Окситоцин: молекула любви
«Когда б вы знали, из какого сора...» Крылатая фраза Анны Ахматовой как нельзя лучше подходит для описания окситоцина и его эволюции. Гормона, который от регулирования самых базовых инстинктов возвысился до почетной и вдохновенной роли – молекулы любви.
Все началось с полевок, близких родственников мышей. Точнее говоря, с двух видов полевок – степных (Microtus ochro-gaster) и луговых (Microtus pennsylvanicus), очень близких друг другу во всем, кроме одного: любви. Степные полевки предпочитают любовь «романтическую», или, как говорят ученые, К-стратегию размножения. Они моногамны и крепко привязываются к своим партнерам. Отец и мать совместно выращивают потомство, проводя в гнезде до двух третей своего времени. В отличие от степных, луговые полевки полигамны, отец вовсе не участвует в заботе о детенышах, да и мать остается с ними лишь около трети времени.
Сравнивая тех и других, биологи обнаружили серьезную разницу в работе одного из гормонов их головного мозга – окситоцина: у степных полевок он действует намного активнее, чем у луговых. Более того, выключение выработки окситоцина в эксперименте практически «отключало» у полевки заботу о потомстве и склонность к моногамии – а искусственная инъекция удивительного вещества делала даже беспечных луговых полевок образцами супружеской добродетели и родительской любви.
Эксперименты показали, что окситоцин действует как своего рода «гормональный клей» социальных отношений. Он вырабатывается при встречах знакомых особей одного вида; в свою очередь животные с «нокаутированным» (выключенным) геном, ответственным за синтез этого вещества, неспособны узнавать своих соплеменников. И уж тем более неспособны сформировать стабильную пару. Впрочем, любовь, забота и общение далеко не всегда были вотчиной окситоцина.
С точки зрения химии окситоцин – нехитрый олигопептид, содержащий всего девять аминокислот, то есть в сотню раз меньше, чем в среднем белке. Но с точки зрения поведения окситоцин – модулятор и стимулятор великого множества реакций самого разного уровня и характера.
Дышите глубже и расслабьтесь
Окситоцин вырабатывается крошечной по размерам, но важнейшей по своей роли железой, расположенной в промежуточном мозге, – гипоталамусом. Тесно связанный с другими отделами центральной нервной системы, гипоталамус регулирует теплоотдачу и половое поведение, задает ритмы бодрствования и сна, управляет чувством голода и жажды.
Вместе с гипофизом он образует пару, которая играет центральную роль в работе всей эндокринной системы, координируя и направляя ее активность. Окситоцин здесь не исключение: вырабатываясь в гипоталамусе, этот пептидный гормон переносится нейронами в гипофиз, служащий ему чем-то вроде депо. Накопленные запасы окситоцина выделяются отсюда по мере необходимости – и создают весьма многообразные эффекты. А главная задача окситоцина видна из его названия, которое можно перевести как «ускоряющий роды».
Эволюция не любит принципиально новых решений и, как правило, модифицирует имеющиеся, приспосабливая старые проверенные инструменты к выполнению новых функций. Окситоцин здесь не исключение: первоначальной задачей гормона, возможно, была стимуляция гладкой мускулатуры матки. Уже в малых дозах он способен увеличивать частоту и амплитуду ее сокращений, а в больших может вызвать даже титанические, особенно напряженные спазмы.
Выраженное влияние окситоцин оказывает и на кормящих матерей, усиливая выработку молока. Все эти процессы проявляются при механическом раздражении шейки матки и стенок влагалища и опосредуются выбросом окситоцина из гипофиза, что в медицине называется рефлексом Фергюсона. Усиливает он и материнское поведение, так что медики использовали его инъекции для клинической коррекции «аномалий» родительской любви задолго до того, как биологи исследовали полевок. Окситоцин можно купить и у ветеринаров: роды он облегчает и женщинам, и кошкам, и собакам.
Между прочим, в силу воздействия на мускулатуру матки эксперименты по изучению воздействия окситоцина на людей стараются проводить строго с добровольцами мужского пола: у них этих эффектов по понятным причинам не бывает. Но это не значит, что не бывает других проявлений: опыты продемонстрировали, что независимо от пола люди, вдыхавшие окситоцин, заметно выше оценивали привлекательность возможных партнеров. И у обоих полов романтическая любовь – это обязательно прилив окситоцина.
Судя по данным, озвученным недавно японскими учеными, без окситоцина вряд ли было бы возможно одомашнивание собак. Исследователи обнаружили, что любой контакт животного с хозяином приводит к повышению уровня этого гормона в моче у обоих из них. Более того, ингаляция окситоцина заставляла сук уделять больше внимания своему владельцу, а кобелей – быть подозрительнее к незнакомцам. При этом у диких волков таких эффектов не отмечено: ученые считают, что механизм, возникший, прежде всего, для обеспечения контакта между матерью и ребенком, стал продуктом совместной эволюции людей и собак, принятых ими почти что «в семью».
От оргазма до экзамена
Человек – вид, эволюционная история которого далеко не завершена. Многими специалистами считается, что одним из изменений, происходящих с нашим родом на протяжении всей культурной истории, является медленный, но верный переход от r-стратегии к К-стратегии. Этот процесс сопровождается все большей вовлеченностью обоих родителей в воспитание потомства, развитием культа «настоящей любви» и возрастающей ролью окситоцина.
Помните, какое влияние оказывает этот гормон на полевок? У людей его действие выражено не менее ярко: окситоцин выраженно усиливает привязанность к «своим». В опытах с использованием игр на доверие показано, что пары впрыскиваний окситоцина в обе ноздри достаточно для существенного повышения доверия игроков друг к другу. Инъекции достоверно увеличивают благожелательность к незнакомцам. Но особенно мощный выброс окситоцина происходит во время оргазма, что, видимо, призвано превратить любовников в настоящих возлюбленных.
Способность забывать все плохое и успокаиваться, которая связана с повышением содержания окситоцина, обеспечивает заметную роль гормона в снижении реакции организма на стресс. Однако при этом он уменьшает тревожность и ослабляет память – а значит, полезен далеко не всегда. У студентов с повышенным уровнем окситоцина обычно невысоки результаты сдачи сессии. Возможно, поэтому строгие и опытные преподаватели советуют поменьше думать о любви – и побольше об учебе?
«Любовное» значение окситоцина считается вторичным, однако эта его роль, видимо, имеет не менее древнюю историю, нежели участие в родах. Аналог этого гормона участвует в регуляции полового поведения даже у круглых червей. Крысы, «опьяненные» окситоцином, лучше поддерживают контакты с сородичами, зато плохо сохраняют воспоминания о негативных переживаниях – даже если это был удар тока. Возможно, именно выброс окситоцина позволяет матерям забывать обо всех ужасах, связанных с родами, – и любить своего малыша, невзирая на все муки, которые он им причинил.
Вообще комплект гормонов, связанных с любовью к сексуальному партнеру, довольно близок к набору «любовь к детям». Например, стимулирующий выработку материнского молока пролактин также выделяется при оргазме. Впрочем, простейший способ заставить гипофиз поделиться накопленными запасами окситоцина – даже не секс, а просто дружеские, доброжелательные объятия.
Недавние эксперименты на мышах показали, что девственные самки, надышавшись окситоцином, проявляют почти то же рвение в заботе о потомстве, что и опытные мамаши. Забыв о своем обычном равнодушном поведении, они начинают активно реагировать на писки о помощи. Это наблюдение позволило ученым открыть некоторые прежде неизвестные детали работы окситоцина. Например, выяснилось, что особенно многочисленные рецепторы этого гормона обнаруживаются в слуховой коре в левом полушарии головного мозга грызунов, стимулируя восприимчивость расположенных здесь нейронов. Возможно, именно это позволяет юным самкам мышей легче слышать и различать голоса малышей – и закрепляет их в памяти.
Не мужское это дело
Строго говоря, таким уж непременно положительным действие окситоцина не назовешь. Мы уже знаем о том, что он ослабляет память и тревожность, снижает когнитивные функции (недаром влюбленные так глупеют?) – все эти явления не столь уж радостны. Да и на мужчин действует он далеко не однозначно.
Например, у молодых отцов, которые стремятся дольше возиться и играть со своими младенцами, отмечается сравнительно высокий уровень окситоцина – хотя тут еще непонятно, что первично: то ли гормон стимулирует заботу, то ли забота вызывает его выброс в кровь.
При этом подойти к прекрасной незнакомке «под окситоцином» оказалось труднее, чем при приеме плацебо. Да и вообще у одиноких мужчин серьезных эффектов гормона не наблюдалось, что лишний раз демонстрирует важную особенность его действия: сам по себе окситоцин не вызывает проявление того или иного поведения, от заботы до любви – он лишь модулирует и закрепляет уже имеющиеся склонности и поведенческие тенденции.
Так, показано, что если у мужчины сохранились тесные отношения с матерью, ингаляция окситоцина заставляет его отзываться о ней с особой теплотой и привязанностью. Если же связь с матерью утеряна или отношения разладились, окситоцин лишь заставляет особенно болезненно это переживать. Интересно, что помимо привязанности к ближним окситоцин, по-видимому, усиливает и готовность их защищать, а значит – агрессивно действовать по отношению к «дальним». Впрочем, в этом куда более эффективен ближайший родственник и антипод окситоцина – вазопрессин.
Почти полную противоположность окистоцину являет другой гормон гипоталамуса, вазопрессин. Его воздействие характеризуется усилением памяти и обучаемости, повышением тревожности. Высокая активность вазопрессинэргических и низкая окситоцинэргических систем отмечается при нервной анорексии, а при шизофрении – наоборот. Однако на поведение в целом вазопрессин действует сходно с окситоцином, хотя если последний усиливает
«Когда б вы знали, из какого сора...» Крылатая фраза Анны Ахматовой как нельзя лучше подходит для описания окситоцина и его эволюции. Гормона, который от регулирования самых базовых инстинктов возвысился до почетной и вдохновенной роли – молекулы любви.
Все началось с полевок, близких родственников мышей. Точнее говоря, с двух видов полевок – степных (Microtus ochro-gaster) и луговых (Microtus pennsylvanicus), очень близких друг другу во всем, кроме одного: любви. Степные полевки предпочитают любовь «романтическую», или, как говорят ученые, К-стратегию размножения. Они моногамны и крепко привязываются к своим партнерам. Отец и мать совместно выращивают потомство, проводя в гнезде до двух третей своего времени. В отличие от степных, луговые полевки полигамны, отец вовсе не участвует в заботе о детенышах, да и мать остается с ними лишь около трети времени.
Сравнивая тех и других, биологи обнаружили серьезную разницу в работе одного из гормонов их головного мозга – окситоцина: у степных полевок он действует намного активнее, чем у луговых. Более того, выключение выработки окситоцина в эксперименте практически «отключало» у полевки заботу о потомстве и склонность к моногамии – а искусственная инъекция удивительного вещества делала даже беспечных луговых полевок образцами супружеской добродетели и родительской любви.
Эксперименты показали, что окситоцин действует как своего рода «гормональный клей» социальных отношений. Он вырабатывается при встречах знакомых особей одного вида; в свою очередь животные с «нокаутированным» (выключенным) геном, ответственным за синтез этого вещества, неспособны узнавать своих соплеменников. И уж тем более неспособны сформировать стабильную пару. Впрочем, любовь, забота и общение далеко не всегда были вотчиной окситоцина.
С точки зрения химии окситоцин – нехитрый олигопептид, содержащий всего девять аминокислот, то есть в сотню раз меньше, чем в среднем белке. Но с точки зрения поведения окситоцин – модулятор и стимулятор великого множества реакций самого разного уровня и характера.
Дышите глубже и расслабьтесь
Окситоцин вырабатывается крошечной по размерам, но важнейшей по своей роли железой, расположенной в промежуточном мозге, – гипоталамусом. Тесно связанный с другими отделами центральной нервной системы, гипоталамус регулирует теплоотдачу и половое поведение, задает ритмы бодрствования и сна, управляет чувством голода и жажды.
Вместе с гипофизом он образует пару, которая играет центральную роль в работе всей эндокринной системы, координируя и направляя ее активность. Окситоцин здесь не исключение: вырабатываясь в гипоталамусе, этот пептидный гормон переносится нейронами в гипофиз, служащий ему чем-то вроде депо. Накопленные запасы окситоцина выделяются отсюда по мере необходимости – и создают весьма многообразные эффекты. А главная задача окситоцина видна из его названия, которое можно перевести как «ускоряющий роды».
Эволюция не любит принципиально новых решений и, как правило, модифицирует имеющиеся, приспосабливая старые проверенные инструменты к выполнению новых функций. Окситоцин здесь не исключение: первоначальной задачей гормона, возможно, была стимуляция гладкой мускулатуры матки. Уже в малых дозах он способен увеличивать частоту и амплитуду ее сокращений, а в больших может вызвать даже титанические, особенно напряженные спазмы.
Выраженное влияние окситоцин оказывает и на кормящих матерей, усиливая выработку молока. Все эти процессы проявляются при механическом раздражении шейки матки и стенок влагалища и опосредуются выбросом окситоцина из гипофиза, что в медицине называется рефлексом Фергюсона. Усиливает он и материнское поведение, так что медики использовали его инъекции для клинической коррекции «аномалий» родительской любви задолго до того, как биологи исследовали полевок. Окситоцин можно купить и у ветеринаров: роды он облегчает и женщинам, и кошкам, и собакам.
Между прочим, в силу воздействия на мускулатуру матки эксперименты по изучению воздействия окситоцина на людей стараются проводить строго с добровольцами мужского пола: у них этих эффектов по понятным причинам не бывает. Но это не значит, что не бывает других проявлений: опыты продемонстрировали, что независимо от пола люди, вдыхавшие окситоцин, заметно выше оценивали привлекательность возможных партнеров. И у обоих полов романтическая любовь – это обязательно прилив окситоцина.
Судя по данным, озвученным недавно японскими учеными, без окситоцина вряд ли было бы возможно одомашнивание собак. Исследователи обнаружили, что любой контакт животного с хозяином приводит к повышению уровня этого гормона в моче у обоих из них. Более того, ингаляция окситоцина заставляла сук уделять больше внимания своему владельцу, а кобелей – быть подозрительнее к незнакомцам. При этом у диких волков таких эффектов не отмечено: ученые считают, что механизм, возникший, прежде всего, для обеспечения контакта между матерью и ребенком, стал продуктом совместной эволюции людей и собак, принятых ими почти что «в семью».
От оргазма до экзамена
Человек – вид, эволюционная история которого далеко не завершена. Многими специалистами считается, что одним из изменений, происходящих с нашим родом на протяжении всей культурной истории, является медленный, но верный переход от r-стратегии к К-стратегии. Этот процесс сопровождается все большей вовлеченностью обоих родителей в воспитание потомства, развитием культа «настоящей любви» и возрастающей ролью окситоцина.
Помните, какое влияние оказывает этот гормон на полевок? У людей его действие выражено не менее ярко: окситоцин выраженно усиливает привязанность к «своим». В опытах с использованием игр на доверие показано, что пары впрыскиваний окситоцина в обе ноздри достаточно для существенного повышения доверия игроков друг к другу. Инъекции достоверно увеличивают благожелательность к незнакомцам. Но особенно мощный выброс окситоцина происходит во время оргазма, что, видимо, призвано превратить любовников в настоящих возлюбленных.
Способность забывать все плохое и успокаиваться, которая связана с повышением содержания окситоцина, обеспечивает заметную роль гормона в снижении реакции организма на стресс. Однако при этом он уменьшает тревожность и ослабляет память – а значит, полезен далеко не всегда. У студентов с повышенным уровнем окситоцина обычно невысоки результаты сдачи сессии. Возможно, поэтому строгие и опытные преподаватели советуют поменьше думать о любви – и побольше об учебе?
«Любовное» значение окситоцина считается вторичным, однако эта его роль, видимо, имеет не менее древнюю историю, нежели участие в родах. Аналог этого гормона участвует в регуляции полового поведения даже у круглых червей. Крысы, «опьяненные» окситоцином, лучше поддерживают контакты с сородичами, зато плохо сохраняют воспоминания о негативных переживаниях – даже если это был удар тока. Возможно, именно выброс окситоцина позволяет матерям забывать обо всех ужасах, связанных с родами, – и любить своего малыша, невзирая на все муки, которые он им причинил.
Вообще комплект гормонов, связанных с любовью к сексуальному партнеру, довольно близок к набору «любовь к детям». Например, стимулирующий выработку материнского молока пролактин также выделяется при оргазме. Впрочем, простейший способ заставить гипофиз поделиться накопленными запасами окситоцина – даже не секс, а просто дружеские, доброжелательные объятия.
Недавние эксперименты на мышах показали, что девственные самки, надышавшись окситоцином, проявляют почти то же рвение в заботе о потомстве, что и опытные мамаши. Забыв о своем обычном равнодушном поведении, они начинают активно реагировать на писки о помощи. Это наблюдение позволило ученым открыть некоторые прежде неизвестные детали работы окситоцина. Например, выяснилось, что особенно многочисленные рецепторы этого гормона обнаруживаются в слуховой коре в левом полушарии головного мозга грызунов, стимулируя восприимчивость расположенных здесь нейронов. Возможно, именно это позволяет юным самкам мышей легче слышать и различать голоса малышей – и закрепляет их в памяти.
Не мужское это дело
Строго говоря, таким уж непременно положительным действие окситоцина не назовешь. Мы уже знаем о том, что он ослабляет память и тревожность, снижает когнитивные функции (недаром влюбленные так глупеют?) – все эти явления не столь уж радостны. Да и на мужчин действует он далеко не однозначно.
Например, у молодых отцов, которые стремятся дольше возиться и играть со своими младенцами, отмечается сравнительно высокий уровень окситоцина – хотя тут еще непонятно, что первично: то ли гормон стимулирует заботу, то ли забота вызывает его выброс в кровь.
При этом подойти к прекрасной незнакомке «под окситоцином» оказалось труднее, чем при приеме плацебо. Да и вообще у одиноких мужчин серьезных эффектов гормона не наблюдалось, что лишний раз демонстрирует важную особенность его действия: сам по себе окситоцин не вызывает проявление того или иного поведения, от заботы до любви – он лишь модулирует и закрепляет уже имеющиеся склонности и поведенческие тенденции.
Так, показано, что если у мужчины сохранились тесные отношения с матерью, ингаляция окситоцина заставляет его отзываться о ней с особой теплотой и привязанностью. Если же связь с матерью утеряна или отношения разладились, окситоцин лишь заставляет особенно болезненно это переживать. Интересно, что помимо привязанности к ближним окситоцин, по-видимому, усиливает и готовность их защищать, а значит – агрессивно действовать по отношению к «дальним». Впрочем, в этом куда более эффективен ближайший родственник и антипод окситоцина – вазопрессин.
Почти полную противоположность окистоцину являет другой гормон гипоталамуса, вазопрессин. Его воздействие характеризуется усилением памяти и обучаемости, повышением тревожности. Высокая активность вазопрессинэргических и низкая окситоцинэргических систем отмечается при нервной анорексии, а при шизофрении – наоборот. Однако на поведение в целом вазопрессин действует сходно с окситоцином, хотя если последний усиливает
Oxytocin: a love molecule
“When would you know from what rubbish ...” Anna Akhmatova’s catch phrase is the best suited for describing oxytocin and its evolution. A hormone that, from regulating the most basic instincts, has risen to an honorable and inspired role - the molecule of love.
It all started with voles, close relatives of mice. More precisely, from two species of voles - steppe (Microtus ochro-gaster) and meadow (Microtus pennsylvanicus), very close to each other in everything except one thing: love. Steppe voles prefer “romantic” love, or, as scientists say, K-breeding strategy. They are monogamous and firmly attached to their partners. Father and mother raise offspring together, spending up to two thirds of their time in the nest. Unlike the steppe, meadow voles are polygamous, the father does not participate at all in taking care of the cubs, and the mother remains with them only about a third of the time.
Comparing those and others, biologists found a serious difference in the work of one of the hormones in their brain - oxytocin: it acts much more actively in steppe voles than in meadow voles. Moreover, turning off the production of oxytocin in the experiment practically “turned off” the care of the offspring and the propensity for monogamy in a vole - and the artificial injection of an amazing substance made even careless meadow voles an example of marital virtue and parental love.
Experiments have shown that oxytocin acts as a kind of “hormonal glue” in social relationships. It is produced at meetings of familiar individuals of the same species; in turn, animals with a “knocked out” (off) gene responsible for the synthesis of this substance are unable to recognize their fellow tribesmen. And even more so, they are unable to form a stable pair. However, love, care and communication were far from always the oxytocin estates.
From the point of view of chemistry, oxytocin is a simple oligopeptide containing only nine amino acids, that is, a hundred times less than the average protein. But from the point of view of behavior, oxytocin is a modulator and stimulator of a great many reactions of a very different level and nature.
Breathe deeper and relax
Oxytocin is produced by a tiny, but most important, gland in the diencephalon, the hypothalamus. Closely connected with other parts of the central nervous system, the hypothalamus regulates heat transfer and sexual behavior, sets the rhythms of wakefulness and sleep, controls the feeling of hunger and thirst.
Together with the pituitary gland, it forms a pair, which plays a central role in the work of the entire endocrine system, coordinating and directing its activity. Oxytocin is no exception: being produced in the hypothalamus, this peptide hormone is carried by neurons into the pituitary gland, which serves as a sort of depot. The accumulated reserves of oxytocin are released from here as necessary - and create very diverse effects. And the main task of oxytocin is visible from its name, which can be translated as "accelerating childbirth."
Evolution does not like fundamentally new solutions and, as a rule, modifies existing ones, adapting old proven tools to perform new functions. Oxytocin is no exception: the initial goal of the hormone may have been to stimulate the smooth muscles of the uterus. Even in small doses, it is able to increase the frequency and amplitude of its contractions, and in large doses it can even cause titanic, especially intense cramps.
Oxytocin also has a pronounced effect on nursing mothers, increasing milk production. All these processes occur with mechanical irritation of the cervix and vaginal walls and are mediated by the release of oxytocin from the pituitary gland, which in medicine is called the Ferguson reflex. It also enhances maternal behavior, so doctors used his injections to clinically correct the “abnormalities” of parental love long before biologists examined the vole. Oxytocin can also be bought from veterinarians: it makes it easier for women and cats and dogs to give birth.
By the way, due to the effect on the muscles of the uterus, they try to conduct experiments on the effects of oxytocin on people strictly with male volunteers: for obvious reasons, they do not have these effects. But this does not mean that there are no other manifestations: experiments have shown that regardless of gender, people who inhaled oxytocin appreciably appreciated the attractiveness of potential partners. And both sexes have romantic love - this is necessarily a surge of oxytocin.
Judging by data recently voiced by Japanese scientists, without oxytocin, it would hardly have been possible to domesticate dogs. The researchers found that any contact of the animal with the host leads to an increase in the level of this hormone in the urine in both of them. Moreover, the inhalation of oxytocin forced the bitches to pay more attention to their owner, and the dogs to be more suspicious of strangers. At the same time, no such effects were observed in wild wolves: scientists believe that the mechanism that arose primarily for ensuring contact between mother and child was the product of the joint evolution of humans and dogs, which they adopted almost
“When would you know from what rubbish ...” Anna Akhmatova’s catch phrase is the best suited for describing oxytocin and its evolution. A hormone that, from regulating the most basic instincts, has risen to an honorable and inspired role - the molecule of love.
It all started with voles, close relatives of mice. More precisely, from two species of voles - steppe (Microtus ochro-gaster) and meadow (Microtus pennsylvanicus), very close to each other in everything except one thing: love. Steppe voles prefer “romantic” love, or, as scientists say, K-breeding strategy. They are monogamous and firmly attached to their partners. Father and mother raise offspring together, spending up to two thirds of their time in the nest. Unlike the steppe, meadow voles are polygamous, the father does not participate at all in taking care of the cubs, and the mother remains with them only about a third of the time.
Comparing those and others, biologists found a serious difference in the work of one of the hormones in their brain - oxytocin: it acts much more actively in steppe voles than in meadow voles. Moreover, turning off the production of oxytocin in the experiment practically “turned off” the care of the offspring and the propensity for monogamy in a vole - and the artificial injection of an amazing substance made even careless meadow voles an example of marital virtue and parental love.
Experiments have shown that oxytocin acts as a kind of “hormonal glue” in social relationships. It is produced at meetings of familiar individuals of the same species; in turn, animals with a “knocked out” (off) gene responsible for the synthesis of this substance are unable to recognize their fellow tribesmen. And even more so, they are unable to form a stable pair. However, love, care and communication were far from always the oxytocin estates.
From the point of view of chemistry, oxytocin is a simple oligopeptide containing only nine amino acids, that is, a hundred times less than the average protein. But from the point of view of behavior, oxytocin is a modulator and stimulator of a great many reactions of a very different level and nature.
Breathe deeper and relax
Oxytocin is produced by a tiny, but most important, gland in the diencephalon, the hypothalamus. Closely connected with other parts of the central nervous system, the hypothalamus regulates heat transfer and sexual behavior, sets the rhythms of wakefulness and sleep, controls the feeling of hunger and thirst.
Together with the pituitary gland, it forms a pair, which plays a central role in the work of the entire endocrine system, coordinating and directing its activity. Oxytocin is no exception: being produced in the hypothalamus, this peptide hormone is carried by neurons into the pituitary gland, which serves as a sort of depot. The accumulated reserves of oxytocin are released from here as necessary - and create very diverse effects. And the main task of oxytocin is visible from its name, which can be translated as "accelerating childbirth."
Evolution does not like fundamentally new solutions and, as a rule, modifies existing ones, adapting old proven tools to perform new functions. Oxytocin is no exception: the initial goal of the hormone may have been to stimulate the smooth muscles of the uterus. Even in small doses, it is able to increase the frequency and amplitude of its contractions, and in large doses it can even cause titanic, especially intense cramps.
Oxytocin also has a pronounced effect on nursing mothers, increasing milk production. All these processes occur with mechanical irritation of the cervix and vaginal walls and are mediated by the release of oxytocin from the pituitary gland, which in medicine is called the Ferguson reflex. It also enhances maternal behavior, so doctors used his injections to clinically correct the “abnormalities” of parental love long before biologists examined the vole. Oxytocin can also be bought from veterinarians: it makes it easier for women and cats and dogs to give birth.
By the way, due to the effect on the muscles of the uterus, they try to conduct experiments on the effects of oxytocin on people strictly with male volunteers: for obvious reasons, they do not have these effects. But this does not mean that there are no other manifestations: experiments have shown that regardless of gender, people who inhaled oxytocin appreciably appreciated the attractiveness of potential partners. And both sexes have romantic love - this is necessarily a surge of oxytocin.
Judging by data recently voiced by Japanese scientists, without oxytocin, it would hardly have been possible to domesticate dogs. The researchers found that any contact of the animal with the host leads to an increase in the level of this hormone in the urine in both of them. Moreover, the inhalation of oxytocin forced the bitches to pay more attention to their owner, and the dogs to be more suspicious of strangers. At the same time, no such effects were observed in wild wolves: scientists believe that the mechanism that arose primarily for ensuring contact between mother and child was the product of the joint evolution of humans and dogs, which they adopted almost
У записи 2 лайков,
1 репостов,
344 просмотров.
1 репостов,
344 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анастасия Соломина
![Олег Яковлев [ведущий]](https://sun9-51.userapi.com/s/v1/if1/i_TN-GSjPx4SzNEI_301NGcg2TZn7asg39fJfny0nV96uL7A6yC7L8QkvKDv0i48m6tSniOW.jpg?quality=96&crop=64,90,463,463&as=32x32,48x48,72x72,108x108,160x160,240x240,360x360&ava=1&cs=200x200 "Олег Яковлев [ведущий]")
