Из бесед Любавического Ребе
«Ликутей Сихот», том 9
1. В мидраше «Сифрей» написано, что наш Учитель Моше был «близок к небесам и далек от земли». Поэтому говорит он в начале главы «Аазину»: «Услышьте, небеса... и прислушайся, земля». Слово «услышьте» указывает на близость по отношению к небесам, а слово «прислушайся» – на отдаление по отношению к земле. Там же объяснено, что пророк Иешаягу сказал в обратном порядке: «Прислушайтесь, небеса... и услышь меня, земля» (здесь «прислушайтесь» – это отдаленность по отношению к небесам, а «услышь» – близость по отношению к земле), ибо был «далек от небес и близок к земле». Эта разница в высказываниях Моше и Иешаягу требует разъяснения.
Поскольку слово торa означает «указание», то любой стих Торы является указанием. Таким образом, наш стих из Торы должен служить указанием для каждого еврея быть близким к небесам и далеким от земли.
В связи с этим возникает вопрос: если Иешаягу, величайший из пророков, был далек от небес и близок к земле, то как возможно, что быть близким к небесам и далеким от земли (подобно Моше) требуется от каждого еврея? И с другой стороны: если каждый еврей может быть близким к небесам и далеким от земли (так как частица души Моше находится в нем) – почему Иешаягу не достиг этого? Более того, Иешаягу сказал свое пророчество как продолжение пророчества Моше: «Пришел Иешаягу и подтвердил высказывание («Сифрей»). А если так, то Иешаягу тем более мог достичь уровня Моше. Поэтому нужно сказать, что пророчество Иешаягу включает в себя пророчество Моше и находится на еще более высоком уровне. Только после того, как Иешаягу, благодаря Моше, достиг близости к небесам и удаленности от земли, у него появилась возможность оказаться на более высокой духовной ступени – удаленности от небес и близости к земле. И понятно, что пророчество Иешаягу, являясь частью письменной Торы, служит указанием для каждого еврея не останавливаться на достижении близости к небесам и удаленности от земли, а подниматься выше – быть близким к земле и далеким от небес.
Известно, что каждый отрывок Торы связан с тем временем, когда его читают в синагоге. Поэтому понятно, что указания, заключенные в пророчествах Моше и Иешаягу, особенно связаны с десятью днями раскаяния и четырьмя днями между Йом-Кипур и Сукот, когда читают главу «Аазину».
2. Для понимания вышесказанного надо объяснить слова Святого Ари: «У каждого, кто не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе».
Мудрецы объясняют, что фраза из пророчества Иешаягу (55:6): «Ищите Г-спода, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко» – относится к десяти дням раскаяния. Говоря языком хасидизма, происходит приближение источника света (Всевышнего) к искре в душе каждого еврея. И если при этом в душе не пробуждается раскаяние (до плача), значит, такая душа «не имеет цельности», т.е. она настолько отдалилась от Б-га, что в ней уже не может пробудиться желание вернуться к своему источнику.
Нужно разобраться в следующем. Слова Святого Ари относятся к каждому еврею, даже полному праведнику (известно, что Святой Ари плакал в Рош ха-Шана и в Йом-Кипур). На первый взгляд, раскаяние и связанный с ним плач – результат осознания грехов. Но у полного праведника нет грехов. Как же можно сказать, что, если он «не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе»?
3. В книге «Тания» объясняется, что даже у человека, который никогда не совершал и не совершит греха, «злое» начало остается в силе, и потому в его голову могут прийти дурные мысли, хотя он и способен тотчас их отогнать. Такого человека называют бейнони (средний). И если зло не побуждает его к раскаянию до плача, то, значит, «нет у него цельности в душе». Но из слов Святого Ари можно понять, что даже полный праведник, у которого зла в душе не существует, тоже должен плакать. О чем же ему плакать в десять дней раскаяния?
Однако Талмуд рассказывает о раби Иоханан бен За-кае, который перед смертью плакал из-за того, что не знал, «по какой дороге ведут его», т.е. не знал, было ли зло в его душе. Так что даже полный праведник может оценить себя неправильно, ниже, чем есть на самом деле, может думать, что не выполнил своего предназначения в этом мире, и потому плакать слезами раскаяния.
Но возникает вопрос, почему сказано, что полный праведник обязан плакать? Наверняка были полные праведники, которые не ошибались, оценивая себя, и знали свои истинные достоинства (более того, в служении Г-споду надо знать свою сущность и свои достоинства). Так о чем они должны плакать?
4. Адмор Азакен в книге «Ликутей Тора» так объясняет слова Святого Ари: речь идет о плаче не от горечи в душе, а о плаче, подобном плачу раби Акивы: «Когда он постиг тайны Торы, наполнились его глаза слезами». Но нельзя сказать, что плач полных праведников в десять дней раскаяния только такой, как у раби Акивы. Ибо слова Святого Ари говорят о двух абсолютно противоположных видах плача: у праведников – плач от радости, приходящей из-за близости души ко Всевышнему, а у большинства евреев – от горечи, которая приходит из-за осознания грехов и отдаления от Б-жественности. Сказанное Святым Ари относится ко всем евреям вместе, значит, говорится здесь об одном виде плача, и поэтому относительно полных праведников речь идет о плаче, вызванном отдаленностью от Б-жественного.
5. Объяснение этому следующее. Понятие тшува (раскаяние) связано, прежде всего, с возвращением души к своему источнику, как сказано (Коэлет, 12:7): «...Душа возвратится к Б-гу, который ее дал». И понятно, что даже полный праведник, который служит Г-споду в трепете и большой любви, не достигнет той степени близости ко Всевышнему, которая была у души до ее спуска в этот материальный мир, так как тело не может выдержать такого высокого раскрытия. Однако у праведника должно пробудиться стремление вернуться к той высокой ступени, которая предшествовала спуску души; и горечь от своей отдаленности приводит к тому, что он не может сдержать слез. Так что даже у полных праведников плач от того, что их душа спустилась с уровня ее величия и огрубела, т.е. он того же вида, что и у простых евреев.
6. Спуск и огрубление души, на первый взгляд, не зависят от самого человека, ибо, если бы такая зависимость была, полный праведник, в цельности своих поступков и выбора в служении Всевышнему , безусловно, мог бы исправить и это. И если так, то непонятно, почему полный праведник должен плакать от своей отдаленности, которая на самом деле от него не зависит и не может быть им исправлена.
Если бы полный праведник думал о себе, о личной пользе, то это можно было бы объяснить тем, что здесь, внизу, душа его находится на ступени более низкой, чем до спуска, и поэтому он горюет, несмотря на то, что нет его вины в этом. Но истина в том, что полный праведник отдает всего себя достижению высшего замысла Г-спода. И для реализации этого замысла душа спускается и огрубевает. А если так, то здесь нет места для плача и горечи о спуске.
Можно объяснить, что спуск души происходит не ради самого спуска, а ради подъема, который последует за ним, т.е. душа достигнет большего отрицания своего существования и соединения с Б-жествен-ностью, чем было до спуска. И понятно, что праведник внизу является отдельным от Г-спода существованием и поэтому еще не выполнил задачу, с которой его душа была послана в этот мир, – и это должно огорчить его до такой степени, чтобы плакать.
7. Но остается еще неясность. Если бы требовалось от еврея достичь ступени полного самоотречения, то это безусловно было бы в его силах; если же он не может ее достичь – значит, это не его задача. И о чем же тогда плач?
Объяснение таково. Душа по своей сущности – это Б-жественность, которая остается таковой, даже став творением. Поэтому есть у нее сила выйти из границ сотворенного и достичь ступени полного самоотречения именно через состояние горечи из-за своей отдаленности. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор» (Теилим, 118:5).
Ощущение еврея, что после всего достигнутого им в служении Г-споду он все еще находится в «теснине» и не достиг полного слияния со светом Всевышнего, и даже в трепете и любви остается отдельным существованием, – именно это ощущение выводит его на «простор», он выходит из состояния ограниченности творения и соединяется с Г-сподом.
8. И в этом преимущество десяти дней раскаяния перед остальными днями года, хотя «...раскаяние и мольба хороши всегда» (Рамбам, Законы раскаяния, 2:6). Раскаяние в эти десять дней, кроме того, что оно сразу принимается Всевышним, является качественно другим, гораздо более глубоким. Евреи не только раскаиваются в своих грехах, но и находятся в состоянии тшу-вы из-за отдаленности от Всевышнего в результате спуска и огрубления души, что особенно чувствуется в эти дни близости источника света: «Каждый, чем больше он приближается ко Всевышнему, тем ниже должен себя ощущать» (Тания, 4:2). Понятно, что в эти десять дней Всевышний находится в близости к каждому еврею, и таже тот, кто должен раскаиваться за грехи, тоже может испытать горечь о спуске души.
И поэтому в сказанном Святым Ари имеется в виду весь народ Израиля, поскольку все евреи пребывают в похожем состоянии и плач каждого из них не только подобен один другому – это просто один и тот же плач. Именно через это каждый евреи приходит к «простору».
9. Когда душа, несмотря на то, что она спустилась вниз и стала творением, достигает полного самоотречения и приводит тело и животную душу к тому же состоянию, она оказывается на более высоком уровне, чем была до спуска, ибо посредством этого раскрывается, что ее единство со Всевышним настолько безгранично, что даже творение, через которое она выражается, находится в состоянии самоотречения. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор», т.е. в результате служения тшувы («из теснины») не только происходит преодоление границ творения, но и достигается истинный «простор» – Сущность Бесконечного, Благословен Он, который не ограничен ничем, даже рамкам
«Ликутей Сихот», том 9
1. В мидраше «Сифрей» написано, что наш Учитель Моше был «близок к небесам и далек от земли». Поэтому говорит он в начале главы «Аазину»: «Услышьте, небеса... и прислушайся, земля». Слово «услышьте» указывает на близость по отношению к небесам, а слово «прислушайся» – на отдаление по отношению к земле. Там же объяснено, что пророк Иешаягу сказал в обратном порядке: «Прислушайтесь, небеса... и услышь меня, земля» (здесь «прислушайтесь» – это отдаленность по отношению к небесам, а «услышь» – близость по отношению к земле), ибо был «далек от небес и близок к земле». Эта разница в высказываниях Моше и Иешаягу требует разъяснения.
Поскольку слово торa означает «указание», то любой стих Торы является указанием. Таким образом, наш стих из Торы должен служить указанием для каждого еврея быть близким к небесам и далеким от земли.
В связи с этим возникает вопрос: если Иешаягу, величайший из пророков, был далек от небес и близок к земле, то как возможно, что быть близким к небесам и далеким от земли (подобно Моше) требуется от каждого еврея? И с другой стороны: если каждый еврей может быть близким к небесам и далеким от земли (так как частица души Моше находится в нем) – почему Иешаягу не достиг этого? Более того, Иешаягу сказал свое пророчество как продолжение пророчества Моше: «Пришел Иешаягу и подтвердил высказывание («Сифрей»). А если так, то Иешаягу тем более мог достичь уровня Моше. Поэтому нужно сказать, что пророчество Иешаягу включает в себя пророчество Моше и находится на еще более высоком уровне. Только после того, как Иешаягу, благодаря Моше, достиг близости к небесам и удаленности от земли, у него появилась возможность оказаться на более высокой духовной ступени – удаленности от небес и близости к земле. И понятно, что пророчество Иешаягу, являясь частью письменной Торы, служит указанием для каждого еврея не останавливаться на достижении близости к небесам и удаленности от земли, а подниматься выше – быть близким к земле и далеким от небес.
Известно, что каждый отрывок Торы связан с тем временем, когда его читают в синагоге. Поэтому понятно, что указания, заключенные в пророчествах Моше и Иешаягу, особенно связаны с десятью днями раскаяния и четырьмя днями между Йом-Кипур и Сукот, когда читают главу «Аазину».
2. Для понимания вышесказанного надо объяснить слова Святого Ари: «У каждого, кто не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе».
Мудрецы объясняют, что фраза из пророчества Иешаягу (55:6): «Ищите Г-спода, когда можно найти Его, призывайте Его, когда Он близко» – относится к десяти дням раскаяния. Говоря языком хасидизма, происходит приближение источника света (Всевышнего) к искре в душе каждого еврея. И если при этом в душе не пробуждается раскаяние (до плача), значит, такая душа «не имеет цельности», т.е. она настолько отдалилась от Б-га, что в ней уже не может пробудиться желание вернуться к своему источнику.
Нужно разобраться в следующем. Слова Святого Ари относятся к каждому еврею, даже полному праведнику (известно, что Святой Ари плакал в Рош ха-Шана и в Йом-Кипур). На первый взгляд, раскаяние и связанный с ним плач – результат осознания грехов. Но у полного праведника нет грехов. Как же можно сказать, что, если он «не плачет в десять дней раскаяния, нет у него цельности в душе»?
3. В книге «Тания» объясняется, что даже у человека, который никогда не совершал и не совершит греха, «злое» начало остается в силе, и потому в его голову могут прийти дурные мысли, хотя он и способен тотчас их отогнать. Такого человека называют бейнони (средний). И если зло не побуждает его к раскаянию до плача, то, значит, «нет у него цельности в душе». Но из слов Святого Ари можно понять, что даже полный праведник, у которого зла в душе не существует, тоже должен плакать. О чем же ему плакать в десять дней раскаяния?
Однако Талмуд рассказывает о раби Иоханан бен За-кае, который перед смертью плакал из-за того, что не знал, «по какой дороге ведут его», т.е. не знал, было ли зло в его душе. Так что даже полный праведник может оценить себя неправильно, ниже, чем есть на самом деле, может думать, что не выполнил своего предназначения в этом мире, и потому плакать слезами раскаяния.
Но возникает вопрос, почему сказано, что полный праведник обязан плакать? Наверняка были полные праведники, которые не ошибались, оценивая себя, и знали свои истинные достоинства (более того, в служении Г-споду надо знать свою сущность и свои достоинства). Так о чем они должны плакать?
4. Адмор Азакен в книге «Ликутей Тора» так объясняет слова Святого Ари: речь идет о плаче не от горечи в душе, а о плаче, подобном плачу раби Акивы: «Когда он постиг тайны Торы, наполнились его глаза слезами». Но нельзя сказать, что плач полных праведников в десять дней раскаяния только такой, как у раби Акивы. Ибо слова Святого Ари говорят о двух абсолютно противоположных видах плача: у праведников – плач от радости, приходящей из-за близости души ко Всевышнему, а у большинства евреев – от горечи, которая приходит из-за осознания грехов и отдаления от Б-жественности. Сказанное Святым Ари относится ко всем евреям вместе, значит, говорится здесь об одном виде плача, и поэтому относительно полных праведников речь идет о плаче, вызванном отдаленностью от Б-жественного.
5. Объяснение этому следующее. Понятие тшува (раскаяние) связано, прежде всего, с возвращением души к своему источнику, как сказано (Коэлет, 12:7): «...Душа возвратится к Б-гу, который ее дал». И понятно, что даже полный праведник, который служит Г-споду в трепете и большой любви, не достигнет той степени близости ко Всевышнему, которая была у души до ее спуска в этот материальный мир, так как тело не может выдержать такого высокого раскрытия. Однако у праведника должно пробудиться стремление вернуться к той высокой ступени, которая предшествовала спуску души; и горечь от своей отдаленности приводит к тому, что он не может сдержать слез. Так что даже у полных праведников плач от того, что их душа спустилась с уровня ее величия и огрубела, т.е. он того же вида, что и у простых евреев.
6. Спуск и огрубление души, на первый взгляд, не зависят от самого человека, ибо, если бы такая зависимость была, полный праведник, в цельности своих поступков и выбора в служении Всевышнему , безусловно, мог бы исправить и это. И если так, то непонятно, почему полный праведник должен плакать от своей отдаленности, которая на самом деле от него не зависит и не может быть им исправлена.
Если бы полный праведник думал о себе, о личной пользе, то это можно было бы объяснить тем, что здесь, внизу, душа его находится на ступени более низкой, чем до спуска, и поэтому он горюет, несмотря на то, что нет его вины в этом. Но истина в том, что полный праведник отдает всего себя достижению высшего замысла Г-спода. И для реализации этого замысла душа спускается и огрубевает. А если так, то здесь нет места для плача и горечи о спуске.
Можно объяснить, что спуск души происходит не ради самого спуска, а ради подъема, который последует за ним, т.е. душа достигнет большего отрицания своего существования и соединения с Б-жествен-ностью, чем было до спуска. И понятно, что праведник внизу является отдельным от Г-спода существованием и поэтому еще не выполнил задачу, с которой его душа была послана в этот мир, – и это должно огорчить его до такой степени, чтобы плакать.
7. Но остается еще неясность. Если бы требовалось от еврея достичь ступени полного самоотречения, то это безусловно было бы в его силах; если же он не может ее достичь – значит, это не его задача. И о чем же тогда плач?
Объяснение таково. Душа по своей сущности – это Б-жественность, которая остается таковой, даже став творением. Поэтому есть у нее сила выйти из границ сотворенного и достичь ступени полного самоотречения именно через состояние горечи из-за своей отдаленности. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор» (Теилим, 118:5).
Ощущение еврея, что после всего достигнутого им в служении Г-споду он все еще находится в «теснине» и не достиг полного слияния со светом Всевышнего, и даже в трепете и любви остается отдельным существованием, – именно это ощущение выводит его на «простор», он выходит из состояния ограниченности творения и соединяется с Г-сподом.
8. И в этом преимущество десяти дней раскаяния перед остальными днями года, хотя «...раскаяние и мольба хороши всегда» (Рамбам, Законы раскаяния, 2:6). Раскаяние в эти десять дней, кроме того, что оно сразу принимается Всевышним, является качественно другим, гораздо более глубоким. Евреи не только раскаиваются в своих грехах, но и находятся в состоянии тшу-вы из-за отдаленности от Всевышнего в результате спуска и огрубления души, что особенно чувствуется в эти дни близости источника света: «Каждый, чем больше он приближается ко Всевышнему, тем ниже должен себя ощущать» (Тания, 4:2). Понятно, что в эти десять дней Всевышний находится в близости к каждому еврею, и таже тот, кто должен раскаиваться за грехи, тоже может испытать горечь о спуске души.
И поэтому в сказанном Святым Ари имеется в виду весь народ Израиля, поскольку все евреи пребывают в похожем состоянии и плач каждого из них не только подобен один другому – это просто один и тот же плач. Именно через это каждый евреи приходит к «простору».
9. Когда душа, несмотря на то, что она спустилась вниз и стала творением, достигает полного самоотречения и приводит тело и животную душу к тому же состоянию, она оказывается на более высоком уровне, чем была до спуска, ибо посредством этого раскрывается, что ее единство со Всевышним настолько безгранично, что даже творение, через которое она выражается, находится в состоянии самоотречения. И это смысл слов «Из теснины воззвал я к Б-гу, Б-г откликнулся мне, выведя меня на простор», т.е. в результате служения тшувы («из теснины») не только происходит преодоление границ творения, но и достигается истинный «простор» – Сущность Бесконечного, Благословен Он, который не ограничен ничем, даже рамкам
From the conversations of the Lubavitcher Rebbe
Likutey Sikhot, Volume 9
1. In the Midrash "Sifrey" it is written that our Teacher Moshe was "close to heaven and far from the earth." Therefore, he says at the beginning of the chapter to “Aazin”: “Hear, heaven ... and listen, earth.” The word “hear” indicates proximity to heaven, and the word “listen” indicates distance to earth. It is also explained there that the prophet Yeshayahu said in the opposite order: “Listen, heaven ... and hear me, earth” (here “listen” is remoteness to heaven, and “hear” is proximity to earth), for he was "far from heaven and close to the earth." This difference in the statements of Moshe and Yeshayahu requires clarification.
Since the word Torah means "an indication", then any verse of the Torah is an indication. Thus, our verse from the Torah should serve as an indication for every Jew to be close to heaven and far from the earth.
In this regard, the question arises: if Yeshayagu, the greatest of the prophets, was far from heaven and close to the earth, then how is it possible that to be close to heaven and far from the earth (like Moshe) is required from every Jew? And on the other hand: if every Jew can be close to heaven and far from the earth (since a particle of Moshe’s soul is in it) - why did Yeshayahu not achieve this? Moreover, Yeshayahu said his prophecy as a continuation of Moshe’s prophecy: “Yeshayahu came and confirmed the statement (“ Sifrei ”). And if so, then Yeshayagu all the more could reach the level of Moshe. Therefore, it must be said that the prophecy of Yeshayagu includes the prophecy of Moshe and is at an even higher level. Only after Yeshayagu, thanks to Moshe, reached proximity to heaven and remoteness from earth, did he have the opportunity to be on a higher spiritual level - remoteness from heaven and proximity to earth. And it is clear that the prophecy of Yeshayahu, as part of the written Torah, serves as an instruction for every Jew not to stop at reaching proximity to heaven and remoteness from the earth, but to rise higher - to be close to earth and far from heaven.
It is known that each passage of the Torah is associated with the time when it is read in the synagogue. Therefore, it is clear that the directions made in the prophecies of Moshe and Yeshayagu are especially related to the ten days of repentance and the four days between Yom Kippur and Sukhot when they read the chapter “Aazin”.
2. To understand the foregoing, it is necessary to explain the words of St. Ari: "Everyone who does not cry for ten days of repentance does not have wholeness in his soul."
The sages explain that the phrase from the prophecy of Yeshayahu (55: 6): “Seek the Lord, when you can find Him, call upon Him when He is close” - refers to the ten days of repentance. In the language of Hasidism, the light source (the Almighty) is approaching the spark in the soul of every Jew. And if, at the same time, repentance (before crying) does not awaken in the soul, then such a soul “has no integrity”, i.e. she is so far removed from Gd that the desire to return to her source can no longer be awakened in her.
It is necessary to understand the following. The words of St. Ari refer to every Jew, even a complete righteous person (it is known that St. Ari wept in Rosh Hashanah and Yom Kippur). At first glance, repentance and the associated crying are the result of the recognition of sins. But a complete righteous person has no sins. How can it be said that if he "does not cry in ten days of repentance, he does not have wholeness in his soul"?
3. The book "Taniya" explains that even for a person who has never committed and will never commit sin, the "evil" principle remains in force, and therefore evil thoughts can come into his head, although he is able to immediately drive them away. Such a person is called Beynoni (middle). And if evil does not prompt him to repent before crying, then that means, "he has no integrity in his soul." But from the words of St. Ari one can understand that even a complete righteous man who does not exist in his soul must also cry. Why should he cry in ten days of repentance?
However, the Talmud tells of Rabbi Yochanan bin Zak-kai, who, before his death, cried because he didn’t know “what road they take him to”, i.e. did not know if evil was in his soul. So even a complete righteous man may evaluate himself incorrectly, lower than he actually is, may think that he has not fulfilled his destiny in this world, and therefore cry with tears of remorse.
But the question arises, why is it said that a full righteous person is obliged to cry? Surely there were full righteous people who were not mistaken in evaluating themselves and knew their true virtues (moreover, in serving the Lord, one must know one's essence and one's virtues). So what should they cry about?
4. Admor Azaken in the book “The Delicatessen of the Torah” explains St. Ari’s words in this way: we are not talking about crying from bitterness in the soul, but about crying, like the crying of Rabbi Akiva: “When he learned the secrets of the Torah, his eyes were filled with tears.” But it cannot be said that the cry of the full righteous on ten days of repentance is only the same as that of Rabbi Akiva. For the words of St. Ari speak of two absolutely opposite types of crying: among the righteous, weeping from the joy that comes from the proximity of the soul to the Almighty, and in the majority of Hebrews
Likutey Sikhot, Volume 9
1. In the Midrash "Sifrey" it is written that our Teacher Moshe was "close to heaven and far from the earth." Therefore, he says at the beginning of the chapter to “Aazin”: “Hear, heaven ... and listen, earth.” The word “hear” indicates proximity to heaven, and the word “listen” indicates distance to earth. It is also explained there that the prophet Yeshayahu said in the opposite order: “Listen, heaven ... and hear me, earth” (here “listen” is remoteness to heaven, and “hear” is proximity to earth), for he was "far from heaven and close to the earth." This difference in the statements of Moshe and Yeshayahu requires clarification.
Since the word Torah means "an indication", then any verse of the Torah is an indication. Thus, our verse from the Torah should serve as an indication for every Jew to be close to heaven and far from the earth.
In this regard, the question arises: if Yeshayagu, the greatest of the prophets, was far from heaven and close to the earth, then how is it possible that to be close to heaven and far from the earth (like Moshe) is required from every Jew? And on the other hand: if every Jew can be close to heaven and far from the earth (since a particle of Moshe’s soul is in it) - why did Yeshayahu not achieve this? Moreover, Yeshayahu said his prophecy as a continuation of Moshe’s prophecy: “Yeshayahu came and confirmed the statement (“ Sifrei ”). And if so, then Yeshayagu all the more could reach the level of Moshe. Therefore, it must be said that the prophecy of Yeshayagu includes the prophecy of Moshe and is at an even higher level. Only after Yeshayagu, thanks to Moshe, reached proximity to heaven and remoteness from earth, did he have the opportunity to be on a higher spiritual level - remoteness from heaven and proximity to earth. And it is clear that the prophecy of Yeshayahu, as part of the written Torah, serves as an instruction for every Jew not to stop at reaching proximity to heaven and remoteness from the earth, but to rise higher - to be close to earth and far from heaven.
It is known that each passage of the Torah is associated with the time when it is read in the synagogue. Therefore, it is clear that the directions made in the prophecies of Moshe and Yeshayagu are especially related to the ten days of repentance and the four days between Yom Kippur and Sukhot when they read the chapter “Aazin”.
2. To understand the foregoing, it is necessary to explain the words of St. Ari: "Everyone who does not cry for ten days of repentance does not have wholeness in his soul."
The sages explain that the phrase from the prophecy of Yeshayahu (55: 6): “Seek the Lord, when you can find Him, call upon Him when He is close” - refers to the ten days of repentance. In the language of Hasidism, the light source (the Almighty) is approaching the spark in the soul of every Jew. And if, at the same time, repentance (before crying) does not awaken in the soul, then such a soul “has no integrity”, i.e. she is so far removed from Gd that the desire to return to her source can no longer be awakened in her.
It is necessary to understand the following. The words of St. Ari refer to every Jew, even a complete righteous person (it is known that St. Ari wept in Rosh Hashanah and Yom Kippur). At first glance, repentance and the associated crying are the result of the recognition of sins. But a complete righteous person has no sins. How can it be said that if he "does not cry in ten days of repentance, he does not have wholeness in his soul"?
3. The book "Taniya" explains that even for a person who has never committed and will never commit sin, the "evil" principle remains in force, and therefore evil thoughts can come into his head, although he is able to immediately drive them away. Such a person is called Beynoni (middle). And if evil does not prompt him to repent before crying, then that means, "he has no integrity in his soul." But from the words of St. Ari one can understand that even a complete righteous man who does not exist in his soul must also cry. Why should he cry in ten days of repentance?
However, the Talmud tells of Rabbi Yochanan bin Zak-kai, who, before his death, cried because he didn’t know “what road they take him to”, i.e. did not know if evil was in his soul. So even a complete righteous man may evaluate himself incorrectly, lower than he actually is, may think that he has not fulfilled his destiny in this world, and therefore cry with tears of remorse.
But the question arises, why is it said that a full righteous person is obliged to cry? Surely there were full righteous people who were not mistaken in evaluating themselves and knew their true virtues (moreover, in serving the Lord, one must know one's essence and one's virtues). So what should they cry about?
4. Admor Azaken in the book “The Delicatessen of the Torah” explains St. Ari’s words in this way: we are not talking about crying from bitterness in the soul, but about crying, like the crying of Rabbi Akiva: “When he learned the secrets of the Torah, his eyes were filled with tears.” But it cannot be said that the cry of the full righteous on ten days of repentance is only the same as that of Rabbi Akiva. For the words of St. Ari speak of two absolutely opposite types of crying: among the righteous, weeping from the joy that comes from the proximity of the soul to the Almighty, and in the majority of Hebrews
У записи 7 лайков,
0 репостов,
465 просмотров.
0 репостов,
465 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
