Тания 30 нисана.
Книга средних
Глава сорок четвёртая
וְאַף אִם נִדְמֶה לוֹ לִכְאוֹרָה שֶׁהוּא כֹּחַ דִּמְיוֹנִי
И хотя ему покажется, что это - сила воображения,
И хотя ему может казаться, что эта любовь лишь плод его воображения и на самом деле ее не существует. А ведь во всем , что связано с духовным служением, нужно отдаляться от любых пустых фантазий, тем не менее –
לֹא יָחוּשׁ, מֵאַחַר שֶׁהוּא אֱמֶת לַאֲמִתּוֹ מִצַּד עַצְמוֹ בִּבְחִינַת "אַהֲבָה מְסֻתֶּרֶת".
не следует этого бояться, так как само по себе это – истина и категория скрытой любви.
Присутствие в нем этой любви истина даже прежде, чем он проявил усилия для этой любви. На уровне души ведь эта любовь глубоко заложена в нем и это самая настоящая истина.
רַק שֶׁתּוֹעֶלֶת יְצִיאָתָהּ אֶל הַגִּלּוּי כְּדֵי לַהֲבִיאָהּ לִידֵי מַעֲשֶׂה,
Только польза от ее явного раскрытия в том, что она может быть обращена в действие
В чем же польза тех усилий, которые направлены на раскрытие в себе этой любви, коль скоро она в человеке уже сама по себе истинна? В том, чтобы достичь такого положения, когда эта любовь начнет побуждать человека к конкрертым поступкам, что в ее сокрытом состоянии не возможно.
שֶׁהוּא עֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת שֶׁלּוֹמֵד וּמְקַיֵּם עַל יְדֵי זֶה, כְּדֵי לַעֲשׂוֹת נַחַת רוּחַ לְפָנָיו יִתְבָּרֵךְ כְּבֵן הָעוֹבֵד אֶת אָבִיו.
– занятия Торой и [исполнение] заповедей, которые [тогда] он исполняет под ее влиянием [благодаря раскрытию этой любви], чтобы доставить удовольствие Ему, благословенному, как сын, служащий отцу.
К этому обязывает эта любовь, когда она раскрыта в человеке – учить Тору и исполнять заповеди, дабы доставить удовольствие Б-гу, настоящему отцу. Вот почему, поскольку с позиции души – эта любовь истинна, то даже если она не раскрыта во всей своей истинной очевидности, и наводит на мысль, что она просто плод богатого воображения, тем не менее человек не должен опасаться этого, поскольку какой бы она в нем не была, но она приводит человека к изучению Торы и исполнению заповедей ради с той же целью ("каваной") – ради своего Небесного Отца.
וְעַל זֶה אָמְרוּ "מַחֲשַׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ לְמַעֲשֶׂה",
И сказали [мудрецы наши] об этом: "Добрую мысль Всевышний присоединяет к действию",
Вавилонский Талмуд, трактат Кидушин, 40а. Простое объяснение этой фразы: "Всевышний правильное намерение засчитывает за исполненное действие". Но внутренний ее смысл в том, что Всевышний СОЕДИНЯЕТ мысль с действием, чтобы –
לִהְיוֹת גַּדְּפִין לְפָרְחָא כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
дабы были у человека "крылья" для полета, как уже говорилось.
В гл. 39. Ср. также гл. 16. Чтобы эти крылья "гадфин" вознесли Тору и заповеди этого человека в святость.
"Добрую мысль Всевышний присоединяет к действию". Можно было бы понять эту фразу поверхностно, как ее комментируют некоторые мудрецы, что "Всевышний правильное намерение засчитывает за исполненное действие". Т.е. если человек собирался исполнить заповедь, но по какой-либо, не от него зависящей, причине замысел не удался, то по отношению к Всевышнему, ему эта заповедь засчитывается, как будто он ее реально исполнил. Однако, если бы смысл фразы был именно таков, то она была бы сформулирована несколько иначе: "Засчитывается ему...". Однако тут употреблен другой глагол "МЕЦАРЕФ", "ПРИСОЕДИНЯЕТ к поступку". Из чего видно, что поступок сам по себе имеет место, но он никак не связан с мысленным намерением, которое имел человек. И поэтому сказано, что в таком случает, если это намерение "доброе", то Всевышний его сам присоединяет к поступку.
В шестнадцатой главе было объяснено, что когда любовь раскрыта в сердце, то она имеет отношение к поступкам. Действительно, раскрытая любовь наполняет исполнение заповедей жизненной энергией. В этом легко убедиться, когда видишь человека, который исполняет заповеди из любви, то делает он это бодро и весело. Когда же любовь не раскрыта в сердце, но только проявляется в виде умственной идеи и тогда она называется "добрая мысль", то она не имеет никакого отношения к поступкам человека. (К примеру, когда человек понимает своим разумом, что должен что-либо сделать, но его не влечет к этому делу, нет любви. Тем не менее, он его выполняет, но внутренняя жизненность в этом действии отсутствовала, поскольку мысль слишком отстранена от поступка, чтобы наделять его энергией). По этой причине Всевышний должен присоединить и объединить "добрую мысль" с поступком. Благодаря этому "добрая мысль", любовь и страх, которые в мысли, вознесут Тору и заповеди (возникшие от этой "доброй мысли") в мир и категорию "доброй мысли".
וְהַנַּחַת רוּחַ הוּא, כִּמְשַׁל שִׂמְחַת הַמֶּלֶךְ מִבְּנוֹ שֶׁבָּא אֵלָיו בְּצֵאתוֹ מִבֵּית הָאֲסוּרִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
И это удовольствие можно сравнить с радостью короля, когда к нему приходит сын, выйдя из темницы, как уже говорилось,
В гл. 31. То удовольствие, которое человек доставляет Всевышнему своим изучением Торы и исполнением заповедей, можно сравнить с радостью короля... Действительно, положение души еврея, (который является сыном Всевышнего, сыном Короля), будучи облеченной в тело и в животною душу, можно сравнить с нахождением в тюрьме. Благодаря Торе и заповедям она выходит из тюрьме и соединяется с Б-гом. Этот процесс доставляет Б-гу великое удовольствие подобное освобождению любимого сына из тюрьмы и возвращение его к отцу, к королю.
אוֹ לִהְיוֹת לוֹ דִּירָה בַּתַּחְתּוֹנִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
или же [оно происходит от того, что человек создает Ему] жилище в нижних, как уже говорилось
В гл. 31 и в конце гл. 41. Возможно Всевышний, как бы, испытывает наслаждение от исполнения Своего заветного желания, чтобы Его сущность была раскрыта в нижнем мире, что происходит благодаря изучению Торы и исполнению заповедей. Когда же человек исполняет этот Б-жественный замысел, то вызывает радость Наверху.
Таким образом мы выучили, что любовь к Б-гу категории "ке-бара де-эштадель" ("подобно сыну любящему отца") может быть проявлена благодаря приучению себя (в "языке" и "голосе" своем) пробуждать эту идею в сердце и мозге и раскрывать свою любовь к отцу, к Святому, благословен Он.
Сейчас Алтер Ребе объяснит, что также любовь "нафши аватиха" ("Душа моя жаждет Тебя"), о которой шла речь в начале этой главы, которая связана с любовью души к жизни, может пробудиться в следствие приучения себя к "разговору" о ней. Причем таким образом, чтобы ощутило, что Всевышний – Он воистину жизнь наша, жизнь жизни.
Обратимся к словам Тании:
וְהִנֵּה, גַּם לִבְחִינַת "נַפְשִׁי אִוִּיתִךָ הַנִּזְכָּר לְעֵיל קָרוֹב הַדָּבָר מְאֹד לְהוֹצִיאָהּ מֵהַהֶעְלֵם אֶל הַגִּלּוּי, עַל יְדֵי הַהֶרְגֵּל תָּמִיד בְּפִיו וְלִבּוֹ שָׁוִין.
И эту категорию " Душа моя жаждет Тебя" очень легко привести из состояния утаения в состояние явного раскрытия, сделав это постоянной привычкой в устах и в сердце человека равным образом.
Чтобы также сердце ощутило то, что произносят уста о Всевышнем, который истинная жизнь.
אַךְ אִם אֵינוֹ יָכוֹל לְהוֹצִיאָהּ אֶל הַגִּלּוּי בְּלִבּוֹ, אַף עַל פִּי כֵן יָכוֹל לַעֲסֹק בַּתּוֹרָה וּמִצְוֹת לִשְׁמָן, עַל יְדֵי צִיּוּר עִנְיַן אַהֲבָה זוֹ בַּמַחֲשָׁבָה שֶׁבְּמֹחוֹ,
Но если человек не может добиться явного ее проявления в сердце, он может все же [с позиции этой любви] заниматься Торой и заповедями ради них самих, рисуя себе в воображении своем эту любовь мыслью, которая в мозгу его,
И когда в его воображении есть образ этой любви, то –
וּ"מַחֲשָׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ כוּ'":
и "добрую мысль Всевышний присоединяет и т. д.".
Присоединяет к поступку. И тогда его Тора и заповеди могут вознестись Ввысь к высшим сфирот, точно так же, как если бы он исполнял Тору и заповеди исходя из раскрытой в его сердце любви.
В соответствии с тем, что мы учили в прошлых главах, что когда чувства любви и трепета к Всевышнему приводят к исполнению Торы и заповедей, то тогда эти Тора и заповеди возносятся к сферам высших миров. Но в этом существует различие, связанное с тем, какие это любовь и трепет: естественные или приобретенные. Если трепет и любовь "естественные" ("бе-тева"), а не возникшие в следствие размышлений о величии Б-га, т.е. их присутствие в человеке обусловлено природой его души, то поскольку местоположение такого "естественного" страха и любви перед Б-гом в мире Йецира, мире эмоциональных качеств, то Тора и заповеди тоже возносятся ими только до уровня сфирот мира Йецира. Если же любовь и трепет - "интеллектуальные", возникшие в силу размышлений о концепции величия Творца, то у них есть связь с миром Бриа, поскольку это мир интеллектуального постижения (в мире Бриа сияет сфира Бина). Тогда эти трепет и любовь вознесут Тору и заповеди человека к сфирот мира Бриа.
Ниже Алтер Ребе объяснит на какой уровень духовности возносит Тору и заповеди любовь типа "Нафши аватиха" и "Ке-бара де-эштадель", с которыми мы познакомились в этой главе. Обе они "естественны" в душе еврея, поскольку, как мы учили, они получены изначально в качестве наследства от праотцев. Можно было бы предположить, что Тора и заповеди, исполненные силой этой любви (и страха, который включен в любовь), смогут вознестись лишь до уровня мира Йецира, как в случае с "естественными" эмоциями. Однако когда это положение справедливо? Только когда они остаются сокрытые в глубинах сердца, а человек раскрывает их только в разуме. Но когда еврей раскрывает их вплоть до ощущения внутри сердца, то они способны вознести его Тору и заповеди до сфирот мира Бриа. Почему так происходит? Потому что хотя эти виды любви похожи на "естественные", однако они проявляются именно благодаря глубоким интеллектуальным усилиям направленным на постижение концепции, что Всевышний – "источник нашей жизни", и он "истинный отец наш". В виду такой работы разума, эти виды любви считаются такими же, как любовь и трепет возникшие в результате интеллектуальных размышлений и они возносят Тору и заповеди в мир Бриа, мир интеллектуального постижения.
Обратимся к словам Тании:
Книга средних
Глава сорок четвёртая
וְאַף אִם נִדְמֶה לוֹ לִכְאוֹרָה שֶׁהוּא כֹּחַ דִּמְיוֹנִי
И хотя ему покажется, что это - сила воображения,
И хотя ему может казаться, что эта любовь лишь плод его воображения и на самом деле ее не существует. А ведь во всем , что связано с духовным служением, нужно отдаляться от любых пустых фантазий, тем не менее –
לֹא יָחוּשׁ, מֵאַחַר שֶׁהוּא אֱמֶת לַאֲמִתּוֹ מִצַּד עַצְמוֹ בִּבְחִינַת "אַהֲבָה מְסֻתֶּרֶת".
не следует этого бояться, так как само по себе это – истина и категория скрытой любви.
Присутствие в нем этой любви истина даже прежде, чем он проявил усилия для этой любви. На уровне души ведь эта любовь глубоко заложена в нем и это самая настоящая истина.
רַק שֶׁתּוֹעֶלֶת יְצִיאָתָהּ אֶל הַגִּלּוּי כְּדֵי לַהֲבִיאָהּ לִידֵי מַעֲשֶׂה,
Только польза от ее явного раскрытия в том, что она может быть обращена в действие
В чем же польза тех усилий, которые направлены на раскрытие в себе этой любви, коль скоро она в человеке уже сама по себе истинна? В том, чтобы достичь такого положения, когда эта любовь начнет побуждать человека к конкрертым поступкам, что в ее сокрытом состоянии не возможно.
שֶׁהוּא עֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת שֶׁלּוֹמֵד וּמְקַיֵּם עַל יְדֵי זֶה, כְּדֵי לַעֲשׂוֹת נַחַת רוּחַ לְפָנָיו יִתְבָּרֵךְ כְּבֵן הָעוֹבֵד אֶת אָבִיו.
– занятия Торой и [исполнение] заповедей, которые [тогда] он исполняет под ее влиянием [благодаря раскрытию этой любви], чтобы доставить удовольствие Ему, благословенному, как сын, служащий отцу.
К этому обязывает эта любовь, когда она раскрыта в человеке – учить Тору и исполнять заповеди, дабы доставить удовольствие Б-гу, настоящему отцу. Вот почему, поскольку с позиции души – эта любовь истинна, то даже если она не раскрыта во всей своей истинной очевидности, и наводит на мысль, что она просто плод богатого воображения, тем не менее человек не должен опасаться этого, поскольку какой бы она в нем не была, но она приводит человека к изучению Торы и исполнению заповедей ради с той же целью ("каваной") – ради своего Небесного Отца.
וְעַל זֶה אָמְרוּ "מַחֲשַׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ לְמַעֲשֶׂה",
И сказали [мудрецы наши] об этом: "Добрую мысль Всевышний присоединяет к действию",
Вавилонский Талмуд, трактат Кидушин, 40а. Простое объяснение этой фразы: "Всевышний правильное намерение засчитывает за исполненное действие". Но внутренний ее смысл в том, что Всевышний СОЕДИНЯЕТ мысль с действием, чтобы –
לִהְיוֹת גַּדְּפִין לְפָרְחָא כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
дабы были у человека "крылья" для полета, как уже говорилось.
В гл. 39. Ср. также гл. 16. Чтобы эти крылья "гадфин" вознесли Тору и заповеди этого человека в святость.
"Добрую мысль Всевышний присоединяет к действию". Можно было бы понять эту фразу поверхностно, как ее комментируют некоторые мудрецы, что "Всевышний правильное намерение засчитывает за исполненное действие". Т.е. если человек собирался исполнить заповедь, но по какой-либо, не от него зависящей, причине замысел не удался, то по отношению к Всевышнему, ему эта заповедь засчитывается, как будто он ее реально исполнил. Однако, если бы смысл фразы был именно таков, то она была бы сформулирована несколько иначе: "Засчитывается ему...". Однако тут употреблен другой глагол "МЕЦАРЕФ", "ПРИСОЕДИНЯЕТ к поступку". Из чего видно, что поступок сам по себе имеет место, но он никак не связан с мысленным намерением, которое имел человек. И поэтому сказано, что в таком случает, если это намерение "доброе", то Всевышний его сам присоединяет к поступку.
В шестнадцатой главе было объяснено, что когда любовь раскрыта в сердце, то она имеет отношение к поступкам. Действительно, раскрытая любовь наполняет исполнение заповедей жизненной энергией. В этом легко убедиться, когда видишь человека, который исполняет заповеди из любви, то делает он это бодро и весело. Когда же любовь не раскрыта в сердце, но только проявляется в виде умственной идеи и тогда она называется "добрая мысль", то она не имеет никакого отношения к поступкам человека. (К примеру, когда человек понимает своим разумом, что должен что-либо сделать, но его не влечет к этому делу, нет любви. Тем не менее, он его выполняет, но внутренняя жизненность в этом действии отсутствовала, поскольку мысль слишком отстранена от поступка, чтобы наделять его энергией). По этой причине Всевышний должен присоединить и объединить "добрую мысль" с поступком. Благодаря этому "добрая мысль", любовь и страх, которые в мысли, вознесут Тору и заповеди (возникшие от этой "доброй мысли") в мир и категорию "доброй мысли".
וְהַנַּחַת רוּחַ הוּא, כִּמְשַׁל שִׂמְחַת הַמֶּלֶךְ מִבְּנוֹ שֶׁבָּא אֵלָיו בְּצֵאתוֹ מִבֵּית הָאֲסוּרִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
И это удовольствие можно сравнить с радостью короля, когда к нему приходит сын, выйдя из темницы, как уже говорилось,
В гл. 31. То удовольствие, которое человек доставляет Всевышнему своим изучением Торы и исполнением заповедей, можно сравнить с радостью короля... Действительно, положение души еврея, (который является сыном Всевышнего, сыном Короля), будучи облеченной в тело и в животною душу, можно сравнить с нахождением в тюрьме. Благодаря Торе и заповедям она выходит из тюрьме и соединяется с Б-гом. Этот процесс доставляет Б-гу великое удовольствие подобное освобождению любимого сына из тюрьмы и возвращение его к отцу, к королю.
אוֹ לִהְיוֹת לוֹ דִּירָה בַּתַּחְתּוֹנִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
или же [оно происходит от того, что человек создает Ему] жилище в нижних, как уже говорилось
В гл. 31 и в конце гл. 41. Возможно Всевышний, как бы, испытывает наслаждение от исполнения Своего заветного желания, чтобы Его сущность была раскрыта в нижнем мире, что происходит благодаря изучению Торы и исполнению заповедей. Когда же человек исполняет этот Б-жественный замысел, то вызывает радость Наверху.
Таким образом мы выучили, что любовь к Б-гу категории "ке-бара де-эштадель" ("подобно сыну любящему отца") может быть проявлена благодаря приучению себя (в "языке" и "голосе" своем) пробуждать эту идею в сердце и мозге и раскрывать свою любовь к отцу, к Святому, благословен Он.
Сейчас Алтер Ребе объяснит, что также любовь "нафши аватиха" ("Душа моя жаждет Тебя"), о которой шла речь в начале этой главы, которая связана с любовью души к жизни, может пробудиться в следствие приучения себя к "разговору" о ней. Причем таким образом, чтобы ощутило, что Всевышний – Он воистину жизнь наша, жизнь жизни.
Обратимся к словам Тании:
וְהִנֵּה, גַּם לִבְחִינַת "נַפְשִׁי אִוִּיתִךָ הַנִּזְכָּר לְעֵיל קָרוֹב הַדָּבָר מְאֹד לְהוֹצִיאָהּ מֵהַהֶעְלֵם אֶל הַגִּלּוּי, עַל יְדֵי הַהֶרְגֵּל תָּמִיד בְּפִיו וְלִבּוֹ שָׁוִין.
И эту категорию " Душа моя жаждет Тебя" очень легко привести из состояния утаения в состояние явного раскрытия, сделав это постоянной привычкой в устах и в сердце человека равным образом.
Чтобы также сердце ощутило то, что произносят уста о Всевышнем, который истинная жизнь.
אַךְ אִם אֵינוֹ יָכוֹל לְהוֹצִיאָהּ אֶל הַגִּלּוּי בְּלִבּוֹ, אַף עַל פִּי כֵן יָכוֹל לַעֲסֹק בַּתּוֹרָה וּמִצְוֹת לִשְׁמָן, עַל יְדֵי צִיּוּר עִנְיַן אַהֲבָה זוֹ בַּמַחֲשָׁבָה שֶׁבְּמֹחוֹ,
Но если человек не может добиться явного ее проявления в сердце, он может все же [с позиции этой любви] заниматься Торой и заповедями ради них самих, рисуя себе в воображении своем эту любовь мыслью, которая в мозгу его,
И когда в его воображении есть образ этой любви, то –
וּ"מַחֲשָׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ כוּ'":
и "добрую мысль Всевышний присоединяет и т. д.".
Присоединяет к поступку. И тогда его Тора и заповеди могут вознестись Ввысь к высшим сфирот, точно так же, как если бы он исполнял Тору и заповеди исходя из раскрытой в его сердце любви.
В соответствии с тем, что мы учили в прошлых главах, что когда чувства любви и трепета к Всевышнему приводят к исполнению Торы и заповедей, то тогда эти Тора и заповеди возносятся к сферам высших миров. Но в этом существует различие, связанное с тем, какие это любовь и трепет: естественные или приобретенные. Если трепет и любовь "естественные" ("бе-тева"), а не возникшие в следствие размышлений о величии Б-га, т.е. их присутствие в человеке обусловлено природой его души, то поскольку местоположение такого "естественного" страха и любви перед Б-гом в мире Йецира, мире эмоциональных качеств, то Тора и заповеди тоже возносятся ими только до уровня сфирот мира Йецира. Если же любовь и трепет - "интеллектуальные", возникшие в силу размышлений о концепции величия Творца, то у них есть связь с миром Бриа, поскольку это мир интеллектуального постижения (в мире Бриа сияет сфира Бина). Тогда эти трепет и любовь вознесут Тору и заповеди человека к сфирот мира Бриа.
Ниже Алтер Ребе объяснит на какой уровень духовности возносит Тору и заповеди любовь типа "Нафши аватиха" и "Ке-бара де-эштадель", с которыми мы познакомились в этой главе. Обе они "естественны" в душе еврея, поскольку, как мы учили, они получены изначально в качестве наследства от праотцев. Можно было бы предположить, что Тора и заповеди, исполненные силой этой любви (и страха, который включен в любовь), смогут вознестись лишь до уровня мира Йецира, как в случае с "естественными" эмоциями. Однако когда это положение справедливо? Только когда они остаются сокрытые в глубинах сердца, а человек раскрывает их только в разуме. Но когда еврей раскрывает их вплоть до ощущения внутри сердца, то они способны вознести его Тору и заповеди до сфирот мира Бриа. Почему так происходит? Потому что хотя эти виды любви похожи на "естественные", однако они проявляются именно благодаря глубоким интеллектуальным усилиям направленным на постижение концепции, что Всевышний – "источник нашей жизни", и он "истинный отец наш". В виду такой работы разума, эти виды любви считаются такими же, как любовь и трепет возникшие в результате интеллектуальных размышлений и они возносят Тору и заповеди в мир Бриа, мир интеллектуального постижения.
Обратимся к словам Тании:
Tania 30 Nisan.
Book of secondary
Chapter forty-four
וְאַף אִם נִדְמֶה לוֹ לִכְאוֹרָה שֶׁהוּא כֹּחַ דִּמְיוֹנִי
And although it seems to him that this is a force of imagination,
And although it may seem to him that this love is only a figment of his imagination, and in fact it does not exist. But in everything connected with spiritual service, one must move away from any empty fantasies, nevertheless -
לֹא יָחוּשׁ, מֵאַחַר שֶׁהוּא אֱמֶת לַאֲמִתּוֹ מִצַּד עַצְמוֹ בִּבְחִינַת "אַהֲבָה מְסֻתֶּרֶת".
one should not be afraid of this, since in itself it is the truth and the category of hidden love.
The presence of this love in him is true even before he exerted efforts for this love. At the soul level, after all, this love is deeply embedded in it and this is the real truth.
רַק שֶׁתּוֹעֶלֶת יְצִיאָתָהּ אֶל הַגִּלּוּי כְּדֵי לַהֲבִיאָהּ לִידֵי מַעֲשֶׂה,
The only benefit of its explicit disclosure is that it can be turned into action
What is the use of those efforts that are aimed at revealing this love in itself, since it is already true in a person? It is to reach a position where this love begins to prompt a person to specific actions, which in its hidden state is not possible.
שֶׁהוּא עֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת שֶׁלּוֹמֵד וּמְקַיֵּם עַל יְדֵי זֶה, כְּדֵי לַעֲשׂוֹת נַחַת רוּחַ לְפָנָיו יִתְבָּרֵךְ כְּבֵן הָעוֹבֵד אֶת אָבִי.
- occupations of the Torah and [fulfillment] of the commandments, which [then] he fulfills under her influence [thanks to the disclosure of this love] in order to please Him who is blessed as a son serving his father.
This love is obliged to this, when it is revealed in a person - to teach the Torah and fulfill the commandments in order to please Gd, the real father. That’s why, since from the position of the soul this love is true, even if it is not revealed in all its true evidence, and suggests that it is simply a figment of a rich imagination, nevertheless, a person should not be afraid of it, since whatever it is in He was not, but it leads a person to study the Torah and fulfill the commandments for the same purpose ("shroud") - for the sake of his Heavenly Father.
וְעַל זֶה אָמְרוּ "מַחֲשַׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ לְמַעֲשֶׂה",
And [our sages] said about this: "The Almighty joins the good thought to the action,"
Babylonian Talmud, treatise Kidushin, 40a. A simple explanation of this phrase: "The Almighty counts the right intention for the performed action." But its inner meaning is that the Almighty CONNECTS thought with action, so that -
לִהְיוֹת גַּדְּפִין לְפָרְחָא כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
so that a person has “wings” for flying, as already mentioned.
In ch. 39. Cf. also chap. 16. That these “gadfin” wings should exalt the Torah and the commandments of this man in holiness.
"The Almighty joins the good thought to the action." It would be possible to understand this phrase superficially, as some sages comment on it, that "the Almighty counts the right intention for the performed action." Those. if a person was going to fulfill the commandment, but for some reason that was not dependent on him, the plan failed, then with respect to the Almighty, this commandment is counted towards him, as if he had really fulfilled it. However, if the meaning of the phrase was just that, then it would have been formulated somewhat differently: "It is counted to him ...". However, another verb “Metzaref” is used here, “Joins the action”. From which it is clear that the act itself takes place, but it has nothing to do with the mental intention that the person had. And therefore, it is said that in this case, if this intention is "good", then the Almighty himself attaches it to the act.
In the sixteenth chapter, it was explained that when love is revealed in the heart, then it has to do with actions. Indeed, revealed love fills the fulfillment of the commandments with vital energy. This is easy to verify when you see a person who is keeping the commandments out of love, then he does it cheerfully and cheerfully. When love is not revealed in the heart, but only manifests itself in the form of a mental idea and then it is called "good thought", then it has nothing to do with human actions. (For example, when a person understands with his mind that he must do something, but he is not attracted to this business, there is no love. Nevertheless, he fulfills it, but there was no inner vitality in this action, because the thought is too distant from the act to give him energy). For this reason, the Almighty must attach and combine “good thought” with the act. Thanks to this, “good thought”, love and fear, which in thought will exalt the Torah and the commandments (arising from this “good thought”) into the world and the category of “good thought”.
וְהַנַּחַת רוּחַ הוּא, כִּמְשַׁל שִׂמְחַת הַמֶּלֶךְ מִבְּנוֹ שֶׁבָּא אֵלָיו בְּצֵאתוֹ מִבֵּית הָאֲסוּרִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
And this pleasure can be compared with the joy of the king, when his son comes to him, leaving the prison, as already mentioned,
In ch. 31. The pleasure that a person gives to the Almighty through his study of the Torah and the fulfillment of the commandments can be compared with the joy of the king ... Indeed, the position of the soul of a Jew (
Book of secondary
Chapter forty-four
וְאַף אִם נִדְמֶה לוֹ לִכְאוֹרָה שֶׁהוּא כֹּחַ דִּמְיוֹנִי
And although it seems to him that this is a force of imagination,
And although it may seem to him that this love is only a figment of his imagination, and in fact it does not exist. But in everything connected with spiritual service, one must move away from any empty fantasies, nevertheless -
לֹא יָחוּשׁ, מֵאַחַר שֶׁהוּא אֱמֶת לַאֲמִתּוֹ מִצַּד עַצְמוֹ בִּבְחִינַת "אַהֲבָה מְסֻתֶּרֶת".
one should not be afraid of this, since in itself it is the truth and the category of hidden love.
The presence of this love in him is true even before he exerted efforts for this love. At the soul level, after all, this love is deeply embedded in it and this is the real truth.
רַק שֶׁתּוֹעֶלֶת יְצִיאָתָהּ אֶל הַגִּלּוּי כְּדֵי לַהֲבִיאָהּ לִידֵי מַעֲשֶׂה,
The only benefit of its explicit disclosure is that it can be turned into action
What is the use of those efforts that are aimed at revealing this love in itself, since it is already true in a person? It is to reach a position where this love begins to prompt a person to specific actions, which in its hidden state is not possible.
שֶׁהוּא עֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת שֶׁלּוֹמֵד וּמְקַיֵּם עַל יְדֵי זֶה, כְּדֵי לַעֲשׂוֹת נַחַת רוּחַ לְפָנָיו יִתְבָּרֵךְ כְּבֵן הָעוֹבֵד אֶת אָבִי.
- occupations of the Torah and [fulfillment] of the commandments, which [then] he fulfills under her influence [thanks to the disclosure of this love] in order to please Him who is blessed as a son serving his father.
This love is obliged to this, when it is revealed in a person - to teach the Torah and fulfill the commandments in order to please Gd, the real father. That’s why, since from the position of the soul this love is true, even if it is not revealed in all its true evidence, and suggests that it is simply a figment of a rich imagination, nevertheless, a person should not be afraid of it, since whatever it is in He was not, but it leads a person to study the Torah and fulfill the commandments for the same purpose ("shroud") - for the sake of his Heavenly Father.
וְעַל זֶה אָמְרוּ "מַחֲשַׁבָה טוֹבָה הַקָּדֹושׁ בָּרוּךְ הוּא מְצָרְפָהּ לְמַעֲשֶׂה",
And [our sages] said about this: "The Almighty joins the good thought to the action,"
Babylonian Talmud, treatise Kidushin, 40a. A simple explanation of this phrase: "The Almighty counts the right intention for the performed action." But its inner meaning is that the Almighty CONNECTS thought with action, so that -
לִהְיוֹת גַּדְּפִין לְפָרְחָא כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
so that a person has “wings” for flying, as already mentioned.
In ch. 39. Cf. also chap. 16. That these “gadfin” wings should exalt the Torah and the commandments of this man in holiness.
"The Almighty joins the good thought to the action." It would be possible to understand this phrase superficially, as some sages comment on it, that "the Almighty counts the right intention for the performed action." Those. if a person was going to fulfill the commandment, but for some reason that was not dependent on him, the plan failed, then with respect to the Almighty, this commandment is counted towards him, as if he had really fulfilled it. However, if the meaning of the phrase was just that, then it would have been formulated somewhat differently: "It is counted to him ...". However, another verb “Metzaref” is used here, “Joins the action”. From which it is clear that the act itself takes place, but it has nothing to do with the mental intention that the person had. And therefore, it is said that in this case, if this intention is "good", then the Almighty himself attaches it to the act.
In the sixteenth chapter, it was explained that when love is revealed in the heart, then it has to do with actions. Indeed, revealed love fills the fulfillment of the commandments with vital energy. This is easy to verify when you see a person who is keeping the commandments out of love, then he does it cheerfully and cheerfully. When love is not revealed in the heart, but only manifests itself in the form of a mental idea and then it is called "good thought", then it has nothing to do with human actions. (For example, when a person understands with his mind that he must do something, but he is not attracted to this business, there is no love. Nevertheless, he fulfills it, but there was no inner vitality in this action, because the thought is too distant from the act to give him energy). For this reason, the Almighty must attach and combine “good thought” with the act. Thanks to this, “good thought”, love and fear, which in thought will exalt the Torah and the commandments (arising from this “good thought”) into the world and the category of “good thought”.
וְהַנַּחַת רוּחַ הוּא, כִּמְשַׁל שִׂמְחַת הַמֶּלֶךְ מִבְּנוֹ שֶׁבָּא אֵלָיו בְּצֵאתוֹ מִבֵּית הָאֲסוּרִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
And this pleasure can be compared with the joy of the king, when his son comes to him, leaving the prison, as already mentioned,
In ch. 31. The pleasure that a person gives to the Almighty through his study of the Torah and the fulfillment of the commandments can be compared with the joy of the king ... Indeed, the position of the soul of a Jew (
У записи 4 лайков,
1 репостов,
271 просмотров.
1 репостов,
271 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
