Тания 30 хешвана
Заключительный трактат
Дополнения к некоторым главам
глава 3
אַךְ הַהֶפְרֵשׁ בֵּין תּוֹרָה לִתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה מוּבָן מֵאֵלָיו,
Это отличие не проникнутого чувством изучения Торы от такой же молитвы понятно само по себе.
כִּי לִמּוּד הַתּוֹרָה הוּא מֵבִין וְיוֹדֵעַ מַה שֶׁלּוֹמֵד, דִּבְלָאו הָכֵי לָא מִיקְרֵי לִמּוּד כְּלָל,
Ведь при подобных занятиях Торой человек так или иначе понимает и осознает изучаемое им — в противном случае его занятия вообще нельзя назвать изучением,
רַק שֶׁלּוֹמֵד סְתָם, בְּלֹא כַּוָּנָה לִשְׁמָהּ מֵאַהֲבַת ה' שֶׁבְּלִבּוֹ בִּבְחִינַת גִּלּוּי,
ему не хватает лишь осознания того, что он изучает Тору ради нее самой, ибо оно рождается только из любви ко Всевышнему, раскрывающейся в сердце;
רַק מֵאַהֲבָה הַמְּסֻתֶּרֶת הַטִּבְעִית,
он же наделен только скрытой в сердце врожденной любовью ко Всевышнему [«ахава месутерет»].
Смотри Тания, часть 1, гл. 15, 39 и 40. Алтер Ребе объясняет там, что понятие авода («служение») связано со словом «ибуд» — «обработка», «изменение природных данностей». Поэтому любовь, присущая человеку по природе, и добрые дела, совершаемые по привычке и не требующие от человека изменения своей природы, не являются служением. Тем не менее, так как эти заповеди также угодны Всевышнему, они поднимаются в миры святости.
אַךְ אֵינוֹ לוֹמֵד שֶׁלֹּא לִשְׁמָהּ מַמָּשׁ לְהִתְגַּדֵּל כוּ',
Однако этот человек изучает Тору не для какой-то посторонней цели — для удовлетворения своего честолюбия и т. д.,
Он не преследует, к примеру, цели, чтобы его стали называть раввином и тому подобное.
דְּהָא לָא סָלִיק לְעֵילָּא מִן שִׁמְשָׁא,
ибо тогда Тора, изучаемая им, не поднялась бы «выше солнца»,
Таинство такого посвящения себя Торе не возносится выше солнца.
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּפָרָשַׁת וַיְחִי דַּף רכג עַמּוּד ב,
как написано там же, глава «Вайехи», стр. 223б.
Зоар так объясняет сказанное в книге Коэлет (1:3) «Какой человеку прок во всем труде его под солнцем?»: «Даже добрые дела человека, даже труд изучения Торы, если он занимается им из эгоистических побуждений, не поднимается ко Всевышнему, а остается под солнцем». Возможно, толкование основано на том, что стих говорит о «труде его», т. е. о труде, преследующем эгоистические цели.
וְהָיִינוּ מִשּׁוּם שֶׁמַּחֲשַׁבְתֹּו וְכַוָּנָתוֹ הֵן מִתְלַבְּשׁוֹת בְּאוֹתִיּוֹת הַדִּבּוּר וְאֵינָן מַנִּיחוֹת אוֹתָן לְסָלְקָא לְעֵילָּא.
И происходит так из-за того, что эта мысль облекается в произносимые человеком слова и препятствует им подняться ввысь;
Как говорилось выше, «место» действия или слова в духовных мирах определяется мыслью, которой они проникнуты (Смотри примечание к первому отрывку этой части Тании). Эгоистические мысли принадлежат сфере зла и тем самым не дают словам Торы подняться ввысь. То же происходит с молитвой, которую человек произносит по привычке, хотя и не из эгоистических побуждений: ведь в этом случае молитва не занимает полностью его сознание, а так как в бездействии пребывать он не может, его занимают будничные, привычные мысли о происходящем в окружающем мире; эти мысли как бы связывают молитву и мешают ей подняться вверх.
וְהָכֵי נָמֵי בִּתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה,
то же происходит и с молитвой, произносимой без чувства,
שֶׁמְּחַשֵּׁב מַחֲשָׁבֹות זָרוֹת
ибо в этом случае мысль человека занята посторонними вещами [«махшевот зарот»].
(אֶלָּא מִפְּנֵי שֶׁכַּוָּנָתוֹ לַשָּׁמַיִם,
(Однако ввиду того, что цель человека, произносящего молитву, — служить Всевышнему,
לְכָךְ יֵשׁ לָהּ תִּקּוּן בְּקַל לַחֲזֹר וְלַעֲלוֹת,
эту молитву легче исправить и вознести ввысь:
Вознестись из того уровня, на который она была отброшена. Молитва оказывается связанной будничными мыслями в меньшей степени, чем Тора, которую человек изучает из эгоистических побуждений. В последнем случае слова Торы не могут взойти ко Всевышнему без того, чтобы человек раскаялся и вернулся к Нему (Смотри Тания, часть 1, гл. 39, 40). В случае с молитвой это не так, ведь посторонние мысли, приходящие во время нее, не являются ее мотивом, они проникают в сознание против воли человека; поэтому молитва не столь жестко связана ими.
כְּשֶׁמִּתְפַּלֵּל בְּכַוָּנָה אֲפִלּוּ תְּפִלָּה אַחַת מְלֻקֶּטֶת מִתְּפִלּוֹת כָּל הַשָּׁנָה,
если человек хотя бы один раз за год помолился как должно, его молитва поднимает вместе с собой все эти молитвы, произнесенные им в течение года [бездумно],
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּמִקְדַּשׁ מֶלֶךְ פָּרָשַׁת פְּקוּדֵי).
как написано в «Микдаш Мелех», глава «Пкудей».)
Итак, изучение Торы не ради Небес в одной лишь детали выше молитвы, которой не сопутствовало правильное осмысление — из такого изучения Торы рождаются ангелы мира Йецира, в то время как такая молитва, сталкивается вниз.
С другой же стороны, эгоистическая мысль при изучении Торы, которая не дает ей вознестись, делает Тору ниже бездумной молитвы.
Заключительный трактат
Дополнения к некоторым главам
глава 3
אַךְ הַהֶפְרֵשׁ בֵּין תּוֹרָה לִתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה מוּבָן מֵאֵלָיו,
Это отличие не проникнутого чувством изучения Торы от такой же молитвы понятно само по себе.
כִּי לִמּוּד הַתּוֹרָה הוּא מֵבִין וְיוֹדֵעַ מַה שֶׁלּוֹמֵד, דִּבְלָאו הָכֵי לָא מִיקְרֵי לִמּוּד כְּלָל,
Ведь при подобных занятиях Торой человек так или иначе понимает и осознает изучаемое им — в противном случае его занятия вообще нельзя назвать изучением,
רַק שֶׁלּוֹמֵד סְתָם, בְּלֹא כַּוָּנָה לִשְׁמָהּ מֵאַהֲבַת ה' שֶׁבְּלִבּוֹ בִּבְחִינַת גִּלּוּי,
ему не хватает лишь осознания того, что он изучает Тору ради нее самой, ибо оно рождается только из любви ко Всевышнему, раскрывающейся в сердце;
רַק מֵאַהֲבָה הַמְּסֻתֶּרֶת הַטִּבְעִית,
он же наделен только скрытой в сердце врожденной любовью ко Всевышнему [«ахава месутерет»].
Смотри Тания, часть 1, гл. 15, 39 и 40. Алтер Ребе объясняет там, что понятие авода («служение») связано со словом «ибуд» — «обработка», «изменение природных данностей». Поэтому любовь, присущая человеку по природе, и добрые дела, совершаемые по привычке и не требующие от человека изменения своей природы, не являются служением. Тем не менее, так как эти заповеди также угодны Всевышнему, они поднимаются в миры святости.
אַךְ אֵינוֹ לוֹמֵד שֶׁלֹּא לִשְׁמָהּ מַמָּשׁ לְהִתְגַּדֵּל כוּ',
Однако этот человек изучает Тору не для какой-то посторонней цели — для удовлетворения своего честолюбия и т. д.,
Он не преследует, к примеру, цели, чтобы его стали называть раввином и тому подобное.
דְּהָא לָא סָלִיק לְעֵילָּא מִן שִׁמְשָׁא,
ибо тогда Тора, изучаемая им, не поднялась бы «выше солнца»,
Таинство такого посвящения себя Торе не возносится выше солнца.
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּפָרָשַׁת וַיְחִי דַּף רכג עַמּוּד ב,
как написано там же, глава «Вайехи», стр. 223б.
Зоар так объясняет сказанное в книге Коэлет (1:3) «Какой человеку прок во всем труде его под солнцем?»: «Даже добрые дела человека, даже труд изучения Торы, если он занимается им из эгоистических побуждений, не поднимается ко Всевышнему, а остается под солнцем». Возможно, толкование основано на том, что стих говорит о «труде его», т. е. о труде, преследующем эгоистические цели.
וְהָיִינוּ מִשּׁוּם שֶׁמַּחֲשַׁבְתֹּו וְכַוָּנָתוֹ הֵן מִתְלַבְּשׁוֹת בְּאוֹתִיּוֹת הַדִּבּוּר וְאֵינָן מַנִּיחוֹת אוֹתָן לְסָלְקָא לְעֵילָּא.
И происходит так из-за того, что эта мысль облекается в произносимые человеком слова и препятствует им подняться ввысь;
Как говорилось выше, «место» действия или слова в духовных мирах определяется мыслью, которой они проникнуты (Смотри примечание к первому отрывку этой части Тании). Эгоистические мысли принадлежат сфере зла и тем самым не дают словам Торы подняться ввысь. То же происходит с молитвой, которую человек произносит по привычке, хотя и не из эгоистических побуждений: ведь в этом случае молитва не занимает полностью его сознание, а так как в бездействии пребывать он не может, его занимают будничные, привычные мысли о происходящем в окружающем мире; эти мысли как бы связывают молитву и мешают ей подняться вверх.
וְהָכֵי נָמֵי בִּתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה,
то же происходит и с молитвой, произносимой без чувства,
שֶׁמְּחַשֵּׁב מַחֲשָׁבֹות זָרוֹת
ибо в этом случае мысль человека занята посторонними вещами [«махшевот зарот»].
(אֶלָּא מִפְּנֵי שֶׁכַּוָּנָתוֹ לַשָּׁמַיִם,
(Однако ввиду того, что цель человека, произносящего молитву, — служить Всевышнему,
לְכָךְ יֵשׁ לָהּ תִּקּוּן בְּקַל לַחֲזֹר וְלַעֲלוֹת,
эту молитву легче исправить и вознести ввысь:
Вознестись из того уровня, на который она была отброшена. Молитва оказывается связанной будничными мыслями в меньшей степени, чем Тора, которую человек изучает из эгоистических побуждений. В последнем случае слова Торы не могут взойти ко Всевышнему без того, чтобы человек раскаялся и вернулся к Нему (Смотри Тания, часть 1, гл. 39, 40). В случае с молитвой это не так, ведь посторонние мысли, приходящие во время нее, не являются ее мотивом, они проникают в сознание против воли человека; поэтому молитва не столь жестко связана ими.
כְּשֶׁמִּתְפַּלֵּל בְּכַוָּנָה אֲפִלּוּ תְּפִלָּה אַחַת מְלֻקֶּטֶת מִתְּפִלּוֹת כָּל הַשָּׁנָה,
если человек хотя бы один раз за год помолился как должно, его молитва поднимает вместе с собой все эти молитвы, произнесенные им в течение года [бездумно],
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּמִקְדַּשׁ מֶלֶךְ פָּרָשַׁת פְּקוּדֵי).
как написано в «Микдаш Мелех», глава «Пкудей».)
Итак, изучение Торы не ради Небес в одной лишь детали выше молитвы, которой не сопутствовало правильное осмысление — из такого изучения Торы рождаются ангелы мира Йецира, в то время как такая молитва, сталкивается вниз.
С другой же стороны, эгоистическая мысль при изучении Торы, которая не дает ей вознестись, делает Тору ниже бездумной молитвы.
Tania 30 hashwan
Final treatise
Additions to some chapters
chapter 3
אַךְ הַהֶפְרֵשׁ בֵּין תּוֹרָה לִתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה מוּבָן מֵאֵלָיו,
This difference between a study of the Torah that is not imbued with a sense of prayer and the same is understandable in itself.
כִּי לִמּוּד הַתּוֹרָה הוּא מֵבִין וְיוֹדֵעַ מַה שֶׁלּוֹמֵד, דִּבְלָאו הָכֵי לָא מִיקְרֵי לִמּוּד כְּלָל,
Indeed, during such studies, Torah one way or another understands and realizes what he is studying - otherwise his studies cannot be called studying at all,
רַק שֶׁלּוֹמֵד סְתָם, בְּלֹא כַּוָּנָה לִשְׁמָהּ מֵאַהֲבַת ה 'שֶׁבְּלִבּוֹ בִּבְחִינַת גִּלּוּי,
he lacks only the realization that he is studying the Torah for its own sake, for it is born only out of love for the Almighty, revealed in the heart;
רַק מֵאַהֲבָה הַמְּסֻתֶּרֶת הַטִּבְעִית,
he is endowed only with an innate love for the Almighty hidden in the heart [“Achava Mesuter”].
See Tania, part 1, ch. 15, 39 and 40. Alter Rebbe explains there that the concept of Avoda (“service”) is associated with the word “ibud” - “processing”, “change of natural facts”. Therefore, the love inherent in man by nature, and good deeds done out of habit and not requiring man to change his nature, are not service. However, since these commandments are also pleasing to the Almighty, they rise to the worlds of holiness.
אַךְ אֵינוֹ לוֹמֵד שֶׁלֹּא לִשְׁמָהּ מַמָּשׁ לְהִתְגַּדֵּל כוּ ',
However, this person does not study the Torah for any extraneous purpose - to satisfy his ambition, etc.,
He does not pursue, for example, the goal of being called a rabbi and the like.
דְּהָא לָא סָלִיק לְעֵילָּא מִן שִׁמְשָׁא,
for then the Torah studied by him would not have risen “above the sun”,
The sacrament of such a dedication to the Torah does not ascend above the sun.
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּפָרָשַׁת וַיְחִי דַּף רכג עַמּוּד ב,
as it is written there, the chapter of Vayekhi, p. 223b.
The Zohar thus explains what was said in the book of Coelet (1: 3), “What good is man in all his work under the sun?”: “Even the good deeds of a person, even the work of studying the Torah, if he does it out of selfish motives, does not rise to the Almighty, but remains under the sun. " Perhaps the interpretation is based on the fact that the verse speaks of “his labor,” that is, of labor pursuing selfish goals.
וְהָיִינוּ מִשּׁוּם שֶׁמַּחֲשַׁבְתֹּו וְכַוָּנָתוֹ הֵן מִתְלַבְּשׁוֹת בְּאוֹתִיּוֹת הַדִּבּוּר וְאֵינָן מַנִּיחוֹת אוֹתָן לְסָלְקָא לְעֵילָּא.
And this is due to the fact that this thought is clothed in the words spoken by a person and prevents them from rising up;
As mentioned above, the “place” of an action or word in the spiritual worlds is determined by the thought with which it is permeated (See note to the first passage of this part of Tania). Selfish thoughts belong to the realm of evil and thus prevent the words of the Torah from rising. The same thing happens with a prayer that a person utters out of habit, although not out of selfish motives: in this case, the prayer does not completely occupy his consciousness, and since he cannot remain inactive, he is occupied with everyday, habitual thoughts about what is happening in the environment the world; these thoughts seem to bind prayer and prevent it from rising.
וְהָכֵי נָמֵי בִּתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה,
the same thing happens with prayer uttered without feeling,
שֶׁמְּחַשֵּׁב מַחֲשָׁבֹות זָרוֹת
for in this case the thought of a person is occupied with extraneous things [“Machshevot zarot”].
(אֶלָּא מִפְּנֵי שֶׁכַּוָּנָתוֹ לַשָּׁמַיִם,
(However, in view of the fact that the purpose of the person who says the prayer is to serve the Almighty,
לְכָךְ יֵשׁ לָהּ תִּקּוּן בְּקַל לַחֲזֹר וְלַעֲלוֹת,
this prayer is easier to correct and raise up:
Rise from the level to which it was dropped. Prayer is less connected with everyday thoughts than the Torah, which a person learns from selfish motives. In the latter case, the words of the Torah cannot ascend to the Almighty without a person repenting and returning to Him (See Tania, part 1, chap. 39, 40). In the case of prayer, this is not so, because extraneous thoughts that come during it are not its motive, they penetrate consciousness against the will of man; therefore, prayer is not so rigidly bound by them.
כְּשֶׁמִּתְפַּלֵּל בְּכַוָּנָה אֲפִלּוּ תְּפִלָּה אַחַת מְלֻקֶּטֶת מִתְּפִלּוֹת כָּל הַשָּׁנָה,
if a person has prayed at least once a year as he should, his prayer raises with him all these prayers that he uttered during the year [thoughtlessly],
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּמִקְדַּשׁ מֶלֶךְ פָּרָשַׁת פְּקוּדֵי).
as written in Mikdash Melech, chapter “Pkudei.”)
So, the study of the Torah is not for the sake of Heaven in only one detail above the prayer, which was not accompanied by proper comprehension - from this study of the Torah the angels of Yetzirah’s world are born, while such a prayer collides down.
On the other hand, the egoistic thought in the study of the Torah, which does not allow it to ascend, makes the Torah lower than thoughtless prayer.
Final treatise
Additions to some chapters
chapter 3
אַךְ הַהֶפְרֵשׁ בֵּין תּוֹרָה לִתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה מוּבָן מֵאֵלָיו,
This difference between a study of the Torah that is not imbued with a sense of prayer and the same is understandable in itself.
כִּי לִמּוּד הַתּוֹרָה הוּא מֵבִין וְיוֹדֵעַ מַה שֶׁלּוֹמֵד, דִּבְלָאו הָכֵי לָא מִיקְרֵי לִמּוּד כְּלָל,
Indeed, during such studies, Torah one way or another understands and realizes what he is studying - otherwise his studies cannot be called studying at all,
רַק שֶׁלּוֹמֵד סְתָם, בְּלֹא כַּוָּנָה לִשְׁמָהּ מֵאַהֲבַת ה 'שֶׁבְּלִבּוֹ בִּבְחִינַת גִּלּוּי,
he lacks only the realization that he is studying the Torah for its own sake, for it is born only out of love for the Almighty, revealed in the heart;
רַק מֵאַהֲבָה הַמְּסֻתֶּרֶת הַטִּבְעִית,
he is endowed only with an innate love for the Almighty hidden in the heart [“Achava Mesuter”].
See Tania, part 1, ch. 15, 39 and 40. Alter Rebbe explains there that the concept of Avoda (“service”) is associated with the word “ibud” - “processing”, “change of natural facts”. Therefore, the love inherent in man by nature, and good deeds done out of habit and not requiring man to change his nature, are not service. However, since these commandments are also pleasing to the Almighty, they rise to the worlds of holiness.
אַךְ אֵינוֹ לוֹמֵד שֶׁלֹּא לִשְׁמָהּ מַמָּשׁ לְהִתְגַּדֵּל כוּ ',
However, this person does not study the Torah for any extraneous purpose - to satisfy his ambition, etc.,
He does not pursue, for example, the goal of being called a rabbi and the like.
דְּהָא לָא סָלִיק לְעֵילָּא מִן שִׁמְשָׁא,
for then the Torah studied by him would not have risen “above the sun”,
The sacrament of such a dedication to the Torah does not ascend above the sun.
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּפָרָשַׁת וַיְחִי דַּף רכג עַמּוּד ב,
as it is written there, the chapter of Vayekhi, p. 223b.
The Zohar thus explains what was said in the book of Coelet (1: 3), “What good is man in all his work under the sun?”: “Even the good deeds of a person, even the work of studying the Torah, if he does it out of selfish motives, does not rise to the Almighty, but remains under the sun. " Perhaps the interpretation is based on the fact that the verse speaks of “his labor,” that is, of labor pursuing selfish goals.
וְהָיִינוּ מִשּׁוּם שֶׁמַּחֲשַׁבְתֹּו וְכַוָּנָתוֹ הֵן מִתְלַבְּשׁוֹת בְּאוֹתִיּוֹת הַדִּבּוּר וְאֵינָן מַנִּיחוֹת אוֹתָן לְסָלְקָא לְעֵילָּא.
And this is due to the fact that this thought is clothed in the words spoken by a person and prevents them from rising up;
As mentioned above, the “place” of an action or word in the spiritual worlds is determined by the thought with which it is permeated (See note to the first passage of this part of Tania). Selfish thoughts belong to the realm of evil and thus prevent the words of the Torah from rising. The same thing happens with a prayer that a person utters out of habit, although not out of selfish motives: in this case, the prayer does not completely occupy his consciousness, and since he cannot remain inactive, he is occupied with everyday, habitual thoughts about what is happening in the environment the world; these thoughts seem to bind prayer and prevent it from rising.
וְהָכֵי נָמֵי בִּתְפִלָּה שֶׁלֹּא בְּכַוָּנָה,
the same thing happens with prayer uttered without feeling,
שֶׁמְּחַשֵּׁב מַחֲשָׁבֹות זָרוֹת
for in this case the thought of a person is occupied with extraneous things [“Machshevot zarot”].
(אֶלָּא מִפְּנֵי שֶׁכַּוָּנָתוֹ לַשָּׁמַיִם,
(However, in view of the fact that the purpose of the person who says the prayer is to serve the Almighty,
לְכָךְ יֵשׁ לָהּ תִּקּוּן בְּקַל לַחֲזֹר וְלַעֲלוֹת,
this prayer is easier to correct and raise up:
Rise from the level to which it was dropped. Prayer is less connected with everyday thoughts than the Torah, which a person learns from selfish motives. In the latter case, the words of the Torah cannot ascend to the Almighty without a person repenting and returning to Him (See Tania, part 1, chap. 39, 40). In the case of prayer, this is not so, because extraneous thoughts that come during it are not its motive, they penetrate consciousness against the will of man; therefore, prayer is not so rigidly bound by them.
כְּשֶׁמִּתְפַּלֵּל בְּכַוָּנָה אֲפִלּוּ תְּפִלָּה אַחַת מְלֻקֶּטֶת מִתְּפִלּוֹת כָּל הַשָּׁנָה,
if a person has prayed at least once a year as he should, his prayer raises with him all these prayers that he uttered during the year [thoughtlessly],
כְּמֹו שֶׁכָּתוּב בְּמִקְדַּשׁ מֶלֶךְ פָּרָשַׁת פְּקוּדֵי).
as written in Mikdash Melech, chapter “Pkudei.”)
So, the study of the Torah is not for the sake of Heaven in only one detail above the prayer, which was not accompanied by proper comprehension - from this study of the Torah the angels of Yetzirah’s world are born, while such a prayer collides down.
On the other hand, the egoistic thought in the study of the Torah, which does not allow it to ascend, makes the Torah lower than thoughtless prayer.
У записи 2 лайков,
0 репостов,
199 просмотров.
0 репостов,
199 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
