Эту статью прочитал несколько месяцев назад. Кто автор, я не знаю. Все это время она не выходит у меня из головы. Пожалуйста, прочтите.
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.
Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у
женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.
Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные
граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит
весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На
руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей
когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно
оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в
кульке, и шуршат купюры.
Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.
Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,
последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и
чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как.
Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел,
чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй
купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца
своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет
кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее
имел уже несколько домов-дворцов.
Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких
«точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И
жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на
страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на
место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам
метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20
долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током
ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша,
одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно
казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само
нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.
Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено
той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза.
Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд)
дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего
хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел
на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое
подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и
закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь
подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее
явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей
отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой
планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…
Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую
скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода.
Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную
женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его
«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…
Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с
глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с
трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по
улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным
количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен
моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес
контролируют представители его национальности.
Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые
специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на
переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые
афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными
«больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным
успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся
стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные
полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят
«наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный
прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у
семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится,
цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит
ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу,
повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о
погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?
Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или –
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,
среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком
на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают
мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают
«матери-одиночке»…
… На следующий день я стоял в переходе возле
станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не
было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к
серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось
следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы
попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали
документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне
следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки
подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие
преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода.
Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция
нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил
документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу
нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и…
отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением
того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько
минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим
ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми,
просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за
деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и
бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или
наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с
ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит
ребенок.
P.S. Если вы скопируете эту статью себе на стену или просто
нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут.
И, когда в очередной раз откроют кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта благотворительность может стоить очередной детской жизни.
В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.
Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у
женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.
Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные
граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит
весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На
руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей
когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно
оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в
кульке, и шуршат купюры.
Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.
Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,
последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и
чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как.
Хорошее дело сделал…
Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел,
чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй
купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца
своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет
кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее
имел уже несколько домов-дворцов.
Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких
«точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И
жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на
страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на
место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам
метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20
долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?
Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током
ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша,
одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно
казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само
нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.
Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено
той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза.
Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…
У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд)
дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего
хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел
на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое
подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.
Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и
закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь
подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее
явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей
отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой
планеты.
- Пошел на… – произнесла она одними губами.
– Почему он спит?! – я почти кричал…
Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:
– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.
Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую
скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода.
Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную
женщину от негодяя в дорогой дубленке.
Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его
«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:
– Пошел в…
А ребенок спал…
Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с
глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с
трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по
улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным
количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен
моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес
контролируют представители его национальности.
Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые
специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на
переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые
афганцы «работают» также и в метрополитене.
Всевозможными
«больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным
успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся
стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные
полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят
«наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный
прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у
семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится,
цветочки.
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит
ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу,
повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о
погоде сказал:
– Или под героином, или под водкой…
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?
Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или –
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,
среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком
на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают
мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают
«матери-одиночке»…
… На следующий день я стоял в переходе возле
станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не
было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к
серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось
следующее…
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы
попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали
документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?
Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне
следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки
подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие
преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода.
Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция
нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил
документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу
нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и…
отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением
того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько
минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим
ребенком…
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми,
просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за
деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и
бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или
наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с
ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит
ребенок.
P.S. Если вы скопируете эту статью себе на стену или просто
нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут.
И, когда в очередной раз откроют кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта благотворительность может стоить очередной детской жизни.
I read this article a few months ago. Who is the author, I do not know. All this time she does not get out of my head. Please read.
In the passage near the metro station, a woman of uncertain age sits.
She can be given thirty and twenty three, and forty two on the move. Hair at
women are confused and dirty, head down in grief.
In front of the woman on the tattered floor of the passage lies a bag. In a bag compassionate
citizens throw money. And they wouldn’t throw it, but a woman holds in her arms
weighty “argument” in favor of the fact that she simply needs money. On the
hands of a woman sleeping a child of two years. He is in a dirty hat that used to be
once white, in a tracksuit. Going - the place is enough
busy. And a crowd of people flows in an endless stream, and a trinket rings
bag, and rustling bills.
I walked past a woman for about a month. I guessed who the money was being sacrificed by the many passersby. How much is said, how much is written, but our people are so compassionate.
Compassionate, to tears. Our people are ready to give their last shirt,
Shake the last penny out of your pocket. He filed such an “unfortunate" - and
you feel that you are still not so bad. Helped, sort of like.
I did a good job ...
I walked past the beggar for a month. I didn’t file because I didn’t want
to some rascal with my money
I bought one brick for myself, and inserted it into the wall of a new palace house
his. Let there be a hole in his wall, this villain. Will not be
brick from me. But judging by how the beggar was served, her master
already had several palace houses.
Well, the beggar something falls, of course. A bottle of vodka for the evening, but shawarma. Owners of such
There are many “points” of begging, but they differ in greed. AND
cruelty. That is where their super-profitable business rests. For money yes for
fear. None of those who drop a coin in a fist knows what to “stand up” on
a place near Vladimir Cathedral is impossible, and walking on cars
metro with a sadly malleable "I'm sorry I turn to you" costs from 20
dollars a day. Or does he know? In that case - knows, but serves?
None of the good people donating "Madonna and Child" think about
one more question. Over one discrepancy literally rushing into
eyes. After a month of walking past the beggar, I suddenly felt like an electric shock
hit, and I, stopping in the crowded passage, stared at the baby,
dressed in an ever-dirty sports suit. I realized what exactly
it seemed to me “wrong”, if you can call it “right” itself
finding a child in a dirty underpass from morning to evening.
The baby was sleeping. No sob, no cry. He slept with his face in his knee
the one who introduced himself as his mother. The beggar looked up at me.
Our views met. I bet she understood what I understood ...
Which of you, dear readers, have children? Remember how often they
slept at the age of 1-2-3 years? An hour, two, maximum three (not in a row)
daytime sleep, and again - the movement. For the whole month of my everyday
walking on the transition I have never seen a child awake! I watched
on a little man buried in the knee of "mother", and my terrible
suspicion gradually formed into firm confidence.
- Why does he sleep all the time? I asked, staring at the child.
The beggar pretended not to hear. She lowered her eyes and
wrapped herself in the collar of a worn jacket. I repeated the question. Woman again
raised her eyes. She looked somewhere behind my back. In her gaze
clearly read tired irritation mixed with sheer
detachment. I first saw a similar look. A creature look from another
the planet.
“Went to ...” she said with her lips.
- Why is he sleeping ?! - I almost screamed ...
Behind someone put a hand on my shoulder. I looked around. A man with a typical
the worker from a nearby factory frowned with gray frowning disapprovingly:
- Why are you pestering her? You see - and so her life is ... Eh ... Here you are, daughter, - the man shook out coins from his huge five.
The beggar crossed herself, depicting humility and universal
sorrow. A man removed a hand from my shoulder, wandered to the exit of the passage.
At home, he will tell how he defended the oppressed, unhappy, destitute
a woman from a villain in an expensive sheepskin coat.
The policeman who approached me in the passage the next day, expressed himself almost as much as his
“Ward” beggar. And to my question I received an exhaustive:
- Went to…
And the child was sleeping ...
I called a friend. This is a fun and funny person with
with olive eyes. With grief, he finished three classes in half, and reads with
by labor. The complete lack of education does not prevent him from moving around
the streets of the city on very expensive foreign cars and live in a house with countless
number of windows, turrets and balconies. A friend was very surprised
my confidence in
In the passage near the metro station, a woman of uncertain age sits.
She can be given thirty and twenty three, and forty two on the move. Hair at
women are confused and dirty, head down in grief.
In front of the woman on the tattered floor of the passage lies a bag. In a bag compassionate
citizens throw money. And they wouldn’t throw it, but a woman holds in her arms
weighty “argument” in favor of the fact that she simply needs money. On the
hands of a woman sleeping a child of two years. He is in a dirty hat that used to be
once white, in a tracksuit. Going - the place is enough
busy. And a crowd of people flows in an endless stream, and a trinket rings
bag, and rustling bills.
I walked past a woman for about a month. I guessed who the money was being sacrificed by the many passersby. How much is said, how much is written, but our people are so compassionate.
Compassionate, to tears. Our people are ready to give their last shirt,
Shake the last penny out of your pocket. He filed such an “unfortunate" - and
you feel that you are still not so bad. Helped, sort of like.
I did a good job ...
I walked past the beggar for a month. I didn’t file because I didn’t want
to some rascal with my money
I bought one brick for myself, and inserted it into the wall of a new palace house
his. Let there be a hole in his wall, this villain. Will not be
brick from me. But judging by how the beggar was served, her master
already had several palace houses.
Well, the beggar something falls, of course. A bottle of vodka for the evening, but shawarma. Owners of such
There are many “points” of begging, but they differ in greed. AND
cruelty. That is where their super-profitable business rests. For money yes for
fear. None of those who drop a coin in a fist knows what to “stand up” on
a place near Vladimir Cathedral is impossible, and walking on cars
metro with a sadly malleable "I'm sorry I turn to you" costs from 20
dollars a day. Or does he know? In that case - knows, but serves?
None of the good people donating "Madonna and Child" think about
one more question. Over one discrepancy literally rushing into
eyes. After a month of walking past the beggar, I suddenly felt like an electric shock
hit, and I, stopping in the crowded passage, stared at the baby,
dressed in an ever-dirty sports suit. I realized what exactly
it seemed to me “wrong”, if you can call it “right” itself
finding a child in a dirty underpass from morning to evening.
The baby was sleeping. No sob, no cry. He slept with his face in his knee
the one who introduced himself as his mother. The beggar looked up at me.
Our views met. I bet she understood what I understood ...
Which of you, dear readers, have children? Remember how often they
slept at the age of 1-2-3 years? An hour, two, maximum three (not in a row)
daytime sleep, and again - the movement. For the whole month of my everyday
walking on the transition I have never seen a child awake! I watched
on a little man buried in the knee of "mother", and my terrible
suspicion gradually formed into firm confidence.
- Why does he sleep all the time? I asked, staring at the child.
The beggar pretended not to hear. She lowered her eyes and
wrapped herself in the collar of a worn jacket. I repeated the question. Woman again
raised her eyes. She looked somewhere behind my back. In her gaze
clearly read tired irritation mixed with sheer
detachment. I first saw a similar look. A creature look from another
the planet.
“Went to ...” she said with her lips.
- Why is he sleeping ?! - I almost screamed ...
Behind someone put a hand on my shoulder. I looked around. A man with a typical
the worker from a nearby factory frowned with gray frowning disapprovingly:
- Why are you pestering her? You see - and so her life is ... Eh ... Here you are, daughter, - the man shook out coins from his huge five.
The beggar crossed herself, depicting humility and universal
sorrow. A man removed a hand from my shoulder, wandered to the exit of the passage.
At home, he will tell how he defended the oppressed, unhappy, destitute
a woman from a villain in an expensive sheepskin coat.
The policeman who approached me in the passage the next day, expressed himself almost as much as his
“Ward” beggar. And to my question I received an exhaustive:
- Went to…
And the child was sleeping ...
I called a friend. This is a fun and funny person with
with olive eyes. With grief, he finished three classes in half, and reads with
by labor. The complete lack of education does not prevent him from moving around
the streets of the city on very expensive foreign cars and live in a house with countless
number of windows, turrets and balconies. A friend was very surprised
my confidence in
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Виктория Экея
