Иногда мне кажется, что единственное, что связывает меня с реальностью, - это мои часы. Когда я чувствую на руке их тяжесть, смотрю на плавно перемещающуюся секундную стрелку своих Tissot, купленных почти восемь лет назад в Калининграде, то возвращаюсь из глубин воображаемых миров обратно на поверхность планеты. В тех мирах нет часов, поэтому нет и времени. Там всё застыло в безмолвии, в неподвижности вечности, там не шелохнётся пальмовый лист, там не слышно шелеста ветерка, там запахи тяжёлым облаком висят над своим источником, там нет ряби на поверхности воды. Представить такой мир можно, если оказаться в Ангкор Вате.
Этот древний храм словно перенесён в наш мир из какого-то другого, невероятно чуждого. Осиянный жарким камбоджийским солнцем, он застыл неподвижно, и даже многочисленные толпы туристов не нарушают этой неподвижности, более того, они подчёркивают, оттеняют её.
Как он появился здесь, зачем? Построили его люди? Или не люди? Или, быть может, он появился здесь сам по себе?
Не знаю. Но каждый раз, когда я прихожу сюда, когда забираюсь по крутой лестнице в Библиотеку, то чувствую, будто прикасаюсь к Вечности, для которой моя жизнь, все мои мечты и тревоги, меньше, чем мгновение. Уйду я, придёт кто-то другой и уйдёт, а Ангкор Ват будет оставаться неизменным символом Вечности.
Этот древний храм словно перенесён в наш мир из какого-то другого, невероятно чуждого. Осиянный жарким камбоджийским солнцем, он застыл неподвижно, и даже многочисленные толпы туристов не нарушают этой неподвижности, более того, они подчёркивают, оттеняют её.
Как он появился здесь, зачем? Построили его люди? Или не люди? Или, быть может, он появился здесь сам по себе?
Не знаю. Но каждый раз, когда я прихожу сюда, когда забираюсь по крутой лестнице в Библиотеку, то чувствую, будто прикасаюсь к Вечности, для которой моя жизнь, все мои мечты и тревоги, меньше, чем мгновение. Уйду я, придёт кто-то другой и уйдёт, а Ангкор Ват будет оставаться неизменным символом Вечности.
Sometimes it seems to me that the only thing that connects me with reality is my watch. When I feel their weight on my hand, I look at the smoothly moving second hand of my Tissot, bought almost eight years ago in Kaliningrad, then I return from the depths of imaginary worlds back to the surface of the planet. There are no hours in those worlds, therefore there is no time. Everything froze in silence, in the immobility of eternity, the palm leaf does not move there, the rustle of the breeze is not heard, the smells of a heavy cloud hang over its source, there is no ripple on the surface of the water. One can imagine such a world if one ends up in Angkor Wat.
This ancient temple is as if transferred to our world from some other, incredibly alien. Illuminated by the hot Cambodian sun, it froze motionless, and even numerous crowds of tourists do not violate this stillness, moreover, they emphasize, shade it.
How did he appear here, why? People built it? Or not people? Or maybe he appeared here on his own?
I do not know. But every time I come here, when I climb the steep stairs to the Library, I feel like I touch the Eternity, for which my life, all my dreams and worries, are less than an instant. I’ll leave, someone else will come and leave, and Angkor Wat will remain the same symbol of Eternity.
This ancient temple is as if transferred to our world from some other, incredibly alien. Illuminated by the hot Cambodian sun, it froze motionless, and even numerous crowds of tourists do not violate this stillness, moreover, they emphasize, shade it.
How did he appear here, why? People built it? Or not people? Or maybe he appeared here on his own?
I do not know. But every time I come here, when I climb the steep stairs to the Library, I feel like I touch the Eternity, for which my life, all my dreams and worries, are less than an instant. I’ll leave, someone else will come and leave, and Angkor Wat will remain the same symbol of Eternity.
У записи 6 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Жуков
