Вчера произошло событие. Событие, повлекшее за собой другие события, которые, в свою очередь, растворились в понедельничной суете, отавив после себя лишь отсылки к изначальному событию.
?!?!?!?!?!?!??!
С какой мыслью просыпается человек? У одних это последние, резко оборванные трелью будильника, ошметки сна. Цветные, яркие, холодные, монохромные. Первые минут десять сон еще можно запомнить, записать, зарисовать. Но в будничной рутине тело и мозг начинают свой повседневный моциони сон, как пепел на ветру, рассыпается на невесомые пылинки, неуловимо тая в густой реальности.
Другие сладко, с чувством потягиваются и, прекрасно выспавшись, начинают день мыслью: "Что у нас сегодня?" Ну или что-то в этом духе. Со снами здесь гораздо проще. Они есть, их помнят, проносят с собой сквозь день. В холодной голове, в сердце, где-то около или рядом. А впечатления последующего дня примеряются на песочную формочку этого сна, сравнивая мечтательные ожидания и отрезвляющую реальность. Сравнивая, сравнивая, сравнивая.
Третьи просыпаются без сна. Потому что спали без сна. А вместо утренней мысли включается автоматизированно-механическое расписание.
Этот день начался именно так.
Обычно, вследствие принимаемых таблеток, сновидения у меня яркие красочные, полные различных деталей. К примеру, на прошлой неделе получился прыжок с парашютомот первого лица. Или, на той же неделе, испанская коррида, где в роли быка выступал сновидец. В выходные по понятным причинам сниля человек-паук.
Вчерашний день после невнятной ночи начался с иностранной мысли: "Big day..." Утренний ежемесячный забор анализов равзвеял сонность, начав понедельник. Чтобы снова не завалиться на бок помыл палату, принял душ, читая, дождался завтрака, поел, принял таблетки. На этом мероприятия закончилось и осталось лишь придумать как провести и чем занять себя на грядущий день. Решил начать с небольшой прогулки по периметру отделения, проветриться, тем паче, что погода приходилась как нельзя кстати. Кроны деревьев на территории больницы кренились вниз , не в силах сопротивляться порывистому ветру. Полиэтиленовая пленка, накрывающая стол для тенниса развевалась и все норовила сорваться ввысь, сбросив оковы последнего камня, прочно державшего ее на земле.
На втором витке прогулочного шага краай правого глаза уловил какое-то падение, а правое ухо, спустя микросекунду, вычленило в завывающем ветре резкий, шмякающий звук. Тишина. Затем странный шаркающий шум, похожий на выбивание ковра, если только "выбивальник" был раз в десять больше. Заинтересоаввшись, подкрался ближе к источнику шума. На ребристой поверхности металлического листа, покрывающего вход в подвальные помещения, лежал птенец воробья. Он суматошно трепыхался на холодном металле, работая только одним крылом. Второе безжизненно повисло плетью и волочилось за телом вокруг своей оси. Осторожно подобрав его в ладонь, он свободно помещался в кулаке, пошел в отделение с греющей мыслью о спасении другой жизни. Как странно, в ладонях он совсем не двигался, но стоило убрать одну руку, как правое крыло начинало истово работать, судорожно пытаясь взлететь. Проходя по зданию расспрашивал встречных людей о наличии у них какой-нибудь завалящейся коробки, чтобы устроить птенцу временный дом. Гордо раскрывал ладони, демонстрирую акт спасения.
Когда, наконец, добрался до палаты, птенец уже практически не трепыхался, напротив с интересом озирался, высунув крохотный клюв в промежуток между большим и указательным пальцами. Держа птенца в одной руке начал сооружать ему дом. Ничего лучше подарочного бумажного пакета Nokia придумать не смог. На время сооружения пришлось положить птенца на стол, он уже совсем успокоился. Отрезав верх пакета и набросав на дно небольшой ворох измятой туалетной бумаги, положил птенца внутрь со словами: "Добро пожаловать." В угол бросил небольшой кусочек батона. Птенец не двигался. Его глаза были чуть приоткрыты, но тело не двигалост совсем. Совсем.
...
?!?!?!?!?!?!??!
С какой мыслью просыпается человек? У одних это последние, резко оборванные трелью будильника, ошметки сна. Цветные, яркие, холодные, монохромные. Первые минут десять сон еще можно запомнить, записать, зарисовать. Но в будничной рутине тело и мозг начинают свой повседневный моциони сон, как пепел на ветру, рассыпается на невесомые пылинки, неуловимо тая в густой реальности.
Другие сладко, с чувством потягиваются и, прекрасно выспавшись, начинают день мыслью: "Что у нас сегодня?" Ну или что-то в этом духе. Со снами здесь гораздо проще. Они есть, их помнят, проносят с собой сквозь день. В холодной голове, в сердце, где-то около или рядом. А впечатления последующего дня примеряются на песочную формочку этого сна, сравнивая мечтательные ожидания и отрезвляющую реальность. Сравнивая, сравнивая, сравнивая.
Третьи просыпаются без сна. Потому что спали без сна. А вместо утренней мысли включается автоматизированно-механическое расписание.
Этот день начался именно так.
Обычно, вследствие принимаемых таблеток, сновидения у меня яркие красочные, полные различных деталей. К примеру, на прошлой неделе получился прыжок с парашютомот первого лица. Или, на той же неделе, испанская коррида, где в роли быка выступал сновидец. В выходные по понятным причинам сниля человек-паук.
Вчерашний день после невнятной ночи начался с иностранной мысли: "Big day..." Утренний ежемесячный забор анализов равзвеял сонность, начав понедельник. Чтобы снова не завалиться на бок помыл палату, принял душ, читая, дождался завтрака, поел, принял таблетки. На этом мероприятия закончилось и осталось лишь придумать как провести и чем занять себя на грядущий день. Решил начать с небольшой прогулки по периметру отделения, проветриться, тем паче, что погода приходилась как нельзя кстати. Кроны деревьев на территории больницы кренились вниз , не в силах сопротивляться порывистому ветру. Полиэтиленовая пленка, накрывающая стол для тенниса развевалась и все норовила сорваться ввысь, сбросив оковы последнего камня, прочно державшего ее на земле.
На втором витке прогулочного шага краай правого глаза уловил какое-то падение, а правое ухо, спустя микросекунду, вычленило в завывающем ветре резкий, шмякающий звук. Тишина. Затем странный шаркающий шум, похожий на выбивание ковра, если только "выбивальник" был раз в десять больше. Заинтересоаввшись, подкрался ближе к источнику шума. На ребристой поверхности металлического листа, покрывающего вход в подвальные помещения, лежал птенец воробья. Он суматошно трепыхался на холодном металле, работая только одним крылом. Второе безжизненно повисло плетью и волочилось за телом вокруг своей оси. Осторожно подобрав его в ладонь, он свободно помещался в кулаке, пошел в отделение с греющей мыслью о спасении другой жизни. Как странно, в ладонях он совсем не двигался, но стоило убрать одну руку, как правое крыло начинало истово работать, судорожно пытаясь взлететь. Проходя по зданию расспрашивал встречных людей о наличии у них какой-нибудь завалящейся коробки, чтобы устроить птенцу временный дом. Гордо раскрывал ладони, демонстрирую акт спасения.
Когда, наконец, добрался до палаты, птенец уже практически не трепыхался, напротив с интересом озирался, высунув крохотный клюв в промежуток между большим и указательным пальцами. Держа птенца в одной руке начал сооружать ему дом. Ничего лучше подарочного бумажного пакета Nokia придумать не смог. На время сооружения пришлось положить птенца на стол, он уже совсем успокоился. Отрезав верх пакета и набросав на дно небольшой ворох измятой туалетной бумаги, положил птенца внутрь со словами: "Добро пожаловать." В угол бросил небольшой кусочек батона. Птенец не двигался. Его глаза были чуть приоткрыты, но тело не двигалост совсем. Совсем.
...
An event happened yesterday. The event, which entailed other events, which, in turn, disappeared into the bustle of Monday, suppressing after itself only references to the original event.
?!?!?!?!?!?! ??!
With what thought does a person wake up? In some, these are the last, sharply ragged by the trill of an alarm clock, a piece of sleep. Colored, bright, cold, monochrome. The first ten minutes you can still remember, write, sketch. But in a daily routine, the body and brain begin their everyday exercise, like ashes in the wind, crumble into weightless dust particles, elusively melting in dense reality.
Others sweetly, with feeling stretch and, having slept well, start the day with the thought: "What do we have today?" Well, or something like that. With dreams here is much easier. They are, they are remembered, carried with them through the day. In a cold head, in a heart, somewhere near or near. And the impressions of the next day are tried on the sand mold of this dream, comparing dreamy expectations and sobering reality. Comparing, comparing, comparing.
Still others wake up without sleep. Because they slept without sleep. And instead of morning thought, an automated-mechanical schedule is included.
This day began just like that.
Usually, due to the pills I take, my dreams are bright colorful, full of various details. For example, last week we got a first person parachute jump. Or, in the same week, the Spanish bullfight, where the dreamer acted as a bull. On weekends, for obvious reasons, Spider-Man will be sleeping.
Yesterday, after a slurred night, began with a foreign thought: “Big day ...” The monthly morning test fence dispelled sleepiness, starting Monday. In order not to fall on his side again, he washed the room, took a shower, read, waited for breakfast, ate, took pills. At this event ended and it remains only to figure out how to spend and what to do with yourself for the coming day. I decided to start with a short walk around the perimeter of the department, aerate, all the more so because the weather was very helpful. The tree crowns in the hospital were tilting down, unable to resist the gusty wind. The plastic film covering the table for tennis fluttered and strove to tear up, dropping the shackles of the last stone, firmly holding it to the ground.
At the second turn of the walking step, the edge of the right eye caught a fall, and the right ear, after a microsecond, singled out a sharp, shuffling sound in the howling wind. Silence. Then a strange shuffling noise, similar to knocking out a carpet, if only the “knitter” was ten times more. Interested, crept closer to the source of noise. A sparrow chick lay on the ribbed surface of a metal sheet covering the entrance to the basement. He frantically fluttered on cold metal, working with only one wing. The second hung lifelessly with a whip and dragged behind the body around its axis. Carefully picking it up in his palm, he freely fit in his fist, went to the department with a warming thought about saving another life. Oddly enough, he did not move at all in his palms, but as soon as one hand was removed, the right wing began to work passionately, frantically trying to fly up. Passing through the building, he asked people he met about the presence of some kind of a box that was lying around in order to arrange a chick for a temporary house. Proudly opened his palms, showing the act of salvation.
When, finally, he got to the ward, the nestling almost did not tremble, on the contrary looked around with interest, sticking out a tiny beak between the thumb and forefinger. Holding the chick in one hand, he began to build him a house. Nokia could not come up with anything better than a gift paper bag. At the time of construction I had to put the chick on the table, he had completely calmed down. Cutting off the top of the bag and throwing a small pile of crumpled toilet paper at the bottom, he put the chick inside with the words: “Welcome.” He threw a small piece of the loaf into the corner. The chick did not move. His eyes were ajar, but his body did not move at all. Absolutely.
...
?!?!?!?!?!?! ??!
With what thought does a person wake up? In some, these are the last, sharply ragged by the trill of an alarm clock, a piece of sleep. Colored, bright, cold, monochrome. The first ten minutes you can still remember, write, sketch. But in a daily routine, the body and brain begin their everyday exercise, like ashes in the wind, crumble into weightless dust particles, elusively melting in dense reality.
Others sweetly, with feeling stretch and, having slept well, start the day with the thought: "What do we have today?" Well, or something like that. With dreams here is much easier. They are, they are remembered, carried with them through the day. In a cold head, in a heart, somewhere near or near. And the impressions of the next day are tried on the sand mold of this dream, comparing dreamy expectations and sobering reality. Comparing, comparing, comparing.
Still others wake up without sleep. Because they slept without sleep. And instead of morning thought, an automated-mechanical schedule is included.
This day began just like that.
Usually, due to the pills I take, my dreams are bright colorful, full of various details. For example, last week we got a first person parachute jump. Or, in the same week, the Spanish bullfight, where the dreamer acted as a bull. On weekends, for obvious reasons, Spider-Man will be sleeping.
Yesterday, after a slurred night, began with a foreign thought: “Big day ...” The monthly morning test fence dispelled sleepiness, starting Monday. In order not to fall on his side again, he washed the room, took a shower, read, waited for breakfast, ate, took pills. At this event ended and it remains only to figure out how to spend and what to do with yourself for the coming day. I decided to start with a short walk around the perimeter of the department, aerate, all the more so because the weather was very helpful. The tree crowns in the hospital were tilting down, unable to resist the gusty wind. The plastic film covering the table for tennis fluttered and strove to tear up, dropping the shackles of the last stone, firmly holding it to the ground.
At the second turn of the walking step, the edge of the right eye caught a fall, and the right ear, after a microsecond, singled out a sharp, shuffling sound in the howling wind. Silence. Then a strange shuffling noise, similar to knocking out a carpet, if only the “knitter” was ten times more. Interested, crept closer to the source of noise. A sparrow chick lay on the ribbed surface of a metal sheet covering the entrance to the basement. He frantically fluttered on cold metal, working with only one wing. The second hung lifelessly with a whip and dragged behind the body around its axis. Carefully picking it up in his palm, he freely fit in his fist, went to the department with a warming thought about saving another life. Oddly enough, he did not move at all in his palms, but as soon as one hand was removed, the right wing began to work passionately, frantically trying to fly up. Passing through the building, he asked people he met about the presence of some kind of a box that was lying around in order to arrange a chick for a temporary house. Proudly opened his palms, showing the act of salvation.
When, finally, he got to the ward, the nestling almost did not tremble, on the contrary looked around with interest, sticking out a tiny beak between the thumb and forefinger. Holding the chick in one hand, he began to build him a house. Nokia could not come up with anything better than a gift paper bag. At the time of construction I had to put the chick on the table, he had completely calmed down. Cutting off the top of the bag and throwing a small pile of crumpled toilet paper at the bottom, he put the chick inside with the words: “Welcome.” He threw a small piece of the loaf into the corner. The chick did not move. His eyes were ajar, but his body did not move at all. Absolutely.
...
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Егор Докторов
