Последний раз я читал "Чапаева и Пустоту" Пелевина примерно лет в восемнадцать, почти что десять лет назад. Тогда эта штуковина показалась мне просто увлекательной историей, наряду с модными Чаком Палаником и Харуки Мураками. Сейчас же, с высоты прожитых лет, я с удивлением обнаруживаю доподлинную глубину этого романа.
Начнём с того, что Пелевин обладает редким даром, присущим только настоящим классикам - он может писать про "сейчас", про то время, в которое живёт в данный момент, удивительным образом запечатлевая срез эпохи. Это очень трудно - писать про "сейчас", обычно нужно десять или двадцать лет, чтобы адекватно воспринять происходящие события и подчеркнуть по-настоящему важное.
Более того, сейчас я с трудом понимаю, как мог видеть десять лет назад в "Чапаеве и Пустоте" русский аналог "Бойцовского Клуба" (хотя и подобная параллель не будет лишней в каких-то аспектах), ведь на самом деле это мощный философский трактат, объясняющий русскому человеку фундаментальные основы восточных мудрецов и не только.
Это удивительная книга, во время её чтения теряется зависимость от социальных сетей и достигается шаткое душевное равновесие.
Как я сказал Кате где-то после третьей главы: "Книга обманула меня! Я искал душевного отдыха, а вместо этого получил суверенитет от реальности!"
Сразу же хочется рассуждать на тему места русского человека и раскрывать проблематику великой русской тоски, например тот момент, когда запретили продажу алкоголя ночью. Русский человек, имея в своей природе покорность, принимает отсутствие возможности весьма смиренно, и, как результат, ночных дебошей становится всё меньше. Однако, имея в своей природе и удивительную в своём дуализме с покорностью настойчивость, он непременно найдёт, где достать дешёвой выпивки после урочного часа и напьётся в стельку, если ему будет нужно. Однако есть и третья сторона монеты менталитета, падающей ребром о русский быт: после того, как уже были налажены все эти ночные бары / минимаркеты, продающие в любое время и в любом количестве, настойчивость эта сходит на нет. Парадоксальное осознание того, что он имеет возможность купить то, что купить нельзя, успокаивает русского человека, и он часто удовлетворяется именно самим наличием возможности.
А Пелевин? Кто-то скажет, что у Пелевина ранние книжки были крутые, потом во второй половине двухтысячных - дерьмовые, а вот сейчас - снова крутые. Так ведь нельзя его винить. Он просто хорошо записывает своё и наше с вами русское "сейчас". И кто ж в том виноват, что во время ранних книжек в стране было очень интересно, пять-десять назад - не очень, а сейчас снова очень?
Начнём с того, что Пелевин обладает редким даром, присущим только настоящим классикам - он может писать про "сейчас", про то время, в которое живёт в данный момент, удивительным образом запечатлевая срез эпохи. Это очень трудно - писать про "сейчас", обычно нужно десять или двадцать лет, чтобы адекватно воспринять происходящие события и подчеркнуть по-настоящему важное.
Более того, сейчас я с трудом понимаю, как мог видеть десять лет назад в "Чапаеве и Пустоте" русский аналог "Бойцовского Клуба" (хотя и подобная параллель не будет лишней в каких-то аспектах), ведь на самом деле это мощный философский трактат, объясняющий русскому человеку фундаментальные основы восточных мудрецов и не только.
Это удивительная книга, во время её чтения теряется зависимость от социальных сетей и достигается шаткое душевное равновесие.
Как я сказал Кате где-то после третьей главы: "Книга обманула меня! Я искал душевного отдыха, а вместо этого получил суверенитет от реальности!"
Сразу же хочется рассуждать на тему места русского человека и раскрывать проблематику великой русской тоски, например тот момент, когда запретили продажу алкоголя ночью. Русский человек, имея в своей природе покорность, принимает отсутствие возможности весьма смиренно, и, как результат, ночных дебошей становится всё меньше. Однако, имея в своей природе и удивительную в своём дуализме с покорностью настойчивость, он непременно найдёт, где достать дешёвой выпивки после урочного часа и напьётся в стельку, если ему будет нужно. Однако есть и третья сторона монеты менталитета, падающей ребром о русский быт: после того, как уже были налажены все эти ночные бары / минимаркеты, продающие в любое время и в любом количестве, настойчивость эта сходит на нет. Парадоксальное осознание того, что он имеет возможность купить то, что купить нельзя, успокаивает русского человека, и он часто удовлетворяется именно самим наличием возможности.
А Пелевин? Кто-то скажет, что у Пелевина ранние книжки были крутые, потом во второй половине двухтысячных - дерьмовые, а вот сейчас - снова крутые. Так ведь нельзя его винить. Он просто хорошо записывает своё и наше с вами русское "сейчас". И кто ж в том виноват, что во время ранних книжек в стране было очень интересно, пять-десять назад - не очень, а сейчас снова очень?
The last time I read Pelevin's Chapaev and the Void was about eighteen years old, almost ten years ago. Then this thing seemed to me just a fascinating story, along with the fashionable Chuck Palahniuk and Haruki Murakami. Now, from the height of the past years, I am surprised to discover the authentic depth of this novel.
To begin with, Pelevin has a rare gift inherent only to real classics - he can write about the "now", about the time at which he lives at the moment, surprisingly capturing a slice of the era. It is very difficult to write about the "now", it usually takes ten or twenty years to adequately perceive the events and emphasize the truly important.
Moreover, now I can hardly understand how I could see ten years ago in the “Chapaev and Void” the Russian analogue of the “Fight Club” (although such a parallel would not be superfluous in some respects), because in fact it is a powerful philosophical treatise , explaining to the Russian man the fundamental foundations of the eastern sages and not only.
This is an amazing book, during its reading, dependence on social networks is lost and a precarious emotional balance is achieved.
As I said to Katya somewhere after the third chapter: "The book deceived me! I was looking for peace of mind, but instead received sovereignty from reality!"
Immediately I would like to discuss the topic of the place of the Russian man and to reveal the problems of the great Russian longing, for example, the moment when the sale of alcohol was prohibited at night. The Russian man, having in his nature humility, accepts the lack of opportunity very humbly, and, as a result, there is less and less nightly debauchery. However, having persistence in his nature and amazing in his dualism with humility, he will certainly find where to get cheap booze after the school hour and get drunk in the insole if he needs to. However, there is a third side of the coin of mentality, falling edge-on into Russian life: after all these night bars / minimarkets selling at any time and in any quantity have already been adjusted, this perseverance comes to naught. The paradoxical realization that he has the opportunity to buy what cannot be bought reassures the Russian person, and he is often satisfied with the very availability of the opportunity.
And Pelevin? Someone will say that Pelevin had early books were cool, then in the second half of the two thousandths they were shitty, but now they are cool again. So you can't blame him. He just writes down his Russian and ours "now" well with you. And who is to blame for the fact that during the early books in the country it was very interesting, five to ten years ago - not very, but now very much again?
To begin with, Pelevin has a rare gift inherent only to real classics - he can write about the "now", about the time at which he lives at the moment, surprisingly capturing a slice of the era. It is very difficult to write about the "now", it usually takes ten or twenty years to adequately perceive the events and emphasize the truly important.
Moreover, now I can hardly understand how I could see ten years ago in the “Chapaev and Void” the Russian analogue of the “Fight Club” (although such a parallel would not be superfluous in some respects), because in fact it is a powerful philosophical treatise , explaining to the Russian man the fundamental foundations of the eastern sages and not only.
This is an amazing book, during its reading, dependence on social networks is lost and a precarious emotional balance is achieved.
As I said to Katya somewhere after the third chapter: "The book deceived me! I was looking for peace of mind, but instead received sovereignty from reality!"
Immediately I would like to discuss the topic of the place of the Russian man and to reveal the problems of the great Russian longing, for example, the moment when the sale of alcohol was prohibited at night. The Russian man, having in his nature humility, accepts the lack of opportunity very humbly, and, as a result, there is less and less nightly debauchery. However, having persistence in his nature and amazing in his dualism with humility, he will certainly find where to get cheap booze after the school hour and get drunk in the insole if he needs to. However, there is a third side of the coin of mentality, falling edge-on into Russian life: after all these night bars / minimarkets selling at any time and in any quantity have already been adjusted, this perseverance comes to naught. The paradoxical realization that he has the opportunity to buy what cannot be bought reassures the Russian person, and he is often satisfied with the very availability of the opportunity.
And Pelevin? Someone will say that Pelevin had early books were cool, then in the second half of the two thousandths they were shitty, but now they are cool again. So you can't blame him. He just writes down his Russian and ours "now" well with you. And who is to blame for the fact that during the early books in the country it was very interesting, five to ten years ago - not very, but now very much again?
У записи 37 лайков,
0 репостов,
1700 просмотров.
0 репостов,
1700 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Виталий Терлецкий
![Олег Яковлев [ведущий]](https://sun9-51.userapi.com/s/v1/if1/i_TN-GSjPx4SzNEI_301NGcg2TZn7asg39fJfny0nV96uL7A6yC7L8QkvKDv0i48m6tSniOW.jpg?quality=96&crop=64,90,463,463&as=32x32,48x48,72x72,108x108,160x160,240x240,360x360&ava=1&cs=200x200 "Олег Яковлев [ведущий]")
