузнакомые, но всё это было не то, потому что не слова остались от Кирилла - остались какие-то смутные картины, очень добрые, но ведь совершенно неправдоподобные...
Подлость, подлость... И здесь они меня обвели, без языка оставили, гады... Шпана... Как был шпаной, так шпаной и состарился... Вот этого не должно быть! Ты, слышишь? Чтобы на будущее это раз и навсегда было запрещено! Человек рожден, чтобы мыслить(вот он, Кирилл, наконец-то!...).<->
Только ведь я в это не верю. И раньше не верил, и сейчас не верю, и для чего человек рожден - не знаю. Родился, вот и рожден. Кормится кто во что горазд. Пусть мы все будем здоровы, а они пускай все подохнут. Кто это - мы? Кто они? Ничего же не понять.<->
Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и <-> он уже больше не пытался думать. Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: "Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимающий... разберись! Загляни в мою душу, я знаю, там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, - ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих детских его слов:
"СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!"
Аркадий и Борис Стругацкие - "Пикник на обочине"
Господи, да где же слова-то, мысли мои где? Он с размаху ударил себя полураскрытым кулаком по лицу. Ведь за всю жизнь ни одной мысли у меня не было! Подожди, Кирилл ведь что-то говорил такое... Кирилл! Он лихорадочно копался в воспоминаниях, всплывали какие-то слова, знакомые и полузнакомые, но всё это было не то, потому что не слова остались от Кирилла - остались какие-то смутные картины, очень добрые, но ведь совершенно неправдоподобные...
Подлость, подлость... И здесь они меня обвели, без языка оставили, гады... Шпана... Как был шпаной, так шпаной и состарился... Вот этого не должно быть! Ты, слышишь? Чтобы на будущее это раз и навсегда было запрещено! Человек рожден, чтобы мыслить(вот он, Кирилл, наконец-то!...).<->
Только ведь я в это не верю. И раньше не верил, и сейчас не верю, и для чего человек рожден - не знаю. Родился, вот и рожден. Кормится кто во что горазд. Пусть мы все будем здоровы, а они пускай все подохнут. Кто это - мы? Кто они? Ничего же не понять.<->
Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и <-> он уже больше не пытался думать. Он только твердил про себя с отчаянием, как молитву: "Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимающий... разберись! Загляни в мою душу, я знаю, там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, - ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих детских его слов:
"СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!"
Аркадий и Борис Стругацкие - "Пикник на обочине"
It’s an unusual thing to think, that’s the trouble. What is “thinking”? To think is to dodge, squirrel, bluff, wrap around a finger, but all this is not good here ... <->
Lord, where are the words, where are my thoughts? He swiped himself in the face with a half-opened fist. After all, in all my life I have not had a single thought! Wait, Cyril did say something like that ... Cyril! He frantically delved into memories, some words popped up, familiar and half-familiar, but all this wasn’t because it wasn’t the words that remained from Cyril — some vague pictures remained, very kind, but completely implausible ...
Meanness, meanness ... And here they circled me, they left me without a tongue, bastards ... Shpana ... As was a punks, so a punks and got old ... This should not be! Do you hear So that for the future it is once and for all banned! A man was born to think (here he is, Cyril, finally! ...). <->
But I don’t believe in it. I didn’t believe it before, and now I don’t believe it, and why a person was born - I don’t know. Born, that’s born. Who feeds what what. May we all be healthy, and let them all die. Who are we? Who are they? I don’t understand anything. <->
The sun was frying, red spots were floating before my eyes, the air was shaking at the bottom of the quarry, and <-> he was no longer trying to think. He only repeated to himself with despair, like a prayer: "I am an animal, you see, I am an animal. I have no words, they didn’t teach me words, I don’t know how to think, these bastards did not let me learn to think. But if you really such a thing ... omnipotent, omnipotent, all-understanding ... sort it out! Look into my soul, I know there is everything that you need. It must be. After all, I never sold my soul to anyone! It is mine, human! Pull myself out of me, what I want - after all, it cannot be that I wanted bad! .. Damn it all, because I can not think of anything other than these childhood words of him:
"HAPPINESS FOR EVERYONE, GIFT, AND LET NOBODY LEAVE OFFENDED!"
Arkady and Boris Strugatsky - "Picnic on the Sidelines"
Lord, where are the words, where are my thoughts? He swiped himself in the face with a half-opened fist. After all, in all my life I have not had a single thought! Wait, Cyril did say something like that ... Cyril! He frantically delved into memories, some words popped up, familiar and half-familiar, but all this wasn’t because it wasn’t the words that remained from Cyril — some vague pictures remained, very kind, but completely implausible ...
Meanness, meanness ... And here they circled me, they left me without a tongue, bastards ... Shpana ... As was a punks, so a punks and got old ... This should not be! Do you hear So that for the future it is once and for all banned! A man was born to think (here he is, Cyril, finally! ...). <->
But I don’t believe in it. I didn’t believe it before, and now I don’t believe it, and why a person was born - I don’t know. Born, that’s born. Who feeds what what. May we all be healthy, and let them all die. Who are we? Who are they? I don’t understand anything. <->
The sun was frying, red spots were floating before my eyes, the air was shaking at the bottom of the quarry, and <-> he was no longer trying to think. He only repeated to himself with despair, like a prayer: "I am an animal, you see, I am an animal. I have no words, they didn’t teach me words, I don’t know how to think, these bastards did not let me learn to think. But if you really such a thing ... omnipotent, omnipotent, all-understanding ... sort it out! Look into my soul, I know there is everything that you need. It must be. After all, I never sold my soul to anyone! It is mine, human! Pull myself out of me, what I want - after all, it cannot be that I wanted bad! .. Damn it all, because I can not think of anything other than these childhood words of him:
"HAPPINESS FOR EVERYONE, GIFT, AND LET NOBODY LEAVE OFFENDED!"
Arkady and Boris Strugatsky - "Picnic on the Sidelines"
У записи 2 лайков,
1 репостов,
278 просмотров.
1 репостов,
278 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Алексей Разживин
